Константин Ковалев: «Серый пояс» города будет освоен, но это может затянуться на десятки лет»
Первый заместитель генерального директора ГК «Пионер» Константин Ковалев рассказал «Строительному Еженедельнику» о растущем спросе на жилье в Приморском районе и возрождении интереса девелоперов к редевелопменту промышленных зон.
– Приморский район традиционно считается одним из самых популярных районов города. Можно ли ожидать дальнейшей концентрации спроса и предложения на жилье в этой части города?
– Действительно, в течение последних нескольких лет Приморский район неизменно входит в тройку лидеров по интенсивности жилищного строительства, и квартиры здесь на данный момент весьма востребованы. По данным исследований, проводимых нашими партнерами, компанией Infowave, Приморский район является одним из самых привлекательных в городе для покупки жилья: согласно данным опросов, там планируют покупку квартиры 19% респондентов. В число лидеров по этому показателю также входят Выборгский, Калининский и Московский районы (по 12%).
– Какие преимущества района подпитывают этот спрос?
– К плюсам района можно отнести, с одной стороны, близость к историческому центру его юго-восточной части, с другой – зону активной застройки рядом с выездом в традиционные места загородного отдыха в западной части района. Это позволяет девелоперам развивать проекты жилья самого разного уровня – от бизнес-класса в популярной зоне у станции метро «Черная речка» и видовых квартир на набережных до жилья эконом-класса в районе Каменки.
Несомненным преимуществом Приморского района является сочетание довольно благоприятной экологической обстановки и значительных объемов зеленых насаждений, включая крупные парки. В целом наша компания считает Приморский район интересным для перспективного развития.
– На какой стадии находится реализация вашего проекта «LIFE-Приморский»?
– В настоящее время строительство ведется в южной части района, участок застройки примыкает к наб. Большой Невки. Ведутся работы по устройству монолитного каркаса по всем четырем корпусам: 2-го и 4-го корпусов на уровне 9-10 этажей, 1-го и 3-го корпусов на уровне 5-6 этажей. Также ведутся работы по устройству ограждающих конструкций зданий.
Отмечу, что район расположения жилого квартала «LIFE-Приморский» характеризуется высокой степенью обеспеченности торгово-сервисной и социальной инфраструктурой. Здесь расположены 64 школы и 57 дошкольных учреждений, пять спортивных и три музыкальных школы, 29 поликлиник, 46 больниц и медицинских центров. Вблизи жилого квартала расположены крупные торгово-развлекательные комплексы и продуктовые гипермаркеты, среди которых ТРК «Питерлэнд», ТРК «Меркурий», ТРК «Гулливер», ТРК «Атлантик Сити», гипермаркеты «О’Кей», «Карусель», «Лента», DIY-гипермаркет OBI.
– Как оцениваете транспортную доступность проекта, при том что Приморский пр. – одна из самых перегруженных магистралей города, а с вводом «Лахта-центра» проблема только усугубится?
– Соглашусь, картину неплохой в целом транспортной доступности Приморского района портит серьезная перегруженность основных магистралей. Однако поводы для оптимизма у нас есть. Во-первых, реализация общественно-делового комплекса «Лахта-центр», как мы полагаем, как раз станет неким импульсом для активного развития инфраструктуры района. Также к 2018 году станет доступнее общественный транспорт за счет станции «Улица Савушкина». Перспективная схема развития метрополитена в районе – одна из самых многообещающих.
– Видите ли потенциал промышленного редевелопмента в районе?
– Дело в том, что в обжитых районах Петербурга практически не осталось свободных участков для застройки, поэтому редевелопмент – это единственный путь развития территорий в городской среде. «Серые пояса» есть во многих городах России, так как промышленные предприятия были градообразующими. По объему площадей они исчисляются в тысячи гектаров, миллиарды долларов инвестиций. Достаточно большой объем проектов редевелопмента уже был реализован, но еще больший предстоит.
При этом основным тормозом процесса редевелопмента долгое время было то, что экономика закрытия или перевоза промышленного предприятия за пределы города не была очевидна, поэтому сложно было эти проекты реализовывать. Хотя были попытки со стороны города и девелоперов, но особого финансового интереса не было.
Сейчас, когда ежегодно значительно растут цены на недвижимость и земельные участки, экономика подобных проектов оказалась жизнеспособной. Сейчас мы видим, что большая доля собственников промышленных предприятий либо уже перевезла свои мощности, либо готова к этому.
– Какие подводные камни могут ожидать девелоперов при освоении промзон?
