Гидрология не прощает небрежностей
Гидрологические изыскания для ЗАО «ЛенТИСИЗ», одной из крупнейших и старейших изыскательских организаций в Санкт-Петербурге, были и остаются важным направлением деятельности. О настоящем и будущем гидрологии в интервью «Строительному Еженедельнику» рассказали Антон Устинов, начальник отдела гидролого-экологических изысканий, и Ольга Ходкина, главный специалист этого же подразделения ЗАО «ЛенТИСИЗ».
– Подход к гидрологическим исследованиям наверняка менялся со временем. В чем для вас самые существенные перемены?
Антон Устинов: Раньше были многочисленные поездки в разные регионы, мы много работали по южному региону, в частности на Северном Кавказе. Практически ЛенТИСИЗом был охвачен весь район Большого Сочи – от Туапсе до Адлера. После 1995 года начали появляться организации, которые занимаются проектированием и изысканием под конкретные объекты, например проектирование автомобильных дорог, и объемы наших работ существенно сократились.
Ольга Ходкина: Чем это плохо для объектов? У нас база данных, богатая библиотека, высокая степень изученности района, качественные архивы (с 1998 года – в оцифрованном виде). Я читаю наши старые отчеты, и они мне кажутся намного более качественными, чем иные современные отчеты сторонних организаций. Изыскания под водозабор, под сброс – да под любой вид работ велись до полугода и дольше. Сейчас полевые работы нередко выполняются в течение одного-двух дней, по упрощенной схеме.
А.У.: Стало уже повсеместной практикой проводить изыскания под строительство, забывая о гидрологии. Заказчики даже не закладывают средство в смету. И когда уже надо заносить проект в экспертизу они понимают или им подсказывают, что не все изыскания выполнены и надо срочно провести гидрологические изыскания за малую цену, а главное быстро.
– Чем именно чревато пренебрежение к гидрологии?
А.У.: Серьезными разрушениями: размыванием берегов, мостовых опор. Некорректно выбранное место для прокладки дюкерного перехода – трубы, по которой будет осуществляться забор либо сброс воды, например на реке со сложным русловым процессом приводит к аварийным размывам.
О.Х.: Неправильный промер глубин ведет к тому, что труба будет заложена выше или ниже требуемого, а это влечет либо деформацию (и заиление), либо закладку оголовка выше необходимого (и в маловодный год он окажется над уровнем воды).
– А какие гидрологические изыскания наиболее характерны для Санкт-Петербурга?
А.У.: В последнее время мы сталкивались с изысканиями для строительства канализационных очистных сооружений (КОС) – это район Шувалово, Мурино, Коломяги. Делали изыскания для нескольких дюкерных пересечений на р. Охте (в районе Мурино).
– Все ли спокойно в районах новой массовой застройки с точки зрения гидрологии?
А.У.: Нет, не все. Например, недавно мы работали вблизи Шуваловского проспекта. Одна строительная организация обратилась к нам в связи с тем, что есть подтопление нового шоссе. Пока ищем решение данной проблемы.
– А муринская застройка проблемна?
О.Х.: В Мурино за железной дорогой предполагается огромный район под застройку – на водосборе ручья, со строительством мостов. Мы провели обследование ручья, а дальше все зависит от опыта и знаний проектировщиков.
– Вашим специалистам-гидрологам опыта хватает?
О.Х.: Не всегда. Сейчас мало найдете гидрологов 45-50 лет. Как правило, люди нашей профессии либо уже в возрасте, либо 30-35-летние. А опыт-то должен передаваться по цепочке. Из-за экономического провала, когда в 1990-е годы не было работы, люди поменяли сферу деятельности ушли от официальной профессии, переквалифицировались, сейчас даже обратиться за советом особо некому.
– Каковы сегодня шансы на развитие рынка гидрологических изысканий?
О.Х.: Это будет зависеть от того, насколько важным считают их проведение проектировщики и, главное, заказчики. Эксперты требуют результаты гидрологических изысканий. Но сами эксперты, к сожалению, не всегда соответствуют требованиям, предъявляемым к специалистам такого ранга. Иногда по замечаниям экспертов понимаем, что в экспертизе далеко не все обладают необходимым уровнем знаний. К сожалению, это характерно не только для гидрологии. В геологии, экологии та же картина.
– Что скажете о доле гидрологии в общем объеме изысканий ЗАО «ЛенТИСИЗ»?
А.У.: Сейчас мы вышли на стабильный уровень. Если год не особо загружен крупными проектами, мы выполняем в среднем 15 объектов. Сложно сказать, какую долю занимают они в общем объеме изысканий треста. Трудозатраты, знания у всех одинаковы. Что касается стоимости и важности изысканий – конечно, мы за то, что геологические изыскания очень важны. Но и гидрологические изыскания на конкретных объектах также немаловажны.
