Павел Сухонин: Экологическую катастрофу нужно предотвратить
Павел Сухонин, член Высшего экологического совета, эксперт сертификации объектов размещения отходов, источников сбросов, предупреждения причинения вреда окружающей среде Госдумы РФ, в интервью газете «Строительный Еженедельник» высказал свою точку зрения на решение проблемы утилизации опасных отходов на территории полигона «Красный Бор».
В каком состоянии сейчас находится полигон «Красный Бор»? Какой объем опасных отходов там сейчас сосредоточен?
– История полигона «Красный Бор» началась в 1960-х годах, когда стала развиваться промышленность. Рядом с поселком Красный Бор были расположены залежи кембрийских глин глубиной 80 м. Там вырыли несколько ям, куда стали совершенно незаконно сливать разнообразные химически отходы. В 1967 году был сделан эскиз, по которому была обустроена временная площадка для складирования жидких токсичных отходов. Но в итоге на этот полигон стали свозить химические отходы без предварительной обработки.
Самое ужасное, что туда поступали результаты различных химических экспериментов, которые проводили, например, Государственный институт прикладной химии (ГИПХ) или НИИ синтетических полимеров. В результате образовалось несколько карт (ям), куда все сливали. По официальным статистическим данным, всего на полигоне «Красный Бор» сосредоточено 2 млн тонн опасных отходов. А сколько туда привезли неофициально – никто не считал.
Когда карты стали заполняться, то их начали запечатывать глиной, поэтому сегодня на полигоне есть открытые и закрытые карты. Весь ужас в том, что кембрийская глина является хорошим водоупором. Но надо понимать, что на полигоне складировалась не вода, туда привозили, например, 85%-ю серную кислоту. В результате кембрийская глина стала разрушаться. На этот счет существуют два научных мнения: первое гласит, что глина в этом месте стала как губка, через которую просачиваются отходы, а второе мнение свидетельствует, что, наоборот, там все закаменело. Но пока не доказано, что исключена возможность проникновения химических отходов в подземные водоносные горизонты, существует угроза причинения вреда. Факторов, подтверждающих это, очень много.
Например, сверху над глиной есть 3-6 м почвы, которая хорошо переносит влагу. Карты заполняются до края, проходит дождь, и все отравляющие вещества с водой через почвенный покров по протокам идут в реки и каналы Петербурга. ГУП «Водоканал Петербурга» заявляет, что угрозы загрязнения нет, так как был проведен стандартный анализ, включающий в себя 28 параметров. Но существует методика измерений 1075 параметров.
Дело в том, что полихлорилованные бифенилы (ПХБ), которые содержатся среди отходов на полигоне «Красный Бор», опасны тем, что это генетическое оружие, причем отложенного действия. Бензольная цепочка ПХБ полностью повторяет РНК (рибонуклеиновую кислоту). Следовательно, организм это вещество не отторгает и встраивает в ДНК (дезоксирибонуклеиновую кислоту). Накопленные в организме ПХБ не выводятся. Изменения наступают не сразу, а во втором, третьем поколении. А особь в четвертом поколении теряет способность к воспроизводству. На насекомых мы это уже видим. Например, популяция пчел в мире уже сократилась более чем наполовину. В принципе, ПХБ очень токсичны, 1 г этого вещества в чистом виде хватит, чтобы гарантированно нанести вред 10 тыс. человек. А поскольку мы имеем дело с генетическим оружием отложенного действия, то стандартные подходы разрешения ситуации просто исключены – слишком велика опасность. Не зря полигон «Красный Бор» – это горячая точка № 23 HELCOM – Хельсинской комиссии по защите Балтийского моря.
– Сегодня полигон продолжает принимать отходы?
– Нет, на полигон официально прием отходов прекращен, уже год они не принимаются. Потому что дальнейший прием только усугубит ситуацию. Сегодня нет доказательств, что на полигон незаконно доставляются новые отходы, но и возможность использования незаконных методов я бы не исключал.
-Почему полигон в отвратительном состоянии – денег на его содержание не хватало?
– Денег на его содержание выделялось предостаточно, другой вопрос, куда они девались, на какие мероприятия шли. Конечно, я не буду голословно утверждать, потому что нет доказательной базы. Но вот один пример. На полигоне решили сделать защитные борта, то есть поднять уровень карт. По идее, для этого можно взять кембрийскую глину, сделать бортик и уплотнить. Но я видел, что после такой работы в этих местах растет трава, следовательно, есть инфильтрация влаги и дополнительная насыпь не является защитой. Второй момент касается очистки ливневых стоков. Старые фильтры там никогда не работали нормально. Что касается новой системы, то, по моим данным, она не доделана и в принципе не способна очистить ливневые стоки от ПХБ.
