Сроки присоединения к сетям уменьшатся
Андрей Бондарчук, председатель КЭИО о том, как идет процесс исполнения просроченных договоров на техприсоединение к сетям «Ленэнерго».
– Какой объем инвестиций будет направлен на развитие инженерно-энергетического комплекса Петербурга в 2016 году? Наметилась ли тенденция по сокращению средств по сравнению с 2015 годом?
– За последние пять лет объем бюджетного финансирования энергокомплекса Петербурга уменьшился почти в два раза – с 15 млрд рублей в 2010 году до 7,8 млрд в 2015 году. На текущий год по адресной инвестиционной программе предусмотрены вложения в размере 9,7 млрд рублей. При этом мы отмечаем, что снижение собственных инвестиций энергокомпаний Петербурга не столь значительное. Если взять электроэнергетику, то мы увидим, что в этой сфере все инвестиции – на 100% деньги компаний.
При сокращении бюджетного финансирования мы стали планировать с учетом детального ранжирования мероприятий с точки зрения их приоритетности. В прошлом году освоение адресной инвестиционной программы комитета составило 94,3% – максимальный показатель за пятилетку. Подчеркну, что существующий уровень финансирования позволяет нам поддерживать текущий показатель по износу основных фондов, не ухудшая его.
– А если его нужно улучшить, то насколько должны вырасти инвестиции?
– Объем необходимых средств зависит от того, насколько быстро нужно решить каждую проблему. Сейчас на реконструкцию, капитальный ремонт и новое строительство тепловых сетей направляется порядка 8 млрд рублей, из них около 2 млрд – средства бюджета. Например, если в ближайшие 10 лет мы хотим заменить все теплосети, износ по которым превышает нормативы, то нам нужно удвоение финансирования.
Но отсутствие нужного объема инвестиций – это не единственный сдерживающий фактор. Нужна проектно-сметная документация, подготовка которой занимает время. Большое значение имеет возможность производства значительного объема земляных работ, но ведь мы не можем одновременно перекопать весь город. Это просто парализует мегаполис, так как кроме энергетиков свои работы ведут дорожники, девелоперы.
– В конце 2015 года на базе «Ленэнерго» образовалась единая электросетевая компания. Каковы дальнейшие шаги города по консолидации сетевых активов Петербурга, в чем ее преимущества?
– Консолидация электросетевых активов должна идти постепенно. Состоялся первый этап – передача «Ленэнерго» 100% акций «Санкт-Петербургских электрических сетей» (СПбЭС) и доли города в компании «Петродворцовые электросети». Это увеличило долю Петербурга в портфеле акций «Ленэнерго» до 29%. Следующий шаг – это увеличение числа представителей города в совете директоров «Ленэнерго» – их будет шесть из 13. Это представители Комитета по энергетике и инженерному обеспечению, имущественного блока Смольного и Комитета по тарифам Петербурга.
Следующий этап консолидации, который будет обсуждаться в текущем году, – это оценка, а потом передача электросетевого имущества города, находящегося в доверительном управлении СПбЭС (сети, подстанции), в собственность «Ленэнерго». Доля Петербурга после завершения этого процесса, по первоначальным оценкам, составит более 35%.
В целом консолидация направлена на улучшение работы электросетевого комплекса, обеспечение надежного энергоснабжения потребителей, повышение качества предоставляемых услуг и сокращение сроков присоединения к сетям.
Идея консолидации электросетевых активов связана и с оптимизацией, то есть сокращением расходов на развитие электросетевого комплекса. Это уже выразилось в том, что при формировании сдвоенной инвестиционной программы СПбЭС и «Ленэнерго» (несмотря на консолидацию, это отдельные юридические лица) на более чем 60 млрд рублей сократился общий объем инвестиций компаний на ближайшие пять лет. Компании, обладая полной картиной и единым центром управления, пересмотрели возможности и схемы реализации технических решений. Тем самым реализация части объектов была отложена на более поздний срок. Подчеркну, что, несмотря на сокращение, в инвестиционных программах компаний в полной мере заложено строительство электросетевой инфраструктуры, необходимой для перспективного развития города, объектов бюджетного и жилищного строительства. В итоге инвестиции СПбЭС на пять лет составят 22 млрд рублей, а «Ленэнерго» – 111 млрд рублей. Комитет по энергетике утвердил эти программы, сейчас они на согласовании в Минэнерго РФ.
– Как сейчас разворачивается ситуация с исполнением просроченных договоров на технологическое присоединение к сетям «Ленэнерго»?
