Михаил Медведев: «Масштабной стройки в Курортном районе не будет»
Массовая застройка Курортного района нецелесообразна. Данную территорию необходимо развивать с учетом ее исторически сложившегося функционала, убежден Михаил Медведев, генеральный директор группы компаний «ЦДС».
– Как бы вы ранжировали основные преимущества Курортного района для застройщиков и девелоперов?
– Первое и главное отличие Курортного района, определяющее его ценность для участников строительного рынка, можно сформулировать так: это загород, но это одновременно и городская территория. По сути, добираться до Курортного района все равно что добираться до Купчино. Здесь прекрасная транспортная доступность: и железная дорога, и Западный скоростной диаметр, и КАД. Загород ведь – очень широкое понятие. Есть, допустим, Красносельский район, а есть Курортный. В последнем случае это еще и территория, овеянная романтическим флером истории, с обилием зелени. Это отчетливо не урбанистический пейзаж. И потом, невозможно не почувствовать ауру, которая формировалась веками и которая отличает сегодня жителей Курортного района от других петербуржцев. Аура складывается из многого: из побережья Финского залива, сосен, исторических сюжетов, развитой рекреационной инфраструктуры.
– А есть ли у территории не очень позитивные характеристики?
– Если оценивать Курортный район с точки зрения развития строительства, важно помнить, что это не район массовой жилищной застройки. Поэтому анализировать факторы, препятствующие такому развитию, наверное, неправильно. Можно с большой долей уверенности предположить, что масштабной стройки здесь не будет, за исключением разве что намывной территории. Район остается Курортным и потому, что там не так много жителей. Поэтому все, что актуально для развития других районов города – совершенствование транспортной инфраструктуры, в том числе за счет метро или легкорельсового трамвая, увеличение емкости местного рынка труда – напрямую к этой территории не относится. Курортный – он и есть курортный, а не промышленный или спальный район. Это жемчужинка в городской короне, и даже актуальные для других городских территорий проблемы нехватки инженерных мощностей здесь не имеют столь глобальных масштабов. Возможно, есть технические вопросы в отдельных местах, но они вполне решаемы.
– Ваша компания реализует в Курортном районе два проекта – это ЖК «Дюна» в Сестрорецке и коттеджный поселок «Кантеле» в Репино. Чем для вас интересна эта территория?
– Курортный район занимает большую площадь, и локации в пределах этой территории бывают разные. Наш жилой комплекс «Дюна» строится в самом центре Сестрорецка с видом на Финский залив и Сестрорецкий разлив. Мы работаем в сегменте массового жилищного строительства, но пришли в Сестрорецк из-за уникальности месторасположения земельного участка. Поселок Репино, где появились таунхаусы «Кантеле», – это исторический центр малоэтажной застройки в Курортном районе. Мы начали строить «Кантеле» только потому, что очень понравилась локация. В принципе, коттеджное строительство – не наше направление, но в случае с «Кантеле», по-моему, все получилось красиво и удачно.
– Эти объекты, очевидно, отличаются от того, что «ЦДС» строит в Мурино, Буграх и других локациях. К чему вашу компанию обязала территория этого района?
– Сказать о том, что в Сестрорецке и Репино совершенно другое качество, наверное, неправильно. Мы практикуем единый подход к разработанным и утвержденным внутренним стандартам технического оснащения и качества строительства. Поэтому не буду утверждать, что в Курортном районе мы построили что-то сверхнеобычное. Однако при этом мы постарались сделать более интересной инфраструктуру, еще более продуманными планировки. Все это в сочетании с самим месторасположением дает возможность сказать, что объект в Сестрорецке особенный: это многоэтажное, но не массовое строительство.
– Каких объектов, по вашему мнению, не хватает, а каких, напротив, чересчур много в Курортном районе?
– Для тех, кто там живет, в принципе, всего хватает. Правда, здесь не представлены крупные сетевые магазины, но с заходом ретейлеров в район он неизбежно начал бы превращаться в территорию массовой застройки, что нежелательно. Кроме того, с учетом ЗСД торговая инфраструктура оказалась намного более доступной, чем прежде. Это справедливо и в отношении прочей недостающей инфраструктуры, без которой иногда не обойтись. Мне кажется, что было бы хорошо потратить чуть больше денег на содержание пляжей. В некоторых местах их территория оставляет желать лучшего. Пока налицо парадоксальная ситуация: мы живем на берегу Финского залива, а мест, где можно искупаться в заливе, не так и много. Все едут в Курортный район, и если бы было больше инфраструктуры для пляжного отдыха, от этого выиграли бы все горожане.
