Владимир Самоталин: "За одни и те же деньги мы подключаем и в центре, и на окраине"
Генеральный директор ОАО "Санкт-Петербургские электрические сети" Владимир Самоталин рассказал корреспонденту "Строительного Еженедельника" Григорию Тихому об основных сложностях, которые возникают у сетевиков со строительными компаниями, и поделился своим видением того, как сократить время подключения построенных объектов к объектам энергии.
Вы наверняка часто сталкиваетесь со строителями. Являются ли они вашими основными клиентами?
– Я бы не сказал, что строители – наши главные клиенты, но мы, безусловно, с ними часто сталкиваемся. Заявки от них составляют до 50% от общего объема всех заявок, которые сегодня поступают. Если говорить о живом общении, то такие встречи происходят не так уж и часто. У нас установлены тарифы, и цены клиентам понятны, поэтому встречи обычно происходят, когда у людей есть сомнение: идти к нам или в другую сетевую компанию.
Сегодня мы работаем с крупными застройщиками, такими как ЛенСпецСМУ, ГДСК, Setl City и "Балтийская жемчужина" – это основные игроки жилищного рынка.
Изменились ли по вашим ощущениям темпы ввода жилья? Увеличилось ли количество заявок от строителей?
– Мы растущая компания, и развиваемся как раз за счет увеличения обращений по техприсоединению, поэтому можно сделать вывод об увеличении темпов строительства нового жилья. Количество заявок на техприсоединение с каждым годом растет.
Сколько в среднем стоит подключить один новый дом?
- По тарифу на ГРЩ, предпочтительному для застройщика, подключить двухсотквартирный дом стоит порядка 65 млн рублей (по второй категории). На каждую квартиру в таком случае приходится до 10 кВт мощности. В моем понимании 65 млн.руб. – это стоимость 10 квартир, соответственно я оцениваю стоимость подключения к электрическим мощностям, до 5% от рыночной стоимости жилья.
Для вас как для сетевой компании в каких районах проще подключать новые дома, а в каких сложнее?
– Прежде всего, нам проще осуществлять подключение в тех районах, где уже есть наши сети. В основном это окраинные районы Петербурга. В самой большой степени – это Красносельский, Петродворцовый районы и Колпино. Если создана инфраструктура и построены трансформаторные подстанции, подключение занимает минимальный срок.
Сложности вызывает подключение в центре города, а максимально сложная задача – осуществить подключение, когда у нас нет собственного источника. В таких случаях мы запрашиваем мощность у смежных сетевых организации. Этот вариант самый долгий по реализации. Для того, чтобы снизить такие риски, сейчас мы проектируем и строим подстанции 110 кВ практически во всех районах Петербурга.
Цена подключения во всем городе единая или она как-то отличается?
– У нас есть деление на зоны, но я бы сказал, что ценовое отличие между зонами не превышает 2%. Практически за одни и те же деньги мы подключаем и в центре, и на окраине. Я считаю, что так и должно быть. Не вижу смысла в дискриминационном делении внутри города.
Сколько времени в среднем уходит на подключение одного нового дома?
– В среднем на подключение требуется полтора года. Если на готовых территориях этот период можно сократить до года, то на неподготовленных он занимает два года и больше. В среднем мы заключаем договоры сроком на 1,5-2 года, и в трех из десяти случаев допускаем просрочку, которая может доходить до полугода. Она связана с созданием новых сетевых объектов.
На что уходит больше всего времени?
– По затратам 40% уходит на проектно-изыскательские работы и на их согласование, 60% оставшегося времени – на строительную часть. Сам процесс присоединения очень затратный и с точки зрения времени, и с точки зрения необходимых усилий.
Получается, что можно снизить подключение в два раза, если убрать лишнюю бюрократию?
– Я бы не стал говорить, что в два раза, но снизить сроки возможно. Город имеет развитую инфраструктуру, поэтому я не вижу возможности исключить, как вы говорите, бюрократию в большинстве случаев. Потому что мы согласовываем прокладки сетей, учитывая все градостроительные составляющие, архитектурные вопросы и прочее. В основном все эти вопросы обоснованы.
Возникают ли у вас сложности со строительными компаниями? И существуют ли типовые проблемы?