– Из 33,8 млрд рублей, которые были выделены «Ленэнерго» из федерального бюджета, около половины суммы пойдет на погашение кредитов компании, а остальные средства в размере 14,975 млрд рублей – на реализацию договоров технологического присоединения в Петербурге и Ленинградской области, заключенных до 1 января 2015 года. Сегодня для обоих регионов насчитывается 30 200 таких договоров. В частности, по городу – 2432 заявки на общую мощность 363 МВт, из них 417 – от физических лиц, а остальные – от юридических.
Есть утвержденный реестр нереализованных договоров, составлен график по их исполнению. Сейчас ведутся проектно-изыскательские работы по этим заявкам. Есть обещания со стороны «Ленэнерго» исполнить все просроченные договоры по технологическому присоединению до конца 2016 года. Работа ведется параллельно и за счет средств, выделенных из федерального бюджета, и за счет средств платы за технологическое присоединение от потребителей и абонентов.
– Есть ли застройщики, которые пока не понимают, что будет с присоединением их объектов?
– Безусловно, есть группа проблемных объектов, по которым договоры на техприсоединение заключены, но не выполнены в срок. Но это касается не только присоединения к электрическим сетям, но к теплосетям. Комитетом два раза в месяц проводятся контрольные совещания по этой тематике. Наметилась положительная динамика – количество проблемных объектов сократилось. Раньше их было полторы сотни, а теперь несколько десятков.
– Петербург улучшил показатели по присоединению к электрическим сетям по итогам 2015 года, хотя еще в 2014 году было много пробелов в этой области. В чем причина?
– В первую очередь, были сокращены этапы присоединения к сетям с семи до трех. Первый этап – подача заявки и получение договора, второй – выполнение строительно-монтажных работ, и третий – оформление акта технологического присоединения. Часть процедур укрупнили, что-то запараллелили, а что-то исключили. Внутри каждой процедуры была проведена оптимизация по срокам. В прошлом году для отдельных групп потребителей мы запустили временный порядок рассмотрения заявки и производства работ, что в итоге примерно в пять раз уменьшило сроки рассмотрения заявки, соответственно, ускорило разработку проектно-сметной документации и получение разрешения в ГАТИ на производство земляных работ. При подготовке итоговых документов и заключения договора на энергоснабжение мы одновременно проводим работу с электросетевой и энергосбытовой компаниями. Все это позволило сократить сроки присоединения к электрическим сетям.
Время подключения к энергоресурсам – один из важнейших показателей, влияющих на комфортность ведения бизнеса. Согласно опубликованным данным, позиция Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка Doing Business в 2015 году улучшилась на три пункта, поднявшись с 54-го на 51-е место, это произошло благодаря положительной динамике Санкт-Петербурга по показателю «Подключение к системе электроснабжения». Причем Петербургу был присвоен высший балл по индексу надежности энергоснабжения и прозрачности тарифов.
Сегодня процедура получения техусловий и договора на присоединение к электросетям максимально упрощена, а сетевая компания настолько близко находится к будущему абоненту, что все согласования происходят практически онлайн. Причем подать заявку на присоединение можно не выходя из дома – по телефону или через личный кабинет на сайте «Ленэнерго».
– Законодательное собрание Петербурга обратилось к президенту РФ Владимиру Путину с просьбой разобраться в ситуации с возможной передачей «Теплосети» от ТГК-1 на баланс Петербурга. Какие варианты развития ситуации возможны?
– Мы находимся в стадии очередных переговоров. Город предложил собственнику ТГК-1 – компании «Газпром энергохолдинг» – реализовывать совместное дофинансирование инвестиционной программы «Теплосети». Напомню, Петербургу через ГУП «ТЭК СПб» принадлежит 25% акций плюс одна этой компании, а ТГК-1 – 75% акций «Теплосети». Но одно из последних наших предложений – это вкладывать средства в равных долях.
– Есть ли реакция компании «Газпром энергохолдинг» на предложение города?
– Официального ответа мы пока не получили. Но есть общее понимание, что это необходимо. Так как город готов вкладывать бюджетные средства в «Теплосеть», то, надеюсь, что «Газпром энергохолдинг» примет положительное решение. Проблема требует принятия срочных мер, так как сегодня сети со сроком службы более 25 лет составляют около 43% от всего имущества, находящегося в ведении «Теплосети».
– Если схема будет согласована, то каким может быть первый финансовый транш?
