Константин Мурашкин: «В 2015 году рынок ипотеки явно замедлит темпы роста»
Константин Мурашкин, начальник отдела продаж ипотечных кредитов Северо-Западного регионального центра Райффайзенбанка рассказал о том, почему рынок ипотеки замедлит темпы роста в 2015 году, про тенденции на рынке и о том, как изменилось количество выданных ипотечных кредитов и их средняя сумма в 2014 году.
– Что происходит с жилым строительством?
– По итогам девяти месяцев 2014 года рост предложения на рынке строящегося жилья составил около 15% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. В начале года мы предполагали, что рынок ипотеки вырастет в пределах 20-25%, однако экономика и политика внесли свои коррективы. В I квартале и осенью мы наблюдали два стихийных всплеска продаж, в основном благодаря росту доли инвестиционных покупок. Мы ожидаем, что по итогам года рынок ипотеки вырастет в пределах 35%. Российский рынок ипотеки по-прежнему имеет очень большой потенциал, так как обеспеченность жильем в стране пока недостаточная и слишком большое количество граждан еще нуждаются в улучшении условий жилья. Средний уровень ставок на приобретение квартиры на вторичном рынке на срок 10-15 лет находится в диапазоне 13-16,5%, в Райффайзенбанке – 13-15,5%.
В 2014 году широкое распространение получила схема аккредитации коммерческими банками жилых объектов на нулевом цикле. Она быстро завоевала популярность среди всех игроков рынка в силу более выгодных цен для покупателей, стабильного спроса уже на старте продаж для застройщика и потока заявок от качественных заемщиков для банка. Кроме того, в текущем году более широкое распространение получила схема рассрочки от застройщика. Доля продаж по такой схеме в 2015 году в общем объеме продаж вырастет по причине того, что доля ипотечных сделок сократится из-за роста стоимости фондирования и, как следствие, роста ипотечных ставок.
– Отмечаете ли вы тенденцию увеличения количества выданных ипотечных кредитов? В какой период времени вы фиксировали всплеск? С чем он связан?
– Первый резкий рост спроса на ипотеку мы наблюдали в I квартале текущего года, когда население активно избавлялось от рублевой ликвидности и пыталось защитить от обесценивания свои сбережения. Поэтому вложения в недвижимость – это, пожалуй, один из немногих самых распространенных и доступных инвестиционных инструментов для клиентов. Второй всплеск активности начался в середине лета, в активную фазу перешел в сентябре. С июля в Райффайзенбанке количество заявок ежемесячно увеличивается на 15-20%.
Поэтому в 2015 году мы ожидаем более скромного, но все-таки роста в целом по рынку в пределах 10-15%. Основным драйвером роста будет первичный рынок. Количество пятен застройки в городе ограничено и уже не вырастет, предложение девелоперов активно двигается в сторону границы города и области. Транспортная доступность, развитая инфраструктура, более привлекательные цены меняют стереотипы населения и заставляют невольно задуматься о приобретении жилья в ближнем пригороде или на границе города и области.
– Долго ли продлится всплеск?
– Сегодня ситуацию в российской экономике в целом и банковском секторе в частности можно назвать нестабильной. Кроме макроэкономических индикаторов на поведение компаний и граждан оказывает давление геополитический фактор. В этих условиях давать прогнозы весьма сложно. В 2015 году рынок ипотеки явно замедлит темпы роста из-за увеличения стоимости фондирования, за которым последует коррекция ипотечных ставок вверх. Вследствие этого спрос, а затем и уровень продаж жилой недвижимости сократятся.
– Сколько было выдано ипотечных кредитов филиалом банка в 2014 году, как этот объем изменился по сравнению с 2013 годом?
– По итогам трех кварталов 2014 года Северо-Западным региональным центром Райффайзенбанка выдан 661 ипотечный кредит на сумму 1,5 млн рублей, что выше аналогичных показателей 2013 года на 12 и 14% соответственно. Размер ипотечного портфеля вырос с начала года на 7% и достиг 5,8 млрд рублей.
