Андрей Бондарчук: «Город планирует наращивать темпы ремонта, реконструкции сетей и источников энергоснабжения»
Андрей Бондарчук, председатель Комитета по энергетике и инженерному обеспечению Петербурга, в интервью корреспонденту газеты «Строительный Еженедельник» рассказал об итогах развития энергетического комплекса города в 2014 году, а также о перспективах отрасли.
– На сколько процентов исполнена адресная инвестиционная программа (АИП) Комитета по энергетике по итогам 2014 года, по предварительным данным? Как изменился процент исполнения программы по сравнению с 2013 годом?
– В целях исполнения бюджета подготовлен проект постановления правительства Петербурга о перераспределении лимитов финансирования по адресной инвестиционной программе. С учетом принятия постановления ожидаемое освоение АИП за 2014 год составит 73,5% (без учета целевых программ – 77,2%).
Объем инвестиций, направленных на развитие инженерно-энергетического комплекса Петербурга в 2014 году, составил 15,658 млрд рублей. Из них 4,9 млрд рублей (31,3%) относятся к сфере водоотведение и водоснабжение; 5,637 млрд рублей (36%) направлены на теплоснабжение, 782,2 млн рублей (5%) – на газоснабжение, 1,916 млрд рублей (12,2%) – на инженерную подготовку территорий, 1,603 млрд рублей (10,2%) – на наружное освещение, 817,6 млн рублей (5,2%) пошли на целевые программы.
Если мы проанализируем общий объем инвестиций на развитие инженерно-энергетического комплекса Петербурга за последние три года, то заметим, что в 2013 году средства бюджета составили 20,23 млрд рублей, в 2014 году – 17,41 млрд рублей, а в 2015 году составят 14,07 млрд рублей. Налицо сокращение средств бюджета на 30%.
В то же время мы наблюдаем рост инвестиций в обновление энергокомплекса города от энергетических организаций: в 2013 году вливания составили 45,27 млрд рублей, в 2014 году – 48,88 млрд рублей, а в 2015 году будут равны 50,03 млрд рублей.
Благодаря постоянным инвестициям в отрасль произошли положительные сдвиги в качестве предоставляемых услуг, повышении надежности систем энергоснабжения и водоснабжения.
В то же время увеличивающийся процент износа головных сооружений и сетей практически по всем видам инженерной инфраструктуры обуславливает риск сведения к нулю уже достигнутых результатов. Поэтому город и дальше будет наращивать темпы ремонта, реконструкции сетей и источников энергоснабжения.
– Какие ключевые объекты были реконструированы и построены в 2014 году в электросетевом комплексе Петербурга?
– В уходящем году завершилась реализация крупнейшего инвестиционного проекта, обеспечивающего энергетический баланс города – энергетическое кольцо 330 кВ пополнилось последней, пятой подстанцией «Василеостровская». Продолжилось укрепление энергетической безопасности исторического центра Петербурга. На Центральной ТЭЦ введен в эксплуатацию современный электротехнический комплекс – закрытое распределительное устройство 110/6 кВ, оснащенное современной системой автоматизированного управления.
Со своей стороны, Петроградский район стал первым в реализации проекта создания уникальной сети в 35 кВ, которая позволит полностью решить проблему энергодефицита и создать резерв мощности в 84 МВА для присоединения новых потребителей. На данный момент это самый инновационный проект развития электросетей в России.
Также была построена и введена в эксплуатацию подстанция 330 кВ «Пулковская», которая стала источником питания для новой подстанции 110 кВ «ДК Порт». Одновременный ввод этих объектов обеспечил электроэнергией новый терминал аэропорта Пулково, конгрессно-выставочный центр «ЭкспоФорум», город-спутник Южный, а также позволил подключить к электрическим сетям новые объекты жилищного, общественно-делового и промышленного строительства Пушкинского и Московского районов.
– Какие крупные объекты были модернизированы в теплоэнергетике, водоснабжении и водоотведении города?
– В уходящем году продолжилось строительство второй очереди парогазовой Юго-Западной ТЭЦ, которая станет базовым источником тепла для новых кварталов в Кировском и Красносельском районах. Кроме этого, полностью завершена реконструкция тепловой сети на площади Труда и наб. Крюкова канала. Закончена масштабная трехлетняя реконструкция систем теплоснабжения Центрального и Адмиралтейского районов, во время которой были оптимизированы зоны теплоснабжения – вместо 129 старых объектов построены 52 автоматизированные котельные и 33 центральных тепловых пункта с погодозависимым регулированием.
