Дмитрий Кунис и Юрий Иоффе: "Емкость заказов сегодня меньше, чем дееспособность генподрядчиков"
Последний год в STEP происходили изменения, нацеленные на повышение эффективности бизнеса: создавалась система отбора тендеров, налаживалась обратная связь с клиентами, усиливалась система коммуникации внутри структурных подразделений компании, продолжалась разработка оптимальных критериев отбора подрядчиков и др. Все это позволяет более взвешенно подходить к выбору проектов, построению взаимоотношений с заказчиками и субподрядчиками. О том, с какими результатами STEP входит в новый, 2013 год, а также о планах на будущее развитие корреспондент "АСН-Инфо" поговорил с учредителями компании – Дмитрием Кунисом и Юрием Иоффе.
За минувший год в STEP произошли серьезные структурные и кадровые изменения, в частности поменялся ряд менеджеров на ключевых позициях. С чем это связано и, по вашим оценкам, удалось ли достигнуть оптимальной структуры в менеджменте компании?
Юрий Иоффе (далее – Ю.И.): STEP вырос, и его сегодняшняя структура адекватна этому росту. Мы подняли свою планку. Это касается как работы с клиентами и подрядчиками, так и функционала и обязанностей сотрудников, которые занимают те или иные позиции в компании. Смена ряда менеджеров в 2012 году в первую очередь была связана именно с этим. На мой взгляд, STEP покинули люди, которые не смогли справиться с поставленными перед ними задачами, с повысившейся ответственностью – во многом из-за того, что не "выросли" вместе с компанией.
Дмитрий Кунис (далее – Д.К.): При этом наша стратегия не изменилась. Мы изначально декларировали, что те направления, которые будут приносить убытки или работать без прибыли, будут закрываться. За последний год одно такое направление было выявлено – агропромышленное строительство, оно ликвидировано как неперспективное. Вместе с тем отдельными бизнес-единицами стали направления по строительству гостиниц и горнопромышленных предприятий. То же и в отношении менеджмента компании: логично, что неэффективные управленцы были уволены. За последний год мы существенно обновили руководящий состав, в частности у нас сменились финансовый и IT-директора. Поменялось руководство в направлении реконструкции и отделки в Петербурге и в Москве.
Почему это произошло?
Ю.И.: Когда мы нанимали управленца, который руководил бы единым направлением, мы рассчитывали, что у нас будут только крупные клиенты, размер проектов в фит-ауте – от 100 млн рублей. В то время рынок находился на подъеме, среди заказчиков преобладали сетевые, много зарубежных компаний. Система принятия решений у этих клиентов была такова, что нам нужен был сильный и коммерчески подкованный менеджер, с опытом работы в западных компаниях, с хорошим английским, который смог бы общаться с ними на одном языке, быть близким по духу. Однако за время кризиса рынок сильно сжался, размер текущих проектов небольшой, сроки очень маленькие, крупных корпоративных заказчиков не так много. Необходимо, чтобы директор этого направления оперативно реагировал на возникающие проблемы, решал их в ручном режиме, был таким "играющим тренером" для всей команды проекта. Это сложно сделать, если ты руководишь процессом из другого города. Кроме того, Москва и Петербург – это разные рынки. Поэтому в управленческом плане мы сегодня выбрали путь их разделения, и, думаю, это будет более эффективно.
Д.К.: При объединении направления реконструкции и отделки у нас также была идея маневрирования ресурсами. В Москве перегруз – кто-то из Питера едет в туда командировку или наоборот. Но этого тоже не произошло, загрузка обоих подразделений примерно одинаковая.
Финансовые результаты работы направления вас сегодня удовлетворяют?
Д.К.: Вполне. Но в этом направлении крайне сложно предсказывать результаты, поскольку у нас сегодня нет сетевых заказов, а текущие проекты имеют очень короткие сроки реализации: два месяца – на тендер, еще три – на само строительство. Но то, что оба направления в этом году фактически начали с нуля, и оба сейчас находятся в безубыточной зоне – уже хорошо.
