Голодный инвестор готов на любые условия
Председатель Комитета по строительству Петербурга Михаил Демиденко рассказал о причинах, побудивших его остаться в Смольном, необходимости вернуть в руки города программу реновации, а также о том, почему город прибегнул к искусственному сдерживанию темпов жилищного строительства.
– Не секрет, что некоторое время назад вы планировали покинуть Смольный из-за разногласий с вице-губернатором Игорем Албиным. Куратору строительного блока якобы удалось уговорить вас остаться. Говорит ли тот объем критики, который звучит сейчас в адрес комитета, о том, что взаимопонимания в вертикали власти все еще нет?
– Да, действительно, был такой непростой момент, когда я обратился с прошением об отставке, но сразу после моего обращения у нас с Игорем Николаевичем состоялся достаточно плодотворный разговор, в рамках которого мы достаточно откровенно обсудили ситуацию, причину ее возникновения. Вывод у нас был такой: жаль, что этот разговор не состоялся раньше. Не буду раскрывать все детали нашей беседы, это рабочие моменты, но мы смогли прийти к взаимопониманию. Градус напряжения спал, общение перешло из такой высокочастотной модуляции в нормальное рабочее русло. Я считаю, что если я полезен городу, то должен работать. В составе требований вице-губернатора я увидел для себя прежде всего новый опыт. Формат его подхода к работе сильно отличается от того, что было до сих пор, и носит федеральный характер. Это касается как объема работы, так и сроков исполнения. К примеру, на последнем совещании в течение 15 минут я получил не менее 50 разных поручений, для исполнения которых раньше потребовалось бы не менее полугода, а сейчас я должен уложиться за неделю. Это проверка на характер и на компетентность; и я решил, что сдам этот экзамен на «отлично». Да, сейчас комитет часто критикуют. Так мы и не отрицаем – есть над чем работать. Стройка вообще такая сфера, где только ленивый не ругает исполнителей. Но критику мы воспринимаем адекватно, делаем выводы. Результативность наша тоже растет. Наш главный объект, стадион на Крестовском острове, мы строим с опережением графика.
– Какие основные управленческие задачи вы перед собой ставите?
– Основные – те, которые остались в круге полномочий комитета после передачи инвестиционных процессов Комитету по инвестициям. Главное для нас – исполнение закона о бюджете, выполнение адресной инвестиционной программы (АИП), своевременный ввод объектов этого года, вопросы долевого строительства. Особым образом рассматривается вопрос качества бюджетного строительства. Отдельно я бы отметил часть АИП, которая посвящена подготовке города к ЧМ-2018. Это наши обязательства по строительству стадиона, его входной группе, приспособление парка под проведение мероприятия. Помимо этого, должны быть построены специальные тренировочные площадки. Уже сейчас мы начинаем конкурсные процедуры на проектирование объектов и ведем активное взаимодействие с оператором подготовки к чемпионату – АНО «Арена-2018».
– Если оставить за скобками стадион, каков бюджет подготовки к ЧМ-2018 по комитету?
– На проектирование временных зданий и сооружений мы готовим около 145 млн рублей. Что касается пяти тренировочных площадок, по которым мы будем проводить торги, то там предполагается федеральное софинансирование в соотношении 70 на 30, ведутся также переговоры о том, чтобы финансирование разделить поровну, но пока финального решения нет. Стоимость проектирования каждой из площадок – до 15 млн рублей. Само строительство обойдется от 70 до 200 млн рублей. Все необходимые требования для получения федерального транша мы выполнили, техзадание с ними согласовали. Осталось предоставить положительное заключение государственной экспертизы по тренировочным площадкам.
– Каковы прогнозы исполнения бюджета комитета по итогам года? В прошлом году, также в преддверии Дня строителя, вы говорили о 97%, по факту случилось только 84%. Снизит ли нагрузку отмежевание инвестиционного блока?
– Передача ГБУ «Управление инвестиций» уже завершилась, отдел перезакреплен соответствующим постановлением правительства. Пока что Комитет по инвестициям принял управление лишь в организационно-правовом формате. Деньги пока идут через меня, но осенняя корректировка бюджета закроет этот перекос. Непосредственно Управление – это незначительная сумма, кассовых расходов там нет. Это 100 человек штата, то есть исключительно зарплатный фонд и субсидия на содержание. Все денежные средства, которые привлекались «Управлением инвестиций» – это забалансовый поток, это торги, обеспечение деятельности по предоставлению земельных участков в аренду под строительство и зданий под реконструкцию.