– Какую опасность несет в себе сжигание этих отходов?
– Чтобы обезвредить ПХБ, нужна температура 1500-1800 градусов по Цельсию. А обсуждаемый проект завода предполагает сжигание при температуре всего 1200 градусов. Получается, что такая температура не разрушит ПХБ. В проекте утверждается, что все показатели будут в пределах ПДК – предельно допустимой концентрации загрязняющих веществ, которые за определенное время воздействия не оказывают заметного негативного влияния на окружающую среду, здоровье и т. д. Но если поставить завод, то он будет работать постоянно, а не определенное время. Кроме этого, в проекте прописано, что ПДК будет в норме на границе санитарно-защитной зоны, то есть на расстоянии 1 км. Но это значит, что в точке выброса будет ужасная концентрация опасных соединений, а поскольку ПХБ не разрушатся при низкой температуре, то вещество выбросится в атмосферу и упадет на землю в виде дождя. Таким образом, ПХБ никуда не денутся, они, грубо говоря, ровным слоем «размажутся» по территории Ленинградской области. И я считаю, что это преступление.
– Зачем нужно обследование полигона, о котором говорят экологи и общественность?
– Мое мнение – обследование нужно, чтобы получить полную и достоверную информацию, которая ляжет в основу плана мероприятий по исключению негативного воздействия этого полигона на окружающую среду. То есть нужно посмотреть, не проникла ли отрава в водоносные горизонты, в частности в Ломоносовский водоносный горизонт, из которого идет водоснабжение части Колпино. Также важно понять, насколько сильно заражена почва, и какие мероприятия нужно предпринять по ее очистке. В идеале результаты обследования должны учитывать возможные технические решения проблемы и финансовые расчеты.
– Если отходы нельзя сжигать, то как с ними нужно поступать?
– Во-первых, должна быть система очистки, чтобы была исключена точка выброса отравляющих веществ. Такие технологии есть. Первый вариант – это фотохимия. Второй вариант – сжигание в плазме на сверхвысоких температурах. Этот метод использовала научная группа Института физики, которая в 2008 году сделала на его основе очистную систему. Она прошла испытания на полигоне «Красный Бор». Есть заключение, что эта система работает. Более того, сейчас она установлена на одном из объектов в Калининградской области и функционирует в автоматическом режиме уже два года. В фотохимическом реакторе мы воспроизвели процесс, происходящий в верхних слоях атмосферы, где под воздействием жесткого ультрафиолета и озона все бензольные цепочки – ПХБ и прочие соединения – разлагаются на углекислый газ и воду. Еще один вариант очистки, который возможен, – это литификация. Например, в хрустальном бокале смертельная доза свинца, но поскольку он литифицирован, то есть связан запеканием, свинец безвреден.
– Возможно ли к решению данного вопроса привлечь инвесторов?
– Суммы настолько огромны, что ни один инвестор не согласится участвовать в проекте из-за его долгой окупаемости. Другое дело, если сделать некую альтернативу. Например, недалеко от существующего полигона организовать прием новых отходов и перерабатывать, не смешивая, как только они поступают. А параллельно решать проблемы безопасности полигона «Красный Бор». Тогда можно говорить о какой-то экономической составляющей. Но подчеркну, все это требует отдельных расчетов.
– Как, по-вашему, нужно решать проблему с утилизацией опасных отходов в дальнейшем?
– Я представил все свои предложения губернатору Ленинградской области Александру Дрозденко. Если сделать все правильно, то новая площадка будет безопасной, не такой, как полигон «Красный Бор». Мы ликвидируем опасность на начальной стадии, правильно перерабатывая и очищая поступающие отходы. Эти предложения, естественно, черновые, предварительные. Их нужно тщательно просчитывать.
В настоящее время ситуация в банковской отрасли после событий декабря 2014 года заметно нормализовалась. В этом уверена старший вице-президент, управляющий Санкт-Петербургским филиалом Промсвязьбанка Татьяна Крылова, рассказавшая «Строительному Еженедельнику» о том, как банки адаптируются к новым экономическим реалиям.
– Татьяна Михайловна, как вы оцениваете текущие состояние российской банковской отрасли? Как чувствуют себя кредитные ситуации по сравнению с концом 2014 года?
– Ситуация улучшилась. Благодаря принятым оперативным мерам ЦБ, вниманию к проблемам банковской отрасли первых лиц государства, кредитным организациям работать стало несколько легче. Проведенное уже дважды регулятором снижение ключевой ставки также свидетельствует о том, что ситуация нормализуется. Сейчас основная задача, стоящая перед банками, – это сохранить качественный кредитный портфель и получить прибыль.
