Андрей Ермаков: Здание, потерявшее пользователя, в течение трех лет превращается в руины
О ситуации с восстановлением архитектурных памятников и какие новые законы необходимы для спасения исторических зданий рассказал заместитель председателя комитета по культуре Ленобласти, начальник департамента государственной охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия Андрей Ермаков.
– Как вы оцениваете общее состояние историко-культурных памятников Ленобласти на текущий момент?
– С одной стороны, очень неплохо. С другой, если глубоко погружаться в тему, то ситуация с объектами культурного наследия в целом в стране тяжелая. В период с 1990-х по 2000-е годы органы местного самоуправления легко раздавали земли частным предпринимателям. К сожалению, они не знали или не хотели знать, что такое объекты культурного наследия и какие ограничения накладываются на земли. Сейчас пришло время собирать камни. Ведется работа, но работа эта большая и трудная.
Оценить возможность дальнейшего использования всего усадебного комплекса – тяжелая задача, которая стоит перед экспертами и перед нами. Решение о включении или невключении в реестр выявленных объектов культурного наследия принимается только после экспертизы, которая устанавливает пообъектный состав, предметы охраны и границы территории памятника. Следующий шаг – разработка проекта зоны охраны.
В целом сейчас Ленобласть ведет активную работу в этом направлении, однако средств все же не хватает, и это при том, что последние три года по поручению губернатора Александра Дрозденко финансирование увеличено в несколько раз по сравнению с предыдущими периодами. Пробел финансирования в конце 1990-х – начале 2000-х создал критическую ситуацию, и только сейчас мы начинаем выполнять поставленные задачи. Кроме того, начата планомерная работа по реставрации объектов культурного наследия, находящихся в ненадлежащем состоянии, с целью их вовлечения в культурный оборот. Все объекты культурного наследия, которые мы испрашиваем из казны имущества РФ, предназначены под конкретные цели, и только это дает возможность упрощенного порядка передачи.
– Как выглядит структура финансирования работ по сохранению памятников?
– За последние годы финансирование сохранения памятников из регионального бюджета выросло с 10 до 350 млн рублей в год. Говорить о конкретных средствах из бюджета РФ затруднительно в связи с тем, что заявки подаются на большие суммы (так как объекты федерального значения сложны в реставрации и требуют комплексного подхода). Сколько будет выделено в рамках федеральной целевой программы «Культура России», известно только Министерству культуры РФ. Есть план заявок, куда включаются наши объекты, но ни у кого нет гарантий, что в конечном итоге они попадут в план основных мероприятий.
К сожалению, на 2016 год из всех заявленных объектов Выборга попал в программу только один объект (Южный вал в Выборгском замке). Сейчас нам обещают профинансировать еще ряд заявок, но пока только проектно-сметную документацию.
– Как много архитектурных памятников сегодня приватизированы частными предпринимателями?
– Комитет не ведет отдельного учета приватизированных объектов, но, несмотря на это, мы стараемся вести учет по целому комплексу критериев, в том числе по критерию собственности. В наших полномочиях – выдача охранных обязательств, которые в соответствии с современным законодательством выдаются не конкретному юридическому или физическому лицу, а на конкретный объект. Как правило, приватизировались выявленные объекты культурного наследия. В 1990-е годы ограничения на приватизацию были только по объектам федерального значения (они являлись исключительно собственностью РФ).
– Есть памятники, собственность на которые до сих пор не разграничена?
– Да, и таких объектов немало. Это и памятники, посвященные событиям Великой Отечественной войны, и культовые объекты, а также отдельно стоящие хозяйственные постройки в усадебных комплексах. Мы совместно с прокуратурой ведем работу по понуждению органов МСУ к принятию «бесхозных» памятников в собственность муниципалитетов. Наличие на территории субъекта большого количества историко-культурных объектов, находящихся в казне РФ, не закрепленных ни за кем, – большая проблема с точки зрения их реставрации и дальнейшего использовании. Начиная с 2013 года губернатор Ленобласти занял, на мой взгляд, резкую и правильную позицию, продвигая идею о том, что каждый памятник должен иметь своего пользователя.
– Насколько сложно искать арендаторов для уже отреставрированных объектов?
– Сложно найти арендаторов и пользователей для объектов, нуждающихся в реставрации. Многие боятся связываться с памятниками, считая, что это слишком трудно. На выполнение объема предпроектных и проектных работ зачастую можно положить целую жизнь. Это довольно сложная процедура, и, не зная ее, в эту историю стараются не влезать. Все, что сейчас приватизировано, это, как правило, памятники, оставшиеся в хорошем состоянии, например здания, которые занимали госучреждения.
Плюс срок окупаемости объекта культурного наследия гораздо длиннее, чем при строительстве жилых домов. Восстановление требует серьезнейших вложений.
Но если здание теряет пользователя, то в течение трех лет оно доходит до руинированного состояния. Я считаю, что должно быть принято принципиальное решение по упрощению процедуры передачи «бесхозных» памятников, с этой инициативой и выступил Александр Дрозденко.