На Малой Охте после реконструкции котельной «3-я Красногвардейская» фактически появится мини-ТЭЦ, мощности которой в 8 МВт будет достаточно не только для собственных нужд, но и для снабжения электроэнергией котельной «2-я Правобережная». Завершены работы по реконструкции котельной «Киевская, 16».
В секторе водоснабжения в 2014 году была запущена в пусконаладку новая насосная станция первого подъема. Строительство нового водозабора и новой насосной станции стало первым этапом реконструкции Главной водопроводной станции.
– Есть ли у города планы по комплексной реконструкции систем теплоснабжения в различных районах Петербурга?
- 26 ноября текущего года состоялись публичные слушания по проекту схемы теплоснабжения Петербурга на период до 2017 года с учетом перспективы до 2030 года. Схема была разработана по заказу ГУП «Топливно-энергетический комплекс Санкт-Петербурга», генеральным подрядчиком выступил ОАО «Газпром Промгаз». В качестве субподрядчиков были привлечены ведущие российские проектные организации в сфере теплоснабжения. А 9 декабря Министерство энергетики РФ подписало приказ об утверждении схемы теплоснабжения Петербурга на период до 2030 года.
На основе анализа полученных от теплоснабжающих и теплосетевых организаций города данных разработчики документа предлагают реализовать ряд комплексных мероприятий по модернизации взаимосвязанных элементов системы теплоснабжения – от источника тепла до потребителя.
В частности, документ содержит инициативы по повышению эффективности всей системы теплоснабжения Петербурга. Предлагается модернизировать и реконструировать существующие источники тепла (городские ТЭЦ и котельные), увеличить их мощность, перераспределить на них существующую и перспективную тепловую нагрузку. Также важным шагом по улучшению качества теплоснабжения потребителей города является реконструкция теплосетевого комплекса. Схемой предложено повысить интенсивность перекладки тепловых сетей, особенно тех участков, которые превысили нормативный срок эксплуатации – 25 лет.
Немаловажным аспектом схемы является обеспечение выполнения требования законодательства о переходе на закрытую систему горячего водоснабжения к 2022 году. Решение этой задачи потребует установки автоматизированных индивидуальных тепловых пунктов в каждом здании, а также замены материалов внутридомовых систем ГВС на коррозионностойкие материалы.
– Сохранилось ли у города намерение по выкупу контрольного пакета акций ОАО «Теплосеть СПб» городом?
– В 2014 году на уровне правительства Санкт-Петербурга были приняты решения об увеличении финансирования инвестиционной программы ОАО «Теплосеть СПб» за счет бюджетных средств и подготовлены все необходимые документы. Однако советом директоров ОАО «ТГК-1» не поддержаны предложения города. Работа по способам участия Санкт-Петербурга в ОАО «Теплосеть СПб» продолжается, по возможности город готов поддержать эту энергокомпанию для увеличения объемов финансирования инвестиционной программы.
В настоящее время в Комитете по тарифам находится на рассмотрении и утверждении инвестиционная программа ОАО «Теплосеть СПб» на 2015 год за счет тарифной выручки, то есть амортизации, платы за подключение.
Эта энергокомпания требует постоянных вложений. Полагаю, что в 2015 году, в том случае если будет соответствующее предложение со стороны «Теплосети», будут продолжены переговоры либо об увеличении доли города в пакете компании, либо о более кардинальном решении, а именно о том, чтобы Петербург стал единственным ее владельцем.
Пользуясь случаем, хочу поздравить энергетиков и ветеранов отрасли с профессиональным праздником – Днем энергетика – и пожелать неисчерпаемой энергии, крепкого здоровья, новых достижений и успешного завершения всех начинаний в деле развития и модернизации энергетической отрасли.
В интервью корреспонденту «Строительного Еженедельника» Агате Марининой генеральный директор компании Springald Виталий Никифоровский рассказал, с чем приходится сталкиваться при работе в историческом центре и отношениях с градозащитниками.
– Ваша компания – один из лидеров по проектам в историческом центре. И судя по всему, в ближайшем будущем работы меньше не станет ввиду программы по реновации.
– По количеству выполненных проектов в историческом центре города за последние два года мы действительно лидируем. Что же касается программы реновации, разработанной Смольным, то она станет одним из ключевых драйверов рынка демонтажа наравне с проектом вывода промышленных предприятий за пределы города.