– В редевелопменте помимо локации есть как свои положительные, так и отрицательные стороны. Минус в том, что это не просто участок земли. Перед началом строительства необходимо заниматься сносом старых построек, а также рекультивацией земли, в случае если на этом месте располагалось вредное производство. А это большие инвестиции.
Затраты на снос существующего строения и рекультивацию земли даже при плотной застройке в городской черте не превышают 5-7% от бюджета. А понимая, что это интересное с точки зрения реализации нового проекта место, на наш взгляд, это посильные затраты. Ну а земельные участки имеют рыночную стоимость.
С другой стороны, есть очень большой плюс в том, что, как правило, все промышленные площадки отлично обеспечены всеми ресурсами, будь то канализация, водоснабжение, водоотведение, электричество, а это в нашем городе решает большое количество проблем. Реальной опасности в том, что «серый пояс» не будет освоен, нет, есть опасность, что проект может затянуться на десятки лет. А это очень плохо для города.
В наше время очень большой бич всех крупных городов – маятниковая миграция. Утром люди едут из окраин в центральные районы на работу, вечером возвращаются обратно. Это создает нагрузку на дороги, общественный транспорт, так как пиковые нагрузки никак не компенсировать. А транспортные пути проложены как раз через этот «серый пояс».
Редевелопмент в этой сфере позволяет увеличить объем населения в таких местах и снизить нагрузку на транспортную инфраструктуру. Редевелопмент промышленных зон связан с необходимостью внесения изменений в Генеральный план, а этот процесс пока идет сложно. Также необходима более оперативная разработка ППТ. Город сильно ускорит этот процесс, если интенсифицирует процесс разработки градостроительной документации.
В сентябре шведская компания Vireo Energy AB планирует открыть первую в Ленинградской области и Санкт-Петербурге установку, генерирующую электрическую энергию из свалочного газа. Фредрик Карлман, основатель, вице-президент и директор по развитию бизнеса Vireo Energy AB, в интервью газете «Строительный Еженедельник» рассказал о перспективах развития данного направления в регионе.
– Расскажите, каким потенциалом обладает Санкт-Петербург и Ленинградская область в части организации установок, вырабатывающих электрическую и тепловую энергию из свалочного газа.
– Сегодня в мире отмечено возрастающее создание промышленных систем по производству биоэнергии, основанных на крупномасштабной переработке твердой биомассы в тепловую и электрическую энергию. Естественный процесс образования биогаза, например, происходит на полигонах по утилизации ТБО, на водоочистных сооружениях и местах хранения сельскохозяйственных отходов.
Что касается Петербурга и Ленинградской области, то у них большой потенциал для развития этого направления. В регионе есть несколько больших действующих полигонов ТБО, например «Новый Свет-ЭКО», расположенный в Гатчинском районе Ленобласти, и полигон ТБО в Новоселках. Есть и крупный неактивный полигон ТБО «Волхонка». Кроме того, есть несколько небольших полигонов, на которых было бы интересно создавать аналогичные установки.
– В чем особенности технологии по выработке энергии из свалочного газа? Насколько инновационной является данная технология?
– Технология выработки электроэнергии из свалочного газа не является в прямом смысле hi-tech. Так, например, у нас в Европе уже давно существуют требования по установке таких систем, работа которых как минимум связана со сбором и сжиганием свалочного газа. Выработка электричества и тепла является необязательной. С другой стороны, при создании данной установки важно соблюдать определенную технологию. Чтобы получить свалочный газ, который обычно на 50% состоит из метана, в теле свалки делаются вертикальные скважины и вводятся перфорированные трубы. Откачанный газ поступает в двигатели, благодаря чему вырабатывается электроэнергия, которая продается заинтересованным потребителям через электрическую сеть.
Важно, что проект системы сбора газа должен быть выполнен таким образом, чтобы конденсат не собирался и свалочный газ не содержал влаги. Еще нужно учитывать постоянное «движение» тела полигона ТБО и изменение его размеров, особенно в случае если он является действующим.
На этапе строительства должен происходить строгий контроль качества размещения труб в теле полигона. Также большое внимание стоит уделить качеству используемых материалов, иначе срок эксплуатации скважин будет мал и трудно будет соблюдать постоянное давление в газосборной системе.
В связи с тем что свалочный газ является достаточно агрессивным, необходимы специальные двигатели, которые требуют более частого сервиса и качественных запасных частей.
– В чем особенность проекта, который компания Vireo Energy AB реализует в Гатчине на полигоне «Новый Свет»?
