Андрей Рублев: «Оценка рисков – это эмпирика полная»
– Петербургский ипотечный рынок в прошлом году продемонстрировал существенный рост – около 35-40%. По прогнозам, в 2013 году он замедлится и не превысит 25%.
Ипотечный портфель петербургского филиала Абсолют Банка по итогам 2012 года достиг 6,5 млрд рублей. Это крупная доля относительно всего покрытия банком страны.
– Но вы работаете только на вторичном рынке.
– Мы ушли с первичного рынка в 2007-2008 годах. Хотя до этого у нас был богатый опыт работы с застройщиками. Но в какой-то момент, оценив риски, было принято решение отказаться от «первички». Сейчас мы постепенно возвращаемся на этот рынок, взвешенно оценивая свои риски.
– Намерений вернуться к этому направлению в Санкт-Петербурге нет?
– Нам, в принципе, это интересно. Сейчас мы оцениваем перспективы, чтобы предложить продукт, который был бы комфортен как нам, так и заемщикам. Иными словами, ищем определенный паритет заинтересованности. Думаю, до конца этого года определимся.
– Все зависит от риск-моделей банка. Кто-то готов оценивать заемщика по информации профайла и повышенную степень риска компенсирует повышенной же ставкой. Мы, например, считаем ипотеку без первоначального взноса чрезмерно рисковой. И лично я против того, чтобы предоставлять кредиты без первоначального взноса. Это ведет к определенной безответственности. Культура вхождения в ипотеку должна быть жестче. Разумен и обоснован минимальный уровень первоначального взноса в 20%. В ряде стран это законодательно прописано.
Если клиент сумел накопить денег на первоначальный взнос, то это уже демонстрирует его платежную дисциплину и умение управлять своим бюджетом. Кроме того, при покупке квартиры в кредит без первоначального взноса, если в дальнейшем клиент не захочет (или не сможет) погашать кредит, при реализации предмета залога полученной суммы может не хватить для погашения долга перед банком, например, из-за падения цен на недвижимость. И это тоже риск.
У нас в банке нет продуктов с нулевым или 10%-ным взносом. В среднем это 25-30%.
– Абсолют Банк с точки зрения андеррайтинга действует жестко.
– Не жестко, а разумно. Мы оцениваем платежеспособность клиента, его ежемесячные расходы, возможность быстро найти новую работу в случае потери текущей, проверяем кредитную историю, то есть принимаем все логичные меры для того, чтобы человек мог получить именно тот финансовый продукт, который будет ему подходить. Смысл выдавать человеку с зарплатой в 50 тыс. рублей кредит на 20 млн? Какое-то время он, возможно, будет справляться с выплатами, но невозможно всю жизнь затягивать пояс все туже и туже. Поэтому отказывая клиенту в большом кредите, мы в первую очередь думаем о его интересах. В конечном счете, при дефолте клиента банк пусть частично, но компенсирует свои потери, например за счет реализации залога. А клиент, который потратил много времени, сил, денег на выбор квартиры, ее покупку, возможно, ремонт, оформление кредита и т. д., остается ни с чем. Именно от этого мы и стараемся предостеречь клиентов, которые готовы брать на себя слишком большие кредитные обязательства. Понимаете, если через какое-то время ваши доходы вырастут и вы поймете, что можете купить квартиру большей площади, вы можете поменять свое жилье без досрочного погашения кредита – просто поменять один кредит на другой. Поэтому мы твердо уверены, что здесь лучше быть более осторожным.
Мы ориентируемся на менеджеров среднего звена и выше, успешных специалистов – российский средний класс. И наша бизнес-философия им, как правило, импонирует.
– В рамках среднего класса пока комфортно себя чувствуете?
– Если делать проекцию на международный опыт, то вся экономическая теория говорит о том, что средний класс – это тот самый двигатель будущего, на который все так рассчитывают. Мы многих своих клиентов «вырастили» с молодых специалистов до самого настоящего среднего класса и теперь знаем их кредитную историю, возможности и с радостью предлагаем те финансовые решения, которые максимально соответствуют их нынешним потребностям. Многие, например, стали задумываться о накопительном страховании или инвестиционных продуктах.
