Андрей Ермаков: Здание, потерявшее пользователя, в течение трех лет превращается в руины
О ситуации с восстановлением архитектурных памятников и какие новые законы необходимы для спасения исторических зданий рассказал заместитель председателя комитета по культуре Ленобласти, начальник департамента государственной охраны, сохранения и использования объектов культурного наследия Андрей Ермаков.
– Как вы оцениваете общее состояние историко-культурных памятников Ленобласти на текущий момент?
– С одной стороны, очень неплохо. С другой, если глубоко погружаться в тему, то ситуация с объектами культурного наследия в целом в стране тяжелая. В период с 1990-х по 2000-е годы органы местного самоуправления легко раздавали земли частным предпринимателям. К сожалению, они не знали или не хотели знать, что такое объекты культурного наследия и какие ограничения накладываются на земли. Сейчас пришло время собирать камни. Ведется работа, но работа эта большая и трудная.
Оценить возможность дальнейшего использования всего усадебного комплекса – тяжелая задача, которая стоит перед экспертами и перед нами. Решение о включении или невключении в реестр выявленных объектов культурного наследия принимается только после экспертизы, которая устанавливает пообъектный состав, предметы охраны и границы территории памятника. Следующий шаг – разработка проекта зоны охраны.
В целом сейчас Ленобласть ведет активную работу в этом направлении, однако средств все же не хватает, и это при том, что последние три года по поручению губернатора Александра Дрозденко финансирование увеличено в несколько раз по сравнению с предыдущими периодами. Пробел финансирования в конце 1990-х – начале 2000-х создал критическую ситуацию, и только сейчас мы начинаем выполнять поставленные задачи. Кроме того, начата планомерная работа по реставрации объектов культурного наследия, находящихся в ненадлежащем состоянии, с целью их вовлечения в культурный оборот. Все объекты культурного наследия, которые мы испрашиваем из казны имущества РФ, предназначены под конкретные цели, и только это дает возможность упрощенного порядка передачи.
– Как выглядит структура финансирования работ по сохранению памятников?
– За последние годы финансирование сохранения памятников из регионального бюджета выросло с 10 до 350 млн рублей в год. Говорить о конкретных средствах из бюджета РФ затруднительно в связи с тем, что заявки подаются на большие суммы (так как объекты федерального значения сложны в реставрации и требуют комплексного подхода). Сколько будет выделено в рамках федеральной целевой программы «Культура России», известно только Министерству культуры РФ. Есть план заявок, куда включаются наши объекты, но ни у кого нет гарантий, что в конечном итоге они попадут в план основных мероприятий.
К сожалению, на 2016 год из всех заявленных объектов Выборга попал в программу только один объект (Южный вал в Выборгском замке). Сейчас нам обещают профинансировать еще ряд заявок, но пока только проектно-сметную документацию.
– Как много архитектурных памятников сегодня приватизированы частными предпринимателями?
– Комитет не ведет отдельного учета приватизированных объектов, но, несмотря на это, мы стараемся вести учет по целому комплексу критериев, в том числе по критерию собственности. В наших полномочиях – выдача охранных обязательств, которые в соответствии с современным законодательством выдаются не конкретному юридическому или физическому лицу, а на конкретный объект. Как правило, приватизировались выявленные объекты культурного наследия. В 1990-е годы ограничения на приватизацию были только по объектам федерального значения (они являлись исключительно собственностью РФ).
– Есть памятники, собственность на которые до сих пор не разграничена?
– Да, и таких объектов немало. Это и памятники, посвященные событиям Великой Отечественной войны, и культовые объекты, а также отдельно стоящие хозяйственные постройки в усадебных комплексах. Мы совместно с прокуратурой ведем работу по понуждению органов МСУ к принятию «бесхозных» памятников в собственность муниципалитетов. Наличие на территории субъекта большого количества историко-культурных объектов, находящихся в казне РФ, не закрепленных ни за кем, – большая проблема с точки зрения их реставрации и дальнейшего использовании. Начиная с 2013 года губернатор Ленобласти занял, на мой взгляд, резкую и правильную позицию, продвигая идею о том, что каждый памятник должен иметь своего пользователя.
– Насколько сложно искать арендаторов для уже отреставрированных объектов?