– Это первый коммерческий проект по размещению установки по свалочному газу в России. Мощность генерации составит 4,8 МВт. Гатчинский полигон – один из крупнейших в регионе. Он очень современный, построенный с соблюдением необходимых технологий и правил эксплуатации. Кроме того, хорошее сотрудничество с владельцами и руководством полигона, заинтересованными в данном проекте, позволяет оперативно решать все возникающие вопросы.
– Какова рентабельность вашего проекта?
– Она не очень высокая, особенно если сравнивать с рентабельностью других наших проектов, реализованных в соседней с Ленинградской областью Беларусью, где есть «зеленый» тариф. Нужно также помнить, что данные проекты являются высокорисковыми, но с учетом потенциала рынка в России мы готовы развиваться и с такой рентабельностью.
– По вашим оценкам, кто сегодня в Петербурге и Ленобласти заинтересован в использовании «зеленой» энергии, которая, как правило, дороже энергии, вырабатываемой из традиционных источников?
– Прежде всего это местные новые потребители, которые имеют трудности с подключением к существующим сетям. Также в покупке «зеленой» энергии заинтересованы некоторые современные компании, понимающие важность и высокую имиджевую составляющую использования части электроэнергии от возобновляемых источников энергии (ВИЭ), так как экологический эффект от покупки 1 МВт/ч такой электроэнергии очень высок.
– Как будут происходить взаимоотношения между потребителем «зеленой» энергии, вырабатываемой установкой из биогаза, и вашей компанией? Есть ли у вашей компании договоренность с ОАО «Ленэнерго» о приеме «зеленой» энергии, вырабатываемой установкой на биогазе, в общую сеть?
– Да, у нас есть договор на технологическое присоединение нашей установки к сетям ОАО «Ленэнерго». Все взаиморасчеты происходят согласно законодательству России. Тариф за 1 кВт/ч вырабатываемой «зеленой» электроэнергии несколько выше того, что предлагают сбытовые компании. Надо понимать, что «зеленая» электроэнергия никогда не была конкурентом обычной – она дороже. Но подчеркну, что промышленные предприятия, заботящиеся об окружающей среде и покупающие «зеленую» электроэнергию, снижают объемы выброса СО2 в атмосферу и могут стать «углеродонейтральными».
– Насколько сложно сегодня работать на рынке компании, которая развивает «зеленую» энергетику?
– Конечно, сложно делать что-то в первый раз, но мы имеем большой опыт инвестирования в создание таких установок в других странах. Также мы чувствуем большую политическую поддержку в России, так как мы решаем экологически острую проблему, ведь электричество из свалочного газа – один из самых эффективных видов ВИЭ с точки зрения экологического эффекта (местного и глобального). Тем более что себестоимость электроэнергии из данного вида ВИЭ намного дешевле, чем, например, из солнечной энергии или обычного биогаза.
Справка:
Vireo Energy – шведская компания, которая занимается инвестированием, размещением и эксплуатацией установок ВИЭ по производству электроэнергии из биогаза (свалочный газ, образующийся на полигонах ТБО). В планах компании – построить в России несколько установок общей мощностью 50 МВт. Уже созданы две дочерние компании – в Москве и Санкт-Петербурге.
В России неуклонно растет количество проводимых тендеров по размещению государственного или муниципального заказа. Одновременно с этим увеличивается и количество жалоб на их размещение. О некоторых нюансах проведения тендерной политики в Северной столице, в том числе и в строительной отрасли, рассказал «Строительному Еженедельнику» заместитель руководителя Санкт-Петербургского УФАС России Роман Лучников.
– Роман Валерьевич, уже более полугода действует федеральный закон № 44 «О контрактной системе в сфере госзакупок», заменивший собой № 94-ФЗ. Что он нового принес тем участникам, на которых направлен? Можно ли подвести какие-то первые итоги его работы?
– На самом деле многое, что прописано в № 44-ФЗ, в части размещения закупок не претерпело больших изменений по сравнению с тем, что было в предыдущем законе № 94-ФЗ. Поэтому можно сказать, что в целом в этой части все происходит как и раньше. Да, появились некоторые новые способы закупок, но они непопулярны у заказчиков. Это вполне объяснимо, так как заказчики боятся ошибиться и идут по пути наименьших сложностей, выбирая знакомые процедуры закупок. Это прежде всего электронный аукцион, проведение которого не претерпело никаких изменений по сравнению с № 94-ФЗ.
– Но все же появились некоторые особенности, которых не было ранее?