– Именно это и позволило нам в конце прошлого года провести секьюритизацию ипотечных кредитов на 12,3 млрд рублей. Мы получили очень высокий рейтинг по ипотечному портфелю. Это первая коммерческая секьюритизация после кризиса, при этом превышение спроса над предложением при размещении составило более 1 млрд рублей. Под эти деньги мы продолжаем развивать наш бизнес, в том числе и ипотечный, фондируем за счет этих средств и корпоративное кредитование, и финансирование малых и средних предпринимателей.
– Какие у банка планы по ипотеке?
– Будем наращивать портфель. По итогам года относительно 2012 года рассчитываем увеличить портфель на 15-20%. Затем посмотрим. Текущий год для нас очень важен.
– В связи со сменой акционеров?
– В том числе.
– Нынешние акционеры банка (KBC Group – прим. ред.) придерживаются скорее консервативных взглядов.
– Они нас многому научили. Главное – не гнаться за ежеминутной или даже ежесекундной, как это бывает у нас, прибылью. Иначе на выходе можно оказаться совсем не там, где хотелось бы.
– Думаю, сейчас в Санкт-Петербурге уровень просрочки составляет 2,5-3%. Зачастую это текущая просрочка, которая закрывается путем реализации имущества.
– Наверное, да. Принимая решение о приобретении недвижимости с привлечением заемных средств, заемщик должен тысячу раз подумать, сможет ли он осилить этот проект. При взвешенном подходе ипотека не так страшна, как кажется на первый взгляд.
– Если бы не ставки.
– Цена – это рынок. Можно брать, а можно не брать. На одной чаше весов потребности, на другой – цена вопроса. Если банки предлагают ставку 12-13%, такова текущая ситуация. Если рынок упадет по процентным ставкам, всегда можно рефинансироваться.
– Вы полагаете, что в ближайшей перспективе это возможно? Я имею в виду сокращение ставок.
– Думаю, что в конце концов ставки снизятся. Горизонт – 2-3 года. Очевидно, государство будет оказывать определенное влияние на стоимость кредитных средств. Возможно, за счет субсидирования или снижения резервирования по таким кредитам.
Государство ставит в качестве задачи доведение ставок до 10%. Маяк определен, и мы будем в эту сторону двигаться. Если ряд крупнейших государственных банков получит в качестве цели определенные показатели и государство будет помогать, то те, кто не имеет «длинного» финансирования, уйдут с этого рынка или изменят бизнес-модель.
Уровня в 10% рынок может достигнуть в 2015 году. Если не будет глобальных потрясений в макроэкономическом поле, конечно.
Сегодня те объемы ипотеки, которые предоставляют российские банки, по сравнению с мировыми показателями минимальны. Отчасти потому, что уровень доходов ниже, а стоимость недвижимости выше.
О судьбе памятников промышленной архитектуры Петербурга рассказывает доктор архитектуры, профессор, сопредседатель Санкт-Петербургского отделения ВООПИК Маргарита Штиглиц.
