Вячеслав Ершов: Я продолжу работу в ЛенОблСоюзСтрое в новом качестве
На днях о досрочном сложении своих полномочий объявил Вячеслав Ершов, президент ЛенОблСоюзСтроя. «Строительный Еженедельник. Ленинградская область» расспросил его о работе в союзе и ближайших планах.
– Вячеслав Васильевич, как давно вы занимаетесь общественной деятельностью? И как давно возглавляемая вами фирма входит в ЛенОблСоюзСтрой?
– Вы знаете, ответ на оба вопроса будет идентичный: пять лет. Когда я вступил в ЛенОблСоюзСтрой как юридическое лицо, сразу получил приглашение войти в правление этой общественной организации и согласился, не раздумывая.
– Зачем вам это было нужно – брать на себя дополнительную, к тому же общественную, нагрузку?
– Я был уверен в том, что такая работа расширяет кругозор. Это, с одной стороны, новые деловые знакомства, а с другой – новые знания. Ведь как общественная структура мы получаем обращения от компаний – членов союза с вопросами, просьбами разъяснить определенные аспекты в законодательстве и т. д. Нередко члены союза обращаются к нам, столкнувшись с административными барьерами, серьезно препятствующими их деятельности. Причем каждый год, даже каждое полугодие вопросы задают разные. Допустим, пять лет назад, когда я только начинал работать в ЛенОблСоюзСтрое, это были более «мелкие» вопросы, а сегодня застройщики, девелоперы, подрядчики обращаются уже по гораздо более серьезным поводам.
В чем заключается учеба лично для меня? В том, что прежде чем дать консультацию, естественно, необходимо проанализировать вопрос «от А до Я». Это означает обратиться в профильный комитет областного правительства, пообщаться с юристами. Получается, что и сам досконально изучаешь все более глобальные вопросы.
– Они стали глобальнее за счет того, что ЛенОблСоюзСтрой превратился в более мощную структуру? Или сами участники строительного сообщества сегодня более сильны в правовых аспектах? Или сложнее стало вести бизнес?
– Я абсолютно убежден в том, что наибольшее влияние оказало то, что союз вырос – изменились его возможности, его восприятие строительным сообществом и органами власти в регионе. Мы не просто провозгласили, но заняли свою нишу в информационном пространстве Ленинградской области. Мы действительно стали диалоговой площадкой, где могут высказаться и, что не менее важно, быть услышаны все стороны, участвующие в развитии строительного комплекса Ленинградской области, а как следствие, способствующие ее дальнейшему социально-экономическому росту.
– В таком случае есть ЛенОблСоюзСтрою куда расти с точки зрения изменения формата взаимоотношений и с властью, и с участниками бизнес-сообщества?
– Да, возможности для роста есть, и, по коллективному мнению президиума ЛенОблСоюзСтроя, серьезные. Два года назад мы сформулировали определенный «план по росту», назовем его так, – сегодня он реализован. Теперь перед нами новые цели и задачи на пути к ним. Новый план сформулирован буквально несколько дней назад. И, по моему мнению, его реализация потребует от нас не только определенных организационных, координаторских усилий, но и новых знаний, нестандартного взгляда на какие-то аспекты в строительстве.
– В чем суть этого документа?
– Сейчас раскрывать детали несколько преждевременно. Подробно о перспективах ЛенОблСоюзСтроя мы расскажем на внеочередном Съезде строителей Ленинградской области, который запланирован на конец апреля и где в том числе состоятся выборы нового руководства нашей общественной организации. Будут приняты и решения о расширенных задачах. Может быть, это прозвучит неожиданно в условиях нынешней экономической нестабильности, но ЛенОблСоюзСтрой выходит на очередной новый виток в своем развитии.
– Представители союза входят в ряд рабочих органов при правительстве Ленинградской области, а также в других властных структурах. Не опасаетесь ли вы, что еще более интенсивное сотрудничество, развитие в этом направлении приведет к тому, что союз из общественной организации превратится в полугосударственную?