– Да, действительно, это так. В первую очередь можно отметить появление в законе инструмента реестра банковских гарантий. С 1 апреля в обеспечение исполнения контракта можно представлять только ту банковскую гарантию, которая находится в данном реестре. Это абсолютно правильная мера, так как в конце действия № 94-ФЗ всем стало очевидно, что поддельные банковские гарантии стали настоящей бедой в госзаказе. Следующая существенная особенность нового закона прописана в его 33-й статье. В ней устанавливаются достаточно жесткие правила для заказчиков по порядку описания объекта закупки. Если раньше в технических заданиях заказчики изгалялись как хотели, придумывали экзотические требования или использовали ненужные формулировки и единицы измерения, то сейчас этот номер уже не пройдет.
Кстати, особенно часто какими-то лишними требованиями грешат закупки в сфере строительства. К примеру, задаются требования к бетону чуть ли не до его молекулярного состава.
– Неужели все так плохо с тендерами на строительство?
– Да, наибольшая часть всех жалоб на закупки приходит к нам от строителей. В долевой раскладке их где-то около 70%. Но полагаю, что их преобладание связано с самым многочисленным проведением закупок в данной отрасли и большими суммами контрактов, что обуславливает большой интерес компаний к участию в них.
Еще раз отмечу, что основная масса нарушений связана именно с тем, как прописывается техническая документация. В специальной части конкурсной документации мы постоянно видим какие-то ухищрения заказчиков, привыкших работать еще по № 94-ФЗ. Все их «ребусы» в документах впоследствии приводят к тому, что большинство участников госзакупки не допускаются к участию в ней, за исключением одного-двух претендентов. В результате контракт уходит по максимальной цене или с минимальным снижением 0,5-1%. Мы с таким положением дел согласиться не можем, поэтому если кто-то оказался в подобной ситуации – добро пожаловать к нам.
– Можно ли говорить о том, что чиновники являются основными нарушителями закона о госзакупках?
– Несколько некорректно говорить о том, что чиновники – основные нарушители, так как только они и являются заказчиками госзакупок. Поэтому естественно, что с их нарушениями мы сталкиваемся ежедневно. Если же есть какие-то нарушения со стороны претендентов на конкурс, то они попросту не допускаются к участию в нем.
– А какое количество жалоб признаются обоснованными?
– При рассмотрении жалоб далеко не всегда в итоге выявляются нарушения. К примеру, за первое полугодие 2014 года в Санкт-Петербургское УФАС поступило 1730 жалоб, обоснованными были признаны только 408.
– Каковы максимальные штрафные санкции за нарушения в сфере госзаказа?
– Максимальные суммы не претерпели изменений по сравнению с № 94-ФЗ. Максимальная сумма штрафа на организацию составляет 500 тыс. рублей, на должностное лицо – 50 тыс. рублей. На мой взгляд, штрафные санкции необходимо применять дифференцированно, так как для крупных заказчиков они могут быть малы, а для мелких муниципальных заказчиков – велики.
Кстати, в ближайшее время мы планируем инициировать ряд дел в отношении юридических лиц заказчиков, нарушивших закон о закупках. Организации не представили в наше ведомство запрошенную информацию по проводимым ими закупкам для рассмотрения жалоб.
– А как проходят судебные тяжбы с нарушителями?
– К сожалению, поддержка решений антимонопольного органа в судах как по Петербургу, так и в целом по Северо-Западу оставляет желать лучшего. Нам зачастую трудно доказать суду выявленное нами нарушение законодательства. Это не может не огорчать, так как в других регионах аналогичные процессы решаются в пользу антимонопольной службы.
– Если вернуться к самому механизму проведения тендеров, на ваш взгляд, всегда ли оправдано то, что победителем аукциона признается компания, предложившая наименьшую цену?
– На мой взгляд, кто бы и с какой ценой не победил, все равно нужно контролировать процесс выполнения работ. Потому что складывается впечатление, что когда побеждает компания, работающая даже не по сниженной цене, а почти по максимальной, работы делаются не очень хорошо. Однако при этом не происходит и экономии государственных средств. Показательный пример – некоторые наши дороги, нуждающиеся после недавно проведенных работ уже в новом ремонте.
– В преддверии Дня строителя что бы вы могли пожелать строителям?
– Хотелось бы в первую очередь поздравить их с профессиональным праздником. А также пожелать добросовестно исполнять свои контракты, адекватно оценивать свои возможности. Потому что иногда в азарте конкурентной борьбы участник закупки снижает цену до такого уровня, что потом не может выполнить работу или делает ее некачественно. Надо как-то соотносить свои желания и возможности.
Кроме того, поскольку строительство – такая сфера, где есть саморегулирование, очень хотелось бы, чтобы СРО способствовали самоочищению строительной отрасли от всех недобросовестных участников закупок. Чтобы в своей среде такие организации стали персонами нон грата и ушли с рынка.