Александр Савкин: "В жизни реально все, о чем ты можешь подумать и что тебе важно"
Коучинг как метод консультирования и тренинга, в котором коуч ищет решение проблем совместно с клиентом, начал входить в российскую бизнес-действительность в начале 2000-х годов, однако до сих пор этот инструмент развития используется немногими компаниями. Основатель и директор Института коучинга Александр Савкин рассказал корреспонденту "Строительного Еженедельника" Антонине Асановой о сути коучинга, типичных проблемах компаний и руководителей и пути к успеху.
Какие задачи призван решать коучинг?
– Одна из задач коучинга – помочь людям увидеть свой потенциал, принять его и начать его реализовывать, помочь выйти на свой путь, заниматься своим делом и ставить достойные цели. Этот потенциал есть в каждом, он может быть заморожен, может быть арестован, или же мы можем знать о своих ресурсах, но не уметь ими пользоваться. В жизни реально все, о чем ты можешь подумать и что тебе важно. После этого утверждения почему-то все представляют, что благодаря коучингу у них появится яхта, как у Абрамовича, будет остров… Но на самом деле это важно единицам. Сложность в том, что мы боимся думать о чем-то, что выходит за привычные рамки. А цель должна быть большой – в большую цель проще попадать. Очень важно целиться в звезды – тогда в худшем случае ты попадешь в гору. В бизнесе коучинг дает осознание того, почему человек находится в этой компании, почему сидит в этом кресле. Когда человек подходит к этому осознанно, возникают все остальные задачи: как научиться общаться с другими, как сделать так, чтобы на совещания не уходило впустую 3-5 часов, чтобы люди брали ответственность за результат, чтобы они разделяли его точку зрения.
Многие бизнесмены считают коучинг шарлатанством.
– Обычно происходит так. В компании возникают проблемы – приходят люди, которые заточены на индивидуальное развитие – психотерапевты, консультанты, персональные коучи, – приходят и говорят: "Рыба гниет с головы – нужно работать с владельцами, с топами, когда у них появится понимание ситуации, тогда структура компании заработает". А на самом деле в итоге у человека возникает ужас, потому что теперь он все видит и понимает, но ничего сделать не может. Одного осознания мало. Затем подключаются оргконсультанты и говорят, что на самом деле есть образцы успешных компаний, и надо сделать вот так и вот так. Но кто это будет делать? Потом тренеры заявляют, что все не так, что нужно провести серию тренингов по командообразованию, эффективным продажам, жестким переговорам, и вот тогда будет счастье. Но тренинг без интеграции, без сопровождения, без создания системы мотивации, без понимания, зачем это надо, – это выброшенные деньги. Хотите выбросить деньги – купите тренинг. Когда у человека аппендицит, ему не нужно ставить пиявок. Когда компания сталкивается с проблемами, мешающими ее дальнейшему развитию, нужен интегральный подход, который работает по всем четырем секторам: и с человеком, и с командой, и с жесткими организационными схемами, и с обучением. И тогда – удивительно – оказывается, что все ответы лежат внутри компании. Это один из постулатов коучинга – все ответы лежат внутри человека. Консультант не может знать, как развиваться компании, потому что он не в бизнесе, он не в теме. Коучинг – это о том, чтобы быть не специалистом, который привносит знания, а тем, кто позволяет внутренней системе развернуться, выявить свои слабые зоны и свой потенциал. Важно достать всех скелетов из шкафов, потому что если этого не сделать, они начинают размножаться.
Каковы основные проблемы, сложности в компаниях, с которыми вы работаете?