Что касается наших ожиданий по исполнению бюджета, то мы ждем преодоления 90% планки. Может быть, благодаря секвестру у нас получится и лучший результат. Есть и тормозящие факторы – у нас изменился формат участников торгов, идут большие тендерные снижения. Если раньше подрядчики на конкурсах понижали на 1-1,5%, то сейчас идет в среднем 5-7%, а есть и фантастические 50%. Но мы прекрасно знаем, что это такое – неприкрытый демпинг, в результате которого мы получаем проваленные работы. К счастью, таких конкурсов у нас немного, и связаны они в основном с проектированием. На стройке все более сдержанно.
– Сколько бюджетных объектов будет введено по итогам года и сколько сейчас в стадии проектирования?
– По итогам года будет введено 36 объектов, часть из них уже открыта, в том числе в присутствии губернатора города. Это девять детсадов, две школы, шесть объектов здравоохранения. Не по всем объектам в стадии строительства ситуация безоблачная. Мы ожидаем, что будет принято решение по крупной структуре – группе «Стройинвесткомплект», обладающей достаточно большим пакетом подрядов и почти на всех объектах работы провалившей. Сейчас у нас на руках есть запрос прокуратуры по этой структуре, и мы постараемся адекватно отреагировать на действия компании в этой ситуации. Последнее слово будет за куратором строительного блока, но консолидированная позиция сейчас такая: бракоделам, безответственным строителям, срывающим сроки и неэффективно работающим на городских стройках, работать не дадут. Будут приниматься жесткие меры в соответствии с действующими контрактами. Ну что такое стоматологическая поликлиника 370 кв. м? Малая пристройка к действующему зданию. Мы его два года не только построить не можем, даже рабочую документацию не сделали. Тащим подрядчика за уши как можем. Если они не предпримут необходимых действий по исправлению ситуации, то повторят судьбу «Спэлла» и будут удалены с бюджетных объектов. Взамен должен осуществляться подбор дееспособных, технологически оснащенных, имеющих грамотных специалистов компаний.
– От чего пришлось отказаться в результате секвестра?
– Ни один начатый объект мы не закрывали и не консервировали. Мы частично перенесли сроки ввода. У нас изначально планировалось 58 вводных объектов, мы оставили 36, а остальные сдвинули на следующий год.
– А как сегодня можно залатать пробелы 44-ФЗ, позволяющего таким компаниям выходить на бюджетные объекты? Я знаю, что у вас была собственная концепция торгов не на понижение, а на повышение стоимости контракта. Есть ли у нас в городе и в стране в целом такой рынок подряда, который смог бы торговаться на повышение?
– Может быть, он у нас и был когда-то. Но его остатки, увы, уже израсходованы. А вообще мне всегда казалось, что идеологи 94, а затем и 44-ФЗ надеялись на то, что у нас сформируется три-четыре крупных холдинга, которые будут конкурировать между собой, формировать нужную власти модель работы всей отрасли. Но это, по сути, лишь имитация рынка. На рынке бы остались, образно говоря, «Кока-кола» и «Пепси». И все. А что происходит с остальной отраслью? Сейчас у нас нет ни одного крупного подрядчика, у которого не было бы целого вагона исполнительных листов. Убытки генподрядчика, между тем, плавно распределяются по суб- и субсубподрядчикам, и те просто погибают. Свою лепту вносит и система сметного образования. При средней стоимости объекта, скажем, в 270 млн рублей специалисты говорят – а давайте за 250! В свою очередь экспертиза зачастую воспринимает такую поступившую смету как команду. К чему мы приходим? К тому, что реальная себестоимость объекта выходит на конкурс заниженной, а потом еще получает и конкурсное снижение. О каком экономическом эффекте для подрядчиков может идти речь?
– Может ли такое случиться, что рынок подряда обрушится вслед за дорожниками?
– За два года мы все-таки пришли к адекватному формату расчета сметной стоимости. Мы осознаем и стараемся учитывать все сложности, с которыми встречаются строители на площадке: это и наши сложные грунты, и вынос сетей, и многое другое. Помогаем сбором документов, своевременно выясняем имущественно-правовой статус участков, готовим технико-экономическое обоснование. Объем работ для подрядного рынка есть. У нас сейчас есть АИП объемом более 22 млрд рублей, в работе находится 350 объектов, из них 100 – в стадии проектирования. Учитывая тот факт, что в среднем в год мы будем сдавать от 30 до 60 объектов, у нас есть трехлетний задел, который мы можем предложить строителям. И это несмотря на секвестр.
