Александр Кобринский: «У города нет единой стратегии развития транспортных сетей»
Депутат Законодательного собрания Александр Кобринский считает, что в Петроградском районе неминуем транспортный коллапс. О причинах этого, а также о перспективах введения здесь платных парковок он рассказал корреспонденту «Строительного Еженедельника» Михаилу Немировскому.
– Какие основные проблемные точки района можете выделить?
– Прежде всего, я должен признать наше поражение – мы долго боролись со строительством бизнес-центра в Пушкарском пер. Дело в том, что объект строился с нарушением закона. Во-первых, он построен с существенным превышением высоты по сравнению с соседним зданием. Второе – на объекте не соблюдены нормы по обеспечению парковочными местами, что для Петроградского района является особенно больным вопросом. Мы сегодня опасаемся транспортного коллапса на Петроградской стороне. Когда это здание будет введено полностью и загружено арендаторами, там просто все встанет. Владельцы бизнес-центра обещают в Пушкарском пер. сделать обслуживающую центр дополнительную парковку, но пока подвижек в этом вопросе мы не видим. В результате все посетители и работники центра будут ставить автомобили на тротуарах и газонах. Кроме того, в поле нашего внимания была проблема строительства большого жилого комплекса на наб. реки Карповки, 27, лит. А. Там строится шведский концерн NCC, заказчиком выступило ООО «Петроцентр». Как мы выяснили, проекту были даны отрицательные заключения по итогам экспертизы. В июне застройщик представил обновленную документацию. Снова проводилась экспертиза, но мы еще не получили обновленных результатов. Отмечу, что нам отказали в предоставлении проектной документации на анализ на том основании, что до официального утверждения это якобы является предметом авторского права. Наконец, могу вспомнить недавний скандал на ул. Профессора Попова, 4. Это дом Каменноостровского товарищества – объект культурного наследия. Мы обратились в КГИОП, и они провели выездную проверку, по итогам которой выяснилось, что в ходе ремонта и реставрации фасада и крыши собственник, пользуясь этим разрешением на работы, начал самовольно проводить другие виды работ – демонтаж внутренних перегородок, работы по гидроизоляции, произведен демонтаж арок воротного проезда со стороны дворового фасада. Факт самовольных работ зафиксирован, уже возбуждены дела об административном правонарушении.
– Но по крайней мере проблему застройки Лопухинского сада удалось решить.
– Да, к счастью, с застройкой самого сада вопрос решен – апарт-отеля там не будет, хотя, теоретически, застройщик может тащить дело и до Верховного суда. Но есть другая проблема – сейчас решается вопрос о строительстве магистрали, которая отрежет Лопухинский сад от воды. (Магистраль, по планам Смольного, соединит реконструируемую Песочную наб. с Аптекарской и пройдет по кромке Малой Невки – прим. ред.) Строительство этой магистрали предусмотрено Генеральным планом, и пока идет обсуждение документа, нам очень бы хотелось ее оттуда убрать. Я понимаю, что идея ее строительства связана с перегрузкой Большого пр. П.С. и других магистралей района, но мне кажется, что Лопухинский сад и вода – это некое единство. В Смольном нам говорят, что магистраль саму зеленую зону никак не затронет. Это так, но, на мой взгляд, отделять сад от Невы нельзя. Это, кроме того, также резко ухудшит и экологическую обстановку в районе.
– Как будет развиваться транспортная ситуация в связи с планами КРТИ?
– До сих пор не решен вопрос соединения Петроградской стороны с ЗСД. И мне страшно представить, что будет твориться в районе, когда этот вопрос все-таки решат. Когда с ЗСД будет выезжать автопоток на Петроградскую сторону по Серному мосту, у нас ситуация будет хуже, чем на Васильевском острове. Все это вызывает огромное беспокойство – я вижу, что у нас нет единой нормальной стратегии развития транспортных сетей, особенно в историческом центре. Если на новых территориях какая-то мысль еще присутствует, там элементарно больше возможностей что-то организовать, то в центре Смольный действует по ситуации – пытается латать, где рвется. Этот тезис очень хорошо отражает ситуация на Васильевском острове. Например, планируемая реконструкция Тучкова моста просто парализует потоки в двух районах.
– Какую лепту в эту непростую ситуацию вносит новое жилищное строительство в районе?
