Расселение с амбициями
Программа расселения аварийного фонда с периодом действия на 2013-2017 годы реализована в Ленобласти примерно на треть. За оставшиеся два года предстоит предоставить новое жилье примерно 8 тыс. жителей региона. Задачи стоят более серьезные, чем ранее, признает Виталий Жданов, председатель Комитета по строительству Ленинградской области.
– Виталий Владимирович, как бы вы охарактеризовали нынешнюю работу региона по программе переселения из аварийного фонда? Что отлажено, с чем сложности?
– Хотел бы уточнить для начала, что вообще-то программа действует с 2008 года. Другое дело, что по 2012 год мы работали в одном формате с Фондом содействия реформированию ЖКХ, а сейчас в другом: и нормативная база поменялась, и требования, и порядок софинансирования. Если стоимость предыдущего этапа была всего 2,6 млрд рублей, то теперь – 7,2 млрд рублей, из них субсидия Фонда содействия реформированию ЖКХ – 2,5 млрд рублей.
Признаться, особых проблем в реализации данной программы я не вижу. Установленные на начало года федеральным правительством показатели в Ленинградской области выполнены, даже перевыполнены: мы точно в первой двадцатке.
Претензий по качеству строительства в нашем регионе таких серьезных, как в других субъектах РФ, когда дома, возведенные по программе переселения, вновь признавались аварийными, нет. Были небольшие вопросы по качеству у жителей только по одному объекту в пос. Дубровка Всеволожского района. Что-то было устранено в рамках гарантийных обязательств подрядчика. По факту остальных недоделок власти поселения подали иск в суд. Но при этом губернатор уже выделил определенную сумму из резервного фонда на снятие претензий по качеству строительства.
Дубровское муниципальное образование, кстати, стало одним из первых участников программы: там было действительно много аварийного жилья.
– А есть ли компании, которые построили уже не один объект для жителей расселяемых домов?
– Да, конечно. Как правило, они группируются по муниципальным образованиям, и у администраций поселений уже достигнуто с подрядчиками полное взаимопонимание в хорошем смысле этого слова. Некоторые муниципальные образования благодаря наработанным механизмам взаимодействия с подрядчиками даже опережают график ввода объектов программы. А вообще надо сказать, что программа 2013-2017 годов – живой организм: в нее постоянно вносятся изменения.
– Почему?
– Программа формировалась исходя из заявок муниципальных образований – исходя из данных о домах, которые они признавали аварийными. А в процессе реализации и власть на местах меняется, и состав жителей. Поэтому нам приходится все время вносить в программу изменения по различным показателям, а иногда даже менять очередность строительства объектов в разных муниципальных образованиях в зависимости от готовности поселения провести конкурсную процедуру по выбору подрядчиков. Иные муниципальные образования оказываются в отстающих в силу проблем с управлением, например.
– Значит, проблемы с управлением все-таки возникают?
– На уровне исполнения своих обязанностей руководством муниципальных образований – я бы так это определил. В том числе в плане подготовки документации, земельных участков, проведения процедуры торгов и т. д.
– В каких районах за последние полгода-год ситуация с реализацией этой программы заметно улучшилась?
– Мне нравится, как выстраивают отношения с застройщиками администрации поселений в Приозерском районе. Но вообще в пределах одного района какое-то поселение может справляться, а какое-то – нет. В любом случае, если возникает проблема, очаг напряженности, сначала она решается в районе, и только потом при необходимости подключаемся мы.
– В последнее время приходилось подключаться?
– Приходится постоянно. На местах ведь действительно много вопросов возникает в связи с выполнением именно этой программы. Например, повлияла ситуация с ОАО «Ленэнерго», которое сейчас срывает свои обязательства. С АО «ЛОЭСК» сейчас таких проблем нет. Но ЛОЭСК взаимодействует с Ленэнерго и так или иначе в какой-то точке подключается к сетям Ленэнерго – вот на этом этапе и могут возникнуть проблемы. Иногда именно Комитет по строительству организует переговоры между этими сетевыми компаниями. Это в принципе не свойственная нам функция, но мы этим занимаемся, поскольку подходим к работе не формально и понимаем, что иначе программу расселения аварийного фонда не реализуем.