– Все будет зависеть от того, какой объем средств будет готова привлечь для дофинансирования компания «Газпром энергохолдинг». Город заплатит такую же сумму. Думаю, что в текущем году, учитывая, что уже апрель, может идти речь об общей сумме около 2 млрд рублей. На следующий год цифра, безусловно, может быть и больше. Если такая схема будет согласована, то необходимые средства на этот год будут заложены в осенней корректировке бюджета Петербурга.
– Также город обсуждает реконструкцию некоторых районов теплоснабжения с компанией «Петербургтеплоэнерго»? Что это за территории?
– Речь идет о проблемных локациях с небольшими квартальными котельными, например такие участки есть в Калининском и Выборгском районах. Отдельно рассматривается зона Колпинского и Пушкинского районов. Но здесь сначала нужно решить имущественные вопросы, так как проблемные участки в этих районах – на балансе компании «Лентеплоснаб», которая находится в стадии банкротства. В компании «Петербургтеплоэнерго» мы видим основного инвестора, тем более что у нее уже есть ряд успешно реализованных проектов. Считаем, что логично было бы продолжить наше сотрудничество, на этот раз в формате концессионных соглашений. Компания представила начальные проработки – концептуальные предложения по этим зонам, которые находятся у нас на рассмотрении. Финансовую сторону вопроса мы пока не обсуждали.
– С 1 марта 2016 года вступил в силу законопроект, который отменяет выдачу разрешений на строительство для части линейных объектов. Некоторые эксперты говорят, что это опасно.
– Эти опасения напрасны. Задача документа – не каким-то образом снизить контроль за выполняемыми работами, а сократить излишние административные процедуры. Существующее региональное законодательство при выдаче разрешения на строительство предъявляет одинаковые требования для всех типов линейных объектов, не разделяя их по сложности, характеристикам и т. д. Но федеральным законодательством предусмотрено, что субъект РФ вправе выделять те линейные объекты, на которые не нужно получать разрешение на строительство.
Важно, что действующая процедура согласования проектной документации, оформления порубочных билетов, согласования технологических регламентов по обращению со строительными отходами и выдачи ордеров на производство земляных работ, выполняемых при технологическом присоединении к энергосетям, является достаточной для осуществления контроля при строительстве линейных объектов.
Надо учитывать, что при строительстве таких объектов – подземных кабельных линий, тепловых, газовых, водопроводных и канализационных сетей – осуществляется отдельный специальный контроль Ростехнадзором.
Таким образом, принятый закон работает не в ущерб безопасности, а позволяет снизить продолжительность реконструкции и строительства линейных объектов, вследствие чего сократится срок присоединения потребителей Санкт-Петербурга к инженерным сетям.
Недавно ЗАО «ВТБ-Девелопмент», инвестор проекта строительства многофункционального комплекса «Набережная Европы», объявило закрытый архитектурный конкурс на лучшее здание Дворца танца. К участию в нем приглашены четыре архитектурных бюро – Ateliers Jean Nouvel (Франция), Snohetta (Норвегия), UN Studio (Нидерланды), ООО «Архитектурное бюро «Земцов, Кондиайн и партнеры» (Россия). О том, с какими сложностями сопряжена реализация проекта как театра, так и всего комплекса, АСН-инфо рассказал член наблюдательного совета ЗАО «ВТБ-Девелопмент» Александр Ольховский.
- Проект Дворца танца – фактически первый петербургский проект театра нового времени, кроме второй сцены Маринки. В чем его особенности?
- Еще был проект реконструкции Михайловского театра. Пример господина Кехмана, вложившего собственные средства в его реконструкцию, безусловно, заслуживает уважения. Я не берусь оценивать, в какой мере ему удалось соблюсти все требования, предъявляемые к современным театрам. Но как посетитель Михайловского, могу утверждать, что в старом здании невозможно сделать столько, сколько в новом.
При проектировании Дворца танца мы начали с того, что сформировали театральную технологию с привлечением компании, которая специализируется на решении задач подобного рода. Это компания ТДМ, которая работала и с Александринским театром, и с Мариинкой. И я думаю, что с помощью профессиональных архитектурных мастерских мы получим достойный продукт, за который нам будет не стыдно перед нашими потомками.
Новый театр позволит не только ставить балетные или оперные спектакли. У него будет очень широкий спектр возможностей. Технология позволяет таким образом модифицировать партер, чтобы использовать для мероприятий, имеющих нетрадиционный, неформальный характер. В итоге мы намерены получить уникальный объект, аналогов которому в Петербурге нет – если говорить о сочетании всех функций.