– За первое полугодие в Петербурге сдано более 54% годового плана ввода жилья. На какие цифры выйдет город по итогам всего года? «Переварит» ли городская инфраструктура эти объемы?
– Как минимум до 2018 года город будет догонять инфраструктурой жилищное строительство. А иного варианта нет. Искусственное сдерживание стройки – это мы уже проходили в 2012-2013 годах. В результате накопился серьезный дефицит предложения, что негативным образом сказалось на стоимости «квадрата». Меня часто спрашивают, не надуваем ли мы пузырь жилищного строительства, который сами не в состоянии ни поднять, ни обслужить. Но, на мой взгляд, это просто мотивирующий фактор для того, чтобы ускорить строительство инфраструктуры и обеспечить гармоническое сопровождение появляющихся кварталов.
– А зачем вообще была нужна эта блокада ППТ в 2012-2013 годах?
– Все просто. Инвесторы эти два года промаялись на голодном пайке. А ведь у них кредиты на землю, заморожены активы, штат нужно содержать и т. д. Голодный инвестор был готов на любые условия города, и застройщики согласились на то, чтобы добровольно участвовать в создании инфраструктуры и безвозмездно передавать ее в городскую казну. Сейчас девелоперы уже не заглядывают власти в рот и не подписывают любой документ, который мы им даем. К инициативам власти бизнес стал относиться более критично, уже пошла обратная реакция и торг – а давайте мы передадим детсады не в дар городу, а в аренду, пока власти не решат вопрос льготного налогообложения. Но договор есть договор, отступать от него, на наш взгляд, некорректно. Мы и дальше будем настаивать на полном исполнении застройщиками своих обязательств по инфраструктуре. Да и, в конце концов, спасение утопающих, как вы знаете… Я убежден, что строительство «социалки» нужно в первую очередь самим девелоперам – таким образом они повышают рентабельность своих же проектов. Реалии таковы, что покупать коробки на голом пустыре уже никто не будет. Жители города, которые формируют до 70% спроса, уже имеют наглядный пример объектов, оснащенных инфраструктурой по нормативу и даже сверх него. Люди привыкли к комфортной комплектации микрорайонов. Этот спрос и будет формировать новое, качественное предложение.
– Сколько сейчас соглашений с застройщиками на передачу социальных объектов и сколько собрано в фонде добровольных пожертвований на строительство инфраструктуры?
– Сейчас подписано 72 соглашения. Большая часть из них – это безвозмездная передача объектов городу. Еще несколько объектов город будет выкупать в рассрочку с комфортным для бюджета графиком платежей. А в казну города до 2030 года мы планируем получить до 60 млрд рублей готовыми объектами. Это нормальная сумма, 40-50% бюджета Комитета по строительству ежегодно. Это поможет закрыть дефицит по «социалке» в новых кварталах.
– КЭПСП предложил ввести за правило строительство объектов инфраструктуры «вне зоны реализации проекта жилой застройки». То есть девелоперы должны будут возводить школы и детсады не на собственной территории, а в районах, где жители больше всего страдают от их дефицита. Бизнес-сообщество роптало…
– Городские территории застроены неравномерно, заселяются неравномерно, и потребность в инфраструктуре там тоже разная. Например, в тех же центральных районах много встроенных садов, а в школах зачастую есть профицит мест. Страдают от дефицита мест в объектах образования в основном новостройки, где коэффициент плотности застройки близок к критическому. В том же Красном Селе в одной из школ было 20 первых классов. Это 600 детишек только в одной параллели! Теперь о том, что имела в виду Елена Ульянова. Для всех застройщиков правила должны быть едины. Если ты строишь большой квартал – школу по нормативам предусмотрел в ППТ. Если ты строишь маленький домик, то в нем на инфраструктуру также предполагается определенный взнос. Мы же предлагаем различные форматы участия застройщиков в этом процессе. Кто-то участвует в реконструкции социальных объектов, кто-то делает капитальный ремонт. Если бы обнаружилось, что кому-то можно строить жилье без обязательств, это поднялось бы в топы обсуждения внутри профессионального сообщества. И строители пришли бы к нам со справедливым вопросом.