– Власти на местах признают, что фактически аварийных домов больше, но не торопятся вносить в перечень аварийных новые объекты, чтобы у них не возникало новых обязательств перед жителями. Насколько скрытая аварийность распространена?
– Действительно, проблема скрытой аварийности существует, и юридически чистого выхода из ситуации нет. Естественно, руководство муниципального образования не хочет получать предписания от надзорных органов с требованием в установленные законом сроки предоставить гражданам новое жилье, которого еще нет. Но все-таки муниципальные образования, участвующие в программе расселения аварийного жилья, эти вопросы решают и оттягивают процедуру начала судебного преследования. Так что признавать фактически не пригодные для проживания дома аварийными надо, и мы призываем к этому администрации поселений. Дело в том, что сейчас формируется программа переселения из аварийного фонда на 2018-2022 годы, куда как раз и будут включены дома, признанные до конца декабря 2015 года.
Я воочию наблюдаю такие дома и то, как там живут люди… В последний раз мы были с губернатором в доме, который будет признаваться аварийным и на расселение которого будут выделены средства из резервного фонда главы региона, в пос. Жилгородок Волосовского района. По этому двухэтажному деревянному дому еще довоенной постройки просто страшно ходить, не то что жить. А люди вынуждены там находиться.
Кстати:
С 2008 по 2015 годы в Ленобласти получили новые квартиры 8,4 тыс. жителей 556 аварийных домов. Объем финансирования программы составил 4,9 млрд рублей, при этом доля софинансирования из федерального центра в разные годы колебалась в диапазоне от 50 до 80%.
Андрей Липатов, генеральный директор холдинга «Теплоком» и руководитель экспертной секции «Финансирование в энергосбережении» Консультативного совета при председателе Комитета по энергетике Госдумы РФ, в интервью корреспонденту газеты «Строительный Еженедельник» Лидии Горборуковой высказал свою точку зрения на причины, тормозящие развитие инноваций в российской энергетике.
– Насколько российская энергетическая отрасль в принципе восприимчива к инновациям?
– На мой взгляд, энергетика должна стремиться не к инновациям ради инноваций, а к тому, чтобы ресурс был легко доступен и не стоил дорого. Просто кого-то чем-то удивлять сегодня бессмысленно: России нужны инновации не столько в производстве и продукте, сколько в организации и управлении. Энергетическое планирование государства должно быть частью экономической стратегии – и обязательно сочетаться со стратегией развития производственной сферы. Должен существовать орган, который собирает информацию о планах энергетической модернизации всех предприятий и компаний, а они в свою очередь должны получать от него обратную связь. Так, если вы пытаетесь развернуть или расширить какое-нибудь производство, вы должны четко понимать, что легко получите все необходимые ресурсы: воду, электричество, газ. Причем это не должно быть для вас платным. Огромные суммы, которые сейчас приходится платить за подключение дополнительных мощностей, останавливают развитие и расширение производств. Бизнес мыслит альтернативами: зачем платить за мощность миллионы, а то и сотни миллионов рублей, если за эту сумму можно нанять субподрядную организацию или производить вообще за пределами России, при этом транспортные издержки, логистика окажутся ниже, чем организация производства в нашей стране.
– Значит ли это, что подключение к электрическим сетям должно стать легким, быстрым и бесплатным?
– Именно так. Но сегодня дела обстоят по-другому: мы платим за подключение и потом платим за потребление. Представьте себе: строится ресторан, а жители уже начинают платить за то, что они будут в нем когда-нибудь есть. Это неправильно. Ресурсоснабжающие организации должны конкурировать за клиентов, и подключение новых абонентов к ресурсам должно быть их собственными инвестициями. Но все привыкли, что это значительная часть дохода, от которой тяжело отказаться. В итоге заложником интересов РСО становится потребитель. И деньги, которые сегодня будут потрачены на подключение, он уже не сможет инвестировать в модернизацию производства, в свое развитие. Решение этого противоречия может осуществиться только на государственном уровне. Уверен, оно стало бы прорывом для бизнеса, экономика государства восприняла бы это очень позитивно в долгосрочном периоде. С одной стороны, мы бы одномоментно «просели» с точки зрения доходов, но в стратегии мы бы выиграли. Поскольку издержки на подключение перестали бы ложиться в основу издержек на конечный продукт. Но сегодня РСО не готовы отказаться от этого дохода, и государство в данном случае могло бы взять на себя, во-первых, само бремя затрат на подключение, но, главное, справедливую оценку стоимости этих подключений.