– Сложно найти арендаторов и пользователей для объектов, нуждающихся в реставрации. Многие боятся связываться с памятниками, считая, что это слишком трудно. На выполнение объема предпроектных и проектных работ зачастую можно положить целую жизнь. Это довольно сложная процедура, и, не зная ее, в эту историю стараются не влезать. Все, что сейчас приватизировано, это, как правило, памятники, оставшиеся в хорошем состоянии, например здания, которые занимали госучреждения.
Плюс срок окупаемости объекта культурного наследия гораздо длиннее, чем при строительстве жилых домов. Восстановление требует серьезнейших вложений.
Но если здание теряет пользователя, то в течение трех лет оно доходит до руинированного состояния. Я считаю, что должно быть принято принципиальное решение по упрощению процедуры передачи «бесхозных» памятников, с этой инициативой и выступил Александр Дрозденко.
– Какие случаи восстановления объектов культурного наследия частными лицами в Ленобласти, на ваш взгляд, оказались наиболее успешны?
– Самый яркий из таких примеров – усадьба Марьино в Тосненском районе. Владельцы используют ее по первоначальному назначению и всячески популяризируют. В усадьбе продолжается жизнь, и именно этот подход мне симпатичен.
– В каких изменениях нуждается законодательство, регулирующее обращение с памятниками?
– На мой взгляд, требуется внести в 44-ФЗ одно словосочетание: «за исключением работ на объектах культурного наследия». Это объясняется тем, что проектирование должно проводиться исключительно высококвалифицированными реставраторами, которые и были раньше в государственных проектных институтах. Для того же, чтобы поднять реставрационную отрасль, надо возрождать государственные проектные институты. Тогда за счет авторского и технического надзора любого подрядчика проще будет заставить делать то, что написано в проекте. А сегодня любую смету можно поднять до небес и все обосновать. Но на объекте должны работать именно профессионалы, которые получают деньги от государства и не ставят перед собой задачу извлечь сиюминутную выгоду.
– Какие из памятников в ближайшие годы могут быть переданы на баланс региона?
– Стоит отметить, что за 2014-2015 годы по личной инициативе губернатора Александра Дрозденко в собственность Ленобласти принято большое количество объектов культурного наследия, самыми знаковыми являются объекты всего Зеленого пояса Славы. Также очень долго шла работа с объектами в Новой Ладоге и в Ломоносовском районе, но Росимущество совместно с Минкультом решили закрепить их за ФГУК «Агентство по управлению и использованию памятников истории и культуры». Теперь мы, со своей стороны, будем помогать им и контролировать, как они восстанавливают эти объекты.
Перед нами сегодня стоят действительно глобальные задачи, для их решения необходимы две составляющие: люди и, как это ни банально, деньги. Мы всегда поддержим любые позитивные действия и сами рады показать то, что сделано. Но говорить о еще не завершенных проектах преждевременно. Памятники не любят суеты.
Материал подготовлен по заказу Комитета по печати и связям с общественностью Ленинградской области.
Длительная и не всегда уместная процедура согласования проектных и строительно-монтажных работ с чиновниками тормозит их проведение и отражается на стоимости. Так считает генеральный директор компании ООО «ВодоСтройПроект» Сергей Иванов. Газете «Строительный Еженедельник» специалист рынка рассказал о вариантах исправления негативной сложившейся ситуации.
– Сергей Владимирович, федеральные и городские власти постоянно говорят о необходимости снижения административных барьеров по отношению к бизнесу, в том числе и строительному. Происходит ли оно на самом деле? Чувствуете какое-то потепление?
– К сожалению, никакого резкого потепления отношений между чиновниками и бизнесом нет, но и определенного охлаждения тоже, что уже немаловажно. На мой взгляд, за последние годы выстроились определенные правила игры, которые в большей степени удовлетворяют чиновников, и менять они их не торопятся. Работать по этим правилам предпринимателям можно, все доступно, только не всегда эффективно.
Есть на рынке заметная и положительная тенденция по внедрению современных материалов и технологий в производство работ. Власть идет на диалог, рассматривает различные, в том числе инновационные, способы и методы производства работ, например мы сами выполняем работы по футеровке существующих колодцев пластиком – использование технологии позволяет значительно увеличить эксплуатационные свойства конечного продукта, при этом цена работ доступна для широкого круга потребителей. Считаю, что крайне важно и необходимо в условиях современного мира.
