Михаил Москвин: Самая большая сложность – несоответствие желаемого и возможного
Юридический старт программы «Светофор» ожидается 1 сентября текущего года. О развитии политики региона в строительной сфере и сложностях, которые приходится при этом преодолевать, рассказал Михаил Москвин, заместитель председателя правительства Ленинградской области по строительству.
– Михаил Иванович, как вы оцениваете уровень градостроительных документов, утверждаемых сегодня в Ленинградской области?
– О качестве их подготовки можно судить по тому, что ни один документ, утвержденный с момента перехода соответствующих полномочий на областной уровень, будь то градплан или разрешение на строительство, не был впоследствии отменен. Госстройнадзор выдал около 200 разрешений на ввод и около 50 разрешений на строительство. Ни одно не оспорено. Мы принимаем документы, которые, во-первых, четко выверены с точки зрения закона и идеи которых, во-вторых, можно реализовать и при этом обеспечить комфортное проживание людей.
– Недавно в рамках координационного совета по развитию транспортной системы достигнуто соглашение с правительством Санкт-Петербурга о реализации проектов продолжения Пискаревского проспекта и примыкания к КАД скоростной дороги в створе улиц Фаянсовая – Зольная. Какие еще совместные транспортные проекты в стадии активной проработки?
– Во-первых, это проект соединения кольцевой автодороги с Кингисеппским шоссе. Во-вторых, открытие железнодорожного сообщения между Сертолово и Финляндским вокзалом через станции Песочная и Левашово. Есть решение наблюдательного совета Дирекции по развитию транспортной системы о разработке предпроектной документации по реконструкции для этих целей военной железной дороги. При этом ходить там будет дизель-электровоз, потому что часть пути (от Левашово до Сертолово) не электрифицирована.
Предпроектная документация должна быть подготовлена в нынешнем году. Дальше все будет зависеть от финансирования. Инвестор один – это Северо-Западная пассажирская компания. Поэтому наша задача – разработать документацию, привлечь свое софинансирование. Но в отличие от линии ЛРТ этот проект можно реализовать в ближайшее время.
– Какие федеральные инвестиции на развитие дорожной сети и строительство соответствующей инфраструктуры получит Ленобласть в ближайшей перспективе? Какие заявки готовятся?
– До 1 сентября мы должны завершить работы в части финансирования на общую сумму в 1,5 млрд рублей, выделенного на шесть объектов: четыре путепровода (три в Выборгском районе и один в Гатчине) и две дороги (подъезд к Гатчине-1 и Гатчина – Красное Село). При своевременном завершении этих работ у нас будет больше шансов получить новые федеральные субсидии. Предварительно есть договоренность о софинансировании строительства одного моста — либо через Волхов в Киришах, либо через Свирь в Подпорожье.
Получено положительное заключение федеральной экспертизы по путепроводу во Всеволожске стоимостью более 1,5 млрд рублей. В продолжение нашей совместной работы с РЖД есть планы по строительству путепроводов в Любани и Волосово. Есть проект расширения дороги КАД – Колтуши и подъезда к Всеволожску. На все эти объекты при наличии документов, которые, надеюсь, будут подготовлены в течение лета, мы будем оформлять заявки на федеральное софинансирование.
– В последнее время активно звучит тема необходимости расширения Колтушского шоссе, обеспечения альтернативных дорог для большей доступности Янино и Всеволожска. Что делается в этом направлении?
– Компания СУ-155, по землям которой должна была частично пролегать новая трасса, не дала нам возможности строить подъезд к Всеволожску и развязку КАД – Колтуши по первоначальному проекту. Поэтому пришлось изменять проект, чтобы не задействовать уже тот участок, который проходит по территории СУ-155. Из-за этого мы потеряли почти год.
Измененная проектная документация готова будет в нынешнем году. А вот сроки строительства зависят от Минтранса: без федеральных средств здесь не обойтись.