– Согласны с тезисом профсообщества о том, что готовящиеся сейчас нормы градпроектирования нужно разрабатывать с учетом специфики городских районов и отдельных кварталов?
– НГП – это долгая, тяжелая и малорезультативная история. В течение семи лет мы нанимали академиков, профессоров, привлекали институты, проводили конкурсы и сами что-то рисовали, пытаясь изобразить более-менее гармоничную картину. Но постоянно находился оппонент, который блокировал продвижение этого документа своими вопросами и новыми выкладками. Там такое количество регулирующих положений, критериев, требований по локациям, что весь этот талмуд провернуть очень сложно. Я считаю, что этот документ нужно разделить по отраслевой привязке. Если эти нормы, «социалку», здравоохранение, дороги, «зеленку» разделить на несколько частей, по отдельности они давно бы уже пошли в нужном направлении и давали результат. Допустим, сделать отдельный документ по детским садам, отработать его – и можно заниматься. Если мы сталкиваемся с проблемой по детским садам, например, в историческом центре, мы делаем какие-то поправки, исключения, уточнения, но не тормозим весь пакет норм градпроектирования. А именно так и происходит. Мы собрали в кучу сонм разнонаправленных требований, и из-за одной запятой в одной главе у нас простаивает весь документ.
– Но теперь ведь теперь НГП – не городской закон, а постановление исполнительных органов власти. Не можете договориться меж собой?
– Эту идею о разделении норм я пока не продвигаю, потому что мы постоянно наталкиваемся на спор науки и практики. Нам говорят: не лезьте со своими примерами, у нас есть научный взгляд на градпланирование, мы знаем как лучше. Оторванность представителей Высшей школы экономики, которые и готовят документ, от практики – общеизвестна. В результате мы спорим из-за одного вопроса, а остальные 50, не вызывающие разногласий, ждут, пока мы наговоримся. Это неправильно.
– Сейчас в кабмине всерьез задумались об отмене механизма долевого строительства. Тема обманутых дольщиков, понятное дело, социально острая, но нужно ли столь радикальное решение?
– Да, есть информация, что к 2020 году долевое строительство хотят вообще свернуть, и на весенней сессии депутаты начнут процесс торможения привлечения средств дольщиков. Но тут баланс не в пользу спроса. Смотрите, в Петербурге сейчас более 90 тыс. участников долевого строительства, из них жертвами нерадивых строителей стало около 7 тыс. человек, да и то, до последнего времени было около 4 тыс., но нам подложил свинью ГК «Город». Что в итоге? Этот небольшой процент обманутых граждан скажется на всех остальных. Механизм долевого участия уйдет, а мы получим прирост стоимости квадратного метра как минимум на 30%. Ну, или коммерсанты придумают какой-то иной способ привлечения средств на этапе строительства… Нет ни одного объекта долевого строительства, который бы бесконечное время не находил решения. Государство, пускай и медленно, но все-таки решало и решает эти проблемы.
– Какие меры реагирования будут применены по ГК «Город»?
– На мой взгляд, проблемы коммерсантов должны решаться изнутри, самими коммерческими структурами. Под нашим контролем и с нашей помощью такой механизм был предложен, хотя руководство ГК «Город» идти на контакт не торопилось. Только после того как было возбуждено уголовное дело и начались следственные мероприятия, представители компании напряглись и сели за стол переговоров. В моем кабинете мы собирались уже четыре раза. Первые три раза это был лишь обмен оскорблениями, потом градус беседы понизился, и родилась схема с участием ГУПа, в которой Комитет по строительству выступит оператором. Застройщик делегировал все свои полномочия новой структуре.
– По какой схеме будет участвовать в достройке объекта «Проммонолит»?
– Подрядчики «КВС» и «Проммонолит» были на подряде у ГК «Город», и с ними застройщик планировал рассчитаться пулом квартир. То есть компании – крупные дольщики этого проблемного объекта, но их статус юрлиц не обязывал в соответствии с 214-ФЗ оказывать им помощь. Это коммерческие риски, которые любая компания должна оценивать и просчитывать самостоятельно. У них есть актив, который нужно спасать – достраивать и распродавать, для этого нужно найти средства и доинвестировать, чтобы выйти из проекта с нулевым или хотя бы с минимальным убытком. Мы посмотрели на общую экономику достройки объекта и подсчитали, что общие убытки подрядчиков и прокредитовавшего их банка «Союзный» могут составить до 300 млн рублей. Значит, мы будем искать способ, как пойти им навстречу. Предлагается следующее: у них есть обязательства по подписанным с городом соглашениям по передаче соцобъектов. К примеру, в 2021-2023 годах они планируют передать городу школу или детский сад. Мы, в свою очередь, можем заменить обязательства по этим объектам ровно на эту сумму, поставив выкуп вместо безвозмездной передачи. То есть эти деньги вернутся подрядчикам.
