Станислав Клюев: «Подсветка вдыхает жизнь в помещения»
Общественные места уже давно перестали привлекать аудиторию только лишь едой или мероприятиями. Интерьер ресторана может быть настолько впечатляющим, что кухня отходит на второй план, уверен руководитель и ведущий дизайнер Studia 54 Станислав Клюев.
– Каковы тенденции в оформлении общественных зон в коммерческих помещениях? Что сейчас модно использовать при оформлении ресторанов, баров и лобби отелей?
– В оформлении частных ресторанов и отелей сейчас наиболее востребован индустриальный стиль лофт. В этом стиле смешиваются грубые фактуры, дизайнерские предметы мебели и антикварные вещи. Для сетевых заведений больше актуален современный стиль, основные принципы которого – светлые тона и натуральные материалы, а во главе угла – технологичность и долговечность.
Общественные места уже давно перестали привлекать аудиторию только лишь едой или мероприятиями. В некоторые рестораны или бары столики бронируют за месяц, ради других едут на другой конец города – все потому, что эти заведения могут предложить неповторимую атмосферу. Интерьер места может быть настолько впечатляющим, что кухня отходит на второй план. Сейчас Studia 54 завершила проектирование интерьера для бара в Петербурге, который, мы думаем, имеет все шансы стать культовым местом. Что может лучше отразить формат бара, как не стиль лофт? Для декора мы выбрали классические элементы: гипсовые маски, лепнину, карнизы. Сочетание индустриального стиля и классики делает это заведение непохожим на другие.
– Какие еще инструменты используются при оформлении лофтов?
– Изначально, основа для лофта – это кирпичные стены (предпочтительно, чтобы это был старый интерьер), просторные помещения с высокими потолками. Для оформления таких интерьеров мы часто используем медь, лампы Эдисона, металлические сетки.
Несмотря на то, что в лофт-интерьерах часто используются хэндмэйд-вещи и предметы с барахолок, этот стиль нельзя назвать дешевым. Он, скорее, богемный. Для коворкинга «Агора» мы собирали люстру из водопроводных труб силами нашей строительной бригады. В итоге, получилось оригинально и бюджетно. В лофт-интерьере можно миксовать предметы различной ценовой категории и стилистики – в этом его прелесть.
– Стиль лофт любят применять и в коворкингах. Какие решения для оформления таких помещений использует Studia 54?
– Пространства коворкинга по своему формату ближе к арт-пространствам, чем к стандартным офисам, поэтому можно отойти от нейтрального оформления и сделать нечто исключительное. В коворкинге можно использовать и яркие цвета, и экстравагантную мебель, и арт-объекты – это место не только для работы, но и для общения. Задача владельцев коворкинга – продать места, поэтому пространство обязано быть уютным и располагающим к работе, но при этом оригинальным. Этим принципам мы следовали в той же «Агоре» – там есть кухня, лаунж-зона, переговорная и рабочий зал.
– Офис Studia 54 также оформлен в лофт-стиле. Как создавался его дизайн-проект?
– Наш офис располагается в бывших казармах на набережной Фонтанки. Бывшие заезды для карет превратились в двойные черные окна, которые контрастируют с кирпичными стенами. Предыдущие владельцы решили просто замуровать арочные проемы. Но мы восстановили первоначальный вид: расчистили проемы и акцентировали на них внимание. И, конечно, скрывать старинный кирпич под слоем штукатурки было бы кощунством, мы добавили подсветку, декор в винтажном стиле и мебель, относящуюся к английской классике.
– В работах Вашей студии часто обыгрываются различные возможности подсветки, расскажите об особенностях использования этого инструмента?
– Подсветка добавляет жизни в помещение, она создает дополнительный объем и выделяет фактуру материалов, будь то дерево, мрамор или кирпич. Правильно размещенные источники света преображают помещение, а кроме того, подстраиваются под разные жизненные сценарии.
Все, что заказчику хочется подчеркнуть, мы непременно выделяем подсветкой: сложные текстуры стен, барельефы, скульптуру, артефакты, картины. Музейный принцип работает и в жилых интерьерах – подсвеченный предмет выглядит привлекательнее. Подсветка – еще и инструмент зонирования. По освещению можно распознать функцию помещения, даже если в нем еще нет мебели. Яркий свет больше подходит для массовых собраний, конференц-залов, переговорных. А для микро-пространств уже нужен совсем иной, более уютный свет, его создают бра и настольные лампы.
– Почему, на Ваш взгляд, лофты (особенно в качестве жилья) пока не набирают популярность в Петербурге?
– Запрос на лофт есть, но для его реализации мало возможностей. В новом доме сделать лофт сложно из-за отсутствия кирпича, хотя это не единственный признак стиля, а в историческом центре города осталось очень немного подходящих квартир. Если кирпичная стена присутствует, то большинство заказчиков сразу же склоняются к стилю лофт.