- А сцена тоже будет модифицироваться?
- Сцена будет в любом случае выполнять свою функцию, но при постановке тех или иных спектаклей она предоставит постановщикам самые разные возможности.
- Учитывались ли при разработке условий конкурса пожелания руководителя Театра балета Б.Эйфмана? В кулуарах Градсовета он как-то высказывал пожелание, чтобы на крыше театра была обзорная площадка, которая бы одновременно служила частью культурного пространства…
- Все, что делается по подготовке конкурса на Дворец танца, происходит в тесном, непосредственном контакте с Борисом Эйфманом. Мы изначально получили проект технического задания от него. Далее техническое задание было доработано и осмыслено театральными технологами. Борис Яковлевич ознакомлен со всеми предложенными решениями. Ожидаю, что на установочном семинаре в середине апреля он выскажет свои соображения, прежде всего эмоционального плана, о том, каким он видит новый театр. Он также является участником жюри. Таким образом, его участие в разработке проекта очень весомо.
Обзорной площадки в техническом задании нет. Разрешенная высота – 40 м – в принципе позволяет ее создать, но если расширять зону театральных кулис, то придется расширять и объем всего здания, что вряд ли реально. С точки зрения архитектуры возможно создание обзорных пространств в виде балконов. Однако это не входит в требования к архитектурному конкурсу. Впрочем, я не исключаю, что техническое задание претерпит некоторые несущественные изменения.
- В некоторых проектах театрального здания, которые предлагались участниками конкурса на архитектурно-градостроительное решение всего комплекса «Набережная Европы», конструкция крыши частично представляла плоскую площадку…
- Конкурс по многофункциональному комплексу не предусматривал архитектурного решения здания театра. Да, каждый из участников представлял свой вариант «посадки» театрального здания в рамках мастер-плана. Но никакие разработки в отношении планировки театральных помещений, его архитектурного облика, использования материалов для фасада и прочих элементов здания театра, в задание для проектировщиков МФК не входили. Конкурс на Дворец танца объявлен 31 марта, и техническое задание будет выдано участникам на установочном семинаре в середине апреля. Все остальное – из области желаемого.
Конечно, детали облика будущего театра могли рождаться в проектах архитекторов, но их задачей было спланировать только мастер-план комплекса, где театр был элементом пространства. А в ходе нового конкурса мы увидим и планировки, и разрезы, и все фасады театра. Техническое задание предполагает определенный набор необходимых факторов.
- Какой из них важнее?
- Трудно выделить что-то самое главное. В моем понимании все элементы проекта неразделимы. Нельзя сделать плохой фасад и хороший интерьер – точно так же, как хороший свет и плохой звук. Все должно быть на высочайшем уровне. Необходима грамотная планировка помещений, чтобы зрители имели возможность нормально подойти к гардеробу, пройти на свои места, с любой точки видеть сцену – не половину или три четверти, а полностью, чтобы из каждой точки одинаково качественно воспринимался звук. Здесь все должно быть гармонично, как в живой природе.
- Высказывалось беспокойство в связи с тем, что из-за раздельного проведения конкурсов на МФК и сам театр, его здание может оказаться дисгармонично по архитектурному стилю как самому комплексу «Набережной Европы», так и исторической застройке. Вы согласны, что такая проблема может возникнуть, учитывая большое различие в архитектурных стилях, которую мы видели в проектах МФК?
- Конечно, теоретически можно предположить, что мы получим четыре плохих работы, которые не будут вписываться ни в мастер-план ни в сложившуюся архитектурную среду. Но это может произойти лишь в случае, если что архитекторы с мировым именем проигнорируют все то, о чем говорилось на этом круглом столе – историю места, окружающую застройку, визуальные коридоры... Но велика ли такая вероятность? Думаю, что она ничтожна. Я убежден, что каждый из претендентов поставит во главу угла все те приоритеты, которые я перечислил.
- В проекте Е.Герасимова и С.Чобана, выигравшем на конкурсе на лучший мастер-план МФК, эскиз театрального здания был представлен в форме овала, вписанного в площадь такой же конфигурации. Окажет ли это видение авторов какое-то влияние на техническое задание для конкурса на театр?
- Вопрос о том, не задает ли мастер-план проекта МФК определенную форму театра, в принципе уместен. Но именно проект Герасимова и Чобана, по моему мнению, в наименьшей степени обязывает архитекторов к определенной геометрии театрального здания. Овальная площадь вокруг театра позволяет поддерживать любую форму его здания - овальную, круглую, треугольную, прямоугольную, трапециевидную. Овал, как орбита, легко поддерживает более острые формы и углы. Это могут быть и более абстрактные решения. Для театра, по-моему, это самый благоприятный проект.