Как вы можете охарактеризовать портрет заказчика направления в Москве и в Петербурге? Каковы их основные различия, есть ли схожие черты?
Д.К.: Я не вижу принципиальных различий. По большей части это иностранные либо крупные российские компании. Но если раньше в числе клиентов направления преобладали столичные фирмы, открывающие представительства в Петербурге, или федеральные ритейлеры, расширяющиеся на региональных рынках, то сегодня среди наших клиентов появились также петербургские фирмы, выходящие на московский рынок. В частности, сеть кибермаркетов электроники "Юлмарт" начинает активно осваивать столичный регион.
Ю.И.: Еще несколько лет назад крупный портфель заказов приходился на банки, но сегодня они перестали активно инвестировать в развитие. На этом рынке в основном происходит перераспределение сил – один банк купил другой, осуществляется ребрендинг или косметический ремонт устаревших отделений и пр. То же и в ритейле, такого бума открытия новых торговых точек, как в 2007–2008 годах, мы не наблюдаем. Правда, сейчас есть большие планы развития у сети гипермаркетов электроники и бытовой техники MediaMarkt.
Какие проекты в направлении реконструкции и отделки сегодня STEP не интересны?
Ю.И.: Нам не особо интересны проекты с бюджетом менее 20 млн рублей. Но это во многом зависит от конкретного заказчика. Если клиент – крупный сетевой ритейлер, мы готовы взяться за меньшие объемы, учитывая перспективу такого сотрудничества, возможность получения от него новых заказов. Заказы с бюджетом в 5–10 млн можно рассматривать только как часть большого проекта. Это объективный показатель, связанный и с оптимизацией ресурсов, направленных на проект, и с тем, что в данном низко бюджетном сегменте наши конкурентные преимущества, ориентированные на качество выполняемых работ, для большинства заказчиков, к сожалению, уже не имеют столь принципиального значения.
Выведение строительства объектов химической промышленности из-под промышленного направления – это ведь тоже структурное изменение…
Ю.И.: Выделение из промышленного направления отраслей, имеющих какую-то свою специфику – это диверсификация бизнеса, снижение рыночных и управленческих рисков. Ни один руководитель, как бы хорош он ни был, не сможет физически потянуть все проекты.
Д.К.: Тем более специфика производства (высокое давление, редкие газы, трубы, емкости, компрессора, огромное количество сварочных работ и др.) предполагает в химической отрасли наличие узких специалистов и проведение уникальных работ. У нас уже есть три объекта в этом сегменте, не сказать, что гигантские, но весьма приличные. Как будет развиваться рынок дальше – покажет время, однако предпосылки для его активного развития весьма серьезные: ежегодно объем производства газов в России увеличивается на 10–15%, сейчас заявлено по меньшей мере 20 инвестпроектов в этой отрасли.
Ю.И.: Сейчас в нашей проработке сразу несколько проектов, строительство которых может начаться уже в 2013 году.
Как вы оцениваете перспективы горнопромышленного направления?
Д.К.: У направления очень хороший потенциал для развития, но превратить его в реальные контракты – задача непростая. Основная сложность заключается в длительных сроках реализации таких проектов. Даже предконтрактные переговоры порой занимают не менее года. Сейчас мы ведем переговоры с потенциальными клиентами о строительстве сразу двух объектов, но начало выход на стройплощадки там намечен ближе к лету и к концу будущего года. Шансы войти в один из этих проектов у нас неплохие, поскольку проектирование объекта ведет близкая к нам структура – компания "ПитерГорПроект". Кроме того, заказчиком там выступает западная управляющая компания, опыт взаимодействия с такими клиентами у нас есть, можно сказать, что мы разговариваем с ними на одном языке.