Сам рынок, в том числе проектный и строительно-монтажный, на котором мы работаем, не стоит на месте и постоянно движется вперед. В частности, на последнем съезде строителей, в котором я принимал участие, поднимался вопрос о снижении административных барьеров, а именно о необходимости сокращения по времени процедуры согласований, а также самого их количества. Об этом говорят, обсуждают важность и значимость подобных изменений, но пока ощутимых шагов властей по поддержке инициатив строителей нет.
– Неужели все так критично?
– Есть над чем работать! Могу привести простой пример: поставлена задача подключить к водопроводу уличный ларек. Сеть находится в 10 м от него, и все работы по присоединению можно провести за один день. Но при этом их согласование с различными ведомствами займет от трех и более месяцев. Если более конкретно, то получение только исходных данных для начала проектирования от ответственных структур власти занимает более месяца – это очень долго. А дальше нужно проектировать и согласовывать проект до производства работ в более чем пяти организациях, при этом минимальный срок согласования одной инстанции – две недели и дольше. Такой период «хождения» по чиновникам считаю недопустимым, ведь неэффективно тратится очень много времени.
Подчеркну, что в итоге такое количество согласований и длительные их сроки увеличивают и стоимость проводимых работ. Специалистам приходится заниматься проектом не несколько дней, а несколько месяцев, что значительно увеличивает себестоимость. Стоимость работ на объектах может вырастать в 2,5 раза, иногда заказчики уже на этом этапе отказываются от реализации таких проектов.
– Какой выход из сложившейся ситуации вы видите?
– Полагаю, что необходимо значительно отрегулировать саму разрешительную систему. Во-первых, важно уменьшить количество согласований с ведомствами по небольшим работам и на небольших объектах. Так, в случае с прокладкой инженерных сетей водопровода и канализации по отдельным работам должно быть достаточно согласования только с ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга». Дело в том, что ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» при согласовании проекта уже производит проверку возможности его реализации с учетом всех пересечений с другими инженерными сетями, ведение технадзора за строительством осуществляется ими, принимаются сети только с выполненным благоустройством, то есть надзор ведется от истоков и до полной реализации проекта. Получается, что контроль иных организации в большей степени носит дублирующий характер.
Необходимо определить критерии такого рода объектов, допустим, при подключении объекта к коммунальным сетям расположенного в непосредственной близости, до 100 м, на выполнение работ необходимо разрешение только данного ведомства. Все, что дальше, требует разрешений больших инстанций. Кроме того, необходимо избавить отрасль от согласований с теми структурами, с которыми мы вообще не соприкасаемся.
Во-вторых, активнее следует вводить электронный документооборот. Переход от традиционного согласования проектов документов на бумажном носителе к электронному согласованию с использованием системы электронного документооборота – действительно важная необходимость в сегодняшних реалиях. Электронное согласование имеет существенный перечень преимуществ, в том числе прозрачность.
– Сергей Владимирович, а как вы охарактеризуете взаимоотношения чиновников и предпринимателей в рамках работ по тендерам и госзаказам?
– Здесь тоже не все так гладко, как бы хотелось. С Нового года внесены изменения в федеральный закон о государственных закупках (ФЗ-44). Казалось бы, документ должен был внести новые веяния, что-то улучшить, но особого понимания, как по нему работать, нет ни у бизнесменов, ни у чиновников. Фактически закон сырой, нуждающийся в серьезной доработке, многие вещи в нем не стыкуются друг с другом.
Добавлю, что в настоящее время самый главный минус проведения тендеров – выбор исполнителя не по качеству, а по цене. Безусловно, конкурсное падение цены и торг должны быть, но они должны быть разумными. Ведь если проанализировать предложения некоторых участников конкурсов, можно отметить такую интересную особенность: сметная стоимость их материалов меньше отпускной заводской цены материалов, естественно, к такой организации должно сразу же появиться множество вопросов, но их почему-то не всегда задает заказчик. Поэтому иногда появляются на рынке компании-однодневки, которые выскакивают неизвестно откуда, получают заказ и исчезают. Естественно, в таких случаях говорить о качестве и гарантийных обязательства неуместно.
– На ваш взгляд, что стоит предпринять властям, чтобы такие сомнительные фирмы не занимались тендерами?