– А как привлекать незаинтересованных подрядчиков? То же «Кристал Полюстрово» холдинг «Эталон» посчитал экономически неинтересным…
– Компания ЛенСпецСМУ пока окончательно не отказалась от участия. Мы сейчас прорабатываем достаточно сложную схему взаимодействия. Все потому, что застройщиков на этих проблемных объектах мы менять не можем – потребуются новые торги. С ЛенСпецСМУ можно поступить по аналогичной схеме. Они говорят, что в проекте их убытки могут составить до 1 млрд рублей. Ну, хорошо, у компании есть обязательства на миллиард по инфраструктурным соглашениям с городом. Мы предлагаем договориться: если компания подтвердит документально эти убытки, мы спишем обязательства будущих периодов. Ну, или сколько подтвердит – столько и спишем.
– А что с социальными обязательствами самой группы «Город»?
– А у них, по сути, и нет никакой социальной нагрузки. Более того, проекты ГК «Город», их окружение и локация – это самые тепличные условия для строительства, которые только можно себе вообразить. Все окаймляющие сети и магистрали уже сделаны, детский сад там уже строится, школа там будет в следующем году, там же будет станция «скорой помощи», по соседству две поликлиники. Плюс перспективная пробивка Ленинского проспекта и благоустройство береговой линии. Это идеальные условия для любого застройщика. Кроме того, после возведения этих жилых домов город за счет бюджета сделает благоустройство внутриквартальных проездов. Уже есть проект и выделена бюджетная строка.
– Обновленный Генплан города должен был дать ответ на вопрос о «точках входа» по девяти «проблемным» кварталам в рамках программы реновации. Документ накануне был подписан губернатором. Внес ли он ясность в судьбу программы?
– Сроки реализации по этим девяти кварталам будут существенно сдвинуты, тут уж деваться некуда. Вообще реновация – это, конечно, особая история. Мы в Петербурге опять пошли своим путем и ушли от самых эффективных практик реализации программы. Попытка сделать инвестиционный проект по замене морально и физически устаревшего жилья новым была предпринята практически во всех крупных мегаполисах. Все они остановились на том, что реновация – это дело бюджета. Никакой инвестиционной привлекательности в этом процессе нет и быть не может. Рентабельность реновации – это химера. Ее придумали, ее красиво отрекламировали, и программа вроде как даже стартовала. Но вы посмотрите на результат. А программа ведь титаническая. Что значит снести 3,5 млн кв. м жилья и построить 8 млн кв. м нового? Это значит построить здесь, внутри Петербурга, маленький Тамбов! При этом у меня в комитете вопросом занимается два человека. К счастью, я его вместе с «Управлением инвестиций» отдаю Ирине Бабюк – надеюсь, она разрешит эту проблему. Я обеими руками за реновацию, но считаю, что это должен быть именно бюджетный процесс. Посмотрите на снос пятиэтажек в Москве. Приходит ведомственная структура в квартал, выселяет всех в маневренный фонд, строит новые девятиэтажные дома, куда, помимо переселенцев, селит еще и очередников. Все. Решается целый пакет вопросов – очередь, обновление жилья, земельный фонд. А что происходит сейчас с «СПб Реновацией»? Они смотрят на площадку – вот есть промежуток между домами, там располагается сквер. Стартовых пятен нет, так что строить они хотят прямо на зелени, чтобы потом якобы компенсировать. Но попробуйте это людям объяснить. В глазах населения это чистой воды «уплотниловка». Из 22 кварталов компания выбрала самые рентабельные, в которых есть стартовые пятна, а проблемные сдвинула в хвост. Город и жители, в свою очередь, ждут, что «СПб Реновация» передаст им более 1 млн кв. м жилья, но давайте посмотрим, когда эта программа началась и какой результат: нам отдали какие-то несколько десятков тысяч «квадратов». Мы просто «заморозили» эти территории вместе с жителями. А инвестор сидит и спокойно выбирает: это нам неинтересно, тут выше не построить, а тут дорога кривая, а тут жители митингуют. И дальше все так и будет продолжаться, компания будет отдавать городу крохи, чтобы не заикался, а эти девять кварталов так и останутся на бумаге.
