Владимир Омельницкий: «Пустующие земли промзон – большая роскошь для города»
Глава администрации Фрунзенского района Владимир Омельницкий рассказал корреспонденту «Строительного Eженедельника» Михаилу Немировскому о последствиях строительного бума прошлых лет, а также о развитии рекреационной зоны в парке Интернационалистов.
– Какие знаковые инвестпроекты реализуются сегодня на территории района?
– Сегодня у нас много идей, касающихся развития потенциала Фрунзенского района. Другое дело, что для того чтобы началась реализация реального инвестиционного проекта, нужно найти грамотного инвестора. Такого, который готов не только вкладывать деньги, но и пройти все согласительные процедуры в соответствии с законом. Как пример качественного инвестпроекта могу привести территорию, ограниченную Будапештской ул., ул. Фучика и Бухарестской и межквартальным проездом, где ОАО «Концерн «Энерготехнологии» реализует проект по строительству трехэтажного мебельного торгового комплекса. Площадь участка под строительство составляет 7,5 га, площадь объекта – 137,6 тыс. кв. м.
– Фрунзенский район снизил показатели ввода нового жилья. Когда ситуация изменится и благодаря каким проектам?
– Строительство жилья, прежде всего его характер и темпы, вызывает большое количество вопросов у городской администрации. Мы вошли в такую фазу, когда нужно задуматься: а нужно ли вообще нам такое количество квадратных метров? В прошлые, особенно предкризисные годы жилье строилось за счет участков, предназначенных для возведения детских садов и школ. Но нельзя бесконечно строить жилье без оглядки на социальную инфраструктуру. Да, сейчас много говорят о том, что в районе есть снижение жилищного строительства. Но давайте не забывать о том, что в 2005-2009 годах был пик жилищного строительства в районе, построено было действительно очень много, и сейчас мы вынуждены взять некую паузу, чтобы исправить ситуацию с недостаточной обеспеченностью этих массивов социальной инфраструктурой. Да и земельных участков, где была бы возможна комплексная застройка, в районе практически не осталось.Сегодня активно реализуется только один крупный жилой проект – ЖК «София» Группы ЛСР. Отмечу, что этот проект комплексного освоения в полной мере обеспечен всей необходимой инфраструктурой.
– А как дело с социальными объектами обстоит на других территориях? Какова потребность района в социальной инфраструктуре?
– Отмечу, что на сегодняшний день это приоритетное направление деятельности администрации района. И здесь, не буду скрывать, есть проблемы. В частности, несмотря на ввод в 2013 году двух детских садов, очередь остается – около 1800 детей на сегодняшний день в детские сады попасть не могут. У нас есть адресная инвестиционная программа строительства ДДОУ до 2025 года, но я вышел с инициативой о приближении сроков строительства объектов образования и получил поддержку вице-губернатора Василия Кичеджи. Еще два детских сада должно быть открыто в 2014 году, а до 2018 года будет введено еще четыре. Сразу несколько социальных объектов должны быть введены в следующем году: это поликлиника в квартале 43 южнее реки Волковки, в августе 2014 года должна быть введена школа в квартале 31 ЮрВ. Кроме того, на следующий год запланирован ввод в эксплуатацию специального жилого дома на 295 квартир для одиноких граждан пожилого возраста в квартале 47 ЮрВ.
– Прошлое руководство района ждало от собственников промпредприятий на Софийской активности по перебазированию за пределы города. Есть ли подвижки в этом вопросе? Какие промплощадки вы видите перспективными для застройки?
– Помимо освоения площадки НПО «Керамика», «Завод Стройфарфор» Группой ЛСР у нас есть серьезная площадка в промзоне Обухово. К сожалению, пока этот участок района не очень хорошо изучен инвесторами. Я надеюсь, что вскоре мы начнем конструктивные переговоры с бизнесом для выработки конкретных решений по этой территории. В настоящее время здесь много автопредприятий, оптовых складских помещений. Кроме того, у нас есть пресловутый рынок на Салова, 52. Здесь также находятся склады и объекты оптовой торговли. На этой территории много хозяйствующих субъектов, но далеко не все владеют территорией на законных основаниях. По сути, это самозахват. Сейчас создана группа, в которую вошли как представители городской администрации, так и представители прокуратуры, УВД и КУГИ. Перед группой стоит цель провести мониторинг всех земельных участков. Результатом этой работы станет освобождение земельных участков, которые заняты несанкционированно. Также мы готовы поддержать инициативу инвестора, который вышел с предложением комплексного освоения этой территории.
– В начале года в районе были открыты две новые станции метро. Каков экономический и инфраструктурный эффект вызвало появление подземки?