– Реально ли внедрение в отечественную энергетику альтернативных источников энергии?
– Что касается альтернативной энергетики, например, преобразования солнечного излучения или силы ветра в электроэнергию и тепло, то нужно понимать, что стоимость формируется не столько производством элементов, сколько их обслуживанием. И когда в наших сегодняшних условиях стали считать экономический эффект альтернативной энергетики, оказалось, что она дороже, чем стоимость традиционного электричества. И дешева лишь та, что может быть использована не на производстве, а в мелких процессах, таких как освещение, светофоры, кондиционирование.
Инновации, в будущее которых я верю, это беспроводная передача электроэнергии. В это инновационное направление должны инвестировать ресурсоснабжающие организации, потому что сегодня именно у них огромные издержки на подключение, содержание сетей, на ремонт в случае аварий. А при беспроводной технологии ситуация обрыва проводов нивелируется: при восстановлении энергоснабжения регионов после аварий не нужно тянуть провода – просто поставил вышки с принимающими и передающими устройствами, и электричество появилось на следующий день. Таким образом решается глобальная проблема, но… рушится целый бизнес: производителей сетей, оборудования, сервиса. Я считаю, что мы должны идти на эти жертвы.
– А как быть насчет инноваций в теплоэнергетике, водоснабжении?
– В теплоэнергетике нет задачи кого-то удивить, хорошо бы ее восстановить. Сегодня это решается по нескольким направлениям. Первое – модернизация сетей, замена труб на новые. Второе – модернизация котельных: строительство полностью автоматизированных объектов с системой диагностики и удаленным управлением. Третье – качество топлива, которое используется на котельных. От этого во многом зависит КПД самого котельного оборудования. Следующий этап – организация систем диспетчеризации. Это будет большой прорыв для нашей теплоэнергетической системы.
Что касается водоснабжения, то здесь тоже все очевидно: нужны современные трубы, должна быть организована фильтрация воды. Водоканал должен обеспечивать весь цикл поставки – от источника до «стакана» воды.
– Вы сказали, что новые технологии рушат устоявшийся бизнес. Как быть с этим?
– Новые технологии встречают сопротивление, потому что далеко не всем выгодны прорывы и инновации, которые облегчают жизнь потребителей и снижают бремя платежей. Вспомним историю двигателя внутреннего сгорания на рапсовом масле. Или вечную лампочку, патент на которую выкупила и спрятала корпорация «Сименс». То, что рушит устоявшийся бизнес, кому-то невыгодно. Поэтому либо мы согласимся с переходом на новые технологии, либо это будет происходить революционно: люди будут возмущаться, что их заставляют пользоваться дорогими ресурсами, социальная агрессия будет накапливаться, а затем выльется в форме социального взрыва. Но зачем давать повод? Выступим лидерами в этой области, покажем, какие есть альтернативы!
Например, поскольку сегодня в Крыму строится все заново, давайте сделаем правильный энергоаудит всех объектов, напишем правильную энергетическую стратегию, определим, какие производства должны находиться или не находиться там, определим зоны рекреации и заблаговременно рассчитаем объемы мощности всех РСО. Почему бы не построить на территории Крыма АЭС? И провести современные дешевые сети передачи электричества? Весь мир признает, что атомная энергетика – одна из самых безопасных и самая дешевая. И Россия – признанный лидер. В Крыму появится дешевая электроэнергия, это привлечет производителей, появятся рабочие места.