В историческом центре износ по некоторым объектам составляет не менее 70%. Как минимум 30% домов постройки до 1917 года находятся в состоянии аварийности, в том чисел необратимой. Это последствия ошибок прошлого – мы не занимались капремонтом зданий, многие здания не ремонтировались 50-80 лет. Да и строились они без особого внимания и не «на века». Разбирая постройки, мы можем отметить плохое качество кирпича на некоторых объектах – экономили и до 1917 года. Некоторые здания в таком плачевном состоянии, что если их восстанавливать, то в результате получится те же здания, но из новых материалов – старые материалы непригодны для дальнейшего использования, то есть получится новодел, не соответствующий никаким современным нормам градостроительства, которые значительно изменились за последние столетия.
С учетом всех проблем говорить о том, что есть необходимость и технологическая возможность восстановления всех исторических зданий, – кривить душой.
– Например?
– В прошлом году мы проводили демонтаж на Заставской ул., 35. Здание образовывало единый фронт застройки с соседним заданием по Московскому пр., 128, – в советский период был залит бетоном тепловой шов между зданиями. Износ основных конструкций объекта был 90%. Здания, будучи прикрепленными друг к другу, действовали как единая конструкция, испытывали сверхнагрузку и разрушались. Вероятность саморазрушения была настолько велика, что когда техника зашла на площадку, если бы мы не предприняли соответствующее меры по укреплению соседнего здания, то хватило 2-3 ударов стрелой экскаватора, и оба здания сложились бы в один момент.
– Квалификация петербургских демонтажных компаний позволяет правильно оценивать ситуацию на объекте и выбирать оптимальный метод?
– Все компании делятся по своей специализации. Есть те, кто специализируется только на механическом демонтаже, есть демонтажники, выполняющие внутренние работы. Многие наши проекты находятся на стыке этих направлений.
Исторический центр – это всегда очень сложно. Некоторые здания стоят только потому, что держатся за соседние. Далеко не любую технику можно применять. Не все специалисты могут проводить работы. У нас есть технические возможности для ювелирного демонтажа и сверхтяжелое оборудование для массовой работы. Решающее значение имеет накопленный опыт работы с такими объектами, очень ответственные проекты.
В любом случае говорить о том, что сейчас придут какие-то варвары и уничтожат исторический центр, в корне неправильно.
– В Петербурге все же очень трепетно относятся к каким-то действиям в зоне исторической застройки.
– Историческая застройка требует уважения и имеет неоспоримую ценность, но мы не можем все залить эпоксидным клеем, убрать жителей, сделать весь центр зоной неприкасаемого отчуждения. Город – живой организм и должен развиваться.
В конце концов, есть законодательство, которое определяет режим охраны. Все ценные здания взяты под охрану. На всякий случай также охраняются объекты, которые в нынешнем виде особого культурного наследия не представляют.
В мире есть опыт работы с историческими кварталами. Один из вариантов – оставлять фасадную застройку, а внутри здания переконфигурировать. Половина Европы прошла по такому пути, и Петербург вполне может перенять этот опыт.
– С таким мнением явно не все согласятся.
– Сейчас модно заниматься градозащитой. Только не совсем понятно, какова конечная цель. За последние три года мы не увидели ни одного документа от градозащитного сообщества по вопросам сохранения и реновации исторической застройки. Сейчас их позиция сводится к запрету любой деятельности в центре. Хорошо, представим, что такое решение будет принято. Кто будет платить за банкет? За чей счет будет содержаться все это хозяйство?
У градозащитного сообщества сейчас есть несколько течений. И очень похоже, что в последние годы между ними, как во времена СССР, идет социалистическое соревнование «кто больше жизнь отравит девелоперу». Самый яркий пример того, к чему приводят необдуманные действия, – дом Шагина на Фонтанке. К этому году там уже должна была появиться гостиница, но инвестора остановили. В итоге мы имеем полуразрушенное здание с ограничением движения. И что теперь с этим делать, градозащита ответить не может.
– Вы считаете, что диалог с градозащитниками не имеет смысла?
– Можно постараться выстроить диалог. Но разговор может получиться только с теми людьми, которые в конечном итоге способны к производству чего-либо: концепций, решений, документов. Петербургские градозащитники же, на мой взгляд, стремятся вызвать скандал и пытаются на этом заработать. Не уверен, что их не используют для того, чтобы организовать атаку на конкурентов или из политических интересов.