– Мы очень рады открытию новых станций метро. Это в корне изменило как транспортную, так и экономическую картину Фрунзенского района. Метро обратило внимание бизнеса на прилегающие к станциям территории, повысив их инвестиционную привлекательность. Выросла стоимость жилья, деловой недвижимости. Было много предложений по открытию новых торговых точек, но я считаю, что как раз торговых площадей у нас достаточно. Сегодня инвестиционный приоритет нужно смещать в сторону объектов спорта и культуры. Уже есть программа по строительству стадионов – в 41 квартале планируется создать целый спортивный кластер. На участке, ограниченном ул. Ярослава Гашека, Бухарестской ул., Олеко Дундича и Загребским бульваром, выделено несколько земельных пятен под строительство спортивных объектов. Здесь предполагается размещение двух крытых спортивных комплексов без трибун, а также Центра спорта Фрунзенского района. Кроме того, есть решение на уровне вице-губернатора Марата Оганесяна о строительстве на пр. Славы в створе Пражской ул. нового спортивного комплекса по индивидуальному проекту за счет средств ОАО «Газпром». К сожалению, сегодня в районе нет своих театров. В торгово-развлекательных центрах открываются кинозалы – это хорошо, но жители Фрунзенского района вправе претендовать на строительство театра. В Купчино должен быть свой театр. Найти участок под такое строительство можно. Территориально у нас есть такая возможность, вопрос только в источнике финансирования. Строить театр без включения коммерческой составляющей инвесторам невыгодно, а для городского бюджета строительство отдельного здания театра дорого.
– В каких основных транспортных объектах больше всего нуждается район?
– Во-первых, мы ждем ввода в эксплуатацию новых станций метро – «Проспект Славы» и «Дунайская». Срок их ввода – 2016-2018 годы. В 2013 году должно начаться строительство Малой Каштановой аллеи и Пловдивской ул. на участке от Будапештской ул. до Загребского бульвара. Эта «пробивка» позволит жителям введенного еще в 2009 году жилого комплекса «Радуга» получить свободно подъезжать к своим домам. Кроме того, в районе планируется строительство целого ряда ключевых развязок. Например, это строительство развязки на пересечении пр. Славы и Белградской ул., пр. Славы и Софийской ул., путепроводов по Софийской ул. в месте пересечения с путями Северного железнодорожного кольца. Для района крайне важно провести реконструкцию Цимбалинского путепровода, который связывает Фрунзенский район с Невским. Именно в этой горловине сегодня скапливаются пробки. Сам путепровод нужно расширять, попутно меняя там дорожное покрытие. На более дальнюю перспективу есть проекты строительства тоннеля в створе Грузового проезда в зоне «Обухово-2», а также строительство Глухоозерского шоссе от Обводного канала до Большого Смоленского пр.
– Не так давно прошла встреча председателя Комитета по инвестициям Ирины Бабюк с главами администраций районов. Какие проекты представлял Фрунзенский район?
– В районе немного свободных для освоения земельных участков. Прежде всего администрация района заявила о понимании того факта, что часть территорий в промышленной зоне являются депрессивными и требует комплексного и грамотного развития. И тенденция по вовлечению в оборот и преобразованию будет сохраняться и даже усиливаться. Для города это большая роскошь – иметь такие территории и не использовать их.
Если говорить о конкретных инвестпроектах, то мною был предложен проект развития второй очереди Парка интернационалистов. Это очень красивая, хотя и совершенно неблагоустроенная территория. Она относится к зонам зеленых насаждений и востребована даже в сегодняшнем состоянии. Летом в теплые дни здесь отдыхают многие жители района. Это место стало точкой притяжения, местом проведения досуга. Одна из инвестиционных идей состоит в том, чтобы облагородить всю эту территорию, построить объекты, необходимые для комфортного отдыха. Нужно провести и очистку дна этих прудов – в советское время это было место вывоза строительного мусора.
– Чем этот проект может быть выгоден для бизнеса?
– Здесь могут быть востребованы торговля, какие-то развлекательные объекты. Можно сделать городской пляж и сдавать в аренду зонтики и шезлонги. Как зарабатывать, наших инвесторов учить не надо. Полагаю, что для коммерческой выгоды может быть оборудована некая зона с платным входом. Таким образом, будет зона свободного отдыха и зона комфортного отдыха. Это обычная вещь для всех пляжей мира. Я уверен, что в данной локации можно действительно создать рекреационную зону европейского уровня.