– Необходимо создать более жесткие условия для компаний-участников. При отборе учитывать наличие у компании-участника собственных производственных мощностей, достаточность собственного персонала, проверять налоговую историю участника. Все это очень просто проверить при формировании запроса по участнику в структурах власти. Правда, снова нужно отметить, что отработка какого запроса должна быть оперативной и не занимать месяцы.
Кроме того, компания-участник должна иметь опыт работы в сфере проведения тендера, представлять свое реальное портфолио на рассмотрение.
Необходимо создать такие критерии отбора, чтобы система заработала, чтобы появлялись рабочие места, а не субподрядные компании-однодневки. Поручать выполнять работы нужно компаниям, приносящим пользу не только себе, но и обществу, государству.
В прошлом году Государственная жилищная инспекция Ленинградской области получила новые полномочия и была преобразована в Комитет государственного жилищного надзора и контроля. О том, как изменения повлияли на жилищный надзор в регионе, корреспонденту "Строительного Еженедельника. Ленинградская область" Татьяне Крамаревой рассказал председатель профильного комитета Сергей Кузьмин.
– Сергей Николаевич, решению каких вопросов способствуют новые полномочия комитета?
– Самое ощутимое новшество – организация взаимодействия с советами многоквартирных домов (МКД), которые действуют от имени собственников помещений. Например, в конце марта в Тосненском районе состоялась рабочая встреча с представителями советов 25 МКД. В соответствии с Жилищным кодексом РФ управление и содержание жилого дома должны осуществляться на основании договора. А представителем собственников как раз и выступает совет МКД, который уполномочен заключать такой договор и контролировать его исполнение.
Наша обязанность – разъяснить, какое имущество собственники жилья обязаны содержать, чем обусловлены те или иные начисленные суммы. Есть определенный перечень обязанностей управляющей компании (УК). Если сегодня жильцы и УК не находят взаимопонимания и УК рассчитывает на плату, превышающую ожидания жильцов, решение о размере платежей принимает орган местного самоуправления, и это становится законом.
Сегодня мы располагаем достаточными полномочиями по контролю за УК. Управление МКД в Ленобласти осуществляют 218 компаний. По закону вновь образовавшаяся либо претерпевшая изменения УК должна в определенный срок известить об этом нас. В остальных случаях регистрация УК в органе жилищного надзора носит рекомендательный характер. Пока в комитет обратились лишь немногим более 60 компаний.
– Что потребовало существенной реорганизации внутри комитета?
– Мы поставили перед собой задачу – информировать граждан – собственников жилья об их правах и полномочиях. Мы сегодня достаточно открыты, люди понимают, что они могут получить в комитете ответы на интересующие их вопросы. За 2013 год количество обращений в инспекцию увеличилось по сравнению с 2012 годом в 2,2 раза, а за I квартал 2014 года выросло еще на 30%. Отмечу, что количество повторных обращений сократилось на 7,5%. Хотя мы понимаем, что граждане не всегда удовлетворены ответом на запрос: наши действия жестко регламентированы законом. В первую очередь это касается аварийного жилья. Решение о включении в программу переселения из аварийного фонда принимают органы местного самоуправления. Наши полномочия – проверить их действия. Если мы видим, что при отрицательном решении действия комиссии недостаточно мотивированы требованиями закона, советуем гражданам обжаловать это решение.
Очень острая тема – плата за общедомовые нужды. Сегодня закон рассматривает идеальный вариант: если все жильцы вовремя предоставили корректные показания приборов учета, в итоге на общедомовые нужды (при отсутствии утечек) начисление будет нулевым. Но если кто-то предоставил показания счетчика не 20-го, а 25-го числа либо вообще забыл о них, его доля распределяется на всех, и в этом месяце остальные жильцы будут платить больше. Это тоже приходится объяснять обращающимся к нам гражданам.
Важное направление нашей деятельности сегодня – взаимодействие с органами местного самоуправления по вопросам муниципального жилищного контроля. Практически в каждом муниципальном образовании Ленинградской области создана структура для взаимодействия с нашим комитетом. Но численность специалистов и качество их подготовки оставляют желать лучшего, и очевидно, что для большей эффективности эти полномочия должны перейти к муниципалитетам второго уровня. Это уже произошло в Бокситогорском, Сланцевском, Гатчинском, Кингисеппском районах.
