«Я не вижу какой-то логики развития города»
Искусствовед, историк архитектуры, научный сотрудник Государственного Эрмитажа Алексей Лепорк в беседе с корреспондентом «Строительного Еженедельника» Анастасией Романовой рассуждает о том, почему в Петербурге нет комфортной среды.
– Алексей, как вы оцениваете развитие города и его новых районов?
– В новых районах нет никакой сбалансированности. Я, конечно, не могу говорить с железной определенностью. Но кажется, что все происходит по принципу «быстро застроить участок с коммуникациями». Я не вижу какой-то логики развития города, исходя из которой на основе мастер-планов происходило бы освоение территорий.
– С этим сложно не согласиться.
– Мне кажется, что со всеми районами происходит одна простая вещь. Я бы сформулировал существующий подход как «берется все, что плохо и близко лежит». Возьмем Обводный канал. Казалось бы, у нас есть самая протяженная в истории традиция градостроительного комитета и генеральных планов города. Но думал ли кто-то о том, как Обводный канал будет выглядеть через пять лет? Даже не 25, которые принято описывать в генеральных планах, а пять? Но уже сегодня Обводный канал выглядит не так, как еще три года назад. То есть пройдет еще несколько лет, и от старого Обводного канала непонятно что останется. Между тем этот район расположен очень близко от центра города.
– Регулирование застройки в центре все-таки строже.
– Но никто не пытается разрешить какие-то общие вопросы. У меня простая точка зрения: если уже ввели регламентацию, определили параметры, то это должно быть навсегда. Без вариантов.
Сейчас нам надо дальше размышлять над тем, как сделать центр города удобным для горожан. Не самая хитрая мысль. Но нам жизненно необходимо решение всех транспортных проблем и создание максимального количества зеленых зон. Мы должны создавать удобства для жизни людей на всех уровнях. Сказать, что это происходит, наверное, мы не можем. Сейчас все носятся с проектом Конюшенной площади и дальше до Новой Голландии, но при этом все понимают, что это сделано только для того, чтобы девелоперы могли заново освоить этот гиперклондайк. А если честно, то там как раз все практически в порядке.
И освоение периферийных районов вызывает аналогичные вопросы. Самый показательный проект – аэропорт. Взяли и построили новый аэропорт. Но так и не решили до самого открытия, как до него добираться. А вскоре появится выставочный комплекс. Это символы всего нашего нового строительства.
– На ваш взгляд, этот вектор можно преломить?
– В Петербурге существуют Комитет по градостроительству и архитектуре и должность главного архитектора, которые надо бы переориентировать на работу в общественных интересах.
– Вас не назовешь оптимистом.
– У меня нет никаких примеров, которые могли бы служить основанием для оптимизма. Я могу найти дома, которые построены лучше, чем многие раньше. Не спорю. Но сказать, что хотя бы одна городская проблема была решена, я не могу.
– Наверное, мы в целом не умеем решать градостроительные вопросы, и дело не в Петербурге.
– То, что мы не умеем их разрешать, очевидно. Но вместе с тем, к примеру, в Москве как ни крути, какие-то вопросы улажены, хотя до идеала и далеко. Простейший пример – сообщение между аэропортом и центром города. Ведь появились же скоростные электрички, и достаточно давно. В Петербурге есть станция «Аэропорт», но она не функционирует. Причина – проданная прилегающая территория. Но ведь отдавал же ее город. Какой смысл тогда в генеральном плане, если продавали и не думали, что в недалеком будущем может потребоваться проложить еще порядка 500 м железной дороги к аэропорту?
– В ретроспективе не всегда так было?
– У каждого советского генерального плана была идея. Было понятно, куда движется город, какие направления надо развивать. К примеру, первый послереволюционный план развивал район от площади Стачек. Все строилось очень последовательно. Жилье и административные объекты, Дворец культуры, баня и фабрика-кухня возводились так, чтобы было легко дойти до завода, который уже существовал. Так же строили Московский проспект.