– А изменились ли как-то сумма ипотечного кредита?
– Средняя сумма ипотечного кредита в 2013 году составляла 2,4 млн рублей. Она покрывала расходы на приобретение наиболее ликвидной на рынке недвижимости – 1- или 2-комнатной квартиры, как правило, на первичном рынке. При этом средний размер первоначального взноса составлял минимум 30%, а срок кредита – 15 лет. В 2014 году индивидуальные клиенты более осторожно принимают решения и более трезво оценивают свои финансовые возможности и риски. Поэтому мы наблюдаем сокращение средней суммы ипотеки до 2,2 млн рублей.
– Сколько застройщиков сейчас аккредитовано Райффайзенбанком?
– Мы заметили тенденцию смещения спроса на первичный рынок (в силу качества объектов жилой недвижимости, более выгодных цен в период строительства, социально однородной среды и т. п.). Поэтому еще в 2005 году начали сотрудничество со строительными компаниями, когда объективно поняли, что после аккредитации компании и строящегося жилого объекта мы тратим какое-то время на выстраивание коммуникаций и бизнес-процессов с отделом продаж застройщика, а дальше получаем поток качественных заявок и активный прирост ипотечного портфеля. Это гораздо эффективнее и быстрее, чем оценка отдельной квартиры отдельного заемщика на вторичном рынке. Кроме того, именно поэтому сегодня нашими партнерами являются уже 23 ведущих застройщика города. Аккредитовано 74 жилых объекта.
Для наших стратегических партнеров мы предоставляем ряд преференций. Это может быть скидка от размера процентной ставки, упрощение процедуры аккредитации новых объектов либо аккредитация объекта даже на этапе котлована, проведение совместных маркетинговых проектов и проч. Так, например, в начале 2014 года Райффайзенбанк запустил специальную маркетинговую акцию со строительными компаниями «ЛСР. Недвижимость – Северо-Запад», Setl Group, «Патриот-Нева», NCC и зафиксировал единую ставку на период строительства и после оформления права собственности на уровне 11,5% годовых в рублях.
Сегодня мы продолжаем расширять список партнеров, но подходим к этому более взвешенно.
– А если говорить об ипотеке, как у вас изменились требования к потенциальным заемщикам-физлицам?
– В целом кредитная политика в области ипотечного кредитования вне зависимости от конъюнктуры рынка является более консервативной в сравнении с другими секторами розничного рынка, так как речь идет о больших объемах сделок и длительном сроке кредитования. Ипотека была и останется в 2015 году драйвером розничного рынка для большинства универсальных банков в силу привлекательного соотношения «риск – доходность».
В силу того что Райффайзенбанк является банком с иностранным участием в капитале и умеренным аппетитом к риску, мы в принципе более консервативны, чем рынок в целом в оценке платежеспособности своих клиентов. Поэтому по объективным причинам в 2014 году у нас не было необходимости пересматривать свою кредитную политику.
– Не фиксируете ли вы объем просрочки платежей по ипотеке?
– К счастью, нет. Но в ситуации с существенным ростом курса валют нам пришлось столкнуться с ростом заявок от клиентов с валютной ипотекой на рефинансирование кредитов в рублях.
Руководитель архитектурной мастерской FUTURA Architects Олег Манов в интервью корреспонденту «Строительного Еженедельника» Анастасии Романовой рассказал о подходах к сохранению традиций и о том, чем Петербургу помогут архитектурные конкурсы.
– Какими принципами вы руководствуетесь в своей работе?
– Их несколько. Первый можно назвать градостроительным. Он вступает в силу, когда речь идет о больших кварталах, целых улицах или нескольких домах. Я убежден, что в таких проектах должно присутствовать разнообразие функций. Иными словами, люди должны иметь возможность жить, ходить в магазины, получать бытовые услуги и работать в пределах одного квартала. Это диктует разнообразие архитектуры, ведь между жилым домом и торговым центром есть принципиальные различия.
Второй наш принцип – «рисование» архитектуры.
– Кажется, сейчас архитекторы уже практически не рисуют?