– В Ленобласти вы участвуете в финансировании проектирования дорожной развязки. Есть ли желание войти в проекты на условиях ГЧП на территории Петербурга и Курортного района в частности?
– Пока мы этого не планируем. У нас нет цели заниматься государственно-частным партнерством. Купить участок, построить дома, продать квартиры – это наш профиль. А если уж где-то какая-то задача, которую надо решать другим способом (например, как в Мурино), – это исключительный случай.
– Чем потенциально этот район еще может быть интересен застройщикам?
– Потенциал как раз в природе, в море, в развитой инфраструктуре для отдыха. Этот потенциал и нужно сохранять и преумножать. Начиная от улучшения инфраструктуры существующего яхт-клуба, строительства новых полей для гольфа и заканчивая вертолетными площадками. Думаю, логично еще большее раскрытие Курортного района как базы для отдыха, реабилитации. Курортный район – это наш Крым.
– Кто, по вашим наблюдениям, приобретает жилье в Курортном районе?
– Поскольку в этом районе не ведется массовая застройка, это однозначно не жилье первой необходимости. Образно говоря, приобретение квартиры или коттеджа в Курортном районе – это уже второй шаг. Большая доля покупателей – представители среднего класса: кто-то покупает жилье для родителей, кто-то для детей. Для разумной оборачиваемости средств мы придерживаемся средней ценовой категории. Но важно отметить, что цена квадратного метра может отличаться очень существенно: все зависит от местоположения конкретного объекта. Репино, Комарово, Солнечное и более урбанистический Сестрорецк – вот центры притяжения и точки роста внутри Курортного района. Следующий центр, возможно, пока недооцененный, – Зеленогорск. Появится намыв – появится еще одна точка притяжения. И уверен, что застройка Курортного района и дальше будет расходиться волнами от центров притяжения.
– Каким мог бы быть новый объект ГК «ЦДС» в Курортном районе?
– Характеристики проекта зависят от места. В центре Сестрорецка однозначно таунхаусы не построить – это будет многоэтажное строительство. А для Комарово, к примеру, логичны индивидуальные дома или блокированная застройка. Вообще все описано в Правилах землепользования и застройки. И поскольку вариации возможны, надо ими пользоваться. Надо смотреть, где и что, во-первых, разрешено и, во-вторых, разумно построить.
– С каким другим районом города, по вашему мнению, можно сопоставить Курортный?
– С Петродворцовым, хотя они и очень разные. Общее – в исторической ценности, ауре места, исторически сложившейся немассовой застройке.
– Будут ли существенно увеличиваться цены на жилье в данном районе?
– Вряд ли в ближайшее время стоит ожидать серьезного роста цен на недвижимость в Петербурге. Логично предположить, что цены будут расти в пределах инфляции. Это связано с общим состоянием экономики: она может переживать разные этапы развития. Думаю, если сейчас бурного роста не будет, то это ощутимо отразится на жилищном рынке. А роста пока, скорее всего, не будет. Если же говорить конкретно о Курортном районе, при условии хорошей локации квартиры могут быть вообще бесценными.
– Планируете ли вы наращивать свой земельный банк в Курортном районе?
– Да, что-то смотрим, планы по приобретению новых пятен в Курортном районе есть. И какой бы ни была экономическая ситуация, хорошие локации всегда будут востребованы.
Гидрологические изыскания для ЗАО «ЛенТИСИЗ», одной из крупнейших и старейших изыскательских организаций в Санкт-Петербурге, были и остаются важным направлением деятельности. О настоящем и будущем гидрологии в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказали Антон Устинов, начальник отдела гидролого-экологических изысканий, и Ольга Ходкина, главный специалист этого же подразделения ЗАО «ЛенТИСИЗ».
– Подход к гидрологическим исследованиям наверняка менялся со временем. В чем для вас самые существенные перемены?