Анатолий Молчанов, главный инженер Санкт-Петербургского института «Атомэнергопроект» (СПбАЭП), рассказал корреспонденту газеты «Строительный Еженедельник» Лидии Горборуковой об особенностях рынка проектирования атомных энергообъектов и современных системах безопасности АЭС.
– Активно ли сегодня развивается атомная энергетика в России и мире?
– Портфель заказов, который есть у института, лишний раз подтверждает, что у атомной энергетики как в России, так и в мире в целом хорошие перспективы. В России сегодня строится 11 атомных реакторов. Санкт-Петербургский «Атомэнергопроект» работает по проекту ЛАЭС-2, четвертому энергоблоку Белоярской АЭС – БН-800 (реактор на быстрых нейтронах), который в нынешнем году будет выходить на этап физического пуска. Институт также ведет проектирование первой Белорусской АЭС в Островце. Нашим традиционным партнером является Китай, где первые два энергоблока Тяньваньской АЭС, построенной по нашему проекту, уже пять лет находятся в эксплуатации. Сейчас идет сооружение еще двух энергоблоков. Активно развивается атомная энергетика у нашего ближайшего соседа – Финляндии, где мы также предполагаем вести проектные работы. Кроме этого, наш институт является генпроектировщиком MIR.1200 – проекта, представленного Российско-чешским консорциумом на тендер по достройке АЭС «Темелин» в Чехии.
– Насколько насыщен российский рынок компаний, проектирующих атомные станции?
– Вообще игроков рынка проектирования атомных объектов в России можно пересчитать по пальцам одной руки. В России сложился устойчивый триумвират компаний, которые выступают генеральными проектировщиками. Существует три института «Атомэнергопроект» – в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Плюс ОАО «Головной институт ВНИИПИЭТ», расположенный в Санкт-Петербурге. Однако пока он большими промышленными объектами не занимается, но тем не менее «среднюю» энергетику проектирует. В качестве разработчиков реакторной установки ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор) традиционно выступают ОКБ «Гидропресс» из Подольска и Курчатовский институт. Разработкой реакторов на быстрых нейтронах занимаются ОАО «ОКБМ Африкантов» в Нижнем Новгороде и Физико-энергетический институт им. А.И. Лейпунского в Обнинске.
Но даже на этом узком рынке происходят изменения. Уже в течение года идет процесс слияния двух структур – ОАО «Головной институт ВНИИПИЭТ» и нашего института.
– Что повлечет за собой появление на рынке новой структуры?
– Слияние двух крупных проектных институтов было продиктовано желанием Росатома создать на Северо-Западе очень мощное проектное подразделение атомной отрасли. ОАО «СПбАЭП» станет филиалом головного института «ВНИИПИЭТ». В конечном итоге у объединенного предприятия появится новое название, над которым мы сейчас думаем.
Если мы занимаемся исключительно гражданской энергетикой, то ВНИИПИЭТ работает и на оборонную отрасль. Объединение в первую очередь позволит нам расширить компетенции. Плюс слияние даст нам возможность привлечь дополнительные ресурсы. В конце июня слияние предприятий завершится.
Несмотря на малое количество игроков, конкуренция на рынке проектирования атомных объектов есть. Она особенно проявляется при участии в крупных тендерах и конкурсах. Каждый из проектных институтов имеет специфику и по ряду проектных работ привлекает субподрядные организации. Вот тут разворачивается активная конкурентная борьба. Мы тоже привлекаем подрядные компании, да и сами по некоторым объектам работаем как субподрядчики. Например, по гидротехническим работам.
– Сколько стоит создание проекта атомного энергоблока?
– Полное сооружение АЭС из двух энергоблоков мощностью 1200 МВт каждый от стадии изыскательских работ, проекта и до ввода в эксплуатацию составляет около 230-240 млрд рублей. Порядка 7% от этой суммы приходится на проектирование. Первый энергоблок, как правило, имеет более высокую стоимость. Это связано с тем, что есть множество вспомогательных систем, которые вводятся вместе с ним, а второй блок подключается к уже готовой инфраструктуре и не требует дополнительных затрат. Необходимо отметить, что на цену значительно влияют вопросы безопасности, экологии.
Любая парогазовая установка с точки зрения сооружения и затрат будет проще и дешевле – она окупит себя лет за 5-7 лет, а атомная станция – за 10-15 лет. Но экономический эффект достигается именно в процессе эксплуатации.
– Сколько времени проектируется атомная станция? Можно ли заложить в проекте атомной станции возможность ее роста?
– Проектирование атомной станции длится около 5-6 лет. Первые три года ведется подготовка технического проекта, потом начинается строительство, и параллельно выпускается рабочая документация. В технический проект мы закладываем тип оборудования по прошлому опыту, но когда в процессе закупок выбирается конкретное оборудование, в проект вносятся изменения.