– Сложности, безусловно, возникают. Главная, на мой взгляд, заключается в том, что мы далеко не всегда можем обеспечить застройщику строительную мощность. Обычно у застройщика достаточно длительный график набора мощности. Например, подается заявка на 10 МВА, при этом набор нагрузки происходит в течении 5-6 лет – на протяжении всего строительства жилого комплекса. При этом застройщик готов выйти на площадку уже через 3-4 месяца после подачи заявки, и уже тогда ему понадобится строительная мощность примерно в 1 МВА.
Наша задача – дать ему эту мощность в сжатые сроки. Наиболее эффективно это можно сделать за счет строительства сети, которую в будущем можно будет использовать для постоянной схемы. Но это мощная сеть, а это значит большое проектирование и длительное время строительства. Очень сложно сделать это все в сжатые сроки.
Кстати, для сокращения сроков мы вводим этапность строительства, либо застройщик может взять часть схемы в собственное производство (присоединение на РП).
Здесь возникает вторая сложность – согласование проектирования и приемка собственных сетей застройщика. Бывают ситуации, когда застройщик экономит на сетях либо нанимает некомпетентную организацию по ведению СМР на электросетях. Из-за этого в дальнейшем могут возникнуть сложности при вводе объекта в эксплуатацию.
В целом политика профессионального застройщика – переложить вопросы по энергетическому обеспечению на нас. Поэтому разногласия у нас обычно не возникают, и работать с застройщиками на мой взгляд достаточно комфортно.
Кто получил у вас максимальную мощность в прошлом году?
– Основным заявителем в прошлом году стал Комитет по строительству, который ведет достаточно активную политику в жилищном строительстве. Мы подключали застройку 20 и 21 квартала юго-западной приморской части "Балтийской жемчужины". В этом году мы заключили договоры с ЛенСпецСМУ на проекты "Ласточкино гнездо" и в районе Московской-Товарной, 78 квартал, и Блюхера, 12, – проекты ГДСК. Все эти проекты мощностью порядка 10 МВт каждый. Если взять весь объем заключенных договоров и исключить такие крупные объекты, как "Лахта-центр" Газпрома и аэропорт, 20% жилищных объектов заберут у нас 80% мощности. Сегодня нашей стратегией является работа с крупными жилищными застройщиками с высокой единичной мощностью. И компания к этому готова, и люди понимают, что мы имеем уже достаточно опыта.
Сегодня для всех больная тема – это реагенты.
– Для нас она больная в меньшей степени. У нас на сегодня 10 подстанций 110 кВ, 9 из них – новые закрытые подстанции, все оборудование находится в здании. Соответственно, на это оборудование не влияют внешние погодные факторы. Сегодня в нашем распоряжении лишь одна открытая подстанция – "Красный Октябрь", на которой, во-первых, ведется реконструкция, а во-вторых, она удалена от больших транспортных объектов.
Не кажется ли вам, что проблема с реагентами - надуманная?
– Я бы не стал сбрасывать эту проблему со счетов. Думаю, что здесь играет роль совокупность факторов: несвоевременное обслуживание, устаревшее оборудование и, возможно, в какой-то степени погодные условия.
Российский аукционный дом (РАД) подписал соглашение с банком "Санкт-Петербург" о реализации программы кредитования на приобретение любых лотов РАДа. О новой стратегии и современном состоянии рынка аукционных продаж корреспонденту "АСН-Инфо" рассказал генеральный директор РАД Андрей Степаненко.
Многие участники девелоперского рынка бьют тревогу – правительство города более не выставляет интересные объекты недвижимости и земельные участки в былых объемах. Что происходит на рынке аукционных продаж?
- Действительно, на сегодняшний день позиция правительства Петербурга такова, что не все дорогие лоты выставляются на торги, некоторые сдаются в аренду, другие используются в государственных целях, как социальные объекты. Также уменьшилось количество земли, которая предоставляется под капитальное строительство. В 2011 году мы продали всего несколько участков, в десятки раз меньше докризисного уровня. Участники рынка говорят, что город медленно готовит участки к продаже. Это так. Но главная причина – в том, что город истощился, земли осталось крайне мало. И в этом есть определенная проблема для инвесторов. Когда выставляются 1-2 лота под жилую застройку, идет серьезный аукцион.
Сократилось ли из-за нехватки земельных участков число покупателей?
- Наоборот, покупателей стало больше. Рынок просто сместился. Они вынуждены работать со вторичным рынком, с федеральной землей, с предприятиями. И для нас это только благо, потому как оператором этих сделок выступаем мы. Сейчас, например, вне аукциона мы продаем землю в Янино, сотрудничая с одной из московских компаний. Это будет крупнейшая сделка в этом году.