– Какие стратегии в этом ключе выбирают демонтажные компании?
– Демонтажная компания – производитель работ. В абсолютном большинстве случаев к началу демонтажа у девелопера все документы собраны. Есть только один случай за продолжительное время, когда это было не так. За исключением этого инцидента я не помню за 10 лет ни одного снесенного здания, которое имело охранный статус. На момент начала работ по тому же дому Рогова у девелопера все разрешительные документы были собраны.
Часто пытаются закон об охранных зонах перекорежить. Ввести в него понятия, которые фактически запрещают работы в центре, поправки, противоречащие здравому смыслу. Возникают правовые коллизии. В Градостроительном кодексе нет понятия «разрешение на снос», есть «разрешение на строительство». Но Градостроительный кодекс – это Градостроительный кодекс. У нас есть еще Конституция РФ, которая определяет права собственников на имущество, и постройки на территории земельного участка являются имуществом. И если, к примеру, вы не собираетесь ничего строить на новом месте, выполнили все обременения и в какой-то момент приняли решение, что имущество уже устало жить и от него надо избавиться, ни одна инстанция не в праве вам это запретить. Вы должны только доказать безопасность работ со всех точек зрения.
– Может ли градозащитная активность пойти на спад?
– На данный момент есть некоторая безответственность в действиях градозащиты. Думаю, два-три жестких решения администрации по привлечению к ответственности за противоправные действия, которые имеют место быть, – и градозащитное сообщество сойдет на нет в том виде, в котором оно существует сейчас.
– Какие планы у компании на ближайшую перспективу?
– Мы намерены увеличивать свою долю на рынке демонтажа. По итогам прошлого года по этому виду работ мы зафиксировали увеличение объемов работ, проводимых нашей компанией. Прирост составил не менее 25%. В прошлом году мы активно поработали на различных промышленных предприятиях Ленинградской области. Об этом особо никто не знает, но на самом деле там был проведен значительный объем работ. В ближайшем будущем будем продолжать развивать новые направления. В прошлом году мы активно занимались диверсификацией бизнеса. В частности, вышли на рынок работ по реконструкции с проектом «Красные бани». В планах – дальнейшее развитие промышленного проектирования, запуск направления «строительство». Будем заниматься уникальными проектами. Сейчас компания готовится к реализации гидростроительных проектов. Как говорится, не складывай яйца в одну корзину, и все у тебя будет хорошо.
Руководитель Группы экологии рядовой архитектуры (ЭРА) Алексей Ярэма в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказал о технологии борьбы за исторические здания в Петербурге и о том, почему считает диалог с бизнесом бессмысленным.
– Главные оппоненты градозащитников – бизнес и власть. Изменились ли за последнее время отношения между сторонами?
– По существу, мы не общаемся с бизнесом. Попросту нет предмета для разговора, так как у нас противоположные, взаимоисключающие цели. Девелоперы стремятся к извлечению максимальной сверхприбыли за минимальную единицу времени. Закономерное следствие – градостроительный вандализм и уничтожение города. Пик сносов пришелся на 2006-2008 годы. Тогда было решено снести целый квартал. Именно тогда началось возрождение градозащитного движения в городе. Потом был спад. Теперь опять рост. В 2013 и 2012 годах мы потеряли по 20 домов. Предмета для дискуссии между градозащитниками и бизнесом нет. Каждый занимает свою нишу.
– Но попытки же были.
– Некоторые крупнейшие петербургские корпорации, связанные со сносом, пытались с нами договориться. Было даже несколько встреч. Но результата не последовало. Были обозначены позиции. Мы, со своей стороны, ни на какие компромиссы не согласны. У нас есть свои объективные критерии оценки культурного наследия, и мы от них не отойдем. Почвы для дальнейших бесед нет.
– С властью отношения складываются аналогичным образом?
– С исполнительной властью мы принципиально не общаемся по тем же причинам, что и с бизнесом. Прокуратуру пытаемся регулярно инициировать к действию. В законодательной власти у нас есть пара опорных депутатов, с которыми мы работаем в нормальном режиме.
– Само градозащитное сообщество претерпело какие-то изменения за последние годы?
– Никакого единого градозащитного сообщества в городе нет. Есть различные организации, которые, по большому счету, делятся на две коалиции: либеральную и радикальную градозащиту.