Был план выйти к морю, и появилась станция метро «Приморская», которая дала шанс эти намерения реализовать. Понятно, что темп изменился, но ведь и отвечающих за градостроительное развитие не стало меньше.
Вместо того чтобы действительно попробовать что-то решить, мы разрабатываем несусветные проекты. К примеру, думаем, как построить велодорожки, а это точно не первостепенная проблема. Самое грустное, что поддержка и тиражирование таких инициатив плохо сказывается на студентах, молодом поколении. В итоге вместо решений придумываются какие-то фикции, которые потом культивируются. На фоне этого решаются интересы конкретных компаний.
– Все же можно, наверное, назвать успешные примеры создания качественной среды?
– Не знаю. Часто говорят о том, что недостаточно опыта. Но время идет, и ссылаться на это уже довольно смешно.
– Удачные примеры вписывания домов в сложившуюся среду можете назвать?
– Их мало, но все же есть. Дом на Ковенском переулке, рядом с костелом. Это очень качественное, скромное и добротное здание. В этом контексте можно в пример привести и здание на углу Стремянной и Марата, и новое крыло справа от концертного зала Мариинского театра.
– Почему примеров мало, как вы считаете?
– Застройщик амбициозен и хочет, чтобы его объект выделялся. Почему дом в Ковенском переулке хорош? Застройщики согласились на то, что объект не будет бросаться в глаза.
Чаще же девелоперы хотят другого – прогреметь.
В начале 1990-х был построен дом на Фонтанке, рядом с цирком. Это, как и дом на Ковенском, очень удачный пример встраивания в городскую среду. Здание утоплено, и этим подчеркивается то, что рядом Инженерный замок и цирк. Таких примеров проявления уважения к окружающему среди новых проектов очень мало. По большей части вылезает бешеная амбициозность, которая стремится выделяться различными способами, как, например, застройка за гостиницей «Санкт-Петербург».
– Градостроительный совет призван следить за этим.
– Действительно, Градостроительный совет создан для того, чтобы девелоперские инициативы смотреть и как-то отбирать. В принципе, не такая большая работа – вменяемо и внимательно просматривать все проекты как минимум для центра города. Николай I утверждал все здания в Петербурге лично. А мы понимаем, что у него были и другие заботы. Кстати, с архитектурой он справлялся лучше, чем со всем остальным.
Если Градостроительный совет принимает проекты, которые признаются градостроительными ошибками, то, может быть, стоит задуматься? Дом на «Владимирской» как-то же одобрили. Как можно отвечать за появление в Петербурге новых домов, не неся никакой за это ответственности? Если это не изменится, ситуация будет длиться бесконечно.
– Вам ближе реконструкция или создание нового?
– Разрушение в некоторых случаях неизбежно. Но мне жаль этих старых домов, которые в идеале надо бы сохранять. В них есть флер времени. Мне жаль Никольский рынок, потому что его реконструируют и выровняют все плиты. Не останется больше Никольского рынка XVII века, каким он дошел до нас, с неровными плитами и чугунными засовами.
Это какая-то парадоксальная черта постсоветского мышления. Мы говорим про историю, но как только нам попадается предмет старины, мы его моментально полируем, гробим и превращаем в предмет сегодняшнего дня.
Понятно, что нужно делать что-то новое, но любое здание можно тактично реконструировать. Не знаю, переболеем ли мы этим. Слишком много бешеных денег, которые даются в нашей стране без реального труда.
Регионы подают диаметрально противоположные сигналы: где-то строители и власти встревожены невозможностью реализовать 294-ФЗ из-за отсутствия страхования застройщиков и банковских поручительств, где-то бодро рапортуют о первых зарегистрированных договорах долевого участия. Масло в огонь подливают и заявления Минстроя, что через пять лет на смену долевке придут новые механизмы жилищного строительства с участием банковского сектора. Обо всех этих проблемах «Строительный еженедельник» побеседовал с заместителем Координатора НОСТРОЙ по СЗФО Павлом Созиновым.