– Прогнозируете ли вы появление новых обманутых дольщиков в Ленобласти? Какие объекты остаются в перечне проблемных? Как решаются проблемы долгостроев?
– Сейчас у нас официально около 200 обманутых дольщиков, тех, кого таковыми признает федеральный закон. Но на самом деле не все становятся на учет. Их около 700 – тех, кто не встал. Появляются и новые объекты. Если говорить о завершении строительства проблемных объектов, то стоит упомянуть, что в этом году мы точно введем в эксплуатацию первую очередь жилого комплекса «Нева Сити» в Кировске, который достраивает сам ЖСК за счет реализации свободных площадей. Пока не введен в эксплуатацию объект в Сосново (застройщик – ЖСК «Ул. Никитина, 8»). Люди там уже фактически живут, но до сих пор не оформлены сети. Мы работаем над тем, чтобы и этот объект ввести в эксплуатацию. Надеюсь, из перечня проблемных уйдет и объект ЖСК «Новое Девяткино».
По Гатчине переговоры с потенциальными инвесторами ведутся в отношении трех проблемных объектов: на ул. Киргетова, Генерала Кныша и Красных Военлетов, но конкретных результатов этих переговоров пока нет.
Тяжелый объект – дом ЗАО «РосРегионы» в Шлиссельбурге: там имели место двойные и даже тройные продажи. Сейчас объект в банкротстве, и речь о достройке вообще вести сложно: сначала надо передавать права застройщика созданному ЖСК.
Объект ТД «Сигма», также в Шлиссельбурге, формально не входит в перечень проблемных: сроки исполнения обязательств перед дольщиками еще не наступили. Но объект в процедуре банкротства, с начала года он под нашим жестким контролем. Сейчас мы ожидаем решения арбитражного суда о назначении нового конкурсного управляющего, чтобы вступить с ним в переговоры. Самое главное – чтобы у него был настрой на завершение строительства.
В ближайшее время работы нам добавится с учетом того, что полномочия Комитета госстройнадзора и экспертизы в области долевого строительства распространены и на сблокированные дома, а это примерно 166 домов на территории Ленобласти, среди которых есть и проблемные. Мы прогнозируем, что с этими изменениями добавится 50-60 обманутых дольщиков.
– Насколько опасной представляется вам деятельность ЖСК в Ленобласти?
– Если ЖСК действует строго в рамках законодательства, то никакой опасности его деятельность не представляет. Хотя мы не устаем повторять: граждане менее защищены, если покупают квартиры путем вступления в ЖСК уже потому, что нарушение сроков ничем не грозит застройщику.
Исключение составляют проблемные объекты. Если обманутые дольщики уже есть, то механизм достройки практически один – организовать кооператив из участников долевого строительства и передать ему объект.
– Вы возглавляете строительный блок в правительстве Ленобласти уже более года. С какими сложностями столкнулись за это время?
– Самая большая сложность – несоответствие желаемого и возможного. Поэтому и приходится вырабатывать такие механизмы, как программа «Светофор», как рассрочка в расчетах с подрядчиком, построившим бюджетный объект, сверх трехлетнего периода бюджетного планирования (это будет применено при заключении договора о строительстве больницы в Сертолово).
– Остается ли у вас время для хобби, семьи, друзей?
– Как любит говорить наш губернатор, кто хочет – ищет возможности, кто не хочет – ищет причины. Самое главное – чтобы близкие понимали, что их желание – одно, а объективные возможности – совсем другое, чтобы было взаимопонимание и баланс взаимоотношений. К счастью, у меня это есть. А хобби… В основном это спорт. Моя любимая игра – хоккей, и 2-4 раза в неделю удается позаниматься.
– А что стало самым памятным событием, связанным с нынешней профессиональной деятельностью?
– Больше всего запоминается, когда человек радуется. Искреннюю радость, единение людей я увидел в пос. им. Тельмана, когда вводился проблемный объект. Яркие впечатления оставляют новые детские сады.