Антон Устинов: Раньше были многочисленные поездки в разные регионы, мы много работали по южному региону, в частности на Северном Кавказе. Практически ЛенТИСИЗом был охвачен весь район Большого Сочи – от Туапсе до Адлера. После 1995 года начали появляться организации, которые занимаются проектированием и изысканием под конкретные объекты, например проектирование автомобильных дорог, и объемы наших работ существенно сократились.
Ольга Ходкина: Чем это плохо для объектов? У нас база данных, богатая библиотека, высокая степень изученности района, качественные архивы (с 1998 года – в оцифрованном виде). Я читаю наши старые отчеты, и они мне кажутся намного более качественными, чем иные современные отчеты сторонних организаций. Изыскания под водозабор, под сброс – да под любой вид работ велись до полугода и дольше. Сейчас полевые работы нередко выполняются в течение одного-двух дней, по упрощенной схеме.
А.У.: Стало уже повсеместной практикой проводить изыскания под строительство, забывая о гидрологии. Заказчики даже не закладывают средство в смету. И когда уже надо заносить проект в экспертизу они понимают или им подсказывают, что не все изыскания выполнены и надо срочно провести гидрологические изыскания за малую цену, а главное быстро.
– Чем именно чревато пренебрежение к гидрологии?
А.У.: Серьезными разрушениями: размыванием берегов, мостовых опор. Некорректно выбранное место для прокладки дюкерного перехода – трубы, по которой будет осуществляться забор либо сброс воды, например на реке со сложным русловым процессом приводит к аварийным размывам.
О.Х.: Неправильный промер глубин ведет к тому, что труба будет заложена выше или ниже требуемого, а это влечет либо деформацию (и заиление), либо закладку оголовка выше необходимого (и в маловодный год он окажется над уровнем воды).
– А какие гидрологические изыскания наиболее характерны для Санкт-Петербурга?
А.У.: В последнее время мы сталкивались с изысканиями для строительства канализационных очистных сооружений (КОС) – это район Шувалово, Мурино, Коломяги. Делали изыскания для нескольких дюкерных пересечений на р. Охте (в районе Мурино).
– Все ли спокойно в районах новой массовой застройки с точки зрения гидрологии?
А.У.: Нет, не все. Например, недавно мы работали вблизи Шуваловского проспекта. Одна строительная организация обратилась к нам в связи с тем, что есть подтопление нового шоссе. Пока ищем решение данной проблемы.
– А муринская застройка проблемна?
О.Х.: В Мурино за железной дорогой предполагается огромный район под застройку – на водосборе ручья, со строительством мостов. Мы провели обследование ручья, а дальше все зависит от опыта и знаний проектировщиков.
– Вашим специалистам-гидрологам опыта хватает?
О.Х.: Не всегда. Сейчас мало найдете гидрологов 45-50 лет. Как правило, люди нашей профессии либо уже в возрасте, либо 30-35-летние. А опыт-то должен передаваться по цепочке. Из-за экономического провала, когда в 1990-е годы не было работы, люди поменяли сферу деятельности ушли от официальной профессии, переквалифицировались, сейчас даже обратиться за советом особо некому.
– Каковы сегодня шансы на развитие рынка гидрологических изысканий?
О.Х.: Это будет зависеть от того, насколько важным считают их проведение проектировщики и, главное, заказчики. Эксперты требуют результаты гидрологических изысканий. Но сами эксперты, к сожалению, не всегда соответствуют требованиям, предъявляемым к специалистам такого ранга. Иногда по замечаниям экспертов понимаем, что в экспертизе далеко не все обладают необходимым уровнем знаний. К сожалению, это характерно не только для гидрологии. В геологии, экологии та же картина.
– Что скажете о доле гидрологии в общем объеме изысканий ЗАО «ЛенТИСИЗ»?
А.У.: Сейчас мы вышли на стабильный уровень. Если год не особо загружен крупными проектами, мы выполняем в среднем 15 объектов. Сложно сказать, какую долю занимают они в общем объеме изысканий треста. Трудозатраты, знания у всех одинаковы. Что касается стоимости и важности изысканий – конечно, мы за то, что геологические изыскания очень важны. Но и гидрологические изыскания на конкретных объектах также немаловажны.