В последнее время в ЗАО «ЛенТИСИЗ» сократилось количество комплексных изысканий. Понятно, что заказчики стремятся оптимизировать затраты. Но при этом забывают, что комплексные инженерные изыскания более качественны и в конечном счете обходятся дешевле.
О.Х.: Мы выполняем работы по определению возможности обеспечения потребностей в воде и организации различных видов водопользования (это как раз касаемо водосбросов и водозаборов). В числе решаемых нами задач – выбор мест размещения площадки строительства для предотвращения ее подтопления, инженерная защита от неблагоприятных метеорологических воздействий. Кроме того, мы выполняем изыскания под проектирование автомобильных, железных дорог (проектирование мостовых переходов), прокладку трубопроводов, дюкерных переходов.
– А какова динамика гидрологических изысканий в ЗАО «ЛенТИСИЗ» в последнее время?
А.У.: Почему-то много заказов на гидрологические изыскания появляется осенью: промерные работы, работы на реках любят заказывать именно в период неустойчивого ледостава. Заказчик не понимает, что осенью условия неблагоприятные. Удлиняются сроки выполнения, плюс за счет эксплуатации оборудования в холода электроника работает очень неустойчиво. Например, электронные тахеометры надежны максимум до -20˚С. Между тем есть прекрасный летний сезон.
О.Х.: Наши изыскания неразрывно связаны с природными явлениями. Например, лучше увидеть половодье – значит, надо поработать весной. Промерные работы лучше выполнять со льда. Упускается подходящий момент, когда можно было приехать и увидеть все натурно.
– Полевые исследования остаются настолько важными?
А.У.: Без натурных наблюдений никаким образом не обойтись. Уже потому, что есть районы малоизученные, где невозможно воспользоваться аналогами: в Новгородской, Псковской областях, на отдаленных территориях Ленинградской области.
О.Х.: Раньше изучением гидрологического режима рек занимались неотрывно, выпускались каждый год ежегодники, в которых находилась информация по постам. Но в 1990-е годы много постов гидрологических наблюдений, на которые мы завязаны, было закрыто. Сегодня, если у нас есть гидронаблюдения до 1990-х годов, этот ряд необходимо продлить. А как это сделать, если пост закрыт? Мы уже не видим тенденцию изменения уровня воды. А сейчас, например, на водотоках Ленинградской области есть тенденция к его снижению. Из-за чего? Так ведь никто не ведет наблюдения. Раньше данные регулярно обновлялись в справочных пособиях. Теперь информацию можно только купить в том же Гидрометцентре.
– Получается, что перспективы вашей отрасли, мягко говоря, не вызывают оптимизма?
А.У.: Пока для проектирования требуются гидрологические изыскания, думаю, ничего плохого с нашей отраслью происходить не будет. Просто хотелось бы, чтобы гидрологию ценили, как она того заслуживает. Мы в этом заинтересованы, и это, на наш взгляд, важно для проектов.
– А какова цена типичного для Санкт-Петербурга контракта на гидрологические изыскания?
А.У.: Минимум – это 150-200 тыс. рублей. Все зависит от объема работы. Тот же сброс может располагаться на мелком ручье или канаве либо на р. Волхове.
О.Х.: Кстати, из-за острой конкуренции стоимость инженерно-гидрометеорологических изысканий падает. Но при этом снижается и качество: чем меньше цена контракта, тем больше необходимых пунктов будет исключено. Чаще всего исключается полевой сбор данных либо изыскания выполняются поверхностно, торопливо. Например, в зависимости от ширины реки делается определенное количество промерных точек, которое при удешевлении работ может быть сведено к минимуму. Сокращается количество проб воды, расходов воды, проведенных в поле.
А.У.: Камеральные работы при этом тоже страдают. Потому что пишем заключение просто по изученности района, без подробностей. Страдаем из-за того, что если хотим оттолкнуться от какого-то аналога, должны купить данные по нему. Например, показатели расхода воды за 10 лет. Но это в разы увеличивает смету. Так, на выписку материалов по расходам воды за 15 лет работы поста может быть потрачено 60-90 тыс. рублей. Заказчик соглашается на такое удорожание далеко не всегда.
– Как меняется территория вашего присутствия?
А.У.: Дальних объектов стало очень мало. А мы бы хотели на них работать – это интересно, это расширяет кругозор. Санкт-Петербург и Ленинградская область для нас районы хорошо изученные. С другой стороны, и здесь есть речки, на которых мало проводилось работ. Например, интересна р. Оредеж (мы как раз недавно там выполняли изыскания). Представляет интерес для гидролога и р. Вруда, протекающая в верхнем течении в зоне карста. Зацикливаться на канавах, безусловно, нет желания. Хотелось бы заниматься именно гидрологией.