Существует предвзятое мнение, что российские компании не способны справиться со сложнейшими задачами. Меня удивляет порой, что на реализацию крупных проектов в тепло-, водоэнергетике не привлекаются местные компании. А на самом деле иностранцы удивляются нашим продуктам, изобретениям, научной и инженерной мысли – и готовы перенимать у нас опыт. Например, вычислители ВКТ-7, ВКТ-9, которые мы сегодня разрабатываем, производим и продаем, принимаются компанией ITRON и активно используются в ее проектах в России. Диспетчерская программа ITRON была полностью переработана нашими специалистами под задачи тепловой энергетики.
В ближайшее время в Красногвардейском районе появится новый застройщик – финская компания «ЮИТ Санкт-Петербург». О перспективах территории для девелоперов «Строительному Еженедельнику» рассказала Екатерина Гуртовая, директор компании по маркетингу.
– «ЮИТ» впервые реализует проект на Охте, в Красногвардейском районе. В чем вы видите преимущества этой локации?
Но есть и другая сторона вопроса. Друзья, родственники наших клиентов, видя качество построенных объектов, задумываются о покупке жилья с аналогичными характеристиками. Так что строительство в новом районе может создать дополнительный спрос.
Красногвардейский район – один из двух в Петербурге, который можно охарактеризовать как разноплановый (второй – Калининский). Для нашего города не характерно деление на районы по принципу расходящихся от центра колец. Тем не менее есть традиционно «совсем центральные» районы, есть близкие к ним (например, Московский район), а есть спальные районы.
Особенность Красногвардейского района в том, что здесь сосредоточено относительно много ранее использовавшихся объектов промышленного, гражданского строительства, - это сегодня дает широкие возможности для девелоперов
Еще 10 лет назад было очевидно, что вся набережная Невы и локации, примыкающие к метро, будут становиться все более престижными. Охта в этом смысле уникальна, потому что станция метро «Новочеркасская» (и даже «Ладожская», хотя она и не входит в границы Охты) действительно находится близко от центра (от нашего жилого комплекса по прямой до Смольного – 1,6 км, до Невского проспекта – 2 км), и при этом поблизости очень мало жилья. Да, есть качественные «сталинки», советские объекты разного периода, но в очень небольшом количестве.
Развитие остальной части Красногвардейского района, очевидно, будет сдерживать отсутствие метро, принципиальное даже для владельцев личного автотранспорта. Сложно прогнозировать и появление там действительно комфортного жилья. Чем менее интересно место для потребителя, чем хуже транспортная доступность, тем ниже, разумеется, продажная цена, а значит, и себестоимость строительства. Соответственно, не должно быть иллюзий относительно качества объекта.
Локация от «Ладожской» по направлению к центру города, напротив, имеет колоссальный потенциал с точки зрения строительства жилья очень высокого класса. Но мы себя в этом смысле ведем несколько нетрадиционно, предлагая продукт, соответствующий обязательным параметрам качества, принятым в «ЮИТ», в любой локации.
Честно скажу: поначалу к участку на Республиканской улице я отнеслась с долей скепсиса. У локации были очевидные плюсы: расположение вплотную к парку, у метро. Но поскольку с одной стороны к участку примыкает промзона, были опасения, что это отпугнет клиентов. Далее, мы действительно не думали, что оттуда настолько хорошо виден Смольный.
А потом мы сделали фотографии с отметок разных этажей будущего комплекса, и оказалось, что виды просто сказочные.
– Как вы оцениваете транспортную доступность Охты?
– Та часть района, которая примыкает к станциям метро, как раз характеризуется, по моему мнению, прекрасной транспортной доступностью, причем в любом направлении. Конечно, в часы пик в любом месте в Санкт-Петербурге попадаешь в пробку. Но в зоне, приближенной к «Новочеркасской», есть много вариантов маршрута – это важно. Можно уйти на разные мосты (Александра Невского, Большеохтинский). Я не упоминаю КАД, поскольку мы говорим о территории, близкой к центру. Но и до КАД отсюда по Заневскому проспекту тоже очень удобно добираться.
– Ваш объект впишется в окружающую застройку или, напротив, это будет принципиально иная архитектура?