– Каждая компания проходит определенные этапы развития. Их подробно описал Ицхак Адизес. Грубо говоря, компания из 3-5 человек начинает развиваться. Никому ничего не надо повторять дважды, все работает. Через какое-то время компания разрастается, все больше времени начинает уходить на коммуникацию, объяснения. Роли основателей меняются, кто-то становится во главе. Появляется необходимость ввести структуру. У главы компании появляется помощница. И тут все понимают, что нужно драться за тело. Кто ближе к телу – у того уверенность, гарантии, ресурс. Начинаются подсиживания, подковерные игры, политиканство. В этот момент нужно вводить "догоняющую" бюрократию – постепенно, столько, сколько нужно. Кризис проходит. Компания разрастается дальше. И начинается этап так называемой ловушки основателя. Главе компании страшно признать, что теперь он не единственный и самый умный в компании, что теперь самых умных должно быть много, что теперь кто-то другой тоже может генерировать идеи и брать на себя ответственность. И если основатель компании не поделится полномочиями, компания не умрет, но перестанет развиваться. Дальше наступают другие кризисы. И на этих граблях танцуют практически все. Кто-то знает об этих этапах. Но знать – одно, а уметь преодолевать – совсем другое.
Почему эти этапы невозможно преодолеть самостоятельно?
– Все упирается в человеческий фактор. Кто-то, например, очень любит людей. Он не может просто уволить человека, не может его обидеть. И в компании возникает проблема "золотых коров". Где-то мы боимся быть справедливыми, называя это жесткостью. Где-то мы боимся сказать: это твоя задача, и ты должен ее решать. Боимся что-то потребовать. А часто не умеем поддержать, не умеем похвалить. Марсиаль Лосада более 20 лет исследовал секрет успеха команд-чемпионов и вывел минимальное соотношение похвал и выражений недовольства, необходимое для поддержания квазистабильности группы. Это число три: для того чтобы группа оставалась эффективной и не деградировала, на три похвалы должен приходиться один упрек. Тогда как у команды чемпионов это соотношение равняется семи: на семь раз "похвалить" должен приходиться один раз "поругать". И приходится учить людей адекватно благодарить. Плюс у руководителей высокого уровня часто возникают проблемы в семьях, потому что человек пропадает на работе по 12‑15 часов в сутки. Человек должен быть гармоничным – должны быть и хобби, и дом, и семья, и любовь, и здоровье. А у многих этого нет.
Сколько времени уходит на решение подобной задачи?
– В среднем решение 70% задач укладывается в 5-10 часов. Бывает, можно решить проблему за 1-3 часа. Хотя затем могут проводиться дополнительные встречи. Если говорить о решении проблем в компаниях, для ведения интегральных проектов мы заключаем договор на год.
Насколько результаты, которых вы достигаете по прошествии года, соответствуют тем критериям, целям, что заявлялись в начале?
– Конечно, не на 100%. Хитрость в том, что иногда люди думают, что хотят одного, но в процессе работы компания начинает двигаться в другую сторону. И в итоге даже если заявленные цели не соответствуют результату, заказчик признает, что это и есть то, к чему он стремился. Мы ведем всего по 2-3 проекта в год и не работали бы на этом рынке, если бы заказчик не оставался доволен. Эта удовлетворенность измеряется по трем критериям: во-первых, глава компании чувствует себя хорошо в личностном плане, во-вторых, его бизнес успешен, и в-третьих, он понимает, куда ему двигаться дальше.
На ваш взгляд, чем отличается успешный человек от неуспешного?
– Успешный человек знает, чего он хочет, успешный человек позитивно относится к жизни и умеет учиться на собственных ошибках. У успешных людей есть определенное мировоззрение. Когда Томаса Эдисона спросили, как ему удалось преодолеть тысячи неудач, – а он провел более тысячи экспериментов, прежде чем загорелась лампочка, – он ответил: "У меня не было ни одной неудачи – у меня была тысяча ступеней, которые вели меня к успеху". Кроме того, успешным людям свойственны высокий уровень внутренней энергии, постоянное стремление учиться, ведь за 5 лет более 80% знаний устаревают, умение общаться с любыми людьми и формировать команду под свои задачи.
В последнее время в бизнес-среде ведется много разговоров о необходимости изменения подходов к управлению компаниями, об их гибкости, инновационности. Какими, на ваш взгляд, должны становиться современные компании?