Ю.И.: В любом случае, за год работы на "Белой горе" мы получили бесценный опыт. Мы понимаем теперь всю специфику отрасли, особенности работы на Дальнем Востоке. Это опыт, который уже можно продавать. Он нам пригодится в Чите, Бурятии, Норильске…
Д.К.: Сейчас STEP имеет целую команду, способную слаженно работать на крупных проектах горной промышленности – сметчики, технологи, гидротехники, энергетики и др. Служба персонала понимает, каким способом, с какой скоростью и за какую цену эту команду собрать. Мы знаем особенности оформления вахтовых рабочих – как их туда доставить, где устроить, как накормить и вылечить. Не буквально, конечно, но технология отработана. У нас собрана база субподрядчиков, которые готовы работать на вахте – это тоже достаточно ценный ресурс.
Еще один плюс – высокие инвестиции в проекты горной отрасли (от 2 млрд рублей) при фактическом отсутствии конкуренции среди подрядчиков. Найти генерального подрядчика для возведения горнопромышленного предприятия в России довольно сложно. Если вы хотите построить, к примеру, склад – только свистните, и сбежится 10–15 генподрядчиков с опытом строительства складов. В горной отрасли все гораздо сложнее, у нас в стране попросту нет компаний, которые могут качественно и в срок строить такие объекты.
В этом году, после значительного перерыва, был получен новый контракт в направлении коммерческого строительства. Расскажите, что сейчас происходит на строительной площадке?
Ю.И.: Завершить возведение бизнес-центра для "Лукойла" мы должны ко второму кварталу 2014 года. В этом проекте все знаковое: заказчик – одна из крупнейших российских сырьевых компаний, площадь – порядка 25 тыс. кв. м, место – исторический центр города, на Аптекарской набережной. Сейчас мы заканчиваем нулевой цикл, в течение недели планируем законтрактоваться на каркас. Проект очень крупный, очень дорогой и рискованный. Фасад здания, спроектированный французскими архитекторами, при всей своей современности, будет классическим – с большим объемом декоративных элементов. Его создание – еще один трудный, но интересный процесс. Таких фасадов в Петербурге еще никто не делал.
Потенциал развития коммерческого строительства вы видите в Петербурге – Москве или больше в регионах?
Ю.И.: Прежде всего это Петербург. Здесь у нас есть репутация, портфолио, опыт, связи. В Москве нам объективно тяжело быть конкурентоспособными, там рынок очень насыщен, своих подрядчиков хватает. Что касается регионов, то надо рассматривать города, где нет локальных игроков. Это не города-миллионники, там существуют генподрядные компании, которые могут быть более конкурентоспособны по отношению к нам.
Д.К: Они исходя из себестоимости услуги будут у нас выигрывать. А в малых городах нет компаний, которым можно доверить десятки миллионов долларов. Например, в Петрозаводске, Мурманске, Ярославле, Орле, Курске… Это все областные центры с населением в 400–500 тыс. человек. В том же Новгороде нет местных подрядчиков, способных на должном уровне, в срок и с гарантиями выполнить необходимый объем работ. Мы сейчас строим в Сочи гостиницу Park Inn – просто возводим бетонную коробку, без отделки. Но на местном рынке нет подрядчиков, которые могут справиться с такой работой, поэтому заказчик был вынужден обратиться в столичные компании.
Кстати, по поводу гостиничного строительства. Как вам результаты работы этого направления, какими видятся его дальнейшие перспективы?
Ю.И.: Тут следует отметить два факта. Во-первых, мы не ощущаем бешеного рыночного потенциала в этом сегменте. Во-вторых, гостиничный бизнес низко маржинальный, соответственно бюджеты таких проектов изначально занижены. Это проекты на 300, максимум 600 млн рублей.
Можно ли говорить о том, что за последний год контроль за проектами с вашей стороны усилился, ваше вмешательство в отношения с заказчиками требуется чаще?
Д.К.: По факту мы контроль за проектами усилили.