– За последние 10 лет архитекторы научились быстро чертить в AutoCAD (двух- и трехмерная система автоматизированного проектирования и черчения – прим. ред.). В итоге этап придумывания вручную ушел. Есть заказчик и техзадание, и часто сразу переходят к вычерчиванию функций. О том, что нужно сначала придумать и нарисовать, помнят не всегда. Нарисованный дом всегда выглядит более интересным и эффектным, чем начерченный.
Третий принцип, который для нас важен, – энергоэффективность. К примеру, определенно точно, что здания не могут быть полностью стеклянными. Какие бы мы ни использовали отделочные материалы, витражи и остекление, в помещении с полностью стеклянной стеной будет холодно зимой и жарко летом. Более того, в некоторых объектах окна не нужны в принципе: понятно, что в ресторанах, к примеру – да, а вот магазинам они практически не нужны. Стенку нужно делать изначально глухой. Простыми средствами можно сделать интересный проект, но на это нужно время.
– Находит ли эта идеология отклик у клиентов? Насколько следование этим принципам усложняет процесс?
– Вопрос в сроках. Для нас рисовать даже быстрее. Но если заказчик знает, что хочет построить просто 16-этажный дом на весь участок, то ему все это может быть и не очень нужно. Нашу идеологию разделяют те, кто заинтересован в том, чтобы здание сильно отличалось и было эффектным.
– Каких заказчиков сейчас больше на рынке?
– До кризиса было больше тех, кто хочет просто построить как можно быстрее. Сейчас немного иначе, потому что «просто жилье» сложнее продавать. Сегодня конкурентоспособность должна быть выше. И мы должны придумывать, как сделать определенный проект более эффективным, чтобы раскрывать потенциал всего участка.
– Как, на ваш взгляд, можно добиться того, чтобы новые объекты гармонировали с уже сформированной средой? На сознательность владельца участка не всегда можно надеяться.
– Думаю, что только воспитанием на хороших примерах. Есть самый надежный способ: можно организовать поездку вместе с заказчиком, например, по Европе, чтобы показать ряд примеров. И уже глядя на качество европейской архитектуры, реализовывать новый проект.
– Какие аргументы приводите в пользу такого подхода?
– Аргумент практически один – конечный потребитель. Людей привлекают здания, у которых качественное благоустройство, вид из окон, рациональные планировки, освещенность, хорошая отделка. Объект будет удобно эксплуатировать, и со временем он не потеряет в качестве. Квадратные метры в таких домах продаются дороже и быстрее.
– Жители стали внимательнее относиться к новым объектам.
– Люди обращают внимание и обсуждают, что будет с городом. Это нормально. Кстати, у нас ситуация не самая плохая. В Петербурге действуют очень строгие правила КГИОП. На самом деле что-то построить в городской среде очень сложно. И благодаря этому у нас нет таких вопиющих ошибок, которые есть, например, в Лондоне. То есть, с одной стороны, нам проще, так как мы многое сохранили, но намного сложнее сделать что-то новое.
– Вам ближе сохранение или что-то новое?
– Традиции, которые есть, нужно развивать, но в современном ключе и стиле. Ведь традиции – это совсем не обязательно историческая архитектура. Нам не обязательно повторять детали и материалы, которые были использованы до нас. К примеру, мы можем развивать традицию детализации и разнообразия архитектурных решений. Это совсем не обязательно повторение классических ордеров или античных скульптур. Это традиции разнообразия, но в новой эстетике.
– Еще один вопрос, набивший оскомину. Как сделать периферийные районы сбалансированными?
– Сложно сказать. Город развивается по очень сложным правилам, что-то сделать сразу нельзя. Мы можем постепенно повышать качество строительства и проектных решений. Для этого нужно общаться и смотреть примеры того, как это делается на Западе. Согласитесь, жилые метры в Германии нельзя сравнить с нашими окраинами, хотя стоимость их может быть меньше.
– Какова, на ваш взгляд, роль властей в этом процессе?