- В последние годы проблема сохранения памятников промышленной архитектуры Петербурга, всплеск интереса к которой наметился еще до кризиса, ушла на второй план. Такое впечатление, что сегодня действует принцип: нет вопроса, нет и проблемы. Маргарита Сергеевна вы как специалист в области промышленной архитектуры, охарактеризуйте нынешнее положение вещей. - Вопрос сохранения наследия промышленной архитектуры не снимается с повестки дня, Территории, находящиеся в центре города и освобождаемые от производственных функций требуют перепрофилирования. Конечно, их нужно вводить в городскую среду, строить что-то действительно стоящее для города, и в то же время постараться сохранить самое ценное, что на них имеется. Санкт-Петербург с самого основания развивался как ведущий промышленный центр со своеобразной промышленной средой, которая формировалась на протяжении трех столетий. Уникальные образцы промышленной архитектуры пока еще сохранились в нашем городе, по ним можно отследить историю развития промышленности России. На рубеже XVII- XVIII вв. начавшаяся в Европе промышленная революция, постепенно переместилась и в Россию, в Петербург, куда «хлынул» поток передовых инженеров и предпринимателей из-за рубежа, заложивших основы отечественной индустрии. Так, первые текстильные фабрики, расположенные по берегам Невы и ее притоков напоминают нам об этом историческом периоде. Выполненные в классическом стиле, они для своего времени были образцом развития промышленности - при их строительстве применялись оригинальные конструкции и передовые инженерные решения. Фабрики еще стоят, однако, существование многих уже под угрозой. Период XIX-XX вв. – отмечен, прежде всего, строительством вокзалов, фабрик, сопровождавшихся применением уникальных инженерных решений и новых для того времени строительных материалов и конструкций, положивших начало их широкому применению в других областях. Этап советской индустриализации 20-30 гг.XX в. – это эпоха конструктивизма в архитектуре, которая подарила нам наиболее интересные промышленные объекты. Сегодня мы еще располагаем достаточно большим количеством объектов промышленного наследия, однако проблема в том, что у нас мало говорят о таких памятниках, не воспринимается их историческая и архитектурная ценность. И когда инвестор получает одно из таких зданий, он, прежде всего, интересуется, как такое здание исключить из списка памятников. - А существует перечень наиболее ценных объектов? - Еще в то время, когда я работала в КГИОП, была проведена огромная работа по постановке под охрану не только исторических зданий в центре города, но и объектов промышленной застройки. Наиболее ценные здания находятся под охраной. Но, к сожалению, большинство памятников промышленной архитектуры относится к категории выявленных объектов культурного наследия. И наши предложения по их переводу в категорию памятников так и не были утверждены в Москве. В принципе, вся работа по учету промышленных памятников проделана, они известны, и инвестор, приобретая объект с исторической застройкой, получает обременение по конкретному зданию, которое является памятником. Но реакция у инвестора, как правило, одна и та же - как от такого здания избавиться. И я не знаю, почему наиболее интересные с инженерной точки зрения и привлекательные по архитектуре объекты мешают инвесторам. Хотя, как правило, они получают достаточно большие территории для развития, но при этом не хотят думать о том, как приспособить памятник, а именно он может стать «изюминкой» объекта, его брендом. Никто не хочет выступать хранителем традиций и это очень печально. Все заинтересованы в быстрой прибыли, а такие объекты, как правило, окупаются достаточно долго, что опять-таки играет против них. Конечно, одних инвесторов в этой проблеме винить нельзя. Чтобы была заинтересованность в сохранении памятника инвесторам нужно создавать какие-то преференции, оказывать помощь, может быть, давать налоговые льготы. Необходим ряд мероприятий, побуждающих сохранить, а не уничтожить памятник. А, пока инвестор не видит в этом никакой выгоды, а проводить с ним воспитательную работу бесполезно. При этом, есть люди, которые осознают важность своей миссии, пытаются что-то делать, испытывая массу трудностей на этом пути, но к сожалению в одиночку, город, остается в стороне. - Получается, действительно, проще уронить… - Да, причем уронить, и не воссоздавать заново. И если у зданий исторической застройки воссоздаются хотя бы фасады, то промышленные памятники не удосуживаются даже этой участи. Например, на