Мы заявляем, что срок эксплуатации атомной станции – 60 лет. Можно говорить о продлении срока эксплуатации атомной станции после проведения ревизии основного оборудования. Сейчас подобные процедуры происходят на многих энергоблоках в России – на Кольской АЭС, Ленинградской АЭС. Увеличение мощности энергоблока возможно в пределах 4-5%. Например, увеличение топливной компании с одного года до полутора лет существенно улучшает коэффициент использования установленной мощности. Но глобально нарастить мощность АЭС можно только с вводом новых энергоблоков.
– Чем дальше развивается отрасль, тем больше внимания уделяется безопасности атомных станций. Какие инновационные технологии появились за последние годы?
– Эволюция технологий по обеспечению безопасности происходит на разных уровнях. Во-первых, постоянно совершенствуется топливная составляющая – конструкции топливных таблеток становятся более надежными. Во-вторых, есть непосредственно реакторная установка – корпус реактора, насосы, парогенераторы, которые совершенствуются и по технологии, и по материалам.
В чем как таковая проблема с безопасностью атомной станции? Заглушить ядерную реакцию несложно. Можно это сделать специальными стержнями или ввести жидкий поглотитель. Но существуют остаточные тепловыделения, и если не обеспечить отвод тепла, можно получить неприятности. На АЭС Фукусима-1 цунами сбило генераторные установки, а без электричества насосы не работали, и значит, было нечем отводить остаточное тепло.
Поэтому помимо активных систем безопасности, работающих от электроэнергии, следует предусматривать в проекте и пассивные системы безопасности. Сейчас все наши проекты обеспечены такими системами. Их действие основано на законах физики и происходит естественным образом. Это и есть прогресс в системах безопасности – сочетание активных и пассивных систем.
Современной атомной станции не страшно даже падение небольшого метеорита. Конструкция энергоблока имеет двойную защитную оболочку. Внутренняя оболочка защищает от выхода наружу радиоактивных веществ, а внешняя является своеобразной броней от внешних воздействий – торнадо, ураганов, падения самолетов и т. д.
Но по целевым показателям вероятностного анализа безопасности, который обязательно проводится при разработке проекта, плавление активной зоны может случиться не чаще, чем один раз в миллион лет, а выброс радиоактивности с современной АЭС – еще реже.
Банки остаются одними из самых крупных собственников объектов недвижимости. Объем непрофильных активов по‑прежнему велик. Руководитель экспертного совета Гильдии управляющих и девелоперов по капитализации активов финансовых институтов, президент компании GVA Sawyer Вера Сецкая в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказала о перспективах работы с непрофильными активами банков.
– Центробанк оценивает залоговое имущество на балансах российских банков более чем в 20 трлн рублей. Какую долю, по вашим оценкам, в общем объеме составляют объекты недвижимости?
– Недвижимость – один из самых распространенных предметов обеспечения банковских кредитов, поэтому в портфеле непрофильных активов она до кризиса 2008 года занимала 70%. Если говорить о двадцатке крупнейших банков, то более трети приходится на объекты коммерческой недвижимости, почти пятая часть на жилье, остальное – участки и разного рода имущественные комплексы.
– Создается впечатление, что крупные банки в этом году активизировались в части реализации имущества.
– Сразу после кризиса первостепенной задачей банков стала реализация залогового имущества, в том числе и недвижимости. Естественно, продавались только достаточно качественные объекты, и хотя в ряде сделок и наблюдался дисконт, банки в целом пытались приблизить стоимость продажи к залоговой. В результате остались либо в принципе некачественные активы, либо те, реализация которых по приемлемой цене требовала основательной проработки. Большинство банков приняли решение сделать эту работу сами, набрав в штат нужных специалистов или за счет уже существующих собственных профильных подразделений. В течение последующих лет процесс реализации активов на рынке продолжился, сделки проходили по приемлемой для банков цене, но ряд активов, не имеющих перспектив, был списан.
– Повышение требований ЦБ к резервам под непрофильные активы способствует реализации непрофильных активов?
– Безусловно. Но справедливости ради нужно сказать, что большинство банков уже вывели такие активы с баланса и упаковали, например, в ЗПИФы. Альтернативно при банках создавались коммерческие структуры, на баланс которых выводились объекты.
– Управлять непрофильными активами российские банки научились?
