Вячеслав Ершов: Я продолжу работу в ЛенОблСоюзСтрое в новом качестве
На днях о досрочном сложении своих полномочий объявил Вячеслав Ершов, президент ЛенОблСоюзСтроя. «Строительный Еженедельник. Ленинградская область» расспросил его о работе в союзе и ближайших планах.
– Вячеслав Васильевич, как давно вы занимаетесь общественной деятельностью? И как давно возглавляемая вами фирма входит в ЛенОблСоюзСтрой?
– Вы знаете, ответ на оба вопроса будет идентичный: пять лет. Когда я вступил в ЛенОблСоюзСтрой как юридическое лицо, сразу получил приглашение войти в правление этой общественной организации и согласился, не раздумывая.
– Зачем вам это было нужно – брать на себя дополнительную, к тому же общественную, нагрузку?
– Я был уверен в том, что такая работа расширяет кругозор. Это, с одной стороны, новые деловые знакомства, а с другой – новые знания. Ведь как общественная структура мы получаем обращения от компаний – членов союза с вопросами, просьбами разъяснить определенные аспекты в законодательстве и т. д. Нередко члены союза обращаются к нам, столкнувшись с административными барьерами, серьезно препятствующими их деятельности. Причем каждый год, даже каждое полугодие вопросы задают разные. Допустим, пять лет назад, когда я только начинал работать в ЛенОблСоюзСтрое, это были более «мелкие» вопросы, а сегодня застройщики, девелоперы, подрядчики обращаются уже по гораздо более серьезным поводам.
В чем заключается учеба лично для меня? В том, что прежде чем дать консультацию, естественно, необходимо проанализировать вопрос «от А до Я». Это означает обратиться в профильный комитет областного правительства, пообщаться с юристами. Получается, что и сам досконально изучаешь все более глобальные вопросы.
– Они стали глобальнее за счет того, что ЛенОблСоюзСтрой превратился в более мощную структуру? Или сами участники строительного сообщества сегодня более сильны в правовых аспектах? Или сложнее стало вести бизнес?
– Я абсолютно убежден в том, что наибольшее влияние оказало то, что союз вырос – изменились его возможности, его восприятие строительным сообществом и органами власти в регионе. Мы не просто провозгласили, но заняли свою нишу в информационном пространстве Ленинградской области. Мы действительно стали диалоговой площадкой, где могут высказаться и, что не менее важно, быть услышаны все стороны, участвующие в развитии строительного комплекса Ленинградской области, а как следствие, способствующие ее дальнейшему социально-экономическому росту.
– В таком случае есть ЛенОблСоюзСтрою куда расти с точки зрения изменения формата взаимоотношений и с властью, и с участниками бизнес-сообщества?
– Да, возможности для роста есть, и, по коллективному мнению президиума ЛенОблСоюзСтроя, серьезные. Два года назад мы сформулировали определенный «план по росту», назовем его так, – сегодня он реализован. Теперь перед нами новые цели и задачи на пути к ним. Новый план сформулирован буквально несколько дней назад. И, по моему мнению, его реализация потребует от нас не только определенных организационных, координаторских усилий, но и новых знаний, нестандартного взгляда на какие-то аспекты в строительстве.
– В чем суть этого документа?
– Сейчас раскрывать детали несколько преждевременно. Подробно о перспективах ЛенОблСоюзСтроя мы расскажем на внеочередном Съезде строителей Ленинградской области, который запланирован на конец апреля и где в том числе состоятся выборы нового руководства нашей общественной организации. Будут приняты и решения о расширенных задачах. Может быть, это прозвучит неожиданно в условиях нынешней экономической нестабильности, но ЛенОблСоюзСтрой выходит на очередной новый виток в своем развитии.
– Представители союза входят в ряд рабочих органов при правительстве Ленинградской области, а также в других властных структурах. Не опасаетесь ли вы, что еще более интенсивное сотрудничество, развитие в этом направлении приведет к тому, что союз из общественной организации превратится в полугосударственную?