Кстати:
Власти Ленобласти планируют представить в Госдуму поправки в 214-ФЗ, гарантирующие пострадавшему дольщику реализацию его права на получение жилого помещения.
Недавно принятые в Петербурге ПЗЗ повлияют и на работу архитекторов, и на планы инвесторов, считает Михаил Копков, гендиректор ООО «ЯРРА Проект».
– Михаил Павлович, насколько, по вашему мнению, новые Правила землепользования и застройки соотносятся с градостроительными традициями Санкт-Петербурга?
– Наш город один из немногих в России, который развивался и строился по градостроительному плану. В настоящее время Санкт-Петербург сформировался как цельный градостроительный ансамбль со своим неповторимым стилем.
Воспринимать новые ППЗ необходимо с точки зрения того, насколько они могут навредить или, наоборот, помочь развитию города, формированию его новых ансамблей, реконструкции старых районов города. Я один из тех архитекторов – фанатов города, которые настаивают на том, что существует петербургский стиль и архитекторы, работающие в Петербурге, должны его придерживаться. А что будет с новыми ППЗ и как они повлияют на развитие отрасли – покажет время: слишком много инстанций пытались внести свои идеи в этот документ.
Однако очевидно, что установление предельной высотной отметки на уровне 40 м – вопрос спорный, и восприятие этого новшества скорее отрицательное: Петербургу требуется разная высотность зданий. А предусмотренная возможность согласования отклонений от 40-метровой отметки носит, по моему мнению, умозрительный характер.
Напомню, ранее был принят высотный регламент, причем принят в соответствии с закономерностями развития города. Введение 40-метрового ограничения равносильно признанию того, что регламент был ошибкой. Так ли это – вновь спорный вопрос.
Новый закон о согласовании архитектурно-градостроительного облика объекта необходим для определения соответствия проекта нормативам, но при этом необходимо учитывать творческий почерк автора проекта.
Все дома в исторической части города индивидуальны, имеют свое лицо и творческий почерк архитектора, но в то же время объединены единым петербургским стилем.
– Из каких принципов вы исходили при разработке концепции ЖК «Два ангела»? Над какими аспектами пришлось работать особенно интенсивно в свете новых ПЗЗ?
– Этот объект появится на Республиканской улице – совсем близко к центру города, к Неве, застройке Малоохтинского проспекта. Это ответственное место, требующее соответствующего отношения архитектора. Люди действительно должны чувствовать, что находятся в зоне градостроительной ответственности Санкт-Петербурга – дома там должны быть красивыми. При проектировании мы большое внимание уделяли прорисовке силуэта здания, делая его более плавным и мягким.
При выборе цветового решения фасадов разработано несколько вариантов, из которых мы остановились на строгом сочетании серого и белого оттенков с вкраплениями бронзы в конструкциях остекления лоджий. Также традиционно для наших объектов мы разрабатываем дизайн для входных вестибюлей.
– Соблюдение стилевого единства не всегда совместимо с требованиями экономической целесообразности. Ваши заказчики не возражают против таких архитектурных решений?
– ООО «ЯРРА Проект» входит в состав ГК «РосСтройИнвест», и у нас сложились уникальные отношения с основным заказчиком. Мы обсуждаем проекты вместе со строителями, заказчиками, инвесторами, и это, думаю, абсолютно правильная практика.
Наша проектная группа разрабатывает проекты различной тематики. Помимо жилых комплексов мы разработали по заказу Академии боевых искусств многофункциональный спортивный центр, строительство которого ведется в настоящее время.
Чтобы перекрыть большепролетный зал для проведения спортивных соревнований, мы использовали деревоклееные конструкции.
В образе этого здания мы хотели запечатлеть момент броска при борьбе. Теперь идея воплощается в жизнь в «грубых» материалах.