– Какие случаи восстановления объектов культурного наследия частными лицами в Ленобласти, на ваш взгляд, оказались наиболее успешны?
– Самый яркий из таких примеров – усадьба Марьино в Тосненском районе. Владельцы используют ее по первоначальному назначению и всячески популяризируют. В усадьбе продолжается жизнь, и именно этот подход мне симпатичен.
– В каких изменениях нуждается законодательство, регулирующее обращение с памятниками?
– На мой взгляд, требуется внести в 44-ФЗ одно словосочетание: «за исключением работ на объектах культурного наследия». Это объясняется тем, что проектирование должно проводиться исключительно высококвалифицированными реставраторами, которые и были раньше в государственных проектных институтах. Для того же, чтобы поднять реставрационную отрасль, надо возрождать государственные проектные институты. Тогда за счет авторского и технического надзора любого подрядчика проще будет заставить делать то, что написано в проекте. А сегодня любую смету можно поднять до небес и все обосновать. Но на объекте должны работать именно профессионалы, которые получают деньги от государства и не ставят перед собой задачу извлечь сиюминутную выгоду.
– Какие из памятников в ближайшие годы могут быть переданы на баланс региона?
– Стоит отметить, что за 2014-2015 годы по личной инициативе губернатора Александра Дрозденко в собственность Ленобласти принято большое количество объектов культурного наследия, самыми знаковыми являются объекты всего Зеленого пояса Славы. Также очень долго шла работа с объектами в Новой Ладоге и в Ломоносовском районе, но Росимущество совместно с Минкультом решили закрепить их за ФГУК «Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры». Теперь мы, со своей стороны, будем помогать им и контролировать, как они восстанавливают эти объекты.
Перед нами сегодня стоят действительно глобальные задачи, для их решения необходимы две составляющие: люди и, как это ни банально, деньги. Мы всегда поддержим любые позитивные действия и сами рады показать то, что сделано. Но говорить о еще не завершенных проектах преждевременно. Памятники не любят суеты.
Материал подготовлен по заказу Комитета по печати и связям с общественностью Ленинградской области.
Начальник отдела строительства и землепользования Невского района Юрий Смирнов рассказал о снижении темпов жилищного строительства, перспективах освоения района и грозящем Рыбацкому транспортном коллапсе.
– В минувшем году район стал одним из лидеров по объемам жилищного строительства. Удастся ли сохранить эти темпы ввода жилья?
– В 2014 году в районе было введено более 0, 5 млн кв. м жилья. Каких-то конкретных цифр у нас пока нет, но полагаю, что в 2015 году по ряду причин темпы снизятся – будет введено около половины прошлогоднего объема. Так, вводом двух корпусов компанией ЛенСпецСМУ завершено строительство ЖК «Ласточкино гнездо» в Уткиной Заводи. Сейчас в районе холдинг RBI ведет строительство ЖК «Грин Сити» на пр. Александровской Фермы, 8; компания Seven Suns Development начала строительство ЖК «Юность» на ул. Крыленко, 1а; ГК «ЦДС» начато строительство трех многоквартирных домов со встроенными помещениями в ЖК «Приневский». ЗАО «Мегалит» реализует крупный жилой проект на пр. Обуховской Обороны, 195.
Также в этом году завершается комплексная застройка квартала 16 СУН – это бюджетное жилье для очередников. Ожидается ввод семи новых корпусов общей площадью более 200 тыс. кв. м. Я считаю, что наш район – самый перспективный для строительства элитного жилья. Ведь «элитка» – прежде всего это вид на реку, прямой доступ к основным транспортным артериям и т. д. Поскольку свободные земельные участки под застройку на территории Невского района отсутствуют, дальнейшее развитие района связано с редевелопментом промышленных территорий.
Сейчас у нас от Зольной ул. и до Володарского моста утверждено или еще готовится ряд проектов планировок под жилищное строительство на месте промпредприятий. Тот же завод «Пигмент» и другие предприятия в течение ближайших двух лет неминуемо будут вывозить свои мощности с Октябрьской наб., освобождая место под новые красивые жилые проекты, парки, «социалку». Сейчас уже начата разработка квартала на углу ул. Крыленко и Октябрьской наб. Это будет своего рода проект-первопроходец. За ним обязательно потянется обслуживающая инфраструктура – торговля, офисы, будут пробиваться магистрали. И в скором времени начнут подтягиваться и другие девелоперы.
– По кварталу 16 СУН были определенные проблемы с транспортной доступностью. Они решены?
– Мы этот вопрос держим на контроле. На прошлой неделе я встречался с представителями генподрядчика и сотрудниками Комитета по строительству по поводу транспортной доступности объекта. В текущем году начата пробивка Союзного пр. от ул. Бадаева до ул. Коллонтай и ул. Еремеева от Дальневосточного пр. до Складской ул., а также Складской ул. на участке от ул. Бадаева до Зольной ул. В перспективе Союзный пр. должен соединить Красногвардейский и Невский районы. Он выходит на ул. Коллонтай и будущий Большой Смоленский мост с дальнейшим выходом в перспективе во Фрунзенский район.