– Я не вижу оснований для таких опасений. В своих отношениях с властью, убежден, мы достигли оптимального для решения социально-экономических вопросов уровня взаимопонимания и сотрудничества. Теперь хотелось бы более широко вовлечь в общественную деятельность участников рынка из таких сегментов, как промышленность строительных материалов, добыча полезных ископаемых. А с выходом на более широкую профессиональную аудиторию, изучением все новых и новых болевых точек, если можно так сказать, логично расширяется и круг наших задач.
– Вместе с областным правительством вы работали над механизмами участия перевозчиков нерудных материалов в поддержании нормативного состояния региональных автодорог. Как далеко удалось продвинуться в работе по этому направлению?
– Это как раз вопрос, требующий самого оперативного решения, однако оно пока не найдено в силу целого ряда факторов. Не секрет, что профильное законодательство, даже с учетом корректировок последних лет, пока далеко от совершенства. Далее, к содержательному диалогу пока не в полной мере готовы сами грузоперевозчики, а без участия всех основных игроков этого рынка выработать действительно эффективные механизмы решения невозможно.
– А в решении каких вопросов нынешняя команда ЛенОблСоюзСтроя достигла наибольших успехов?
– По-моему, важно, что мы сегодня не просто существуем. О нас знают многие и многие участники строительного рынка. У нас реноме организации, которая отвечает за свои инициативы. К нам обращаются по самым разным профессиональным вопросам, и это наиболее важный критерий для оценки нашей деятельности.
– Ранее вы говорили о том, что поддерживаете членов ЛенОблСоюзСтроя, предоставляя им возможности участвовать в выполнении тех или иных работ у крупных заказчиков. Будет ли это направление развиваться с учетом повышенных экономических рисков сегодняшнего дня?
– Не так давно на совещании у губернатора Ленинградской области Александра Дрозденко обсуждались меры поддержки для строительного сообщества нашего региона в целом. Главной идеей была взаимопомощь участников рынка в нынешней экономической ситуации. Например, отдавать предпочтение местным строительным материалам, идти на уступки по стоимости контрактов и т. д. Мы видим себя в качестве координатора, опять-таки диалоговой площадки между производителями, поставщиками услуг и потребителями. Что касается подрядов – да, мы продолжаем предлагать услуги небольших подрядных организаций крупным заказчикам. Если, допустим, кому-то интересен подряд у конкретного крупного девелопера, нам не сложно обратиться к нему с ходатайством, порекомендовать потенциального подрядчика. А уж успех дальнейших переговоров зависит только от их участников.
– Что бы вы обозначили как основное достижение ЛенОблСоюзСтроя в выстраивании диалога между бизнесом и властью?
– Давайте возьмем хотя бы программу «Соцобъекты в обмен на налоги». Ведь это в определенном смысле прорыв, и программа не только успешно стартовала, но и набирает обороты.
– Планируете ли вы продолжать общественную деятельность? В каком качестве?
– Мне кажется, если получается работать в ЛенОблСоюзСтрое, надо приносить пользу обществу именно здесь, просто в немного другом качестве.
– В чем ваши секреты совмещения общественной деятельности и ведения бизнеса?
– Я ведь работаю не один. У нас команда, и полномочия четко распределены. Но главное – мне это интересно. А на то, что тебя интересует, всегда можно найти и время, и силы. Теперь в союзе я буду курировать реализацию новых задач, о которых упоминал выше. И по-прежнему буду уделять внимание нашим благотворительным проектам – это направление для меня особо дорого. В ближайших планах ЛенОблСоюзСтроя в этом смысле – принять участие в восстановлении памятника в Выборгском районе Ленобласти.
Розничное кредитование, набирая обороты, оставляет все дальше позади показатели кризисных лет. Директор по развитию бизнеса коллекторского агентства Filbert Максим Богомолов в беседе с корреспондентом «Строительного Еженедельника» Агатой Марининой рассказал, кто в России покупает долги по кредитам и зачем банкам собственные коллекторские структуры.
