Андрей Рублев: «Оценка рисков – это эмпирика полная»
– Петербургский ипотечный рынок в прошлом году продемонстрировал существенный рост – около 35-40%. По прогнозам, в 2013 году он замедлится и не превысит 25%.
Ипотечный портфель петербургского филиала Абсолют Банка по итогам 2012 года достиг 6,5 млрд рублей. Это крупная доля относительно всего покрытия банком страны.
– Но вы работаете только на вторичном рынке.
– Мы ушли с первичного рынка в 2007-2008 годах. Хотя до этого у нас был богатый опыт работы с застройщиками. Но в какой-то момент, оценив риски, было принято решение отказаться от «первички». Сейчас мы постепенно возвращаемся на этот рынок, взвешенно оценивая свои риски.
– Намерений вернуться к этому направлению в Санкт-Петербурге нет?
– Нам, в принципе, это интересно. Сейчас мы оцениваем перспективы, чтобы предложить продукт, который был бы комфортен как нам, так и заемщикам. Иными словами, ищем определенный паритет заинтересованности. Думаю, до конца этого года определимся.
– Все зависит от риск-моделей банка. Кто-то готов оценивать заемщика по информации профайла и повышенную степень риска компенсирует повышенной же ставкой. Мы, например, считаем ипотеку без первоначального взноса чрезмерно рисковой. И лично я против того, чтобы предоставлять кредиты без первоначального взноса. Это ведет к определенной безответственности. Культура вхождения в ипотеку должна быть жестче. Разумен и обоснован минимальный уровень первоначального взноса в 20%. В ряде стран это законодательно прописано.
Если клиент сумел накопить денег на первоначальный взнос, то это уже демонстрирует его платежную дисциплину и умение управлять своим бюджетом. Кроме того, при покупке квартиры в кредит без первоначального взноса, если в дальнейшем клиент не захочет (или не сможет) погашать кредит, при реализации предмета залога полученной суммы может не хватить для погашения долга перед банком, например, из-за падения цен на недвижимость. И это тоже риск.
У нас в банке нет продуктов с нулевым или 10%-ным взносом. В среднем это 25-30%.
– Абсолют Банк с точки зрения андеррайтинга действует жестко.
– Не жестко, а разумно. Мы оцениваем платежеспособность клиента, его ежемесячные расходы, возможность быстро найти новую работу в случае потери текущей, проверяем кредитную историю, то есть принимаем все логичные меры для того, чтобы человек мог получить именно тот финансовый продукт, который будет ему подходить. Смысл выдавать человеку с зарплатой в 50 тыс. рублей кредит на 20 млн? Какое-то время он, возможно, будет справляться с выплатами, но невозможно всю жизнь затягивать пояс все туже и туже. Поэтому отказывая клиенту в большом кредите, мы в первую очередь думаем о его интересах. В конечном счете, при дефолте клиента банк пусть частично, но компенсирует свои потери, например за счет реализации залога. А клиент, который потратил много времени, сил, денег на выбор квартиры, ее покупку, возможно, ремонт, оформление кредита и т. д., остается ни с чем. Именно от этого мы и стараемся предостеречь клиентов, которые готовы брать на себя слишком большие кредитные обязательства. Понимаете, если через какое-то время ваши доходы вырастут и вы поймете, что можете купить квартиру большей площади, вы можете поменять свое жилье без досрочного погашения кредита – просто поменять один кредит на другой. Поэтому мы твердо уверены, что здесь лучше быть более осторожным.
Мы ориентируемся на менеджеров среднего звена и выше, успешных специалистов – российский средний класс. И наша бизнес-философия им, как правило, импонирует.
– В рамках среднего класса пока комфортно себя чувствуете?
– Если делать проекцию на международный опыт, то вся экономическая теория говорит о том, что средний класс – это тот самый двигатель будущего, на который все так рассчитывают. Мы многих своих клиентов «вырастили» с молодых специалистов до самого настоящего среднего класса и теперь знаем их кредитную историю, возможности и с радостью предлагаем те финансовые решения, которые максимально соответствуют их нынешним потребностям. Многие, например, стали задумываться о накопительном страховании или инвестиционных продуктах.