В последнее время в ЗАО «ЛенТИСИЗ» сократилось количество комплексных изысканий. Понятно, что заказчики стремятся оптимизировать затраты. Но при этом забывают, что комплексные инженерные изыскания более качественны и в конечном счете обходятся дешевле.
О.Х.: Мы выполняем работы по определению возможности обеспечения потребностей в воде и организации различных видов водопользования (это как раз касаемо водосбросов и водозаборов). В числе решаемых нами задач – выбор мест размещения площадки строительства для предотвращения ее подтопления, инженерная защита от неблагоприятных метеорологических воздействий. Кроме того, мы выполняем изыскания под проектирование автомобильных, железных дорог (проектирование мостовых переходов), прокладку трубопроводов, дюкерных переходов.
– А какова динамика гидрологических изысканий в ЗАО «ЛенТИСИЗ» в последнее время?
А.У.: Почему-то много заказов на гидрологические изыскания появляется осенью: промерные работы, работы на реках любят заказывать именно в период неустойчивого ледостава. Заказчик не понимает, что осенью условия неблагоприятные. Удлиняются сроки выполнения, плюс за счет эксплуатации оборудования в холода электроника работает очень неустойчиво. Например, электронные тахеометры надежны максимум до -20˚С. Между тем есть прекрасный летний сезон.
О.Х.: Наши изыскания неразрывно связаны с природными явлениями. Например, лучше увидеть половодье – значит, надо поработать весной. Промерные работы лучше выполнять со льда. Упускается подходящий момент, когда можно было приехать и увидеть все натурно.
– Полевые исследования остаются настолько важными?
А.У.: Без натурных наблюдений никаким образом не обойтись. Уже потому, что есть районы малоизученные, где невозможно воспользоваться аналогами: в Новгородской, Псковской областях, на отдаленных территориях Ленинградской области.
О.Х.: Раньше изучением гидрологического режима рек занимались неотрывно, выпускались каждый год ежегодники, в которых находилась информация по постам. Но в 1990-е годы много постов гидрологических наблюдений, на которые мы завязаны, было закрыто. Сегодня, если у нас есть гидронаблюдения до 1990-х годов, этот ряд необходимо продлить. А как это сделать, если пост закрыт? Мы уже не видим тенденцию изменения уровня воды. А сейчас, например, на водотоках Ленинградской области есть тенденция к его снижению. Из-за чего? Так ведь никто не ведет наблюдения. Раньше данные регулярно обновлялись в справочных пособиях. Теперь информацию можно только купить в том же Гидрометцентре.
– Получается, что перспективы вашей отрасли, мягко говоря, не вызывают оптимизма?
А.У.: Пока для проектирования требуются гидрологические изыскания, думаю, ничего плохого с нашей отраслью происходить не будет. Просто хотелось бы, чтобы гидрологию ценили, как она того заслуживает. Мы в этом заинтересованы, и это, на наш взгляд, важно для проектов.
– А какова цена типичного для Санкт-Петербурга контракта на гидрологические изыскания?
А.У.: Минимум – это 150-200 тыс. рублей. Все зависит от объема работы. Тот же сброс может располагаться на мелком ручье или канаве либо на р. Волхове.
О.Х.: Кстати, из-за острой конкуренции стоимость инженерно-гидрометеорологических изысканий падает. Но при этом снижается и качество: чем меньше цена контракта, тем больше необходимых пунктов будет исключено. Чаще всего исключается полевой сбор данных либо изыскания выполняются поверхностно, торопливо. Например, в зависимости от ширины реки делается определенное количество промерных точек, которое при удешевлении работ может быть сведено к минимуму. Сокращается количество проб воды, расходов воды, проведенных в поле.
А.У.: Камеральные работы при этом тоже страдают. Потому что пишем заключение просто по изученности района, без подробностей. Страдаем из-за того, что если хотим оттолкнуться от какого-то аналога, должны купить данные по нему. Например, показатели расхода воды за 10 лет. Но это в разы увеличивает смету. Так, на выписку материалов по расходам воды за 15 лет работы поста может быть потрачено 60-90 тыс. рублей. Заказчик соглашается на такое удорожание далеко не всегда.