Программа реновации очень нужна, ее действительно многие ждут, для некоторых это единственная возможность получить более комфортное жилье. Власти города эти ожидания обманывать просто не имеют права. Я считаю, что тут надо действовать так же, как и в случае с дольщиками: сделать ГУП, отобрать у инвестора все эти площадки и развивать эти территории своими силами. Это лучший выход из ситуации.
Генеральный директор компании Vertex Сергей Филиппов рассказал корреспонденту «Строительного Еженедельника» Михаилу Немировскому о ситуации «ахтунг-менеджмента» в российском строительном бизнесе и защите руководящего звена от профессионального выгорания.
С какими проблемами обращаются к вам заказчики из строительного бизнеса?
В этом году клиенты из строительного сегмента, а это жилищное строительство и коммерческая недвижимость, обращались в основном с вопросом, как наладить бизнес-процессы, чтобы сдать объекты в срок, и как бороться с негативом, возникшим из-за недобросовестной рекламы.
Бизнес-процессы в строительстве – это, прежде всего, своевременная сдача объектов и получение прибыли. Насколько распространена у нас ситуация срыва сроков и провала бизнес-планов?
Отмечу, что у иностранных компаний эта проблема возникает значительно реже, чем у российских. Одно время я жил в Штатах, там затягивания сроков строительства в принципе не существует. У российских компаний задержки сроков есть практически всегда, и связано это не только с прекращением финансирования или изменениями в законодательстве. Здесь, как правило, проблемы другие. Речь идет об умении управлять проектами. Как работают в иностранных компаниях? В первую очередь разрабатывается бизнес-проект со всеми необходимыми документами, рассчитывается рентабельность, стратегия реализации и т. д. Вторым обязательным шагом является анализ рисков, которые могут привести к затяжке или вообще сорвать проект. Анализ рисков – это значительный этап подготовки, который необходимо сделать максимально точно и качественно. Каждый неучтенный риск, к которому команда строителей будет не готова, может все погубить. Хороший проект-менеджер умеет эти риски не только предусмотреть, но и правильно их ранжировать. От рисков, которые имеют большую тяжесть последствий, необходимо застраховаться. Предусмотреть ресурсы, чтобы минимизировать их последствия или вообще устранить. У нас часто над этим работают спустя рукава. Анализ рисков делается условно, формально. Как, например, чтение должностной инструкции – обычно ее подписывают, не читая. Иностранные компании этот анализ делают, а российские – нет.
И как это отражается на реализации проекта?
Возьмем для примера строительство объекта условно за 24 месяца. В иностранной компании первые полгода все идет более-менее по плану. Затем наступят риски. Поскольку компания к ним готова, то работа над проектом будет продолжаться в нормальном режиме. За полгода до сдачи объекта начнется суетливая фаза «ахтунг-менеджмента» – сдача приемным комиссиям, доработка, доделка, получение согласований, которых не хватает, документов, сертификатов и т. д. «Ахтунг-менеджмент» – нормальное явление для последней стадии сдачи объекта. В итоге все сделали и все сдали вовремя. Давайте посмотрим, как этот же процесс происходит в российской компании. С самого начала строительства объекта начинается «ахтунг-менеджмент». План есть, однако идет постоянное нарушение сроков выполнения промежуточных задач, поскольку регулярно всплывают какие-то непредвиденные обстоятельства. Это как раз те риски, о которых не подумали заранее. Руководитель проекта начинает «кивать» на других. Это абсолютно неправильно. Винить нужно только себя. Вся жизнь – одно сплошное стечение обстоятельств. Чтобы быть успешным, нужно быть к ним готовым. Если подытожить, то о какой сдаче проекта в срок может идти речь, если с самого начала в работе неразбериха, суета и затыкание дырок?
Вторая характерная для российских компаний особенность – ненастроенные внутренние бизнес-процессы: взаимодействие между отделами, документооборот, процессы согласования, проведение закупок и т. д. Как эти процессы должны протекать в компании, не регламентировано, поэтому каждый сотрудник делает так, как привык. Получается, что компания работает не как слаженный механизм, где винтики и шестеренки подогнаны по размеру и смазаны. Это похоже на большую семью, где конкретных договоренностей нет.