Помимо этого, сейчас вблизи озера Разлив в Сестрорецке строится база отдыха. В этом проекте мы здание вписываем в ландшафт, проектируем весь участок с постановкой парковой скульптуры, малых архитектурных форм, с посадкой новых деревьев и устройством водоемов. В отделке здания мы использовали натуральный камень и лицевой кирпич красно-коричневого оттенка с очень интересной фактурой. Внутренние пространства как бы сливаются с природным окружением.
Среди наших недавних проектов – жилой дом в Москве. И, кстати, после презентации проекта московским заказчикам они сразу отметили, что проект нарисован петербуржцами.
Наш принцип – средовой подход к архитектуре: соотнесенность зданий с ландшафтом и близостью водной глади, ансамблевость застройки, внимание к деталям, масштабность архитектуры.
– Как профессиональный опыт повлиял на ваше понимание петербургского стиля?
– Время диктует понимание пространства. Среда определяет архитектурное решение. Восприятие меняется, у Петербурга учишься очень многому.
Это серьезная открытая книга: здесь творили архитекторы, которые вложили в здания Петербурга свою жизнь. Может быть, не каждому дано ее прочитать. Или каждый читает, насколько он может.
– Законодательство в области архитектуры продолжает совершенствоваться. Готовятся поправки в закон об архитектурной деятельности. Какими они должны быть, по вашему мнению?
– Профессиональному сообществу сегодня уже предложен к обсуждению стандарт архитектора, градостроителя. Подобные стандарты существуют во всем мире: на архитектурной сцене присутствует именно физическое лицо – архитектор, а не юридическое лицо – фирма, в которой он работает.
Именно архитектор получает определенные профессиональные допуски и организует свою профессиональную деятельность в соответствии со стандартом. К сожалению, в нашей стране этот механизм пока не действует. И закон об архитектурной деятельности как раз пытается ввести его в наше юридическое поле. Архитектор, автор проекта может выступать как физическое лицо, даже заключать договор с заказчиком именно как физическое лицо. Кстати, созданное пару лет назад некоммерческое партнерство «Межрегиональная палата архитекторов по Северо-Западному федеральному округу», где я выступил участником учредительного собрания МПА, объединяет как раз архитекторов, а не архитектурные бюро (в отличие от СРО).
Принятие стандарта архитектора детализирует в числе прочего требования к его квалификации не только в плане наличия профессионального образования, но и с точки зрения опыта профессиональной деятельности. Окончив профильный вуз, вчерашний студент не становится архитектором: он должен сначала получить профессиональную квалификацию. Обществу нужно понятие «архитектор». Может быть, это поднимет престиж профессии и качество архитектуры.
Профессия архитектора похожа в известной степени на профессию врача: основной принцип для нас – также «Не навреди». Это очень важно. Плоды труда архитектора остаются надолго, потому что затрачены достаточно серьезные средства. И сегодня не так просто снести новое здание, как этот делалось в царской России (например, это произошло с недостроенным зданием по проекту Джакомо Кваренги, которое возводилось на месте существующей по сей день Биржи зодчего Тома де Томона на стрелке Васильевского острова). Но, к сожалению, возникают произведения, которые город не украшают. Так что ответственность архитектора очень велика. И поэтому она должна быть регламентирована.
Соответственно, открытым остается вопрос о наделении архитектора как личности, которая несет моральную ответственность за свою постройку, более широкими, чем сейчас, полномочиями. Как правило, архитектору очень сложно влиять на ход строительства: его неопределенный правовой статус ограничивает его рамками авторского надзора, тогда как технический надзор и решения по прочим важнейшим вопросам входят в сферу компетенции заказчика. Между тем именно архитектор лучше, чем кто бы то ни было, представляет, каким должен получиться объект. Он придумал концепцию, обговорил все детали до начала строительства с инвестором, заказчиком – и вдруг ответственность за принятие всех решений в ходе строительства возлагается на других лиц. Мое мнение: закон об архитектурной деятельности должен внести ясность в этот вопрос.