- С 1 января 2014 года вступили в силу поправки к 214-ФЗ, которые ввели новые способы обеспечения исполнения обязательств застройщика. Застройщики получили право выбирать – страхование гражданской ответственности или поручительство банка. Как реализуется закон на практике?
- Центробанк составил список страховых компаний, которые будут страховать ответственность застройщиков перед дольщиками, и банков, которые теоретически смогут выступать поручителями. Всего список включает в себя более 300 банков-поручителей и около 30 страховых компаний. По оценкам Росреестра, за последние три месяца только в 26 субъектах РФ зафиксированы случаи подачи документов на регистрацию по новым требованиям. Причем в основном это – договоры страхования: сотрудничать с застройщиками согласились 25 страховых организаций и только несколько банков. Но есть субъекты РФ, где просто невозможно заключить ни договоры страхования, ни договоры поручительства, поскольку страховые компании либо не идут навстречу, либо не соответствуют требованиям, установленным законом.
- Давайте еще раз разберемся с банковским поручительством. В чем плюсы и минусы этой схемы?
- Этот вид страхования пока не очень распространен: новый закон предусматривает ответственность банка за строительство не только на стадии котлована, но далее вплоть до двух лет после сдачи. При этом сумма ответственности не ограничивается стоимостью квадратного метра готового жилья. Эти условия делают выдачу поручительств невыгодной для банков. Банки, в свою очередь, выставляют высокие заградительные тарифы и просто отказывают застройщикам. При этом требования к банкам очень высокие: время работы не менее 5 лет, уставный капитал — от 200 млн. рублей, размер собственного капитала — от 1 млрд. руб. Этим требованиям соответствуют только треть банков в России.
Когда говорят о недостатках схемы, обычно отмечают высокий залог - от 30% рыночной стоимости объекта, годовую ставку в 1-2 % от суммы поручительства, длительный процесс оформления документов. Затраты по среднему проекту – десятки миллионов рублей.
Банковское сообщество считает, что нормы о поручительстве банков противоречат Гражданскому кодексу РФ. В частности, неверно определены стороны договора поручительства. Даже если банк выплатит дольщикам за застройщика стоимость квартир, он вряд ли сможет взыскать выплаченную сумму. Кредитное учреждение фактически становится заложником отношений между застройщиком и дольщиком, которые оно не может контролировать. Чтобы ответственность банка не разрасталась до бесконечности, следует ограничить размер обязательств поручителя в случае внесения изменений в договор долевого участия.
Кроме того, необходимо внедрить механизм проверки соответствия банка установленным законом требованиям и исключить возможность выдачи «серых» поручительств.
- Как альтернативу поручительству чаще всего власти предлагают систему ОВС. Этот механизм достаточно активно продвигается в СМИ. Как вы к нему относитесь?
- Фактически ОВС начало работу в самом начале года и на данный момент уже открыто семь представительств. Менеджмент общества заявляет об открытии в самое ближайшее время еще 22. Сегодня в его составе 122 члена, а объем застрахованных рисков оценивается приблизительно в 3 млрд руб. В планах на 2014 г. – увеличение количества членов до 200. Стоит отметить, что, не смотря на впечатляющие темпы роста, эта цифра невелика: только в Петербурге около 100 активных застройщиков. Во многом это связано с высоким вступительным взносом - 500 000 руб. - и солидарной ответственностью. Так, если у ОВС при наступлении страхового случая не хватит собственных средств, все члены должны будут пропорционально своему участию покрыть убытки организации.