Для компаний, у которых хромает проектное управление и не настроены внутренние бизнес-процессы, мы предлагаем два разных тренинга. Каждый из них занимает 2-3 дня. Среди клиентов из строительного бизнеса это самые популярные тренинги уже второй год.
Какие инструменты мотивации персонала используются на стройке?
Это зависит от должности. Если говорим о менеджерах по продажам, то крупные строительные компании, как правило, ведут не один проект. Освоение пятен под строительство объектов ведется так, чтобы перерывы между сдачей были небольшими либо вообще отсутствовали. Чтобы отделу продаж было что продавать. Иначе никто на голом окладе сидеть не будет. Менеджерам, разумеется, требуются и премиальные. Но какой-то особой системы мотивации для продажников крупным девелоперам не требуется. Если мы говорим про другие специальности и должности – прорабы, ПТО, инженеры – там, как правило, используется окладная система. Для мотивации оклад нужен значительный. Дальше премия за правильное выполнение работ и т. д.
Если мы говорим про нефинансовую мотивацию, то здесь все зависит от того, что за строительный бизнес и какого он масштаба. В строительстве коммерческой недвижимости основным демотиватором является большое количество расчетов, которые приходится делать. Объясню, как выглядит это на практике. Отдел продаж находит потенциального клиента, тот спрашивает, сколько это стоит. Выдавая некую предварительную документацию, предварительные данные по тендеру, менеджер по продажам ставит задачу планово-техническому отделу, планово-экономическому отделу произвести расчет и выдать коммерческое предложение. Эти расчеты занимают много времени – от нескольких дней до нескольких недель. Потом выдается цена, которая заказчика не устраивает, он просит оптимизировать предложение, и задача снова спускается в отделы. Все расчеты занимают много времени, а выигрывается, например, один тендер из 10, и на выходе получается, что вся компания занимается только расчетами, а ведь необходимо вести работу еще с выигранными тендерами. Этот сложный вопрос решается уже не тренингом, а консалтингом – как сделать так, чтобы уменьшить количество расчетов, увеличивая количество выигранных тендеров.
Насколько остро строит проблема профессионального выгорания и есть ли какие-то тренинги для снятия этой напряженности у топ-менеджмента? Как часто к ней прибегают?
Действительно, во многих компаниях топ-менеджмент находится в состоянии достаточно серьезной загрузки, под серьезным давлением, он должен реагировать на постоянно изменяющуюся ситуацию. Не говоря уже про форс-мажорные ситуации. И здесь очень важно умение работать в стрессовой ситуации и в условиях высокой неопределенности. У нас есть специальный курс «Тайм-менеджмент для строительных организаций». Почему именно строительных? Потому что степень неопределенности и степень нагрузки у них одна из самых высоких среди всех остальных отраслей. Потому что деньги большие, ответственность высокая, вплоть до уголовной. Наш специальный курс позволяет принимать решения в условиях неопределенности, правильно придерживаться выбранного курса, учитывать риски и проч. Важным аспектом является умение правильно планировать свой рабочий день, снимать стресс, не прибегая к алкоголю в рабочее время и вне его.
Вы упоминали еще одну проблему, за решением которой к вам обращаются застройщики, – негатив от недобросовестной рекламы. Как он появляется и что с ним делать?
Дело в том, что отделы маркетинга излишне стараются сделать предложение самым привлекательным на рынке для конечного потребителя, в итоге привирают. Когда клиент приходит в отдел продаж за квартирой, оказывается, что его ожидания завышены, и менеджеру не всегда удается вернуть клиента к реальности. Покупатель видит, что квартира не такая, как он хотел, ему жалко потраченных усилий. Если он пришел, это не значит, что он купит. Есть неточная, но интересная статистика, ее впервые привел в своей книге Наполеон Хилл. Если человек доволен покупкой или тем, как его обслужили, даже если он ничего не купил, то он расскажет об этом 40 своим знакомым, а если недоволен, то расскажет 240 знакомым.
Куда же смотрит руководство? Почему нельзя организовать работу двух отделов так, чтобы не было негативных последствий?