– Один из путей решения вопроса – архитектурные конкурсы. Если речь идет о знаковом объекте для района, к примеру, он стоит на пересечении магистралей, то должен проводиться конкурс с профессиональным жюри. Нужно строить процесс таким образом, чтобы заказчик, не выбрав окончательно концепцию, не мог начать стадию проектирования.
– Как вы считаете, есть ли шансы на то, что развитие города когда-то станет сбалансированным?
– Мы к этому постепенно приходим. И есть даже достижения. К примеру, немцы не могут сделать на светофоре мигающий зеленый и секундомер – и завистливо смотрят на нас.
– Вам не кажется, что в градостроительной жизни Петербурга нет динамики?
– Думаю, это просто петербургский ход жизни.
Искусствовед, историк архитектуры, научный сотрудник Государственного Эрмитажа Алексей Лепорк в беседе с корреспондентом «Строительного Еженедельника» Анастасией Романовой рассуждает о том, почему в Петербурге нет комфортной среды.
– Алексей, как вы оцениваете развитие города и его новых районов?
– В новых районах нет никакой сбалансированности. Я, конечно, не могу говорить с железной определенностью. Но кажется, что все происходит по принципу «быстро застроить участок с коммуникациями». Я не вижу какой-то логики развития города, исходя из которой на основе мастер-планов происходило бы освоение территорий.
– С этим сложно не согласиться.
– Мне кажется, что со всеми районами происходит одна простая вещь. Я бы сформулировал существующий подход как «берется все, что плохо и близко лежит». Возьмем Обводный канал. Казалось бы, у нас есть самая протяженная в истории традиция градостроительного комитета и генеральных планов города. Но думал ли кто-то о том, как Обводный канал будет выглядеть через пять лет? Даже не 25, которые принято описывать в генеральных планах, а пять? Но уже сегодня Обводный канал выглядит не так, как еще три года назад. То есть пройдет еще несколько лет, и от старого Обводного канала непонятно что останется. Между тем этот район расположен очень близко от центра города.
– Регулирование застройки в центре все-таки строже.
– Но никто не пытается разрешить какие-то общие вопросы. У меня простая точка зрения: если уже ввели регламентацию, определили параметры, то это должно быть навсегда. Без вариантов.
Сейчас нам надо дальше размышлять над тем, как сделать центр города удобным для горожан. Не самая хитрая мысль. Но нам жизненно необходимо решение всех транспортных проблем и создание максимального количества зеленых зон. Мы должны создавать удобства для жизни людей на всех уровнях. Сказать, что это происходит, наверное, мы не можем. Сейчас все носятся с проектом Конюшенной площади и дальше до Новой Голландии, но при этом все понимают, что это сделано только для того, чтобы девелоперы могли заново освоить этот гиперклондайк. А если честно, то там как раз все практически в порядке.
И освоение периферийных районов вызывает аналогичные вопросы. Самый показательный проект – аэропорт. Взяли и построили новый аэропорт. Но так и не решили до самого открытия, как до него добираться. А вскоре появится выставочный комплекс. Это символы всего нашего нового строительства.
– На ваш взгляд, этот вектор можно преломить?
– В Петербурге существуют Комитет по градостроительству и архитектуре и должность главного архитектора, которые надо бы переориентировать на работу в общественных интересах.
– Вас не назовешь оптимистом.
– У меня нет никаких примеров, которые могли бы служить основанием для оптимизма. Я могу найти дома, которые построены лучше, чем многие раньше. Не спорю. Но сказать, что хотя бы одна городская проблема была решена, я не могу.
– Наверное, мы в целом не умеем решать градостроительные вопросы, и дело не в Петербурге.
– То, что мы не умеем их разрешать, очевидно. Но вместе с тем, к примеру, в Москве как ни крути, какие-то вопросы улажены, хотя до идеала и далеко. Простейший пример – сообщение между аэропортом и центром города. Ведь появились же скоростные электрички, и достаточно давно. В Петербурге есть станция «Аэропорт», но она не функционирует. Причина – проданная прилегающая территория. Но ведь отдавал же ее город. Какой смысл тогда в генеральном плане, если продавали и не думали, что в недалеком будущем может потребоваться проложить еще порядка 500 м железной дороги к аэропорту?