– Я часто спрашиваю основателей компаний, в чем цель вашего бизнеса. И до сих пор 90% бизнесменов с удивлением отвечают: в получении прибыли. Но сегодня просто извлекать прибыль – преступление. Сейчас нужно не просто сохранять планету, сейчас важно привносить добавочную стоимость. Важно, чтобы бизнес улучшал экологию, улучшал отношения людей. Например, американские индейцы говорят, что принимают решение исходя из того, чтобы им были довольны предки на пять поколений назад и чтобы потомки, которые будут жить после них, сказали, что это было правильное решение.
Ассоциация банков Северо-Запада создала механизмы преодоления кризиса, которые востребованы и сейчас. Об этом и об участии банков в финансировании строительства «Строительному Еженедельнику» рассказал президент ассоциации Владимир Джикович.
– Как развивается сотрудничество банков со строительными компаниями?
– Налицо все признаки окончания кризиса, который был в 2009 году и частично в 2010-м. Сегодня банки уже рапортуют о наращивании кредитования. Во время кризиса банки рассматривали строительный сектор как наиболее рисковый, поскольку было не совсем понятно, как будет дальше развиваться кризис, будет ли спрос и какими будут цены на жилую и коммерческую недвижимость.
Даже Центральный банк указывал, что строительный сектор несет повышенный риск, и, следовательно, нужно создавать повышенные резервы на потери по ссудам при кредитовании этого сектора.
Сегодня же рынок стабилизировался, банки переоценили риски и предоставляют кредиты строительным компаниям, которые прозрачны и имеют хорошую кредитную историю. О выходе на рынок ипотеки заявляют все новые и новые банки. Темпы выдачи ипотечных кредитов еще не вышли на докризисный уровень, но демонстрируют положительную динамику.
– Сохранится ли в ближайшие годы стремительный рост рынка ипотечного кредитования?
– Когда наступил кризис, ипотечные кредиты выдавали два-три банка с госучастием. Остальные хоть и не говорили, что прекратили выдавать ипотеку, но ставили такие условия, что фактически заемщики не могли получить кредиты. Сегодня же эти банки сделали требования к заемщикам нормальными и наращивают объемы ипотечного кредитования.
В кризис все недооценивали риски, но риски оказались неожиданно высокими. Банки столкнулись с ситуациями, когда заемщики прекращали погашать кредиты, а стоимость заложенной недвижимости падала ниже задолженности по кредиту. В таких случаях банки вынуждены были идти на реструктуризацию кредитов. Большинство крупных банков на это пошли.
В некоторых случаях, когда заемщик не соглашался на реструктуризацию долга, банки реализовывали недвижимость. В том числе используя сайт, который мы создали. Помощь банкам в избавлении от непрофильных активов стала одним из направлений деятельности ассоциации в кризис.
Российский портал залогового имущества «Залог24» стал информационным ресурсом, на наш взгляд, удобным и понятным для всех его участников, который позволяет банкам находить покупателей на непрофильные активы и расчищать таким образом свои балансы.
По сути, это доска объявлений, на которой банки размещают свои предложения о продаже имущества. Причем они не платят комиссионных никаким посредникам, а лишь вносят абонентскую плату на содержание сайта. Это фиксированная сумма, не зависящая от количества выставленных лотов и их стоимости. Покупатели могут зайти на портал, выбрать товар и даже поторговаться.
– Раз ассоциация до сих пор поддерживает работу портала «Залог24», видимо, вы не исключаете повторения кризиса в ближайшем будущем? Возможно ли, что банки, благодаря государственной поддержке отделавшиеся легким испугом в 2008 и 2009 годах, снова начнут «надувать пузыри» на рынке ипотечного кредитования?
– Легким испугом отделались не все. Государство подставило плечо, взяло долги проблемных банков на себя, но их собственники потеряли бизнес, а некоторые даже осуждены. Слава богу, что был принят закон, давший Агентству по страхованию вкладов возможность стать санатором проблемных банков. В результате тысячи предпринимателей, которые обслуживались в таких банках, как ВЕФК, не потеряли свои деньги. Если бы государство не выделило на санацию банка ВЕФК 40 млрд рублей, эти деньги были бы потеряны клиентами.