Учредители ОВС стоят перед выбором – продолжить массовый прием членов или пойти по пути «элитного клуба». Пока явно преобладают сторонники второго пути, отсюда и заградительные условия приема и членства, которые отпугивают региональных застройщиков. В то же время отсутствие более демократичных вариантов членства сводит на нет усилия авторов идеи ОВС в ее нынешнем виде.
Внутри одного ОВС расслоение на застройщиков на касты выглядит некорректно. Поэтому, если ОВС останется «обществом избранных», то возникает естественная необходимость ввести более массовые ОВС второго и третьего уровня - высокорисковые, но с большими процентными ставками по страховкам. Но в этом случае массовый сектор ОВС снимет и все финансовые сливки, на долю же «сильнейших» останется наименее обеспеченная фондированием страховая организация. На этом фоне заявления ОВС о планах заключения договора о перестраховании с СК АИЖК смотрятся не столько маркетинговым ходом, сколько явным ощущением недостаточности внутренних резервов. Пока же для застройщиков законодательно закреплена единая ОВС с монопольными правами.
- Последним вариантом остается страхование через страховые компании.
- Сегодня интернет пестрит подобными предложениями. Страхование выдается за самый оптимальный вариант: для расчета тарифа не требуется вступительный взнос, как в ОВС, а выбирать можно любого страховщика, который имеет лицензию на данный вид страхования. И хотя таких компаний не так много, количество посредников зашкаливает.
Декларируемые преимущества: отсутствие залога, единая ставка на протяжении всего периода страхования – от 0,2 - 0,3 %. В качестве бонуса - оплата услуг по факту заключения сторонами ДДУ. Сжатые сроки - оформление договора страхования за 2 дня.
Обеспокоенные депутаты предлагают ужесточить правила, предъявляемые к страховым компаниям, осуществляющим страхование застройщиков. Согласно законопроекту, у страховщика должно быть не менее 1 млрд руб. собственных средств (на сегодня минимальный порог - 400 млн руб.), а уставный капитал должен достигать 240 млн руб. (а не 120 млн руб., как сейчас). Требования иметь лицензию и пятилетний опыт работы на страховом рынке сохраняются.
Росреестр старается не отставать. Для борьбы с «левыми» страховками было принято решение об обязательном информировании Росреестра о заключенных договорах и выданных поручительствах со стороны банков и страховщиков. Однако это решение также требует внесения поправок в 214-ФЗ. Кроме того, обсуждается вопрос о проверке Росреестром соответствия банков и страховых компаний требованиям 214-ФЗ.
По оценкам самих страховщиков, объем обязательств долевого строительства значительно превышает емкость страхового рынка. И перенести эти риски в полном объеме на страховщиков без механизма перестрахования достаточно сложно. Кроме того, страховым компаниям и банкам вообще трудно оценить риски застройщиков.
Необходимо разработать унифицированные правила страхования, а также создать систему перестрахования с участием государства. В банковском сегменте необходимо предусмотреть создание специализированных строительных банков, андеррайтинг в которых будет выстраиваться на профессиональной основе.
-Какие проблемы долевки Вы бы выделили сегодня?
-Несмотря на популяризацию 214-ФЗ, надзорные органы до сих пор уповают на отсутствие законодательно закрепленных форм для сдачи ежеквартальной отчетности застройщиков в электронном виде и отсутствие оперативности проведения контрольных мероприятий. Также следует обратить внимание на нормативы финансовой устойчивости, по которым оцениваются застройщики. Формально перенесенные из финансового сектора требования явно не втискиваются в оценочные категории строительного рынка. До сих пор остается не отрегулированной деятельность ЖСК, которые на сегодняшний день являются скорее не кооперативами, а суррогатной формой застройщика для ухода от требований 214-ФЗ. В некоторых регионах надзорные органы стараются не вмешиваться в работу ЖСК, т.к. прямого указания для этого у них нет. Нет требований и к величине уставного капитала застройщиков – многомиллионные обороты до сих пор находятся в руках компаний с минимальным уставным капиталом.