– Ведя строительство в центре Петербурга или в примыкающих к центральным районам территориях, при всей любви к финской архитектуре мы исходим из характера окружающей застройки. Площадь у станции метро «Новочеркасская» очень красивая, регулярно застроена. Понятно, что нам хочется подчеркнуть красоту места своей архитектурой, и поэтому в проекте присутствуют объемные элементы декора фасада, традиционные для неоклассики. Среди архитектурных акцентов я бы отметила характерные для «сталинской архитектуры» карнизы здания, подчеркнуто отделяемые два верхних этажа. Объект не будет диссонировать с окружающей застройкой и по высоте – комплекс будет 13-этажным.
Отмечу, что в отличие от других наших объектов, здесь будет не подземный, а отдельно стоящий паркинг: себестоимость строительства подземной парковки достаточно высока, а машино-мест для комплекса «ТОЙВЕ» с его 486 квартирами требуется много.
– А как особенности локации повлияют на квартирографию?
– Исходя из довольно высокой себестоимости строительства, качественных характеристик объекта, было бы неразумным решением предлагать при такой близости к центру большое количество квартир-студий. Квартирография комплекса «ТОЙВЕ» достаточно разнообразна. Здесь будет представлено достаточно много 2-комнатных квартир, 3-комнатные квартиры разного размера: от небольших (в пределах 60 кв. м), что очень востребовано семьями с детьми, до более просторных. Очень ликвидны также маленькие 2-комнатные квартиры: мы рассчитываем на интерес к локации именно семей хотя бы с одним ребенком. В комплексе предусмотрено и некоторое количество 4-комнатных квартир, но совсем немного. Клиенты, которые нуждаются в многокомнатном жилье, спокойно идут на объединение двух квартир меньшей площади.
– В прошлом году стартовали два крупных проекта «ЮИТ» – жилые комплексы «Новоорловский» у Новоорловского лесопарка и INKERI в Пушкине. Теперь вы приступаете к строительству совсем небольшого ЖК «ТОЙВЕ» в пределах застроенной территории. Чем обусловлен ваш интерес к столь разным проектам?
– Мы в этом смысле не отличаемся от рынка. В последние 2-3 года очевиден активный уход девелоперов либо в Ленинградскую область, либо в районы города вне привычной застроенной территории. На мой взгляд, этому способствуют три ключевых обстоятельства. Во-первых, дефицит свободной земли, а компании для развития нужны проекты. Безусловно, участки по-прежнему есть, и мы видим, что новые проекты запускаются. Но ситуация по ним с точки зрения предложения этой земли на рынке принципиально иная, чем была лет 10 назад. Во-вторых, в городе востребовано не только жилье в районах со сложившейся застройкой уже потому, что его значительно меньше, чем требуется для удовлетворения спроса. В-третьих, многие девелоперы пришли к идее о том, что, поскольку в городе строятся все-таки преимущественно небольшие дома, во многом похожие один на другой, реализуя проект вне города, девелопер может создать действительно оригинальный и интересный продукт.
При этом первичное жилье в Санкт-Петербурге, даже если исключить Центральный район с его элитным предложением, стоит сегодня дороже вторичного. Эта тенденция возникла в 2012 году и окончательно оформилась в 2013-м. Наличие свободных земельных участков позволяет вести жилищное строительство в городе, однако их явно недостаточно для удовлетворения покупательского спроса на такое жилье. Соответственно, клиенты, ценящие проживание в городе, очевидно готовы за это платить больше.
С другой стороны, на вторичном рынке достаточно много клиентов со свободными средствами, готовых приобретать жилье вне встречных сделок, соответственно, по более выгодной цене. Влияет на стоимость и фактор качества вторичного жилья. Я уже не говорю о «хрущевках», но даже те дома, которые строились в 1970-1980-х, были рассчитаны на эксплуатацию в течение 25-30 лет, а прошло уже существенно больше времени. Это не значит, что дома вот-вот упадут (в них заложен серьезный запас прочности), но они не обеспечивают комфорт жильцам. Кроме того, если все это время дом эксплуатировался неправильно, не стоит ожидать, что сегодня он будет в хорошем состоянии.