– Как меняется территория вашего присутствия?
А.У.: Дальних объектов стало очень мало. А мы бы хотели на них работать – это интересно, это расширяет кругозор. Санкт-Петербург и Ленинградская область для нас районы хорошо изученные. С другой стороны, и здесь есть речки, на которых мало проводилось работ. Например, интересна р. Оредеж (мы как раз недавно там выполняли изыскания). Представляет интерес для гидролога и р. Вруда, протекающая в верхнем течении в зоне карста. Зацикливаться на канавах, безусловно, нет желания. Хотелось бы заниматься именно гидрологией.
Многочисленные законодательные инициативы в области долевого строительства пока не привнесли необходимой ясности в этот процесс, считает председатель правления Северо-Западной палаты недвижимости Павел Созинов.
- В конце прошлого года в ряд федеральных законодательных актов, регулирующих отношения в сфере долевого строительства были внесены существенные изменения. Как Вы прокомментируете эти инициативы?
- В конце 2012 года был принят федеральный закон 294-ФЗ, по-новому трактующий способы обеспечения исполнения обязательств застройщиков по договорам с дольщиками. Ими могут быть по выбору застройщика – поручительство банка или страхование гражданской ответственности застройщика. Предполагается, что со следующего года начнет работать механизм взаимного страхования их деятельности. Очевидно, что для реализации 294-ФЗ потребуется целый пакет нормативных актов. Пока неясно, каким именно образом будет выстроена новая модель работы. В частности, если обществу взаимного страхования посвящены сразу несколько статей, то критериям, по которым планируется отбирать страховые компании, места в законе не нашлось. Вынесены за рамки закона и сами правила страхования, порядок выплаты страхового возмещения и т.п. Предоставление банковских гарантий застройщику – вопрос также открытый. Сейчас большинство банков не готовы предоставлять такого рода гарантии. Банки можно заинтересовать лишь в том случае, если они будут выступать соинвесторами или кредиторами проекта или его участников. К тому же, законодатели установили довольно высокий входной порог для финансовых учреждений – банк должен работать на рынке как минимум пять лет, иметь не менее 200 млн рублей уставного капитала и 1 млрд руб. собственных средств. Это отсечет от процесса строительства региональные банки. Не секрет, что в обороте находятся и так называемые «серые» гарантии, на практике ничего не гарантирующие, так что этот инструментарий еще потребует пристального внимания. Следует обратить внимание, что само понятие «застройщик», так и не получило своего законодательного разрешения. Так, 214-ФЗ трактует это понятие скорее в терминах более приложимых к финансовым институтам – через юрлицо, привлекающее денежные средства и имеющее на тех или иных правах земельный участок. Все последние новации подтверждают этот законодательный тренд – отрыв понятия «застройщик» от понятия «строитель».
- Наряду с 294-ФЗ, был предложен и комплекс мероприятий по минимизации рисков долевого строительства. Обсуждались несколько законопроектов, действительно ли предложенные меры смогут обезопасить покупателей возводимого жилья?