Отдельно стоит отметить тенденцию самого последнего времени – существенный рост доли апарт-отелей, которые являясь юридически коммерческой недвижимостью, используются, тем не менее, как жилые помещения. В то же время их проектирование ведется без учета более жестких норм, предназначенных под жилищное строительство. На такие помещения требования 214-ФЗ не распространяются.
- Последние инициативы Минстроя повлекли за собой серьезный шлейф обсуждений и в большинстве своем негативных. Как вы к этому относитесь?
- Инициативы Минстроя в последнее время принято воспринимать в штыки, хотя, на мой взгляд, предлагаемый механизм использования номинальных счетов в действительности требует серьезного обсуждения. Отпугивающее строителей условие банковского контроля за целевым использованием средств уравновешивается исключением расходов застройщиков на страхование ответственности или предоставление банковской гарантии. Очевидно, что Минстрой рассматривает это предложение как дополнительный или даже альтернативный способ обеспечения исполнения обязательств застройщиком.
Поправки в 214-ФЗ, в которых описывается этот механизм, касаются привлечения застройщиками денежных средств. Их предлагается размещать в банках на номинальных счетах. Изменения опираются на 379-ФЗ от 21 декабря 2013 г., который предложил специальный вид номинального счета. Отличительной его особенностью стала, помимо прочего, обязанность банка контролировать использование владельцем счета (в нашем случае застройщиком) денежных средств в интересах бенефициаров (в долевом строительстве - покупателей квартир). Естественно, здесь возникает вопрос о профессиональной компетентности банка в строительстве, об алгоритме взаимодействия с застройщиками и о цене такого контроля. По некоторым оценкам, речь идет о 0,5-1 % от суммы договора, а в качестве возможного дополнительного бонуса – о льготном кредитовании как девелопера, так и покупателей.
- Наиболее критикуемым стало заявление Минстроя о возможности перехода с 1 января 2015 года от долевого строительства к финансированию через кредитные организации. Как можно прокомментировать это предложение?
- Надо отметить, что подобные заявления об отказе от долевки далеко не первые, и к ним можно было бы уже и привыкнуть, если бы сам механизм проектного финансирования предполагал возможности только запретительного исхода.
В Министерстве считают, что финансирование жилищных проектов за счет дольщиков должно полностью замениться проектным финансированием с участием банков. При этом сумма задатка от будущего владельца квартиры не должна превышать 10% ее стоимости. До ввода дома в эксплуатацию запрещается полная или частичная оплата покупаемого жилья. Здесь хотелось бы уточнить у авторов законопроекта: почему задаток составляет именно 10%, а не 15-20-30%? Ведь чем больше задаток, тем существеннее ответственность покупателя, а риски здесь могут быть защищены целевыми счетами. И более того, почему инвестор не может финансировать строительство посредством тех же номинальных счетов, перечисляя средства поэтапно на основании плана финансирования работ и отчетности о ходе строительства.
Пока же введены только нормы, ущемляющие одну из сторон. Если дом будет построен, но дольщик, по каким-то причинам, откажется доплачивать оставшуюся часть денег, то задаток останется у застройщика. Если же застройщик, в свою очередь, не выполнит свои обязательства, то он будет обязан вернуть задаток в двойном размере.
Цена проектного финансирования в духе Минстроя – дорогое удовольствие и возрастает пропорционально кредитной ставке.
Следует отметить, что проектное финансирование не должно быть альтернативой коммерческому долевому строительству. Наиболее интересным предложением остается возможность использования этой схемы для строительства жилья эконом-класса для льготных категорий граждан. В этом случае можно говорить о госгарантиях участникам проекта, активном госконтроле за ходом строительства, поэтапном финасировании и привлечении средств населения и инвесторов. Тогда интерес банков будет более ощутим. Пока же, несмотря на внятность схемы, подобных венчурных проектов реализовано не было.