– Розничные портфели российских банков растут в объеме. Просроченная задолженность увеличивается параллельно?
– Просрочка в абсолютном выражении меняется вслед за выданными кредитами. А прошлый год для банковской розницы был более чем продуктивным: портфель кредитов физическим лицам ощутимо подрос. Но в процентном выражении доля просроченной задолженности в общем объеме снижается. Сейчас это в среднем не более 7%. В России к настоящему времени физическим лицам выдано около 7 трлн рублей в качестве кредитов. Просрочено из них порядка 300 млрд рублей. В 2011 году соотношение было иным: порядка 4 трлн рублей в качестве выданных займов и все те же 300 млрд рублей просрочки.
– И какую часть долгов удается вернуть, не доходя до суда?
– Часть дел всегда перетекает в судебное производство. Многое зависит от срока задолженности. Задолженность, которая «висит» меньше трех месяцев, удается урегулировать в досудебном порядке в 60 и даже 80% случаях. Шансы же вернуть без суда просрочку сроком более двух лет гораздо меньше – не более 8%.
– Когда у банка опускаются руки и в игру вступают коллекторы?
– Иностранные банки стараются передавать коллекторам раньше, пока не прошло 180 дней. Российские же консервативны. В большинстве случаев сначала пытаются выжать все соки самостоятельно, работая с просрочкой до полутора-двух лет.
– Сомневаются в эффективности?
– Эффективность взыскания во многом зависит от банка и проведенного андеррайтинга. Всегда есть добросовестные и недобросовестные должники. Но если портфель качественный, причины возникновения долга будут объективными. Их, скорее всего, удастся успешно преодолеть.
– В таком случае кто будет заниматься взысканием – не так важно…
– Иногда должники охотнее общаются с коллекторами, потому что в банке им когда-то нагрубили. В целом внутренняя служба обычно не настроена работать, так же как агентство. Отличаются бизнес-процессы, опыт и мотивация. При этом используется одна прописанная в законодательстве схема. Наверное, отчасти поэтому у банков и есть ощущение, что они могут создать свое агентство, выделив свою службу взыскания в отдельное юридическое лицо.
–На прошлой неделе Сбербанк заявил, что создает собственное коллекторское агентство, – почему они не обратились к сторонней, уже работающей на этом рынке структуре?
– Решение Сбербанка, на мой взгляд, обусловлено целым рядом факторов. Во-первых, имеет место оптимизация внутренней структуры. Ведь речь идет о 13 банках, у каждого из которых своя служба взыскания, работающая с разной эффективностью. Во-вторых, для Сбербанка важны репутационные риски и желание контролировать процесс. Стороннее агентство в данном случае может показаться несколько бесконтрольным, хотя это далеко не так. Существенное влияние оказывает правовая неопределенность. Это вызывает настороженность. Даже банки, которые раньше плотно работали с коллекторскими агентствами, решают отдать предпочтение развитию собственных служб – на всякий случай, вдруг запретят.
– А такой риск существует?
– Коллекторские агентства – большая отрасль, закрывающая сервисный блок, с которым банки сами зачастую не в состоянии успешно справиться. В конечном итоге пострадают заемщики. Это все прекрасно понимают. Центробанку достаточно выпустить одно письмо и разослать его банкам. Этого бы хватило, чтобы рынок рухнул. Во всем мире коллекторская деятельность поставлена в рамки, но не запрещена. По большому счету, для банков взыскание задолженности – это непрофильная деятельность, которой им приходится заниматься. Почему функцию, несвойственную организации, нельзя отдавать на аутсорсинг? Краеугольным камнем в этом вопросе является передача персональных данных. Четкого понимания, можно ли это делать, нет. Соответствующий закон постоянно дорабатывается, причем таким образом, что по факту его нарушает половина госучреждений. Но применяют его только выборочно. При этом коллекторские структуры при банках являются отдельными юридическими лицами. К ним могут быть предъявлены аналогичные претензии.