- Целый ряд прошлогодних поручений Президента и Правительства по вопросам защиты прав граждан, участвующих в долевом строительстве, предписывали соответствующим министерствам и ведомствам разработать законопроекты по комплексу вопросов. Так, предложен проект федерального закона «О внесении изменений в статью 18 Федерального закона «Об участии в долевом строительстве…». Закон, как считают его авторы, направлен на совершенствование контроля за целевым использованием застройщиком денежных средств. Введение раздельных банковских счетов позволит фиксировать поступление и расходование средств каждого дольщика по каждому строящемуся объекту. Надо отметить, что попытки закрепить эту норму предпринимались в течение всего срока действия 214-ФЗ, однако так и не нашли практического воплощения. Наиболее полемичным законопроектом стали предложенные поправки в Жилищный кодекс, касающиеся участия ЖСК и ЖНК в долевом строительстве в качестве застройщиков. Минрегион, как автор законопроекта, предложил подвести кооперативы под определение «застройщик», чтобы решить проблему их использования в качестве обходной схемы 214-ФЗ. Сегодня ЖСК опираются в своей работе только на устав кооператива и размытые нормы Гражданского кодекса, что дает широкие возможности для «маневра». В то же время правы те эксперты, которые указывают, что принятие законопроекта делает невозможным использование ЖСК при строительстве жилья, т.к. создание кооператива и привлечение денежных средств его членов осуществляется до приобретения земельного участка и получения разрешения на строительство. К этой позиции прибавилось и отрицательное заключение Министерства экономического развития (МЭР) об избыточных административных барьерах для субъектов предпринимательской деятельности. Попытка подвести кооперативы под регулирующее действие 214-ФЗ терпит закономерное фиаско. На мой взгляд, кооперативы, следует рассматривать как частный случай инвестиционной деятельности наряду с банками, ПИФами и т.п. Проблема 214-ФЗ в том, что он перекладывает ответственность исключительно на застройщиков, а не на инвесторов, которые во многих случаях являются фактическими инициаторами проекта, в том числе речь идет и о ЖСК и ЖНК. Застройщик – часто раздутая фигура, не имеющая ни активов, ни возможности нести какую-либо ответственность. Достаточно вспомнить различные государственные структуры, выступающие в качестве застройщиков – всевозможные ведомства и подведомственные организации. В последнее время часто говорят о «контуре» застройщика, т.е. ряде аффилированных лиц, заинтересованных в реализации проекта. Логичным предложением выглядит проект Постановления Правительства РФ о возложении функций по координации деятельности федеральных органов исполнительной власти по вопросам контроля и надзора в области долевого строительства на Минфин и ФСФР. В настоящее время такие функции переданы в ведение субъектов РФ. Так, в Санкт-Петербурге эту деятельность осуществляет Комитет по строительству. Причем до 2007 г. уполномоченным федеральным органом и была ФСФР, после чего функции были децентрализованы. Отрицательное заключение на законопроект МЭР, указывающее на избыточные административные функции Минфина, выглядит скорее как отписка, но отписка вполне ожидаемая. МЭР пока трудно представить процесс строительства и надзора за ним исключительно в финансовой терминологии. Тем не менее, определение ФСФР как единого федерального органа исполнительной власти, ответственного за осуществление государственной политики и разработку нормативных правовых актов в области долевого строительства – это еще один шаг к пониманию термина «застройщик» как финансовой организации. И здесь Министерству экономического развития остается только принять такую позицию.
- Если говорить о ФСФР, то очевидно, что требования к застройщикам будут концентрироваться вокруг понятий финансовой устойчивости…
- В перечне поручений Президента РФ по вопросам защиты прав граждан, участвующих в долевом строительстве – Пр-2820, среди комплекса мер по минимизации рисков в строительстве указаны и требования к финансовой устойчивости и величине уставного капитала застройщиков. Собственно первое их этих требований прописано и в 214-ФЗ и даже имеет некоторую степень реализации в нормотворчестве в виде постановления Правительства о нормативах финансовой оценки устойчивости застройщиков. Однако, как показала практика, этого явно не достаточно. Величина собственных средств должна быть четко прописана, по аналогии с финансовой сферой. На Западе девелопер начинает привлекать средства инвесторов, имея собственных средств не менее 10-30%. Что касается величины уставного капитала, то этот вопрос до сих пор почему-то не вышел из стадии дискуссионных, хотя невооруженным глазом видна целесообразность такой меры. Не должен застройщик с уставным капиталом в 10 тыс. рублей привлекать сотни миллионов рублей, необходимых для реализации проекта. В том же перечне поручений – разработка механизма заключения договоров долевого строительства через уполномоченные банки с установлением солидарной или субсидиарной ответственности банков и застройщиков. По сути, это означает внедрение механизма проектного финансирования строительства, о котором много говорилось в последний год. В той модели, которая обсуждается в аппарате полномочного представителя Президента РФ в СЗФО, предлагается сформировать систему уполномоченных банков, которые будут участвовать в строительном процессе. Точнее – аккумулировать средства дольщиков на целевых счетах. Финансисты будут планово выделять средства на каждый этап строительства, в случае необходимости, выдавать застройщикам кредиты по лояльным ставкам. В результате средства будут расходоваться исключительно на целевые нужды. Такую схему можно использовать как при частном строительстве, так и в рамках формирования смешанного жилого фонда, в том числе, построенного под нужды некоммерческой аренды, различные государственные целевые жилищные программы. Основная ценность схемы – ее прозрачность, как для инвесторов, так и для власти.