Ю.И.: Во многом это были антикризисные действия. Там, где наши менеджеры не доработали, мы вынуждены были вовлечься в процесс и минимизировать негативные последствия. Но наша сверхзадача – находить системные решения, повышать квалификацию и мотивировать сотрудников. Ведь кризисные явления проявляются тогда, когда кто-то либо плохо выполняет свою работу, либо недостаточно квалифицирован, либо потому что у человека изначально отсутствовала мотивация.
Д.К.: Мы продолжаем совершенствоваться в этом направлении. В частности, уже принято принципиальное решение о создании в структуре STEP службы главного инженера, которая будет осуществлять контрольно-методическую функцию.
Ю.И.: Одной из задач такой службы станет контроль и помощь в проведении тендеров на выбор субподрядчиков: как правильно поделить проект на пакеты, какие границы поставить, где найти подрядчиков? Отношения с заказчиком и процессы на строительной площадке будет по-прежнему курировать директор направления, но при этом в STEP будет действовать некий штаб, который сможет проконтролировать эти процессы и своевременно оказать поддержку, если возникнут трудности.
Если оценить тендеры, которые компания проиграла за прошлый год, каковы, по-вашему, основные причины этому?
Д.К.: Довольно сложно дать оценку проигранным тендерам, поскольку мы в принципе участвовали в небольшом их количестве. По сравнению с 2011 годом их число уменьшилось в разы.
Ю.И.: Это наша принципиальная позиция. В 2012 году у нас в полной мере действовала система оценки потенциальных проектов, которую разработала служба маркетинга. Это принесло определенные результаты, мы стали более взвешенно подходить к проектам и участвовали только в тех тендерах, где были шансы на успех. Из проигрышей можем отметить, пожалуй, только строительство второй очереди автозавода Nissan в Каменке.
По-вашему, этот заказ для победившего в тендере «Эталона» – выход на новый рынок?
Ю.И.: В этом году вообще наметилась тенденция выхода на рынок промышленного и коммерческого генподряда компаний, которые до сих пор специализировались на строительстве жилья. Характерный пример – холдинг "Эталон", который помимо второй очереди завода Nissan получил еще подряд на возведение конгрессно-выставочного комплекса ExpoForum на Пулковском шоссе. Это говорит о том, что петербургский рынок сжимается и конкуренция за получение новых заказов будет еще более жесткая. Однако я не совсем понимаю, зачем компаниям, которые очень успешны в жилищном сегменте, у которых есть земельный банк, административный ресурс, система продажи и строительства жилья, выходить на новый для них рынок. Может быть, для "Эталона" это логичное развитие, но на другом проекте мы столкнулись с менее крупной строительной компанией, которая еще и пытается занизить цену услуги.
То есть конкуренция на рынке обострилась?
Д.К.: Да, независимо от сектора – будь то жилье, коммерческая недвижимость, транспортная инфраструктура или промышленное строительство. Объемы рынка в каждом из этих сегментов мы досконально не исследовали, но я понимаю, что емкость сегодняшних заказов намного меньше, чем дееспособность существующих на рынке генподрядчиков. Поэтому и конкуренция очень большая: на каждого заказчика – толпа голодных подрядчиков.
Какие задачи стоят перед отдельными направлениями STEP в 2013 году?
Ю.И.: Как мы уже говорили, потенциал есть практически у всех направлений, в которых работает STEP. Существует, правда, некая неопределенность с направлением строительства предприятий деревообработки. Изначально мы исследовали рынок и нашли десяток предприятий, которые планируют реализацию инвестпроектов в этой отрасли. Речь шла о тех проектах, у которых уже были бюджеты на строительство. Их география весьма обширна – Омск, Красноярск, Томск и др. Однако реальных контрактов это нам пока не принесло. Кроме того, для нас пока не очевиден спрос в коммерческом направлении. Понятно, что такого бума, как в 2005–2008 годах, уже не будет, но некий объем текущих обращений, в том числе пассивных, существует. Мы будем дальше следить за рынком, планируем нанять директора и новых менеджеров на это направление.