Те два с лишним триллиона рублей, которые банки получили от Центробанка в виде беззалоговых кредитов, уже почти полностью возвращены. Центробанки во всем мире служат для банков кредиторами последней инстанции. Ставкой рефинансирования они регулируют активность частных банков. Постепенно и мы в России к этому приходим.
– И все-таки научились ли, на Ваш взгляд, банкиры контролировать риски в результате кризиса?
– Поскольку большинство из них не разорились, значит, научились. Но это не значит, что все, кто пережил кризис, будут существовать вечно. Такого не может быть, потому что в рыночных условиях банкротство отдельных компаний неизбежно. Только за счет конкуренции мы можем получить разные сочетания цены и качества, которые находят своего потребителя. Те, кто отстают, рано или поздно проиграют.
С другой стороны, некоторые банки погорели на том, что перед кризисом развивались слишком агрессивно. Например, строили широкую сеть офисов на заемные средства. Возврат таких вложений происходит через несколько лет стабильной работы. Но рынок так изменился, что кредиты, использованные на расширение сети, было невозможно пролонгировать. В связи с этим банки оказались банкротами.
Банки, в отличие от любых других предприятий, умирают очень быстро. Если предприятие может банкротиться годами, то банк становится неплатежеспособным в течение нескольких дней, потому что вкладчики и клиенты сразу же изымают свои средства, как только появляется негативная информация. Проблемному банку уже невозможно занять деньги – ему их никто не даст.
Еще одна мера, которую ассоциация предприняла во время кризиса и которая действует до сих пор, – это организация рынка межбанковских кредитов на Санкт-Петербургской валютной бирже. Дело в том, что далеко не все банки могли получить беззалоговые кредиты у Банка России. В Санкт-Петербурге таких было семь или восемь. Потому что были определенные требования к собственному капиталу, до которых небольшие региональные банки не дотягивали.
Секция межбанковского кредитования на валютной бирже стала той площадкой, где банки могли обмениваться ликвидностью. Потеря ликвидности в начале кризиса была вызвана не тем, что в банковской системе не хватало средств, а тем, что пропало доверие. Банки просто боялись кредитовать друг друга, а без межбанка вообще невозможно существование банковской системы сегодня.
Создав на бирже секцию межбанковского кредитования, мы думали, что это необходимо для преодоления кризисных явлений. Однако кризис уже закончился, а на этой площадке по-прежнему работает 21 банк. Она дополняет существующую систему межбанковского кредитования, когда банки кредитуют друг друга в рамках установленных собственными риск-менеджерами лимитов. Когда начался кризис, почти все эти лимиты были закрыты.
В секции, которую мы создали на бирже, порядок торгов контролируется комитетом, в который входят начальник Главного управления Центробанка по Санкт-Петербургу, председатель Комитета финансов, я и управляющий биржей. Мы устанавливаем такие лимиты на кредитование между банками, которые практически исключают возможность дефолта. А в случае дефолта существует механизм быстрого возврата средств. Зная потоки средств в банках, мы гарантируем рынку проведение сделок, а в случае каких-то проблем у заемщика – безакцептное списание средств с его корреспондентского счета в пользу кредитора. Исходя из объема средств на этом счету мы и устанавливаем лимиты.
Кредиты на нашей биржевой площадке можно получить только короткие, на один или два дня, но банкам для поддержания ликвидности этого достаточно.
Справка
Российский портал «Залог24» – специализированная площадка для продажи залогового имущества банков. В настоящее время с порталом работают девять банков и одна лизинговая компания. Еще несколько банков пользуются порталом в тестовом режиме.
За время работы портала банки разместили на нем объявления о продаже:
1452 автомобилей на сумму 735 млн рублей, из них продано 1123 на сумму 460,4 млн рублей;
152 объектов недвижимости на сумму 2,356 млрд рублей, из них продано 63 на сумму 1,212 млрд рублей;
204 единиц оборудования на сумму 597,7 млн рублей, из них продано 110 на сумму 260,2 млн рублей.