– Сотрудничаете ли Вы с застройщиками и в каком формате?
– Мы проектируем входные группы для проектов компании «Еврострой», официальными партнерами которой являемся. Уже выиграны тендеры на дизайн и оформление входных групп в ЖК Esper Club на Крестовском и ЖК «Приоритет» на Воскресенской набережной. Также планируем разрабатывать готовые интерьеры для квартир в сегменте элитного жилья, в котором работает «Еврострой» и другие компании.
– На Ваш взгляд, должна ли архитектура дома определять его интерьер?
– Каким-то образом обозначить связь между экстерьером и интерьером – непременно нужно. Она может проходить сквозной темой в элементах декора, это придаст интерьеру индивидуальность и дополнительное очарование. Многое зависит от целей заказчика. Мы стараемся в своих проектах максимально использовать красивые детали, оставшиеся от исторических интерьеров: изразцовые камины, старый кирпич, витраж, лепнину. Это не только эстетично, но и создает настроение и характер помещения. Встречая что-то старое и ценное – мы с удовольствием это применяем. И наш офис тому пример.
– Что уместно при декорировании таких помещений?
– Выбор предметов декора определяет тематика площадки. В интерьеры ресторанов, баров и отелей гармонично впишутся вещи с историей и хэндмэйд: старые камины, экраны, мебель.
– Насколько оригинальные предметы искусства востребованы для декора?
– Подлинные объекты искусства могут позволить себе далеко не все. Как правило, для декора используется то, что уже имеется в коллекции заказчика. Это могут быть как оригиналы произведений искусства, так и артефакты от знаменитостей, например, ракетка известного теннисиста, гостившего в отеле. Но по большей части это все-таки реплики известных произведений.
– Что чаще всего тиражируется?
– Повторяется все. Но если копии живописных полотен пользуются популярностью меньше (так как там очевиднее неподлинность), то с более прикладными предметами – такими, как скульптура – проще. Они всегда смотрятся удачно. Например, их часто переосмысливают в современных материалах, и это выглядит уже как новое произведение искусства. Это могут быть фигуры, изготовленные с помощью 3D-печати из пластика, или гипсовые формы, которые можно покрасить или как-то дополнить. Отмечу, что скульптура – красива сама по себе и не нуждается в сочетании с какими-либо еще предметами. Это самостоятельный акцент.
– Вы упомянули 3D-печать, а как современные технологии влияют на тенденции в дизайне интерьеров?
– Недавно мы обсуждали идею создания арт-пространства с полностью голыми стенами, куда с помощью проектора можно было бы наносить разнообразные интерьеры, в зависимости от тематики мероприятия. Мы бы с удовольствием использовали возможности таких технологий. Они уместны и в интерьере ресторанов, например, при проведении каких-либо мероприятий. Это необычно и способно удивлять. Но, к сожалению, пока заказчики не совсем готовы к использованию таких инструментов, так как это довольно радикально и затратно.
Председатель Северо-Западной межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый Крест» Юрий Шевчук рассказал корреспонденту «Строительного Еженедельника» о многолетней экспансии Петербурга на акваторию Финского залива и превалировании экономических интересов над вопросами сохранения окружающей среды.
– Создание намывных территорий – это современный феномен?
– Отнюдь, о намыве в том или ином виде можно говорить с момента создания города в дельте Невы Петром I. С момента начала активной градостроительной деятельности было зафиксировано строительство различного рода искусственных укреплений на Невской губе, которые так или иначе были связаны с созданием новых частей суши. В качестве примера могу привести те же форты, которые были призваны быть первым рубежом обороны города. Всего было создано 12 фортов. Форты создавались на искусственных островах – зимой на мелководье завозились специальные коробы с землей и камнями и ставились на лед. Когда лед таял, короб опускался на дно и становился основой будущего укрепления. Кроме того, солдаты забивали бревна, которые не доходили до поверхности, были невидимы с борта и представляли большую угрозу для шведских кораблей. Таким образом, активная застройка и вмешательство в акваторию Невской губы ведется уже более 300 лет. Город постепенно превратил Невскую губу в свой техногенный водоем. Это усугубилось строительством дамбы – по сути, нескольких искусственных островов, соединенных мостами и тоннелями.
– Как повлияло на экосистему это техногенное вмешательство?