– Поможет ли строительство переправы в створе ул. Фаянсовой-Зольной, о которой Смольный говорит уже несколько лет?
– С одной стороны, мост это всегда хорошо. Но давайте представим, мы построили мост, пробили Союзный: пр., через ул. Коллонтай «выкинули» весь автопоток на этот мост. Что случится дальше? Весь трафик переедет через мост, упрется в Ивановскую ул., ул. Седова или Бабушкина и встанет, парализовав половину Невского района. Думаю, что тут должно быть какое-то комплексное, глобальное решение проблемы. Одним мостом не обойдешься. Ведь транспортная проблема для Невского района – одна из главных.
Боюсь, в скором времени нас неминуемо ждет коллапс. Особенно тяжело ситуация складывается в районе Рыбацкое. В настоящее время назрела проблема выезда жителей микрорайона Рыбацкого в часы пик в связи с низкой пропускной способностью пр. Обуховской Обороны и станции метро «Пролетарская», где он становится однополосным и, как следствие, весь трафик встает намертво. Свою лепту внесет и жилищное строительство в рамках проекта реновации в Усть-Славянке, где в перспективе появится почти 1 млн кв. м жилья. Да, в будущем будет расширено Петрозаводское шоссе, но все равно трафик сначала упрется в узкий мостик через Славянку и, миновав Рыбацкий пр., встанет на пр. Обуховской Обороны.
– Какие могут быть выходы из ситуации?
– Еще в советское время были решения по продлению набережной с транспортной магистралью вдоль реки Невы на юго-восток, дальше магистраль выходила на мыс и в самом узком месте Невы, в районе Заводской ул., должен был быть еще один мост. Но сейчас таких планов нет. Район Рыбацкого могло бы спасти расширение Советского пр., а также проектирование Рыбацкого пр. с расширением дорог и созданием дополнительных транспортных полос. Отмечу, что отраслевой схемой планировалась до 2015 года реконструкция Рыбацкого моста. Но в связи с нехваткой средств планируемые сроки проектирования и реконструкции переносятся.
Хорошо было бы соединить транспортной магистралью Рыбацкое с Фрунзенским районом с помощью дополнительного переезда через железнодорожные пути. Хорошим подспорьем стало бы строительство Русановской ул. от Октябрьской наб. до реки Утки. СПб ГУ «Управление инвестиций» Комитета по строительству сейчас ведется подготовка земельных участков для торгов с целью расширения и реконструкции Русановской за счет средств и силами инвестора. Хорошо бы предусмотреть реконструкцию Приневской ул. со строительством магистрали вдоль административной границы Санкт-Петербурга с выездом на КАД.
Еще одной проблемой является ситуация в Уткиной Заводи, где строительство ведут ГК «ЦДС» и ЛенСпецСМУ. Хотелось бы, чтобы была предусмотрена пробивка продолжения Дальневосточного пр. от пр. Большевиков до Октябрьской наб. Это крайне важная артерия – без нее через год-два, когда стройка там закончится, выбраться из района будет просто невозможно. Люди уже сейчас тратят по несколько часов, чтобы выехать из микрорайона.
– На линию ЛРТ до Рыбацкого не надеетесь?
– Нет, этот проект, на мой взгляд, скорее дань моде, нежели готовое решение для города.
– Каковы перспективы проектов реновации в районе? Испытывает ли инвестор трудности из-за отсутствия стартового пятна?
– Как вы знаете, у нас два реновируемых квартала – Усть-Славянка и Щемиловка. По Усть-Славянке инвестор, ООО «СПб Реновация», произвел снос существующих построек и ведет согласование проектно-сметной документации по строительству многоквартирных домов. В Щемиловке, действительно, у компании нет стартового пятна. Микрорайон не обеспечен социальной инфраструктурой – не хватает более 1000 мест в школах. И это еще расчет по старым РНГП. По новым дефицит еще больше. Не хватает огромного количества машино-мест.
С компанией «СПб Реновация» мы работаем очень активно, были сделаны определенные предложения. Мы предложили инвестору снизить этажность, а значит, и численность населения, чтобы хоть как-то приблизиться к нормативам. Также мы предложили объединить какие-то земельные участки в рамках квартала, для того чтобы увеличить площади социальных объектов. То есть, например, инвестор отказывается от части жилья и на этом месте строит школу. Разумеется, восторга такое предложение у инвестора не вызвало, рентабельность проекта он урезать не хочет. Но другого пути нет. Инвестдоговор с городом составлен так, что они получили проект одним лотом и не смогут отказываться от части территорий. Если где-то что-то у него срывается, то «накрывается» весь проект. И это наш основной козырь, который дает городу отстаивать права граждан.