– Управление залогами – непрофильная для банков деятельность. И делать эффективно это получается не у всех. С другой стороны, к настоящему моменту многие кредиторы уже создали аффилированные структуры, которые специализируются на управлении или реализации непрофильных объектов. В Европе работа с залогами складывалась многие годы. Российские банки пока не научились этому в полной мере.
– Привлечение сторонних специалистов не пользовалось спросом?
– Нам, специалистам из сферы недвижимости, казалось абсолютно логичным предложить банкам свои услуги по управлению их непрофильными активами или хотя бы по работе с отдельными из них. Это сугубо профессиональная и специфическая работа, требующая широкого спектра знаний в таких сферах, как маркетинг, технический аудит, бюджетирование, управление процессом проектирования и строительства, брокеридж. Однако, на удивление, широкой поддержки со стороны банков такая инициатива не нашла. По моему мнению, это в большой мере было связано с вопросами внутренней конфиденциальности, а также стремлением банков к максимальному контролю над процессом и максимальной гибкости и скорости принятия решений, что, безусловно, труднее обеспечить в случае, когда в процесс вовлечены сторонние структуры.
– Ситуация и сейчас не изменилась?
– Банки и сейчас, как правило, уверены, что смогут разобраться с доставшимся имуществом быстрее и эффективнее, хотя на деле это не всегда так. Привлечение сторонних специалистов к оценке и управлению залогами может быть оправдано не только с точки зрения качества выполнения этой работы, но по тем затратам, которые банк несет на создание собственной команды специалистов, управлению ее работой и контролю. Актуальность этого вопроса растет с активизацией банков в части предоставления нового финансирования. Теперь подход к оценке залогов со стороны кредиторов стал более осторожным и взвешенным. Банковские структуры приглашают независимых экспертов для юридической, технической, маркетинговой и финансовой оценки будущего залога. Чаще других к услугам сторонних управляющих и консалтинговых компаний прибегают менее крупные коммерческие банки, которые не имеют собственных структур и не видят смысла в их содержании.
– Даже Центробанк решил пополнить штат профессиональных оценщиков.
– У Центробанка свои задачи. Распутать клубок непрофильного имущества непросто. Активы «упакованы» в паевые фонды, перекинуты в аффилированные компании. Между тем Центробанку надо понимать, что сейчас поступает в качестве залогов к банкам. Много споров вызывает завышение банками стоимости непрофильных активов. Это касается как заложенных по кредитам, так и уже перешедших на баланс банков по непогашенным ссудам. Оценки сторонних специалистов и самих банков могут отличаться в два и более раза.
– Есть ли спрос на непрофильные активы? Можно ли отметить преимущества при приобретении таких объектов?
– На активы недвижимости хорошего качества спрос был и будет всегда, и неважно, у кого актив приобретается. Если по какой-то причине банк вдруг хочет «сбросить» актив, и цена выставляется по минимальной рыночной планке, тогда в его приобретении есть неоспоримое преимущество. Однако банки пошли по правильному пути. Там, где это было возможно, вкладывались средства в улучшение качества объектов с целью доведения их стоимости до максимальной возможной на рынке. Объекты достраивались, перепрофилировались, улучшался пул арендаторов, пустующие площади сдавались в аренду. Некоторые выросли в стоимости без каких-либо дополнительных усилий банков. Это, например, земельные участки, стоимость которых увеличилась либо с восстановлением рынка, либо в связи с изменением маркетинговых характеристик. К примеру, так произошло с землей в Новой Москве.
– Есть ли шанс, что в ближайшей перспективе работа с непрофильными активами будет налажена и поставлена на поток?
– Я по-прежнему придерживаюсь точки зрения, что банкам необходима помощь профессионалов в работе с объектами недвижимости. Кстати, практический опыт нашей компании GVA Sawyer показывает, что даже крупные банки, имеющие свои собственные девелоперские структуры, обращаются в отдельных случаях за помощью. Мы так работали с ВТБ и со Сбербанком. Эти случаи были связаны с необходимостью получить либо узкие компетенции, либо с отсутствием возможности у банка работать в определенном регионе. Для менее крупных банков, нанявших в штат двух-трех специалистов, для того чтобы разобраться с непрофильными активами, вопрос еще более актуален. Такая организация работы ведет напрямую к ухудшению качества. Для того чтобы разобраться только с одним активом, требуется профессиональная команда из «узкозаточенных» специалистов, имеющих практический опыт работы, которую банки не хотят и не могут себе позволить. Думаю, что в случае привлечения банками на постоянной основе сторонних профессиональных команд для решения вопросов, связанных с недвижимостью, процесс был бы намного более эффективным, а главное, в результате приводил бы к достижению максимально возможной рыночной стоимости актива и его успешной реализации.