Мы внимательно изучали книгу отзывов на выставке проектов МФК, в которой оставляли свои суждения горожане. Многие благодарили нас за саму возможность высказать свою позицию. Сами мнения, как и следовало ожидать, были полярными. Но все же при всем разбросе суждений позитивные отзывы о проекте Герасимова и Чобана преобладали.
Профессиональным архитекторам, конечно, судить легче. Но мне кажется, что победивший проект мастер-плана предоставляет наибольшую свободу для фантазии проектировщиков театра.
- Насколько мне известно, в период разработки первого варианта мастер-плана ее участники ездили в Рим и знакомились с современной архитектурой итальянских мегаполисов. Однако среди компаний, включенных в список претендентов, нет ни одной итальянской…
- Во всех европейских странах есть выдающиеся мастера. В лонг-листе претендентов итальянские архитектурные бюро были, и у них был шанс попасть в четверку. Но в итоге выбор пал на других. Дело в том, что наш выбор основывался в том числе на наличии опыта строительства именно театральных зданий.
И как мне кажется, мы выбрали три наиболее уважаемые зарубежные творческие группы – как в области архитектуры в целом, так и по знанию специфики проектирования театров. Жан Нувель – это брэнд, входящий в пятерку лучших архитекторов мира, а Snohetta и UN Studio в последние 10 лет выполнили потрясающие работы в строительстве театральных зданий. Так что ничего страшного, что не будет итальянцев.
Конкурс серьезно и глубоко подготовлен. И в любом случае победителю будет предоставлена уже разработанная театральная технология. Им остается ее облечь в некие нетривиальные, прогрессивные архитектурные формы.
- Б.Эйфман говорил, что ждет нового театра с 1994 г. Что мешало вашим предшественникам реализовать проект, тем более на столь привлекательной территории?
- Проект «Набережная Европы» чрезвычайно сложен во всех своих аспектах – и юридических, и экологических, и финансовых. Чтобы сдвинуть подобный проект с места, мало иметь профессиональную, грамотную команду. Нужно еще много составляющих, и не в последнюю очередь – источники финансирования. С самого начала этот проект предполагает крупные инвестиции, которые окупятся лишь через многие годы.
-В какую сумму сейчас оцениваются вложения в проект?
- Общий объем инвестиций сейчас пересматривается. В условиях рынка августа 2008 г. мы считали, что сможем его реализовать примерно за 2 млрд. долларов. Сейчас, учитывая снижение цен на рынке стройматериалов, рабочей силы – мы полагаем, что стоимость может существенно сократиться, если не будет неожиданных изменений. Сейчас мы в кризисной ситуации. Думаю, если мы останемся в таких уровнях цен, как сейчас, то проект обойдется дешевле. Но как поведет себя рынок в 2011 г., когда мы выйдем на строительную площадку, предсказывать бесполезно. Поэтому сейчас абсолютные величины определить сложно.
То же относится и к театру. Мы только сейчас уточняем его предварительный объем. В соответствии с инвестиционным договором с Правительством РФ, мы должны были построить театр площадью 15 тысяч кв. м. Но только театральная технология требует площади 17 тысяч кв. м. В итоге общая площадь, которую мы передадим РФ, составит от 22 до 25 тысяч кв. м, в зависимости от параметров проекта-победителя. Далее следует ориентироваться на стоимость оборудования, которое должно быть приобретено для театра, а также со стоимостью создания эксклюзивных элементов. От этого будет зависеть удельный вес стоимости театра по отношению ко всему проекту.
- Оборудование, в основном, импортное?
- Да. Поэтому доля стоимости театра в проекте сейчас возрастает.
- Вы говорили о юридических сложностях. Они связаны с несовершенством законодательства?
- Законодательство никогда не идеально, так как написано не на все случаи жизни. Кроме того, в него часто по разным причинам вносятся коррективы. Здесь важно, чтобы поправки в законодательные акты вносили профессионалы. В ходе реализации проекта мы столкнулись с огромным количеством нюансов, которые законодательство трактует неоднозначно, или не регулирует вообще, или ставит инвестора в зависимую позицию по отношению к партнерам.