– Сейчас ведется много споров по этому поводу. Одни говорят, что намыв пагубно влияет на экосистему залива, другие говорят, что влияние есть, но несильное. На мой взгляд, определенное негативное влияние, будь то снижение популяции корюшки и рачков, все это имеет место. Но если вы меня спросите, можно ли сделать намыв так, чтобы негативного воздействия не было, я скажу, что, разумеется, можно. Те же участки в Кронштадте намывались без таких последствий. При этом все ученые сходятся в одном: Невская губа как искусственный водоем без заботы человека просто погибнет. Мы должны прилагать огромные усилия, чтобы поддерживать водоем в хорошем состоянии. Признаю, что сейчас есть попытки двигаться в этом направлении. Например, манипуляции с затворами дамбы, чтобы, впуская длинную волну, очистить водоем. Сегодня всем понятно, что если бросить это дело на самотек, ничего хорошего для всей акватории залива не будет. Кроме того, тут есть и еще один объективный фактор. Нева – это достаточно молодая река, по сути, даже не река, а протока между Ладогой и Балтикой, образовавшаяся 2-3 тыс. лет назад. Любая река рано или поздно «накидывает» песок и камни и образует дельту. Так вот те острова, на которых расположился город – это не дельта Невы, а просто возвышенности, на которых отстроился город, а собственную дельту Неве еще предстоит создать. Получается, что новая дельта возникнет на месте нынешних отмелей Невской губы примерно через тысячу лет, побережье залива в течение этого времени будет постепенно мельчать. И в будущем в акватории Невы неминуемо будут появляться новые естественные острова. В итоге мы получаем техногенный процесс намыва территорий, который сегодня ведется в городе, с одной стороны, и естественный процесс обмеления и образования островов на месте отмелей, с другой. И совершенно непонятно, как эти процессы будут друг на друга влиять. Это большой научный вопрос.
– Есть ли влияние на окружающую среду от реализации первого крупного проекта намыва – «Морского фасада»? И можно ли каким-то образом минимизировать ущерб от этих работ?
– При намыве новых территорий на Васильевском острове, прежде всего, был зафиксирован огромный «хвост» мутной взвеси от проведения дноуглубительных работ. Он пошел в сторону залива – это было видно по снимкам из космоса. Кроме того, насколько я знаю, инвестор выплачивал какие-то компенсации в Росрыболовство за сокращение популяции рыб в заливе. Но по большому счету, сделать намыв без вреда для окружающей среды можно, за рубежом такие проекты реализовывались. Но будут ли это делать у нас? Скорее всего, нет. У нас проще заплатить деньги за причиненный ущерб, чем заморачиваться с природозащитными технологиями – ставить специальные насосы, «ловить» взвесь и т. д. Я не стану утверждать, что намыв – это экологическая катастрофа. Это не так. Но другой вопрос – а зачем вообще намывать и строить на намыве? У нас и так экологическая ситуация на заливе на пределе, так зачем же усугублять ситуацию? Понятно, что это выгодно инвестору. Но получается, что выгода небольшой группы лиц превалирует над выгодой большинства и над здравым смыслом. Мы ухудшаем качество не только экологии, но и качество жизни других людей. Ведь от этого страдают и жители Васильевского острова, которые когда-то думали, что будут жить с видом на залив, а теперь видят в окно разворачивающуюся стройку.
– Девелоперское сообщество часто жалуется на отсутствие в городе хороших земельных пятен.
– Я с таким доводом не согласен. Если взглянете на карту города, вокруг исторического центра есть огромный пояс промышленных объектов. Ведь многие застройщики сегодня идут по пути редевелопмента промышленности и создают там комфортную жилую среду. Да, конечно, в этих районах вида на море не будет, придется строить социальную инфраструктуру, которой нет в заводских районах, но это перспективный путь. На Васильевском острове необходимость намыва еще более-менее понятна. Там нужно строить ЗСД, транспортную сеть. Да и заказ на намыв исходил, скорее, от Смольного – команде Валентины Матвиенко захотелось новый красивый пассажирский порт. Инвесторы «взяли под козырек» и радостно побежали исполнять. А проект намыва в Сестрорецке вообще бессмысленный. Сейчас Смольный планирует развитие территорий города. Но зачем вообще планировать создание искусственных территорий на акватории? Это надо как-то обосновать, а нормального обоснования экспансии строителей на Невскую губу до сих пор никто не представил. Делают, потому что могут сделать, и все тут.
– Каковы перспективы развития намывных территорий? Реальны ли опасения, что однажды залив «закатают в асфальт»?
– Могу с уверенностью сказать, что Финский залив будет мелеть и рано или поздно весь будет в естественных островах. Если мы не будем мешать этому процессу. К сожалению, я не знаю, как будет развиваться жилищное строительство в Петербурге, соответственно, не могу дать прогноз по новым порывам строителей на воды залива. Но спрос на жилье растет, растут и аппетиты строителей. Разумеется, людей влечет хороший вид на море. Но я считаю, что на такой территории просто опасно жить. У нас нередки зимние и осенние штормы. Я не буду говорить о влиянии порывов ветра на технические сооружения, но на здоровье людей это повлияет точно. Жителей будет продувать, они будут склонны к болезням. Заболеваемость там будет выше, несмотря на более чистый воздух. Летом здесь в жаркую погоду будет очень душно. Дышать будет невозможно, а если еще и залив загниет…