– Я не вижу оснований для таких опасений. В своих отношениях с властью, убежден, мы достигли оптимального для решения социально-экономических вопросов уровня взаимопонимания и сотрудничества. Теперь хотелось бы более широко вовлечь в общественную деятельность участников рынка из таких сегментов, как промышленность строительных материалов, добыча полезных ископаемых. А с выходом на более широкую профессиональную аудиторию, изучением все новых и новых болевых точек, если можно так сказать, логично расширяется и круг наших задач.
– Вместе с областным правительством вы работали над механизмами участия перевозчиков нерудных материалов в поддержании нормативного состояния региональных автодорог. Как далеко удалось продвинуться в работе по этому направлению?
– Это как раз вопрос, требующий самого оперативного решения, однако оно пока не найдено в силу целого ряда факторов. Не секрет, что профильное законодательство, даже с учетом корректировок последних лет, пока далеко от совершенства. Далее, к содержательному диалогу пока не в полной мере готовы сами грузоперевозчики, а без участия всех основных игроков этого рынка выработать действительно эффективные механизмы решения невозможно.
– А в решении каких вопросов нынешняя команда ЛенОблСоюзСтроя достигла наибольших успехов?
– По-моему, важно, что мы сегодня не просто существуем. О нас знают многие и многие участники строительного рынка. У нас реноме организации, которая отвечает за свои инициативы. К нам обращаются по самым разным профессиональным вопросам, и это наиболее важный критерий для оценки нашей деятельности.
– Ранее вы говорили о том, что поддерживаете членов ЛенОблСоюзСтроя, предоставляя им возможности участвовать в выполнении тех или иных работ у крупных заказчиков. Будет ли это направление развиваться с учетом повышенных экономических рисков сегодняшнего дня?
– Не так давно на совещании у губернатора Ленинградской области Александра Дрозденко обсуждались меры поддержки для строительного сообщества нашего региона в целом. Главной идеей была взаимопомощь участников рынка в нынешней экономической ситуации. Например, отдавать предпочтение местным строительным материалам, идти на уступки по стоимости контрактов и т. д. Мы видим себя в качестве координатора, опять-таки диалоговой площадки между производителями, поставщиками услуг и потребителями. Что касается подрядов – да, мы продолжаем предлагать услуги небольших подрядных организаций крупным заказчикам. Если, допустим, кому-то интересен подряд у конкретного крупного девелопера, нам не сложно обратиться к нему с ходатайством, порекомендовать потенциального подрядчика. А уж успех дальнейших переговоров зависит только от их участников.
– Что бы вы обозначили как основное достижение ЛенОблСоюзСтроя в выстраивании диалога между бизнесом и властью?
– Давайте возьмем хотя бы программу «Соцобъекты в обмен на налоги». Ведь это в определенном смысле прорыв, и программа не только успешно стартовала, но и набирает обороты.
– Планируете ли вы продолжать общественную деятельность? В каком качестве?
– Мне кажется, если получается работать в ЛенОблСоюзСтрое, надо приносить пользу обществу именно здесь, просто в немного другом качестве.
– В чем ваши секреты совмещения общественной деятельности и ведения бизнеса?
– Я ведь работаю не один. У нас команда, и полномочия четко распределены. Но главное – мне это интересно. А на то, что тебя интересует, всегда можно найти и время, и силы. Теперь в союзе я буду курировать реализацию новых задач, о которых упоминал выше. И по-прежнему буду уделять внимание нашим благотворительным проектам – это направление для меня особо дорого. В ближайших планах ЛенОблСоюзСтроя в этом смысле – принять участие в восстановлении памятника в Выборгском районе Ленобласти.
Многочисленные случаи нарушений исторической застройки Санкт-Петербурга буквально до предела накалили ситуацию в сфере охраны культурного наследия. Пробелы в законодательстве слишком долго баловали инвесторов, скандальные проекты которых весьма ощутимо отразились на хрупкой архитектуре уникального города. Из беседы с сопредседателем петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) Александром Марголисом стало ясно, что ситуация может оставаться плачевной до тех пор, пока инвесторы сами не осознают всей ценности архитектурного наследия.
– Александр Давидович, вторжения в историческую застройку Петербурга наблюдались и ранее, но не в таких масштабах, как сейчас. Отсутствие действенного закона об охране памятников очевидно сказалось на облике города. Когда общественные организации начали бить тревогу?