– Именно это и позволило нам в конце прошлого года провести секьюритизацию ипотечных кредитов на 12,3 млрд рублей. Мы получили очень высокий рейтинг по ипотечному портфелю. Это первая коммерческая секьюритизация после кризиса, при этом превышение спроса над предложением при размещении составило более 1 млрд рублей. Под эти деньги мы продолжаем развивать наш бизнес, в том числе и ипотечный, фондируем за счет этих средств и корпоративное кредитование, и финансирование малых и средних предпринимателей.
– Какие у банка планы по ипотеке?
– Будем наращивать портфель. По итогам года относительно 2012 года рассчитываем увеличить портфель на 15-20%. Затем посмотрим. Текущий год для нас очень важен.
– В связи со сменой акционеров?
– В том числе.
– Нынешние акционеры банка (KBC Group – прим. ред.) придерживаются скорее консервативных взглядов.
– Они нас многому научили. Главное – не гнаться за ежеминутной или даже ежесекундной, как это бывает у нас, прибылью. Иначе на выходе можно оказаться совсем не там, где хотелось бы.
– Думаю, сейчас в Санкт-Петербурге уровень просрочки составляет 2,5-3%. Зачастую это текущая просрочка, которая закрывается путем реализации имущества.
– Наверное, да. Принимая решение о приобретении недвижимости с привлечением заемных средств, заемщик должен тысячу раз подумать, сможет ли он осилить этот проект. При взвешенном подходе ипотека не так страшна, как кажется на первый взгляд.
– Если бы не ставки.
– Цена – это рынок. Можно брать, а можно не брать. На одной чаше весов потребности, на другой – цена вопроса. Если банки предлагают ставку 12-13%, такова текущая ситуация. Если рынок упадет по процентным ставкам, всегда можно рефинансироваться.
– Вы полагаете, что в ближайшей перспективе это возможно? Я имею в виду сокращение ставок.
– Думаю, что в конце концов ставки снизятся. Горизонт – 2-3 года. Очевидно, государство будет оказывать определенное влияние на стоимость кредитных средств. Возможно, за счет субсидирования или снижения резервирования по таким кредитам.
Государство ставит в качестве задачи доведение ставок до 10%. Маяк определен, и мы будем в эту сторону двигаться. Если ряд крупнейших государственных банков получит в качестве цели определенные показатели и государство будет помогать, то те, кто не имеет «длинного» финансирования, уйдут с этого рынка или изменят бизнес-модель.
Уровня в 10% рынок может достигнуть в 2015 году. Если не будет глобальных потрясений в макроэкономическом поле, конечно.
Сегодня те объемы ипотеки, которые предоставляют российские банки, по сравнению с мировыми показателями минимальны. Отчасти потому, что уровень доходов ниже, а стоимость недвижимости выше.
Ценообразование на рынке печати и копирования проектной документации – очень важная тема. Что выгоднее для строительных компаний – пользоваться своим оборудованием или отдавать все на аутсорсинг? Ответ на этот вопрос во многом зависит от уровня цен на копировально-множительные услуги. Но только ли цены влияют на принятие решения? На эту тему «Строительный Еженедельник» решил побеседовать с уже хорошо знакомым нашим читателям руководителем Центра инженерной печати «Параграф» Евгением Кирилловым.
– Евгений Вадимович, во время прошлых наших встреч вы подробно рассказывали об особых стандартах обслуживания Центра инженерной печати. И вскользь упомянули о «лучших ценах». Что это такое – лучшие цены?
– А это фактически тоже один из наших стандартов. Да, у нас сейчас самые привлекательные цены в Петербурге, но это отнюдь не самоцель.
– Почему?
– Потому что маниакальное сосредоточение на самой низкой цене ни к чему хорошему не приводит. Как говорится, теоретически всегда может найтись тот, кто упадет в цене еще ниже: либо кто-то очень умный (совершив революционную оптимизацию издержек), либо – очень глупый (грубо ошибившись в расчетах).
– То есть вы опасаетесь умных конкурентов?
– Скорее, дураков. Ибо «по уму» конкурировать с нами по цене сейчас практически невозможно. Ведь почему в Центре инженерной печати такие низкие цены, скажем, на черно-белое копирование – 2 рубля за А4 и 36 рублей за А1? Причины две. Первая – мы безусловные лидеры рынка, у нас около 100 постоянных клиентов и ежемесячно прибавляется еще 15-20 новых корпоративных заказчиков. Соответственно, мы имеем довольно внушительный объем заказов и можем позволить себе зарабатывать на обороте, а не на величине маржи.