– Необходимость объединяться есть?
– Я предпочитаю отталкиваться от реальности. Что-то было бы лучше, что‑то – хуже. Точно было бы меньше возможностей маневра в тактике защиты объектов. До 2010 года у нас было единое градозащитное сообщество, но ни к чему хорошему это не привело. В результате появились люди, которые четко ориентированы на продвижение во власть. Но, на мой взгляд, градозащитники в Смольном – абсолютное противоречие.
– Разве так не легче отстаивать свою точку зрения?
– Это можно делать в прессе, организацией демонстраций и митингов, прямым действием, подачей петиций. Я убежден, что совершенно бессмысленно говорить, если точно знаешь, что конкретно ответит другая сторона.
– Тогда к чему это все? Если результат предрешен.
– Даже в таких тяжелых условиях, как нынешние, нам иногда что-то удается сделать. Хотя в основном это те случаи, которые можно обозначить как последствия интриг во власти, столкновений интересов определенных коммерсантов и определенных чиновников. Или резонанс оказался слишком сильным и перешел все границы.
– То есть градозащитное сообщество анализирует общий фон и пытается использовать возникающие ситуации в своих целях?
– Совершенно верно. Информационно-аналитическая служба – наше важнейшее подразделение.
– Информационная война?
– Не только. Мы ведем борьбу на разных фронтах. У нас огромный объем канцелярской переписки. Организуем акции прямого действия. Мы стараемся использовать все рычаги давления, которые возможны.
– Вам какой больше метод по душе?
– Все зависит от ситуации. Но, если честно, мне лично импонируют радикальные акции прямого воздействия.
- Вы революционер?
– Наверное, да. Но, возможно, при других обстоятельствах моего революционного пыла могло быть и меньше. Стоит признать, что практика показывает, что радикальные действия, как правило, имеют большую эффективность, нежели канцелярская переписка. Остановили же мы снос дома Зыкова на Фонтанке, 145. Три месяца мы удерживали Варшавский пакгауз. Конечно, в итоге сложилось печально. Мы не спасли этот пакгауз, но пять других зданий на охрану поставили. Сейчас идет снос на Дегтярном, 26. Переписка по этому объекту велась на протяжении нескольких лет. Впервые дело к нам попало в 2007 году. Но к 2014 году все средства были исчерпаны. Оставалось только блокировать.
– Принципиально ситуацию что-то может изменить?
– Стратегически, на мой личный взгляд, стоит делать то, что делалось в феврале в Киеве. Без радикальных политических изменений переломить вектор будет невозможно.Сейчас мы работаем как полиция Чикаго в 1930-е годы, применяя тактику комариных укусов. Хватаем отдельные здания и пытаемся их спасти.
В идеале мы должны иметь на каждом объекте второй пакгауз Варшавского вокзала. Это могло бы переломить нарастающую динамику сносов и прекратить разрушение в таких масштабах.
– Разработкой документов и законов делу не поможешь?
– Сейчас в закон о зонах охраны должны были быть внесены изменения, касающиеся таких формулировок, как «за исключением случаев необратимой аварийности». Я видел документ, который в итоге получился. На мой взгляд, стало только хуже.
– Периодически звучат заявления о проплаченности градозащитных акций.
– Я бы соврал, если бы стал это полностью отрицать. В некоторых случаях это правда. Но ЭРА финансируется только за счет членов. Мы живем за свой счет. И с нами договориться таким образом точно не удастся.
– Какие у организации планы на 2014 год?
– Кроме тех сносов, которые ведутся сейчас на Карповке, 27-29, мы ожидаем похожую ситуацию на Сытнинской. Но в основном мы реагируем на то, что происходит.
– Вы группа быстрого реагирования?
– Конечно. И если где-то что-то будет происходить, будем принимать оперативные меры.
– Вы чувствуете поддержку горожан?
– Как правило, горожане заняты своими делами. Их интересы в основном не распространяются на объекты, которые от них далеки. Исключения – редчайший случай. Но с возникающими на отдельных объектах инициативными группами мы работаем.
– Какими силами ведется постоянная деятельность?
– Сейчас нас шесть человек. Группа всегда была небольшой. Даже ее пиковая численность не превышала девять человек. Собственно говоря, для наших целей больше и не надо. Создавать армию нам ни к чему.
– Вы лично не устали от всего происходящего?
– В какой-то степени да. Но кто-то же должен это делать.