Источник: АБСЗ
За прошедший год группа компаний ЛЭК на две трети сократила свою долговую нагрузку – погасив и реструктурировав банковские кредиты, полностью выплатила все деньги по своим облигациям. О том, каким был прошедший год для ЛЭКа и каким будет год текущий, рассказывает руководитель компании Павел Андреев.
– В конце марта – начале апреля компания ЛЭК продала четыре из десяти участков рядом с метро «Парнас», которые были заложены по кредиту Сбербанка. Вы остались довольны результатами торгов?
– Да, мы полностью погасили два кредита, выданные Сбербанком в 2007 году на общую сумму 460 млн рублей. Сумма погашения по третьему кредиту, полученному в Сбербанке, на сегодня составляет 708 млн рублей, кредит погашен на 45%. За первый квартал этого года нам удалось снизить кредитную нагрузку на две трети. Это очень хороший показатель. Во-первых, это свидетельствует о том, что банки доверяют нашей компании, во-вторых, что у ЛЭКа большой запас прочности.
С другой стороны, эти торги показали, что у застройщиков на руках все-таки не очень много наличных денег, ведь за участки надо было заплатить сразу единовременно. Именно в этом причина, по которой на такой объем предложения не нашлось необходимого количества покупателей. Большинство имеет возможность покупать только в рассрочку.
– Что будете делать с оставшимися участками?
– Скорее всего, мы предложим застройщикам возможность оплаты в течение существенного срока. Правда, и цену продажи в таком случае повысим.
– Вы планируете продавать другие участки из своего земельного банка?
– У нас каждый участок ценный, поскольку все они расположены в очень выгодных местах. Плюс в городе, по большому счету, дефицит предложения земли для строителей. Так что проблемы найти покупателей на хорошие участки нет. Проблема в другом: если начнется резкое увеличение спроса на квартиры, тогда снова придется покупать землю. Любая строительная компания, которая заботится о своем развитии, должна думать о будущем и иметь хороший земельный банк.
– Сколько сейчас объектов в реализации у компании?
– Сейчас на стадии реализации у компании ЛЭК около 1 млн 700 тыс. кв. м, кроме того, у компании имеется земельный банк общей площадью около 2 млн кв. м, которого хватит минимум на 10 лет вперед при сдаче по 200 тыс. кв. м в год. Такой показатель, к слову, является на сегодня лучшим в городе для жилья, продаваемого на свободном рынке.
– Насколько я понимаю, основная проблема всех застройщиков в том, что документы к началу строительства не готовы, а в процессе их подготовки за последние два года нормативная база поменялась три раза?
– Да, из-за этого и вся проблема. На сегодняшний день большинство строительных компаний получают разрешительные документы не к началу строительства, а уже в процессе. Стандартная ситуация: участок купили, забор поставили – и вперед строить! Мы всегда точно знали, что все необходимые документы у нас будут. Но начался кризис, начались глобальные изменения законодательства. Это поставило практически всех застройщиков в трудную ситуацию. Естественно, опыта строителям не занимать, так что и с этой проблемой справились. Например, у нас практически по всем строящимся жилым комплексам в настоящий момент либо полный набор документов, либо он будет готов в ближайшее время. В целом кризис постепенно отступает. I квартал оказался для нас насыщенным: мы активизировали строительство всех наших объектов. Три из них мы собираемся сдать уже во II квартале этого года. Это около 40 тыс. кв. м.
Хотел бы подчеркнуть: за последний год компания ЛЭК продемонстрировала, что обладает отличным запасом прочности. Поэтому в условиях сегодняшней, комфортной для нас кредитной нагрузки мы сможем сконцентрировать все силы на быстром и качественном строительстве наших жилых комплексов. Наша цель – достичь в скорости и качестве выдающихся результатов и не только радовать этим наших клиентов, но и быть примером для всего рынка, как это было на протяжении последнего десятилетия. В целом улучшающаяся ситуация позволяет нам наращивать объем строительства – так, к концу года мы планируем начать реализацию двух новых объектов.