– А каковы ваши полномочия в сфере исполнения регионального закона 82-оз о капитальном ремонте?
– Мы осуществляем мониторинг жилого фонда Ленобласти. В ближайшее время пройдут конкурсные процедуры: данные о состоянии жилого фонда должны быть сведены воедино. Таким образом, мы получим детальную картину состояния жилья в области, облегчающую выполнение программы капитального ремонта. Дома с износом более 70% будут из нее исключены и войдут в программу расселения ветхого и аварийного жилья.
– Как комитет будет взаимодействовать с региональным Фондом капитального ремонта?
– 12 108 МКД Ленинградской области должны принять решение о том, как открыть счет на капремонт. Около 1000 домов самоопределились, по 11 тыс. домов решение примут муниципальные образования. С 1 мая в соответствии с законом каждый житель будет отчислять средства на капремонт, и граждане должны быть уверены в том, что эти отчисления будут использованы по назначению. Поэтому региональный оператор будет ежеквартально извещать нас о состоянии счета каждого собственника жилья и предоставлять такую информацию внепланово по запросам жителей.
Мы будем также контролировать качество ремонтных работ и их сметную стоимость.
– Вы говорили об анализе вопросов, поступающих от населения. О чем спрашивают чаще всего?
– Лидеры по числу вопросов – Всеволожский и Выборгский районы. Причем прямой зависимости между объемом обращений и численностью населения нет. На мой взгляд, лидерство этих районов обусловлено состоянием жилого фонда и бурным жилищным строительством. У нового жилья тоже есть проблемы, связанные с тарифами, обеспечением ресурсами. И очень много вопросов в связи с управлением новыми домами. Сегодня это сфера перспективная. В новом доме может быть до 900 квартир, при плате за жилье в пределах 5 тыс. рублей понятно, о каких суммах идет речь, и очевидно, что за право управлять таким МКД будут бороться.
Решения о судьбе дома должны приниматься общим собранием собственников жилья, и такое решение для нас – закон. Есть примеры, когда общее собрание собственников решает сменить управляющую компанию, но это невыгодно прежней УК, органам местного самоуправления. С трудом, но мы заставляем органы муниципальной власти, УК исполнять решения собственников.
– Какие результаты вы планируете получить к концу года?
– Идеальный вариант, к которому мы стремимся, – чтобы коммунальные услуги оказывались качественно. Сегодня очень много вопросов к старому жилому фонду. Мы понимаем, что жители деревянных домов формально жильем обеспечены, но срок службы такого дома еще 20 лет, а из коммунальных услуг там в лучшем случае вода и свет. Мы понимаем, что задача по переселению таких граждан невыполнима. Но самое главное – чтобы каждый житель Ленинградской области, который бы обратился в орган государственного жилищного надзора, получил ответ, информацию и понимал, что с ней дальше делать. Информация может его не устраивать, но гражданин будет понимать, как дальше отстаивать свои права.
– Какие полномочия вы бы хотели получить еще?
– Думаю, что полномочий у нас достаточно. Вопрос в другом: сегодня в ряде районов Ленобласти к УК, ТСЖ нецелесообразно применять жесткие санкции по формальным основаниям. Иначе завтра туда просто не придут новые игроки. Так, в соответствии с постановлением о стандарте раскрытия информации (№ 731) одну УК мы оштрафовали на 6 млн рублей по результатам совместной проверки с прокуратурой. Компания не выполнила стандарт раскрытия информации по 25 МКД. Мы воспользовались правом вынести предписание по каждому дому. Но на мой взгляд, достаточно было наложить административное взыскание по одному факту и предупредить компанию о дальнейшем ужесточении санкций.
Сегодня мы видим и еще одну проблему. По закону УК обязаны ремонтировать общедомовое имущество, в том числе менять трубопроводы или лифты. Но на это требуется собрать средства с собственников. И если собственники такое решение не принимают, УК нарушает жилищное законодательство. Жилищный кодекс позволяет в этом случае применить к собственникам штрафные санкции в размере 500 рублей. Но прежде надо понять, кто из них последовательно препятствует принятию решения о выделении средств на ремонт. На мой взгляд, этот пробел в законодательстве следует восполнить.