– Ваш банк попал в список из 27 кредитных организаций, выбранных государством для докапитализации. Что она дает банкам и для чего необходима?
– Докапитализация позволит улучшить финансовые показатели банка и его устойчивость к ухудшению операционной среды. Увеличение капитала банка позволит не только сохранить действующих клиентов, но и нарастить бизнес с компаниями первого эшелона.
Безусловно, участие в данной программе накладывает на банки дополнительные требования. Финансовая организация должна будет взять на себя обязательство увеличивать портфель кредитов, выданных предприятиям приоритетных отраслей экономики РФ, не менее чем на 1% ежемесячно (на 12% в годовом исчислении). В течение трех лет банк не сможет увеличивать вознаграждение топ-менеджерам и размер фонда оплаты труда иных работников, а также пополнить свой капитал за счет рыночных источников или средств акционеров на сумму, составляющую не менее чем 50% суммы средств, полученных через АСВ. Кроме того, получатели капитала от АСВ должны ограничить свои издержки.
– Как вы можете охарактеризовать ситуацию на рынке корпоративного кредитования?
– В плане сохранения своих внутренних резервов за последние несколько месяцев банки смогли адаптироваться к новым экономическим реалиям. Не секрет, что сегодня наблюдается «миграция» клиентов в стабильные коммерческие банки, способные в какой-то мере удовлетворить запросы рынка в финансировании и рефинансировании. Крупные российские компании, отрезанные санкциями от зарубежных кредитов, ищут альтернативы. И мы сегодня готовы поддержать корпорации, используя ресурсы банка.
В 2014 году список корпоративных клиентов Промсвязьбанка серьезно пополнился. Мы заключили знаковые сделки сразу с несколькими компаниями.
– Можно ли говорить о том, что строительные организации – одни из самых рисковых заемщиков?
– Строительный сектор всегда отличался высокими рисками в силу длительного операционного цикла и высокой долговой нагрузки. Теперь к традиционным рискам добавляются риски резкого снижения спроса. Реальные доходы населения снижаются, а ставки по ипотеке выросли до уровня, когда привлечение кредита может стать экономически неоправданным. Снижение спроса будет негативно отражаться на выручке застройщиков, при этом для обслуживания подорожавших кредитов компаниям необходимы дополнительные денежные потоки.
– Сейчас ставки по ипотеке несколько выше, чем год назад. Будут ли они в ближайшее время падать?
– Вероятно, уже скоро. Ключевая ставка постепенно снижается. Вслед за ней должны уменьшаться и ставки по жилищным кредитам. Конечно, многое будет зависеть от ситуации в стране, от экономических и геополитических проблем в государстве.
– Как вы относитесь к тому, что государство решило субсидировать ставки по отдельным ипотечным программам и стоит ли помогать государству «жертвам» валютной ипотеки?
– Безусловно, такое решение властей можно только поддерживать. Субсидирование ставок по ипотеке и помощь отдельным категориям заемщиков могло бы поддержать рынок кредитования, что позитивно отразится на строительном секторе и смежных отраслях экономики. В выигрыше будут все: банки, застройщики и сами граждане, оформляющие ипотеку по более доступным условиям.
– Давайте вновь вернемся к строительному бизнесу. С какими игроками рынка вы сотрудничаете?
– Компаний из строительной сферы достаточно много. Среди них как представители малого, среднего, так и крупного бизнеса. Работаем со строителями не только как с заемщиками, но и как с зарплатными клиентами. Также предлагаем нашим партнерам банковские гарантии и современную форму расчетов в виде аккредитивов, которая позволяет снизить риски и гарантировать прозрачность сделки между покупателем и продавцом.
– Как филиал банка закончил прошлый год? Какие задачи поставлены на текущий?
- Мы смело можем говорить о приросте портфеля розничных кредитов. По итогам 2014 года он составил 5,5 млрд. руб и вырос на 20%. Также хочется отметить, что мы выдали 5630 потребительских кредитов на сумму более 2.1 млрд. руб., что в текущих экономических реалиях – отличный показатель.
Что касается портфеля пассивов физических лиц, он достиг 11,5 млрд. рублей. Это на 32% больше, чем по итогам 2013 года. В большей части прирост обеспечен за счет роста остатков на срочных депозитах.
Традиционно высокими темпами растет кредитный портфель корпоративного и среднего бизнеса, по данным на 1 января 2015 года его прирост составил 29%.
Тем не менее, 2015 год будет непростым для всей банковской системы. Но мы ставим себе три основные задачи: привлечь дополнительный капитал, значительно увеличить доходы от транзакционного бизнеса и сократить административные затраты. Мы надеемся пройти этот кризис с минимальными потерями от традиционных операций банка и укрепить наши конкурентные позиции на рынке.