территории бывшей Невской бумагопрядильной фабрики Л. Штиглица, что на Синопской набережной, ведется приспособление старых промышленных зданий под современные нужды, и надо сказать здания реставрируются и им находится достойное применение, однако есть одно «но». Этот фабричный комплекс был построен во второй половине XIX в. и его вертикальной доминантой выступали три разновысотные трубы, которые носили романтические имена Вера, Надежда, Любовь, в соответствии с названиями паровых котлов, обеспечивавших энергией предприятие. Первой, в конце Или взять здания Новой бумагопрядильной и тканой мануфактуры (фабрики Анисимова) на Обводном канале, памятник архитектуры XIX в., которые долго пытались приспособить подо что-либо. Менялись инвесторы, а в результате была снесена доминанта этого места - Пыльная башня, а также два крыла фабрики. Сейчас появилась надежда на возрождение этого здания. Новый инвестор реализует проект создания здесь креативного пространства ТКАЧИ. Арт-проект подразумевает создание в бывшей промышленной зоне универсального, культурного и туристически привлекательного пространства, приспособить его под выставочно-художественный центр, галереи, творческие ателье и мастерские для художников. Здание фабрики возрождается постепенно, выставки там чередуются с реставрационно-строительными работами. Очень хотелось, чтобы город помогал таким инвесторам, возрождать такие здания, устраивать там художественные центры, но… Взять хотя бы очень популярный в городе и выполненный без его участия Лофт Проект ЭТАЖИ, который располагается практически в самом центре города на пяти этажах промышленного здания бывшего «Смольнинского хлебозавода». Организаторы проекта постарались сохранить интерьер завода, изобилующий такими экспонатами, как окантованные металлом бетонные колонны, сверлильный станок, оборудование для выпечки хлеба и дополнили его различными дизайнерскими находками и эффектными деталями. - Были проекты, где город принимал участие? - Нет. Сейчас при петербургском отделении ВООПИК создана индустриальная секция. И мы совместно с фондом Михаила Шемякина и Всемирным клубом петербуржцев стараемся тему сохранения промышленного наследия держать на плаву. Наша рабочая группа работает по идентификации и уточнению Петербурга как объекта всемирного наследия в границах исторического центра, при этом мы продумываем также и создание буферной зоны на месте бывшего промышленного пояса Обводного канала. Стоит подчеркнуть, что когда эксперты ЮНЕСКО знакомились с Петербургской средой, они отметили, что во всем мире существует тенденция по включению старых индустриальных зданий, памятников конструктивизма в список объектов всемирного наследия и сделали акцент на то, что Петербург обладает ценнейшей промышленной застройкой и удивились, почему она не сохраняется? Обидно, что это понимают все, кроме наших чиновников! - Какие еще старые промышленные объекты Петербурга, коме перечисленных выше приспосабливаются под новое использование? - Интересной была затея сохранить в трамвайном парке им. Леонова, в исторических ангарах коллекцию старых трамваев и на территории трампарка создать центр современного искусства, выделялись деньги из Москвы. Но город на это не пошел - территория была отдана инвестору под строительство культурно-делового центра. Архитектурная мастерская М. Мамошина выполнила проект, застройки, однако в нем нашлось место только для сохранения трех с половиной ангаров… Другой пример, кстати, положительный, как территорию бывших заводов осваивает иностранный инвестор. В Сестрорецке, на месте бывшего оружейного завода английские инвесторы запроектировали малоэтажную застройку в стиле старинных заводских корпусов. Главное, проект не разрушает исторический облик места. - Какие из объектов наиболее нуждаются в реставрации? - Они все в ней нуждаются, находятся в удручающем состоянии, за редким исключением. Причем состояние их печальное и когда ими не занимаются и когда занимаются. Взять, например, проект реновации территории сталепрокатного завода на Васильевском острове. Это бывший чгунолитейный и бронзовый завод Ф.