В данном случае, выступая в роли инвестора, мы являемся стороной тройственного договора – между Российской Федерацией, ФГУП «Прикладная химия» и мы в лице ООО «Петербург-Сити». И мы зависим от финансового состояния института в силу его обладания правами на земельный участок. И это единственная возможность, предполагаемая законодательством для случая, когда в оборот вовлекается земельный участок, принадлежащий ФГУП на праве хозяйственного ведения. Уже только по этой причине инвестор до окончания проекта не может быть уверенным в судьбе вложений, которые осуществляются на данной территории. Поэтому, в частности, никто до нас и не мог справиться: помимо финансовых возможностей и профессионализма, инвестор должен быть готов идти на огромный риск, обусловленный юридической схемой.
- «Набережная Европы», как и ваш другой проект - «Невская ратуша», осуществляется в зоне регулируемой застройки, установленной КГИОП. Насколько мне известно, в обоих случаях месяцы уходили на решение вопроса о статусе вновь выявленных объектов культурного наследия на территории проектов. Можно ли усовершенствовать законодательство таким образом, чтобы эти решения не принуждали к пересмотру уже утвержденных проектов?
- В обоих случаях мы действовали строго в соответствии с действующими законами города. На территории «Набережной Европы» есть старое двухэтажное здание спиртозавода, которое было включено в перечень вновь выявленных объектов. Историко-культурная экспертиза выдала заключение о том, что это строение не обладает достоинствами, позволяющими его включить в реестр памятников. С «Невской ратушей» оказалось сложнее. Там было 3 т.н. вновь выявленных объекта.
- Их достоинства более очевидны, чем в случае со спиртозаводом?
- Я не уверен в этом. Один из объектов представлял собой стену утраченного здания с остатками примерно 20% фундамента. Понятно, что оно никак не использовалось и не содержалось. В итоге историко-культурная экспертиза отбраковала это здание, но признала памятником еще один объект бывшего трампарка.
Это существенно повлияло на проект. Изменился мастер-план, сместилось овальное здание, ухудшилась визуализация внутренней площади со стороны Заячьего пер.
- Это нанесло ущерб интересам инвестора?
- Да, коммерческие площади сократились. Но на мой взгляд, градостроительство также ничего не выиграло. С Суворовского пр. вид на комплекс Ратуши открываться не будет. Зато мы будем помнить во веки веков, что здесь был трамвайный парк.
- На недавно прошедшем круглом столе вновь поднимался вопрос о здании спиртозавода на «Набережной Европы»...
- Мне кажется, в нашем городе есть множество по-настоящему ценных и всем известных памятников архитектуры, действительно требующих профессионального внимания и должного ухода. Ведь на это не хватает бюджетных средств, а частные инвесторы не всегда готовы вкладывать деньги в реконструкцию и содержание исторических зданий. Тем более при тех повышенных требованиях, которые предъявляются по сохранению конкретных элементов.
- Эти требования, по-Вашему, излишни?
- Они, я бы сказал, не всегда адекватны. И когда проблема сохранности памятников используется некоторыми специалистами для собственного пиара, хочется их спросить: а почему же многие здания, на которые выданы охранные грамоты, пребывают в таком запущенном состоянии?
- В чем здесь проблема – в законодательстве или в его применении?
- Я не подвергаю сомнению установленный порядок. Определять ценность зданий для наших потомков – дело экспертов в этой области. Решать это, конечно, должны профессионалы. Но к ним очень много вопросов. В том числе и у тех людей, включая меня, которые отнюдь не считают, что надо все снести и на чистом месте построить город-сад. Помилуй Бог! Если мы уничтожим свою историю, из этого ничего хорошего не выйдет. Я сторонник хорошей классической архитектуры, и хочу, чтобы она осталась для наших потомков.
Но есть история, а есть спекуляции на истории. Есть охранные требования адекватные и неадекватные. Я не понимаю такого подхода, когда памятниками архитектуры вдруг признаются ветхие строения, о которых никто и не вспоминал, пока они не оказались на территории проекта развития.
- А на Дворцовой площади в это время надстраивается здание на два этажа, и этого почему-то не замечают?
- Совершенно верно. Лучше поберечь то, что является безусловной, всем известной и общепризнанной архитектурной ценностью, чем выискивать у полуразрушенных заводских зданий достоинства, особенно когда их вовсе нет. И если бы мы из-за пресловутого спиртозавода отступились от редевелопмента территории ФГУП «Прикладная химия», кто бы от этого выиграл? Да никто. Ни театр Эйфмана, ни будущие жители новой жилой территории, ни сам ФГУП, ни город, ни наши потомки.
Беседовал Константин Черемных