– В ретроспективе не всегда так было?
– У каждого советского генерального плана была идея. Было понятно, куда движется город, какие направления надо развивать. К примеру, первый послереволюционный план развивал район от площади Стачек. Все строилось очень последовательно. Жилье и административные объекты, Дворец культуры, баня и фабрика-кухня возводились так, чтобы было легко дойти до завода, который уже существовал. Так же строили Московский проспект.
Был план выйти к морю, и появилась станция метро «Приморская», которая дала шанс эти намерения реализовать. Понятно, что темп изменился, но ведь и отвечающих за градостроительное развитие не стало меньше.
Вместо того чтобы действительно попробовать что-то решить, мы разрабатываем несусветные проекты. К примеру, думаем, как построить велодорожки, а это точно не первостепенная проблема. Самое грустное, что поддержка и тиражирование таких инициатив плохо сказывается на студентах, молодом поколении. В итоге вместо решений придумываются какие-то фикции, которые потом культивируются. На фоне этого решаются интересы конкретных компаний.
– Все же можно, наверное, назвать успешные примеры создания качественной среды?
– Не знаю. Часто говорят о том, что недостаточно опыта. Но время идет, и ссылаться на это уже довольно смешно.
– Удачные примеры вписывания домов в сложившуюся среду можете назвать?
– Их мало, но все же есть. Дом на Ковенском переулке, рядом с костелом. Это очень качественное, скромное и добротное здание. В этом контексте можно в пример привести и здание на углу Стремянной и Марата, и новое крыло справа от концертного зала Мариинского театра.
– Почему примеров мало, как вы считаете?
– Застройщик амбициозен и хочет, чтобы его объект выделялся. Почему дом в Ковенском переулке хорош? Застройщики согласились на то, что объект не будет бросаться в глаза.
Чаще же девелоперы хотят другого – прогреметь.
В начале 1990-х был построен дом на Фонтанке, рядом с цирком. Это, как и дом на Ковенском, очень удачный пример встраивания в городскую среду. Здание утоплено, и этим подчеркивается то, что рядом Инженерный замок и цирк. Таких примеров проявления уважения к окружающему среди новых проектов очень мало. По большей части вылезает бешеная амбициозность, которая стремится выделяться различными способами, как, например, застройка за гостиницей «Санкт-Петербург».
– Градостроительный совет призван следить за этим.
– Действительно, Градостроительный совет создан для того, чтобы девелоперские инициативы смотреть и как-то отбирать. В принципе, не такая большая работа – вменяемо и внимательно просматривать все проекты как минимум для центра города. Николай I утверждал все здания в Петербурге лично. А мы понимаем, что у него были и другие заботы. Кстати, с архитектурой он справлялся лучше, чем со всем остальным.
Если Градостроительный совет принимает проекты, которые признаются градостроительными ошибками, то, может быть, стоит задуматься? Дом на «Владимирской» как-то же одобрили. Как можно отвечать за появление в Петербурге новых домов, не неся никакой за это ответственности? Если это не изменится, ситуация будет длиться бесконечно.
– Вам ближе реконструкция или создание нового?
– Разрушение в некоторых случаях неизбежно. Но мне жаль этих старых домов, которые в идеале надо бы сохранять. В них есть флер времени. Мне жаль Никольский рынок, потому что его реконструируют и выровняют все плиты. Не останется больше Никольского рынка XVII века, каким он дошел до нас, с неровными плитами и чугунными засовами.
Это какая-то парадоксальная черта постсоветского мышления. Мы говорим про историю, но как только нам попадается предмет старины, мы его моментально полируем, гробим и превращаем в предмет сегодняшнего дня.
Понятно, что нужно делать что-то новое, но любое здание можно тактично реконструировать. Не знаю, переболеем ли мы этим. Слишком много бешеных денег, которые даются в нашей стране без реального труда.