– У нас сейчас реализуется большое количество дорогостоящих проектов жилой недвижимости. Это проект «элитной» недвижимости на Малой Гребецкой ул., большие объемы строительства на Крестовском острове. Целый квартал строится на пр. Медиков. Не знаю, куда жители этих домов будут водить детей в сад или школу и где будут парковать автомобили. Потому что Кантемировский мост вечером пересечь – большая проблема. Там группа ЛСР ведет строительство целой серии однотипных жилых домов, и население в этой локации в скором времени увеличится на несколько тысяч человек.
– Как видите перспективы застройки Петровского острова?
– Петровский остров начнет застраиваться в следующем году. То, что развивать территорию острова нужно, очевидно. Сейчас это очень депрессивная зона. Прямо на территории яхт-клуба с 1980-х годов стоит какой-то советский долгострой. Но я не уверен в том, что сейчас самое время для строительства элитного жилья, учитывая непростую экономическую ситуацию и снижение спроса. Если вспомнить 2008 год, то в тот момент резко упали продажи в этой сфере. И застройщики до последнего не хотели снижать цену. Видимо, это психология нашего рынка: застройщикам лучше ничего не продать, но не подвинуться в цене. При этом основы экономики говорят, что лучше получить меньший доход, чем не получить его вообще. Я вспоминаю элитный дом на пересечении Малого пр. и ул. Подковырова. Из-за кризиса в нем 3-4 года вообще не было продаж, но цены принципиально не снижались.
– Поможет ли преображению района редевелопмент промышленных зон?
– До 1903 года Петроградская сторона была не самой привлекательной городской территорией. Все резко изменило строительство Троицкого моста, построенного к 200-летию города. Цены на жилье здесь резко взлетели вверх. Это стало неким драйвером роста для района. Новым стимулом роста должен стать редевелопмент промышленных зон в районе станции метро «Чкаловская» – сейчас это самая отстающая локация Петроградского района. И точечное строительство, как, например, дом на Резном пер. или отдельные бизнес-центры, не решают эту проблему, поскольку они окружены пустующими промышленными корпусами.
– В начале 2015 года город обустроит первую зону платной парковки в историческом центре. Нужна ли подобная зона Петроградскому району?
– Я являюсь категорическим противником введения платной парковки в отрыве от решения других транспортных проблем. То, что сейчас предлагает город, – это просто способ взять с людей побольше денег. И этого даже никто не отрицает. При этом проблему перегруженности исторического центра эта мера не решит.
Руководитель Группы экологии рядовой архитектуры (ЭРА) Алексей Ярэма в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказал о технологии борьбы за исторические здания в Петербурге и о том, почему считает диалог с бизнесом бессмысленным.
– Главные оппоненты градозащитников – бизнес и власть. Изменились ли за последнее время отношения между сторонами?
– По существу, мы не общаемся с бизнесом. Попросту нет предмета для разговора, так как у нас противоположные, взаимоисключающие цели. Девелоперы стремятся к извлечению максимальной сверхприбыли за минимальную единицу времени. Закономерное следствие – градостроительный вандализм и уничтожение города. Пик сносов пришелся на 2006-2008 годы. Тогда было решено снести целый квартал. Именно тогда началось возрождение градозащитного движения в городе. Потом был спад. Теперь опять рост. В 2013 и 2012 годах мы потеряли по 20 домов. Предмета для дискуссии между градозащитниками и бизнесом нет. Каждый занимает свою нишу.
– Но попытки же были.
– Некоторые крупнейшие петербургские корпорации, связанные со сносом, пытались с нами договориться. Было даже несколько встреч. Но результата не последовало. Были обозначены позиции. Мы, со своей стороны, ни на какие компромиссы не согласны. У нас есть свои объективные критерии оценки культурного наследия, и мы от них не отойдем. Почвы для дальнейших бесед нет.
– С властью отношения складываются аналогичным образом?
– С исполнительной властью мы принципиально не общаемся по тем же причинам, что и с бизнесом. Прокуратуру пытаемся регулярно инициировать к действию. В законодательной власти у нас есть пара опорных депутатов, с которыми мы работаем в нормальном режиме.
– Само градозащитное сообщество претерпело какие-то изменения за последние годы?
– Никакого единого градозащитного сообщества в городе нет. Есть различные организации, которые, по большому счету, делятся на две коалиции: либеральную и радикальную градозащиту.
– Необходимость объединяться есть?