28 апреля в Екатеринбурге пройдет IV Всероссийский съезд СРО, основанных на членстве лиц, осуществляющих строительство. Первый вице-президент НОСТРОЙ, генеральный директор, председатель правления Группы ЛСР Александр Вахмистров в интервью газете «СЕ» оценил состояние отрасли и перспективы саморегулирования. – Как изменился рынок строящегося жилья Санкт-Петербурга за прошедший год? Какие новые тенденции появились? – В целом можно говорить о достаточно активном восстановлении рынка строящегося жилья: возвращается покупательский спрос, появляются новые интересные ипотечные программы как от частных, так и от государственных банков, девелоперы начинают новые проекты. Одновременно с этим активизировалось и инфраструктурное строительство, темпы которого оказывают значительное влияние на развитие отдаленных районов города. В 2010 году мы наблюдали рост продаж, причем как в элитном сегменте, так и в сегменте жилья массового спроса. Например, в Петербурге в прошлом году компании Группы ЛСР заключили контракты на продажу порядка 140 тыс. кв. м жилья. Если сравнивать розничные продажи, это больше, чем в 2009 году, почти на 70%. Конечно, продажам помогла и ипотека. В прошлом году у нас доля сделок с привлечением ипотечных кредитов достигла 7% в элитном сегменте и 10% в сегменте жилья эконом-класса. Говорить о достижении докризисных показателей (в 2008 году этот показатель равнялся 14 и 27% соответственно) пока рано, но мы ожидаем дальнейшего развития этой тенденции. Выросли и объемы ввода как в целом по городу, так и у наших компаний: в прошлом году мы ввели в эксплуатацию 283 тыс. кв. м жилья, что почти в 2 раза больше, чем в 2009 году. – Сейчас можно говорить о том, что кризис преодолен, но его последствия, конечно, еще продолжают сказываться. Это и понятно – для того чтобы отрасль пришла к докризисному состоянию, нужно время. Тем не менее, как я уже сказал, признаки оживления рынка очевидны, строительные компании почувствовали себя увереннее и если раньше основные усилия тратили на то, чтобы завершить начатые проекты, то уже в прошлом году возобновился активный интерес к земельным аукционам, что означает, что отрасль поменяла вектор от сохранения вновь к развитию. – Новая для строительного рынка система саморегулирования всего за год своего существования окрепла и, на мой взгляд, окончательно перешла в рабочий режим. Во-первых, с рынка были вытеснены случайные компании и так называемые фирмы-однодневки. Помню, на момент отмены системы лицензирования по всей стране на различные виды работ было выдано около 220 тысяч лицензий. Сейчас мы имеем 85 тысяч предприятий, объединенных в порядка 230 СРО – налицо очищение строительного рынка от сомнительных компаний, существовавших только на бумаге. Во-вторых, регламент предписывает регулярное повышение квалификации сотрудников, причем с введением СРО список специалистов, которым требуется регулярно проходить обучение, увеличился, что также положительно влияет на качество работы компаний. Но самым главным достижением новой системы я считаю внедрение взаимной ответственности участников рынка. Компенсационный фонд, формирующийся из взносов всех членов СРО, призван покрывать недостатки работы компаний-участников. Таким образом, теперь все компании – члены СРО отвечают собственными денежными средствами не только за свою деятельность, но и за работу своих коллег, что, несомненно, стимулирует строительные компании работать качественно и в срок. В итоге, уверен, новая система подтолкнет не самых лучших игроков рынка к развитию либо заставит их уйти с рынка. – Решение суда, безусловно, надо выполнять. По всей видимости, при принятии регламентирующих документов не совсем четко были соблюдены процедуры их согласований с Россохранкультуры. Думаю, что теперь нужно все нормативные документы проверить еще раз, вновь выйти на согласование Росохранкультуры или Министерства культуры, после чего внести на утверждение ЗаКСа города поправки в закон, сделав тем самым все принимаемые регламенты легитимными. Понятно, что в этой работе нужен и важен плотный контакт и конструктивный диалог с Советом по культурному наследию и градозащитниками. Уверен, что в итоге разум возобладает, все вопросы будут решены, и в городе по-прежнему будут появляться новые интересные современные объекты.
– Можно ли говорить о том, что отрасль окончательно вышла из кризиса?
– Как повлияло саморегулирование на рынок? Какие положительные моменты вы видите?
– Как отразится на рынке недавнее решение Верховного суда о запрете высотных ограничений в Санкт-Петербурге?
Автор: Николай Волков