Как такое смещение рынка влияет на цены?
- Вроде бы на фоне сокращения количества участков, продаваемых городом, частная земля должна дорожать. Однако я, как продавец и частной, и государственной земли, могу сказать, что зачастую растут в цене только участки под жилую застройку, все остальные - под ретейл, под функции бизнес-центров, гостиниц, логистики, промышленности, - значительно в цене не прибавляют. Потому что государство никогда не было серьезным участником в процессе реализации этих земель. Если в сегменте участков для жилищной застройки мы могли занимать до 90% рынка, продавая такие крупные территории, как Юнтолово, Северная Долина, во всех остальных сегментах – у нас был очень низкий процент рынка. Поэтому когда инвесторы, лендлорды ожидали, что произойдет резкий рост стоимости их участков, они ошибались. В коммерческом секторе я бы вообще не говорил о росте, только в эксклюзивных случаях. Например, в сегменте участков под АЗС можно зафиксировать рост на 20-30%. Что же касается жилого строительства – я оцениваю рост рынка в 50%, по сравнению с прошлым годом.
Как это повлияло на работу РАДа?
- Это смещение акцентов, рынка для Российского аукционного дома – благо. Государство не должно быть монополистом. Зависимость бизнеса от чиновников уже прошла, основные земельные участки проданы. Сейчас бизнес работает на вторичном рынке. И наша задача - правильно структурировать эти сделки, правильно эти лоты размежевать, отрекламировать их, подготовить под них проектное финансирование, то есть предложить услугу, упакованный товар и продать его. Для этого и подписывается сегодняшнее соглашение. Это и есть миссия Российского аукционного дома.
Можете поделиться прогнозами?
- Мы оптимисты, мы говорим, что рынок растет. И цены на земельные участки будут расти. Более точной информации, к сожалению, пока сказать не могу.
Генеральный директор крупнейшей новгородской проектной организации "Новгородгражданпроект" Владислав Букетов рассказал корреспонденту "Строительного Еженедельника" Михаилу Немировскому о состоянии рынка проектирования и успехах саморегулирования в регионе.
Что представляет собой институт на сегодняшний день, какие крупные проекты удалось выполнить организации за последнее время?
– Мы работаем как в гражданском, так и в промышленном проектировании. Здесь нам очень повезло. Среди суетных 1990-х, когда отрасль находилась в упадке, к нам, не побоявшись российских реалий, пришел датский инвестор, который предложил строить завод Dirol. Это был наш первый опыт работ с иностранным инвестором. Дальше подобные заказы стали более частыми – это и проектирование заводов для финских OIFINNISHHOLDINGSOY и «ЮИТ», и работа на строительстве упаковочной фабрики в Великом Новгороде. Позже пришел немецкий концерн Pfleiderer, который построил в области деревообрабатывающий завод. И хотя, в принципе, наша основная специфика – это гражданское строительство, на настоящий момент мы фактически делаем по 2 завода ежегодно. В итоге институт накопил большое портфолио, куда входят достаточно серьезные бренды.
Какова контрактная база на этот год?
– В 2011 году объем выручки собственными силами института составил 150 млн рублей. В этом году, думаю, будет не меньше. Большой портфель заказов составит проектирование арбитражных судов по всей России. Это очень хороший для компании подряд, и я рад, что нам удалось его взять. В частности, у нас в Новгороде построено очень красивое здание. Кроме того, у нас много заказов по объектам социальной инфраструктуры. Понятно, что в основном мы специализируемся на комплексной застройке территорий под жилье, и, по сути, все крупные застройщики Новгородской области проектируются у нас. Это не отдельные дома, а именно целые районы, подразумевающие строительство, в том числе множества специальных объектов. Кроме того, сейчас возникла новая необходимость внедрения Градостроительного кодекса – мы сейчас практически закончили работы над нашими генпланами. В целом мы сделали несколько сотен генеральных планов территорий.
Хватает ли ресурсов брать большой объем заказов?
– Появление ряда крупных промышленных и социальных заказов привело к тому, что школа проектирования в Новгородской области возродилась. Люди поняли, что работа есть. Сегодня у нас есть некий костяк специалистов еще советской эпохи, которые с 1990-х годов набрали опыт современных наработок, прошли курсы повышения квалификации. Вокруг этих старожилов мы создали достаточно большую школу молодых резервов. То есть мы ведем активную работу по омоложению и укреплению кадрового состава. К каждому профессионалу в кабинет мы, грубо говоря, сажаем молодого специалиста – так и происходит живая трансляция опыта. Наработана настоящая кузница кадров: 2 года поработал с профи – освободи место следующему. Фактически удалось сформировать еще одно поколение из молодых специалистов, выпускников вузов.