– Я предпочитаю отталкиваться от реальности. Что-то было бы лучше, что‑то – хуже. Точно было бы меньше возможностей маневра в тактике защиты объектов. До 2010 года у нас было единое градозащитное сообщество, но ни к чему хорошему это не привело. В результате появились люди, которые четко ориентированы на продвижение во власть. Но, на мой взгляд, градозащитники в Смольном – абсолютное противоречие.
– Разве так не легче отстаивать свою точку зрения?
– Это можно делать в прессе, организацией демонстраций и митингов, прямым действием, подачей петиций. Я убежден, что совершенно бессмысленно говорить, если точно знаешь, что конкретно ответит другая сторона.
– Тогда к чему это все? Если результат предрешен.
– Даже в таких тяжелых условиях, как нынешние, нам иногда что-то удается сделать. Хотя в основном это те случаи, которые можно обозначить как последствия интриг во власти, столкновений интересов определенных коммерсантов и определенных чиновников. Или резонанс оказался слишком сильным и перешел все границы.
– То есть градозащитное сообщество анализирует общий фон и пытается использовать возникающие ситуации в своих целях?
– Совершенно верно. Информационно-аналитическая служба – наше важнейшее подразделение.
– Информационная война?
– Не только. Мы ведем борьбу на разных фронтах. У нас огромный объем канцелярской переписки. Организуем акции прямого действия. Мы стараемся использовать все рычаги давления, которые возможны.
– Вам какой больше метод по душе?
– Все зависит от ситуации. Но, если честно, мне лично импонируют радикальные акции прямого воздействия.
- Вы революционер?
– Наверное, да. Но, возможно, при других обстоятельствах моего революционного пыла могло быть и меньше. Стоит признать, что практика показывает, что радикальные действия, как правило, имеют большую эффективность, нежели канцелярская переписка. Остановили же мы снос дома Зыкова на Фонтанке, 145. Три месяца мы удерживали Варшавский пакгауз. Конечно, в итоге сложилось печально. Мы не спасли этот пакгауз, но пять других зданий на охрану поставили. Сейчас идет снос на Дегтярном, 26. Переписка по этому объекту велась на протяжении нескольких лет. Впервые дело к нам попало в 2007 году. Но к 2014 году все средства были исчерпаны. Оставалось только блокировать.
– Принципиально ситуацию что-то может изменить?
– Стратегически, на мой личный взгляд, стоит делать то, что делалось в феврале в Киеве. Без радикальных политических изменений переломить вектор будет невозможно.Сейчас мы работаем как полиция Чикаго в 1930-е годы, применяя тактику комариных укусов. Хватаем отдельные здания и пытаемся их спасти.
В идеале мы должны иметь на каждом объекте второй пакгауз Варшавского вокзала. Это могло бы переломить нарастающую динамику сносов и прекратить разрушение в таких масштабах.
– Разработкой документов и законов делу не поможешь?
– Сейчас в закон о зонах охраны должны были быть внесены изменения, касающиеся таких формулировок, как «за исключением случаев необратимой аварийности». Я видел документ, который в итоге получился. На мой взгляд, стало только хуже.
– Периодически звучат заявления о проплаченности градозащитных акций.
– Я бы соврал, если бы стал это полностью отрицать. В некоторых случаях это правда. Но ЭРА финансируется только за счет членов. Мы живем за свой счет. И с нами договориться таким образом точно не удастся.
– Какие у организации планы на 2014 год?
– Кроме тех сносов, которые ведутся сейчас на Карповке, 27-29, мы ожидаем похожую ситуацию на Сытнинской. Но в основном мы реагируем на то, что происходит.
– Вы группа быстрого реагирования?
– Конечно. И если где-то что-то будет происходить, будем принимать оперативные меры.
– Вы чувствуете поддержку горожан?
– Как правило, горожане заняты своими делами. Их интересы в основном не распространяются на объекты, которые от них далеки. Исключения – редчайший случай. Но с возникающими на отдельных объектах инициативными группами мы работаем.
– Какими силами ведется постоянная деятельность?
– Сейчас нас шесть человек. Группа всегда была небольшой. Даже ее пиковая численность не превышала девять человек. Собственно говоря, для наших целей больше и не надо. Создавать армию нам ни к чему.
– Вы лично не устали от всего происходящего?
– В какой-то степени да. Но кто-то же должен это делать.