– Подобная картина наблюдалась в середине 80-х годов прошлого века. В октябре 1986 года в связи со строительством метро «приговорили» дом Дельвига. Тогда и возникла группа спасения, которая таки отстояла памятник. Во время экономического кризиса 1990-х годов людям стало не до памятников, и наступил период затишья. Не было денег для того, чтобы строить что-то новое и разрушать старое. Примерно с 2001-2002 года, когда в городе стали появляться инвестиционные проекты, ситуация возобновилась. Сейчас горожане видят, что инвесторы в Петербурге ведут себя так же, как они вели себя в 1990-е годы в Москве. А от Москвы как исторического города уже ничего не осталось. Разделавшись с Москвой, приблизительно те же деятели решили заняться второй столицей. Вызовы уже брошены: «Охта-центр», вторая сцена Мариинского театра, реконструкция Новой Голландии и т. д. В последние годы, как поганки после дождя, стали подниматься высотки на набережных Невы. Конечно, все это вызвало ответную реакцию. Если не остановить процесс, через некоторое время Петербург будет невозможно узнать, как невозможно узнать сейчас исторический центр Москвы.
– Насколько высока вероятность исключения Санкт-Петербурга из списка всемирного наследия ЮНЕСКО?
– Все зависит от того, как мы будем себя вести. Когда мы подписывали конвенцию о вступлении в этот список, мы брали на себя определенные обязательства. Сегодня получается так, что мы их нарушаем: строим высотки в историческом центре, нарушая силуэт города, сносим памятники архитектуры. На мой взгляд, мы очень близко подошли к критической черте.
– Однако сейчас все-таки стали происходить движения в пользу охраны памятников...
– Мы все должны сказать спасибо (хотя на самом деле плакать надо) наступившему мировому финансовому кризису. Разумеется, в такой обстановке акты вандализма происходить не могут. Но это вовсе не значит, что ситуация не повторится, когда мы выйдем из кризиса.
– Каким должно быть качество современной архитектуры, чтобы она вписывалась в историческое пространство Санкт-Петербурга?
– Современная архитектура Ленинграда сегодня далеко не на подъеме. Интересных идей, прорывных решений наподобие того, что было в Петербурге в начале XX века, мы не наблюдаем. То, что сейчас происходит – это следование в фарватере тенденций, которые в мировом масштабе давным-давно сошли на нет. Например, высотное строительство. Западный мир, на который Петербург всегда ориентируется, отказался от этого уже много лет назад. А мы вдруг проснулись и стали перетаскивать к себе вещи, которые давным-давно вышли из моды.
– Есть ли у нас примеры современных проектов, удачно вписавшихся в исторический центр?
– Да. Мне нравится здание, которое построили на Караванной улице, 10, рядом с кинотеатром «Родина». В нем минимально проявилась стилизация под классическую архитектуру Петербурга. Оно не вступает в конфликт с существующей застройкой, как это произошло с чудовищными высотками на стрелке Выборгской стороны и на Васильевском острове. Эти здания бросают городу вызов. Их создателей не волнует то, что они разрушили одну из лучших архитектурных панорам планеты.
– Может, они этого не осознают?
– Возможно. Хотя не понимать это довольно сложно. Такое впечатление, будто люди ходят в плохо протертых очках. Дмитрий Сергеевич Лихачев говорил, что небесная линия там, где архитектура встречается с небом, в Петербурге очень хрупкая. Любая диссонирующая нота здесь будет разрушать практически все. Именно в этом заключается прелесть Петербурга как урбанистического феномена. Запрет Николая I строить здания выше Зимнего дворца не распространялся на объекты культовой архитектуры. Шпили и купола храмов должны были формировать этот силуэт. Сегодня 400 метров башни в устье Охты собираются построить практически визави со Смольным собором. Вид на этот собор со стороны Шпалерной и Потемкинской улиц уже испорчен. Комплекс «Парадный квартал» перекрыл вид на казармы Преображенского полка. Вроде бы ничего не сносили... Но поставили новые дома – и памятники убиты. Вот какое хрупкое тело у Петербурга!