Есть ли у компании планы по выходу в регионы?
– Планы уже реализуются. Как я уже сказал, мы проектируем арбитражные суды во многих регионах России. В частности, идут работы в Калуге, Томске, Смоленске, Архангельске. Есть проекты во Владимире. Три поликлиники мы делаем в Московской области. Хотя я считаю, что в целом правильнее сосредотачивать силы именно на своем регионе.
Как можете охарактеризовать состояние рынка проектирования в регионе?
– В нашу областную СРО «Гильдия проектировщиков Новгородской области» входит 82 проектных организации. Я думаю, еще около 20 областных организаций состоят в других СРО. Хочу отметить, что, несмотря на то что у многих компаний на областном рынке есть допуск генерального проектировщика, реально комплексным проектированием занимаются единицы. В основном идет распределение проектирования специализированных объектов. Кто-то делает архитектурные решения, а потом дополнительно нанимает конструкторов или отдает на субподряд проектирование сетей, инженерии. Очень много организаций вообще работают только по своей специфике – по пожарной безопасности, по электрике, кто-то работает только по малоточке.
Удается ли гильдии реально контролировать работу членов организации?
– Могу сказать, что мы очень рады, что создали здесь саморегулируемую организацию. Таким образом мы, во-первых, пресекли возможность коммерциализации СРО на нашей территории, а во-вторых, решили проблемы некачественного подряда. То есть мы хотя бы можем отслеживать, контролировать эти процессы. Ведь это вопрос нашей же собственной безопасности, и мы относимся к этому очень трепетно. Например, зачастую к нам приходят наши компании и говорят о том, что хотят стать генпроектировщиками. Нам приходится отвечать, что, при всем уважении, они это сделать не могут. Потому что у них нет соответствующей материальной базы и нужных специалистов. Сначала они обижались на нас, потом вроде как поняли. В итоге сегодня в области допуск к генпроектированию имеют только те компании, которые могут это делать и при этом делать на высоком уровне. Та же ситуация с обследованием зданий. Некоторое время назад все вдруг изъявили желание заниматься обследованием зданий. Мы сказали: подождите, давайте разберемся. А кто у вас будет это делать? Скажите фамилии! Мы – небольшой регион, поэтому мы знаем поименно всех специалистов, которые реально могут выполнять тот или иной вид работ. Отмечу, что сам институт саморегулирования у нас действительно работает. К дирекции со стороны членов есть полное доверие, в том числе и финансовое. Мы занимаемся вопросами собственной безопасности, для того чтобы наши члены не «халтурили» в своей проектной работе, не делали ошибок, работали качественно. Чтобы никто из заказчиков не смог потом покуситься на наш компенсационный фонд.
Нет ли дефицита в части заявляемых объектов? Всем ли хватает работы?
– Скажу так: сегодня чувствуется, что экономика наша продолжает находиться в кризисном состоянии. При этом проектировщики – это первые люди, которые сталкиваются с инвестором, и поэтому очень тонко чувствуем колебания инвестиционной активности. Я должен констатировать, что инвестиционных проектов сейчас стало меньше. И не только у нас, а вообще на рынке. В секторе частных инвестиций объемы заказа резко уменьшились, и нас это, разумеется, очень тревожит. С другой стороны, в последнее время начали появляться очень интересные государственные проекты. В частности, сейчас идет активное государственное финансирование строительства детских садов, спортивных объектов. В связи с увеличением дорожного фонда области много проектов заявлено в части дорожно-транспортной инфраструктуры.
Какие цели и задачи ставит перед собой институт на ближайшее будущее?
– Главная задача сейчас – сформировать пакет заказов и продолжать плодотворную работу. По этому году у нас было 2 весьма крупных промышленных объекта, сейчас мы ведем переговоры по проектированию еще одного. Мы заканчиваем эти проекты, и хотя мы ведем переговоры, пока реальных договоров на перспективу мало. По жилью и связанной с ним инженерной инфраструктуре заказов хватает – это наша традиционная загрузка. Кроме того, появляются заказы на проектирование объектов социальной сферы – сейчас по большей части детские сады. Также постоянно возникают вопросы модернизации – замены устаревших компьютеров, нового программного обеспечения и прочего. Стараемся не отставать от времени.