Д.К.: По промышленному направлению, включая химическое, у нас наберется с десяток проектов, в которых возможно участие STEP. Активно ведутся переговоры по новым проектам в отрасли автомобилестроения, в сфере производства газов, изготовления элементов микроэлектроники и др. В процессе переговоров находятся два проекта в горнодобывающей отрасли. Работы предстоит много.
О судьбе памятников промышленной архитектуры Петербурга рассказывает доктор архитектуры, профессор, сопредседатель Санкт-Петербургского отделения ВООПИК Маргарита Штиглиц.
- В последние годы проблема сохранения памятников промышленной архитектуры Петербурга, всплеск интереса к которой наметился еще до кризиса, ушла на второй план. Такое впечатление, что сегодня действует принцип: нет вопроса, нет и проблемы. Маргарита Сергеевна вы как специалист в области промышленной архитектуры, охарактеризуйте нынешнее положение вещей. - Вопрос сохранения наследия промышленной архитектуры не снимается с повестки дня, Территории, находящиеся в центре города и освобождаемые от производственных функций требуют перепрофилирования. Конечно, их нужно вводить в городскую среду, строить что-то действительно стоящее для города, и в то же время постараться сохранить самое ценное, что на них имеется. Санкт-Петербург с самого основания развивался как ведущий промышленный центр со своеобразной промышленной средой, которая формировалась на протяжении трех столетий. Уникальные образцы промышленной архитектуры пока еще сохранились в нашем городе, по ним можно отследить историю развития промышленности России. На рубеже XVII- XVIII вв. начавшаяся в Европе промышленная революция, постепенно переместилась и в Россию, в Петербург, куда «хлынул» поток передовых инженеров и предпринимателей из-за рубежа, заложивших основы отечественной индустрии. Так, первые текстильные фабрики, расположенные по берегам Невы и ее притоков напоминают нам об этом историческом периоде. Выполненные в классическом стиле, они для своего времени были образцом развития промышленности - при их строительстве применялись оригинальные конструкции и передовые инженерные решения. Фабрики еще стоят, однако, существование многих уже под угрозой. Период XIX-XX вв. – отмечен, прежде всего, строительством вокзалов, фабрик, сопровождавшихся применением уникальных инженерных решений и новых для того времени строительных материалов и конструкций, положивших начало их широкому применению в других областях. Этап советской индустриализации 20-30 гг.XX в. – это эпоха конструктивизма в архитектуре, которая подарила нам наиболее интересные промышленные объекты. Сегодня мы еще располагаем достаточно большим количеством объектов промышленного наследия, однако проблема в том, что у нас мало говорят о таких памятниках, не воспринимается их историческая и архитектурная ценность. И когда инвестор получает одно из таких зданий, он, прежде всего, интересуется, как такое здание исключить из списка памятников. - А существует перечень наиболее ценных объектов? - Еще в то время, когда я работала в КГИОП, была проведена огромная работа по постановке под охрану не только исторических зданий в центре города, но и объектов промышленной застройки. Наиболее ценные здания находятся под охраной. Но, к сожалению, большинство памятников промышленной архитектуры относится к категории выявленных объектов культурного наследия. И наши предложения по их переводу в категорию памятников так и не были утверждены в Москве. В принципе, вся работа по учету промышленных памятников проделана, они известны, и инвестор, приобретая объект с исторической застройкой, получает обременение по конкретному зданию, которое является памятником. Но реакция у инвестора, как правило, одна и та же - как от такого здания избавиться. И я не знаю, почему наиболее интересные с инженерной точки зрения и привлекательные по архитектуре объекты мешают инвесторам. Хотя, как правило, они получают достаточно большие территории для развития, но при этом не хотят думать о том, как приспособить памятник, а именно он может стать «изюминкой» объекта, его брендом. Никто не хочет выступать хранителем традиций и это очень печально. Все заинтересованы в быстрой прибыли, а такие объекты, как