– В ближайшее время ситуация может проясниться?
– Сейчас Минфином готовится законопроект о потребительском кредитовании, в котором содержатся нормы, касающиеся процесса взысканий. Есть вероятность, что к осени документ будет принят. Думаю, в нем будет предусмотрена возможность передачи данных.
НАПКА (Некоммерческая организация «Национальная Ассоциация Профессиональных Коллекторских Агентств». – Ред.) выступает инициатором разработки и принятия закона о коллекторской деятельности. Пока законопроект в Минэкономразвития.
Иными словами, коллекторы сами за то, чтобы обозначить рамки.
– При этом лицензирование коллекторской деятельности не предусмотрено?
– В целом нет. Некоторые госорганы считают, что требуется лицензия по технической защите информации, но пока никто не доказал необходимость этого в суде. Регулировать отрасль поможет высокий финансовый порог вхождения.
– А легко выйти на этот рынок?
– Сам процесс типового взыскания не требует существенных вложений. К примеру, для того чтобы начать работать с должниками по ЖКХ, можно нанять несколько человек и договориться с местным ТСЖ. Выход на уровень федеральных банков потребует затрат. Банки не работают с небольшими агентствами, которые имеют 2-3 филиала. Надо располагать сетью по стране, штатом сотрудников, оборудованием, колл-центром. На все это нужны средства. Создание серьезного коллекторского агентства может потребовать инвестиций свыше 500 млн рублей. Одна компания, выходя на рынок 3 года назад, тратила по 100 млн рублей на развитие ежегодно. В число лидеров они вошли не так давно.
– То есть ожидать появления новых игроков не стоит?
– Сейчас организовать серьезную структуру может только Сбербанк, который обладает необходимыми ресурсами. Но даже он выйти на рынок сможет не ранее чем через 2-3 года. Если речь идет не о банковской структуре, то шансов практически нет.
– Коллекторский бизнес высокодоходный?
– На данный момент скорее нет. Маржинальность очень низкая, ставки, по которым работают коллекторы, упали, затрат много. Это тяжелый бизнес, на котором непросто зарабатывать. До 2008 году было легче. Кризис сыграл злую шутку. На пике коллекторские агентства разрослись, а потом объем просрочки спал. В результате ставки в среднем сократились на 30-40%. Пришлось сокращать и издержки. Конкуренция стала очень жесткой. На сегодняшний день на рынке работает около 30 крупных агентств. Этого более чем достаточно.
– Банки сегодня чаще выбирают агентское соглашение или договор цессии?
– Доля цессии стабильно растет. В 2007 году 90% приходилось на агентские договоры и 10% на цессию. Через два года, в 2009-м, это соотношение было уже 70 и 30%. Сейчас – 50 на 50%. К следующему году доля цессии достигнет 60%. Ничего не остается, как покупать, вкладываться и брать на себя риски. Все больше агентств готовы покупать. В одном тендере может участвовать 40 компаний. Раньше их было не более 10.
Кстати, за границей коллекторы ничего для себя не покупают. Этим занимаются специальные фонды. Приобретенные у банков долги передаются на аутсорсинг коллекторским агентством.
В России эта схема также получит распространение. Сейчас у нас не более 5 фондов, которые действительно покупают. В основном это иностранные игроки. Они считают это неплохим вложением и постепенно увеличивают активность.
– Как в таком случае будет развиваться рынок?
– Кредитование растет, и рынок так или иначе будет увеличиваться. Хотя пока тенденция такова, что в целом доля тех долгов, которые передаются банками коллекторам, немного сокращается.
Но у нас еще не охвачены долги, которые практически никто не взыскивает, – налоги, штрафы, ЖКХ. Сейчас это не более 20% рынка. Как быстро этот сегмент будет расти, зависит от закона о персональных данных.
Мы надеемся на создание института частных приставов. Рано или поздно, лет через 5-7 лет рынок к этому придет.