– А вторая причина низких цен?
– Оптимизация производственного процесса. Мы постоянно работаем над повышением общей эффективности нашего оборудования. Скажем, внедрение технологии потокового сканирования приближает значение этого показателя к 100 процентам.
– Ну а что вы станете делать, если все-таки «дураки» обрушат цены?
– В ценовые войны мы в любом случае ввязываться не будем. Это означало бы неминуемое снижение требований к стандартам сервиса, что, в свою очередь, недопустимо по отношению к нашим клиентам. Ведь по цене нас выбирают разве что в самом начале сотрудничества, а потом (и очень скоро!) клиенты уже начинают ценить скорость выполнения заказа, безопасность, бесплатное курьерское обслуживание и прочее. Вплоть до таких, казалось бы, мелочей, как фирменная упаковка.
– Мелочь, а приятно.
– Вот именно. Поэтому главное для нас – это постоянно повышать стандарты обслуживания. А лучшие цены – это само собой. Это как трезвость. Норма жизни!
– А важны ли низкие цены при предложении полного аутсорсинга инженерной печати, который вы активно пропагандируете и продвигаете?
– Важны, конечно. Несколько наших ключевых клиентов просчитывали и сравнивали стоимость печати проектов на своем оборудовании и у нас. Отдавать на аутсорсинг оказалось выгоднее. Но и здесь основные выгоды далеко не всегда связаны с ценой!
– С чем же еще?
– Прежде всего, с упрощением и совершенствованием бизнес-процессов, связанных с выпуском проектной документации, ее доработкой после экспертизы, тиражированием и хранением в электронном виде. Не секрет, что все эти процедуры в подавляющем большинстве строительных и проектных организаций, мягко говоря, организованы неидеально.
– Чем же может помочь аутсорсинг?
– В рамках полного аутсорсинга инженерной печати мы предлагаем клиенту создание корпоративного ресурса неограниченной мощности для всех видов работ с проектной документацией. Такое решение обеспечивает поступление и хранение данных в электронной базе, перевод бумажных архивов в электронный вид и доставку изготовленных копий на указанный адрес. При этом для печати проектной документации клиент подключается к нашему оборудованию через выделенный защищенный канал с высокой скоростью передачи данных. Также возможна организация нашей производственной площадки на территории заказчика. Этот формат актуален в тех случаях, когда клиент предъявляет повышенные требования к безопасности информации.
– И насколько востребованы такие сложные комплексные услуги?
– Признаться, пока меньше, чем хотелось бы. Для нашей страны это ведь серьезное новаторство, хотя в той же Западной Европе подобная практика давно стала общепринятой. В России же у строителей еще сохраняется некая инерция мышления – большинство предпочитает идти по накатанной дороге. Хотя при этом многие понимают, что дорога эта – извилистая проселочная тропинка, а рядом уже шумит современная скоростная магистраль.
– А по скоростной магистрали кто-нибудь ездит?
– Конечно! Всегда есть передовые компании, а главное, продвинутые и активные люди в их менеджменте. Из наших клиентов могу привести в пример группу компаний «Интарсия». Ее IT-директор Юрий Шойдин проделал с коллегами титаническую работу, внедрив в «Интарсии» систему электронного документооборота. С такими партнерами работать приятно и полезно – они подталкивают к развитию, делясь с нами самыми прогрессивными идеями.
– То есть будущее за высокотехнологичными компаниями?
– Риторический вопрос.
– Пожалуй. Кстати, а есть ли будущее у копицентров, разгромленных вами в одной из предыдущих публикаций? Они будут совершенствовать свои технологии? Смогут составить конкуренцию Центру инженерной печати?
– Я не против сильных конкурентов. Пусть будут. Это – залог бодрости. Но только при чем здесь копицентры? Проектная документация – это не их профильный бизнес, и этим все сказано. Я бы даже сказал, что у нас с ними разный набор хромосом – Центр инженерной печати отличается от копицентров, как редкая и дикая лошадь Пржевальского отличается от миллионов покорных домашних лошадок.