Все предельно просто. Приведу аналог. Представьте, что вы устраиваетесь на новую работу. По каким критериям вы выбираете? Наверное, чтобы было интересно, коллектив хороший, достойная зарплата. А теперь представьте, что вам осталось жить полгода и вам не хватает на лекарства. Какие у вас тогда будут критерии выбора? Неважно, что делать, главное, чтобы платили быстро и много. Как только меняется горизонт вашей жизни, тут же меняются ориентиры. В бизнесе аналогично. Пока в стране и на рынке стабильная ситуация, компании начинают смотреть на перспективу 3-5 лет вперед. Они не гонятся за сиюминутной прибылью. Отдел маркетинга дает рекламу, оглядываясь на репутацию. Давайте посмотрим, что происходит сейчас на рынке. Евро и доллар растут. Многие строительные проекты недофинансированы. Всеобщая напряженность. В результате горизонт планирования многих компаний сократился до года, а то и меньше. Речь идет о том, чтобы выжить.
Павел Лебедев, руководитель направления исследований портала Superjob.ru, в интервью газете «Строительный Еженедельник», рассказал об итогах развития рынка труда в строительной отрасли Петербурга по итогам трех кварталов 2014 года.
-В каком состоянии, по-Вашему мнению, находится рынок труда в строительной отрасли – как на него повлияла общеэкономическая российская ситуация?
-Этот сегмент, на мой взгляд, находится в достаточно стабильном состоянии, несмотря на текущую экономическую ситуацию. Число вакансий и резюме в этой сфере, по нашим данным, за год (сентябрь 2013 года – сентябрь 2014 года) практически не изменилось.
По итогам сентября текущего года количество опубликованных вакансий в строительном сегменте в Петербург составило около 2000 объявлений, свыше 11 500 жителей города активно искали работу на портале superjob.ru в первый осенний месяц.
В годовой динамике зарплатные предложения работодателей для специалистов строительной сферы выросли на 3%, что несколько выше среднерыночного показателя - прирост составил почти 2%. По нашим данным, конкурс на рабочее место по итогам третьего квартала 2014 года составил – 5,7 резюме на одну вакансию.
-На каких специалистов, по данным вашего ресурса, в строительной области был наибольший спрос со стороны работодателей по итогам 9 месяцев 2014 года? Какова динамика этого спроса по сравнению с таким же периодом 2013 года?
-Могу сказать, что самые популярные вакансии относятся к сферам строительно-монтажных и отделочных работ, проектирования, электроснабжения. Эти направления пользовались спросом как в 2013, так и в 2014 году. На них приходится треть всех вакансий строительной отрасли Петербурга. С другой стороны, лучше других ситуация на рынке складывается для проектировщиков и сметчиков (минимальный конкурс на вакансию – 2-3 человека на место). Самый высокий конкурс – более 12-13 человек на место в области управления строительством (девелопмент) и экологического сопровождения проектов.
-Какие специалисты больше всего искали работу в строительной отрасли за обсуждаемый период?
-В принципе, больше всего резюме за истекший период было размещено по специальностям в тех же сферах, где идет большой спрос - в области проектирования, строительно-монтажных и отделочных работ, управления строительством, девелопменте. По первым двум направлениям есть баланс между спросом и предложением. Конкурс в среднем около 4-5 человек на место. Для направления девелопмента все обстоит несколько хуже – предложение существенно превышает спрос.
-Как изменилась заработная плата специалистов в строительной отрасли?
-С этой точки зрения строительный сегмент рынка труда выглядит сбалансированным. Средние зарплатные ожидания по отрасли составляют около 52 тысяч рублей, зарплатные предложения незначительно ниже – около 50 тыс. рублей. При этом с января по сентябрь текущего года и предложения и ожидания выросли в равной мере в среднем на 2,5-3%.
Наиболее высокие зарплатные ожидания (в среднем около 75 тысяч рублей) в области управления проектами (ГИП). Следом идет область управления строительством, девелопмент (71 тысяча рублей). Предложения работодателей в среднем ниже на 10 тысяч рублей.
Самые высокие зарплатные предложения характерны для коммерческой сферы строительного бизнеса. Например, в области оценки недвижимости соискатели хотят получать около 78 тыс. рублей, а в сегменте управления недвижимостью зарплатные ожидания равны 71 тыс. рублей.
По данным Superjob.ru среднерыночная зарплата директора по строительству в Петербурге составляет от 150 до 175 тысяч рублей. Главный инженер проекта получает в месяц 100-110 тысяч. Инженеры различных специальностей – 50-60 тысяч рублей. Зарплата мастера участка колеблется на уровне 40-45 тысяч. На мой взгляд, существенных изменений в зарплатах за последний год не произошло.