- В каждом регионе страны есть свои критерии понятия «обманутый дольщик» и механизмы помощи пострадавшим гражданам. Однако единых, общероссийских стандартов не существует до сих пор…
- Это одна из серьезных проблем, которая мешает созданию эффективного, а главное – единого и понятного механизма помощи пострадавшим покупателям. Сегодня в нашей стране насчитывается порядка 66 тыс. обманутых дольщиков, более 600 объектов считаются проблемными. При этом в федеральном законодательстве нет ни одного нормативного акта, который бы описывал механизмы помощи обманутым дольщикам. Более того, у нас даже нет четкого определения, кто такой «обманутый дольщик» и что означает «проблемная новостройка». Получается, что каждый субъект РФ придумывает свои способы помощи пострадавшим покупателям. Власти некоторых регионов часто используют весьма нетривиальные механизмы: к примеру, предоставляют гражданам помощь за счет бюджета, субсидируют часть процентной ставки при покупке другого жилья и т.п. В-общем, помогают обманутым дольщикам за счет бюджетных средств. То есть фактически, одни налогоплательщики вынуждены отвечать за риски других, что, мягко говоря, не совсем законно. Во многих регионах существует практика передачи прав на достройку проблемных объектов жилищно-строительных кооперативам, созданным покупателями жилья. Однако легального и законодательно прописанного механизма передачи «незавершенки» от прежнего застройщика к ЖСК и новому застройщику не существует. Неясен и правовой статус кооператива по отношению к незавершенному объекту. Нет определения правового статуса недостроя – является ли он объектом недвижимости, либо – это просто участок с грудой стройматериалов. При этом право собственности регистрируется, что вносит еще большую сумятицу в вопрос. В законодательстве отсутствует и само понятие завершения строительства. Нужны федеральные регламенты, как действовать в той или иной ситуации. Нужно пошагово, поэтапно прописать решение проблемы с объектом и застройщиком. Пока же где-то власти стараются перенести усилия на банкротство компании, не учитывая возможности дольщиков по достройке дома. В других случаях, наоборот, стараются не доводить застройщика до банкротства, пока он в «добровольно-принудительном» порядке не передаст право аренды и незавершенный объект муниципалам для повторных торгов с обременением.
- А кто сейчас должен решать проблемы обманутых дольщиков?
- Ситуация выглядит крайне запутанной. Согласно законодательству о местном самоуправлении – 131-ФЗ, в субъектах РФ (кроме Москвы и Петербурга) земельные участки под строительство выделяют муниципальные образования первого уровня. Но при этом все законодательные акты, которые регулируют правила на рынке долевого строительства, принимают власти субъектов, которые, на практике, и отвечают за нарушения прав дольщиков. В результате муниципалы, которые распределяют земельные участки, на практике не заинтересованы помогать пострадавшим покупателям жилья. Примеров тому достаточно. Так, в Ленинградской области есть несколько проблемных домов, застройщики которых обанкротились. Нашлись инвесторы, готовые завершить эти объекты и приобрести новые земельные участки на торгах с обременением – передать пострадавшим дольщикам квартиры после завершения всех работ. Однако муниципальные власти хотят продавать участки без каких-либо обременений, поскольку фактически не отвечают за последствия деятельности обанкротившегося застройщика, которому сами же выдавали разрешение на строительство.
- На Ваш взгляд, действительно ли озвученные федеральными властями новации смогут защитить покупателей строящегося жилья?
- Эти меры по большей части носят косметический характер. Они вряд ли смогут уберечь покупателей жилья от всех возможных рисков. Думаю, что в дальнейшем имеет смысл задействовать более эффективные механизмы контроля и распределения средств дольщиков – например, воссоздать деятельность строительно-промышленных банков, которые бы занимались развитием строительной отрасли. Эти учреждения должны координировать работу других институтов, так или иначе связанных со строительным рынком, возможно – создавать консорциумы. Необходимо выстроить полноценную систему, при которой банки будут финансировать строителей, а те, в свою очередь – заниматься строительством, а не привлечением денег граждан.