– Что делать для того, чтобы инвесторы понимали последствия вторжения высоток в исторический центр?
– Сейчас в новых режимах зон охраны введено очень хорошее правило. Отныне будет недостаточно согласования Комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) для реализации проектов. Теперь нельзя начать новое строительство в историческом центре без согласования Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП). Совет по сохранению культурного наследия тоже будет влиять на принятие решений в градостроительной деятельности. В связи с такими изменениями у меня есть конкретные предложения по поводу того, как можно исправить ситуацию. Во-первых, усилить контроль КГИОП и Совета по сохранению культурного наследия за любым новым строительством. Во-вторых, отнимать лицензию у правонарушителей. В-третьих, направить все силы на разъяснение бизнес-стороне необходимости сохранения наших памятников. Ведь наши слова об эстетике, гармонии до инвесторов чаще всего не доходят.
– Потому что у инвесторов иные приоритеты.
– Да, понимаю! Тогда давайте будем им объяснять, что и с этой точки зрения практика порочная. Во всем мире недвижимость, у которой есть история, растет в цене непрерывно. Достаточно приехать в Париж, Рим, чтобы в этом убедиться. Дополнительные расходы, связанные с сохранением, реставрацией памятников, в дальнейшем полностью окупаются. Пускать по ветру наследие разорительно! Памятники будут приносить фантастические доходы тем, кто будет ими владеть. У нас, к сожалению, пока действует философия «здесь, сейчас и немедленно», а что будет завтра – мало кого интересует.
– Примерно такая философия действует в некоторых случаях реконструкции памятников, предусматривающей надстройку мансард. По словам Бориса Кирикова (историка архитектуры – ред.), мансарды вообще не характерны для классического Петербурга и строить их нежелательно. Что в таком случае делать инвесторам?
– Это вопрос очень непростой. Сейчас ВООПИиК берется за тотальную инвентаризацию мансард, чтобы представить, каковы тенденции их строительства. Если будут положительные примеры, то нужно брать их в качестве образцов. Петербург – город классицизма, а для классицизма мансарды абсолютно нехарактерны. Почему вызывает возмущение строительство мансард на доме Чичерина (Невский пр., 15) и на доме А.Я. Лобанова-Ростовского (Адмиралтейский пр., 12)? Потому что это шедевры классицизма! Мансарды на них – это нонсенс.
– Значит, на зданиях в стиле модерн и поздней эклектики мансарды допустимы?
– Да, мансарды не чужды этим стилям. Здесь, на мой взгляд, может быть не уродование памятника, а, наоборот, его совершенствование. Проблема в другом. Инвесторы говорят о мансарде, а думают о двухэтажной надстройке. Мансарда – это ведь реконструкция чердака, а у нас в большинстве случаев появляются капитальные стены на десять метров.
– Сравнительно недавно вышло постановление прокуратуры Санкт-Петербурга о запрете проводить какие-либо действия в отношении выявленных объектов культурного наследия до окончательного определения их статуса. Не означает ли это, что очень скоро добрая часть объектов будет исключена из списка?
– Специально для тотальной проверки этих самых объектов создана рабочая группа, которую возглавил Борис Михайлович Кириков. Задача этой группы – «облегчить» список, исключить все, что возможно. Такая постановка вопроса очень настораживает. Мы можем потерять из списка выявленных объектов половину, а может, две трети... Предпосылки к этому, к сожалению, есть. Закон о таких объектах пока прописан неотчетливо.
– Надо пересматривать закон?
– Обязательно. Для Петербурга этот закон должен быть дополнительным. Потому что второго такого города нет. Условия, в которых мы совмещаем современное экономическое развитие мегаполиса и сохранение наследия в колоссальных масштабах, уникальны. Наряду с федеральным законом должны быть законы местные, учитывающие эту специфику. Но наш законодательный корпус к этому относится в высшей степени легкомысленно, считая, что есть дела гораздо важнее, чем заниматься этими правилами. Когда законодатели опомнятся, от города останутся одни фотографии.
Беседовала Марина Голокова, Строительный еженедельник