Шопена, основанный в То же самое происходит и с территорией текстильного завода «Красное знамя». Здесь расположены три производственных здания и силовая подстанция, построенная в начале XX в. по проекту знаменитого немецкого архитектора Эриха Мендельсона. И если в здании подстанции инвестор вроде бы решил расположить центр современного искусства, и законсервировал объект, то судьба трикотажного цеха и мастерских находится под большим вопросом. Когда приходишь туда, видишь, как постепенно разрушаются эти здания. Создается ощущение, что инвестор просто ждет, когда они сами упадут. Конечно, очень тяжело потянуть восстановление памятников таких объемов. А ведь они имеют международную известность. И опять возникает вопрос, почему город стоит в стороне? Судьбу памятников на бывших промышленных территориях решает и такой момент как назначение территории. Так, если территории пойдут под жилищное строительство, то памятники здесь будут только мешать инвестору. - У нас в исторической части города очень много бывших промышленных территорий и все их невозможно приспособить только под общественно-деловую застройку… - Невозможно и ненужно. Но вот создать какую-то изюминку – необходимо. Взять, например, территории вдоль Обводного канала – район, где нет культурных объектов. Так, почему стоят бесхозными 4 газгольдера, оригинальные круглые здания?! Сколько дипломных работ, сколько фантазий архитекторов связано с ними. Аналогичные постройки приспособлены в Европе под различные культурные центры. А вокруг, пожалуйста, можно осваивать территории. К сожалению, в Петербурге нет единой стратегии приспособления памятников промышленной архитектуры. Я об этом очень много говорю, пишу, но это глас вопиющего в пустыне! Нужно выбрать наиболее интересные здания, ведь никто не говорит, что необходимо охранять все подряд, подобрать для них определенное назначение, чтобы это пошло и на пользу городу, и на пользу этим зданиям. Объявить конкурс, разработать систему преференций для инвесторов. Тогда придет и понимание, что, хотя эта территория и с ценными объектами, но на ней есть много возможностей для преобразований. И сейчас, пока мы еще выходим из кризиса, нужно пользоваться этим моментом, этой паузой и разработать такую стратегию. - Сколько еще простоят бесхозные памятники, если стратегия в ближайшие годы не будет разработана? - Они стояли и еще простоят. Конечно, их нужно хотя бы законсервировать. Каждое здание, как и каждый человек, имеет свой период жизни, ему отпущено определенное время, но если ему не помогать и не лечить, оно, конечно, будет разрушаться. Главное, мы получили это в наследство от предыдущих поколений и теперь должны передать в сохранности потомкам. - Какие проекты реновации бывших промышленных территорий ожидают реализации? - Проект развития территории Адмиралтейского острова, где находятся уникальные эллинги и мастерские Адмиралтейских верфей. Если в этом месте появятся мост и развязка, то сооружения будут в опасности. Или проект «Измайловская перспектива», в рамках которого был сохранен Варшавский вокзал. Правда, использовали это здание неграмотно. Сколько мы бились за его сохранение! В результате, уникальные пространства, перекрытия, которые нужно было показать «забиты» полупустыми бутиками. Интересно, что, сколько общественность ни бьется за создание в городе центра современного искусства, никогда ничего не выходит. В здании вокзала можно было создать музей подобный парижскому музею изобразительных и прикладных искусств «Орсе», расположенному также в бывшем здании одноименного железнодорожного вокзала. На территории, отданной под «Измайловскую перспективу» еще остались уникальные инфраструктурные сооружения Варшавского вокзала, такие как здание бывшей электростанции, сарай для трех императорских поездов. При этом, трудно даже представить, что проект распространяется на территорию бывшего Митрофаньевского кладбища, где запланирована застройка. Понятно, что эти площади необходимо преобразовывать, но это нужно делать продуманно, например, создать зеленую зону, то есть то, что возможно и по санитарным и по человеческим нормам. Есть здесь и удачный проект - жемчужина этого места - отреставрированное круглое депо, приспособленное под офисный центр. Ведь можно и другие объекты выполнить в таком стиле, с сохранением уникальной среды. Не так давно в «Ленэкспо» в рамках международного форума «Арт. Театр. Музей» проходила выставка дипломных проектов студентов ГАСУ и СПГХПА им. А. Л. Штиглица по теме перепрофилирования исторических промышленных площадок и отдельных зданий. До этого работы выставлялись еще в нескольких выставочных центрах города, поскольку мы стараемся эту тему не бросать, более того мы также провели в «Ленэкспо» круглый стол, на котором выступили организаторы уже состоявшихся проектов Лофт Проект ЭТАЖИ, «Треугольник», ТКАЧИ. И вот это сочетание фантазии дипломников и уже реализованных идей всегда дает рациональное зерно для дальнейших действий. Беседовала Ирина Васильева