правило, окупаются достаточно долго, что опять-таки играет против них. Конечно, одних инвесторов в этой проблеме винить нельзя. Чтобы была заинтересованность в сохранении памятника инвесторам нужно создавать какие-то преференции, оказывать помощь, может быть, давать налоговые льготы. Необходим ряд мероприятий, побуждающих сохранить, а не уничтожить памятник. А, пока инвестор не видит в этом никакой выгоды, а проводить с ним воспитательную работу бесполезно. При этом, есть люди, которые осознают важность своей миссии, пытаются что-то делать, испытывая массу трудностей на этом пути, но к сожалению в одиночку, город, остается в стороне. - Получается, действительно, проще уронить… - Да, причем уронить, и не воссоздавать заново. И если у зданий исторической застройки воссоздаются хотя бы фасады, то промышленные памятники не удосуживаются даже этой участи. Например, на территории бывшей Невской бумагопрядильной фабрики Л. Штиглица, что на Синопской набережной, ведется приспособление старых промышленных зданий под современные нужды, и надо сказать здания реставрируются и им находится достойное применение, однако есть одно «но». Этот фабричный комплекс был построен во второй половине XIX в. и его вертикальной доминантой выступали три разновысотные трубы, которые носили романтические имена Вера, Надежда, Любовь, в соответствии с названиями паровых котлов, обеспечивавших энергией предприятие. Первой, в конце Или взять здания Новой бумагопрядильной и тканой мануфактуры (фабрики Анисимова) на Обводном канале, памятник архитектуры XIX в., которые долго пытались приспособить подо что-либо. Менялись инвесторы, а в результате была снесена доминанта этого места - Пыльная башня, а также два крыла фабрики. Сейчас появилась надежда на возрождение этого здания. Новый инвестор реализует проект создания здесь креативного пространства ТКАЧИ. Арт-проект подразумевает создание в бывшей промышленной зоне универсального, культурного и туристически привлекательного пространства, приспособить его под выставочно-художественный центр, галереи, творческие ателье и мастерские для художников. Здание фабрики возрождается постепенно, выставки там чередуются с реставрационно-строительными работами. Очень хотелось, чтобы город помогал таким инвесторам, возрождать такие здания, устраивать там художественные центры, но… Взять хотя бы очень популярный в городе и выполненный без его участия Лофт Проект ЭТАЖИ, который располагается практически в самом центре города на пяти этажах промышленного здания бывшего «Смольнинского хлебозавода». Организаторы проекта постарались сохранить интерьер завода, изобилующий такими экспонатами, как окантованные металлом бетонные колонны, сверлильный станок, оборудование для выпечки хлеба и дополнили его различными дизайнерскими находками и эффектными деталями. - Были проекты, где город принимал участие? - Нет. Сейчас при петербургском отделении ВООПИК создана индустриальная секция. И мы совместно с фондом Михаила Шемякина и Всемирным клубом петербуржцев стараемся тему сохранения промышленного наследия держать на плаву. Наша рабочая группа работает по идентификации и уточнению Петербурга как объекта всемирного наследия в границах исторического центра, при этом мы продумываем также и создание буферной зоны на месте бывшего промышленного пояса Обводного канала. Стоит подчеркнуть, что когда эксперты ЮНЕСКО знакомились с Петербургской средой, они отметили, что во всем мире существует тенденция по включению старых индустриальных зданий, памятников конструктивизма в список объектов всемирного наследия и сделали акцент на то, что Петербург обладает ценнейшей промышленной застройкой и удивились, почему она не сохраняется? Обидно, что это понимают все, кроме наших чиновников! - Какие еще старые промышленные объекты Петербурга, коме перечисленных выше приспосабливаются под новое использование? - Интересной была затея сохранить в трамвайном парке им. Леонова, в исторических ангарах коллекцию старых трамваев и на территории трампарка создать центр современного искусства, выделялись деньги из Москвы. Но город на это не пошел - территория была отдана инвестору под строительство культурно-делового центра. Архитектурная мастерская М. Мамошина выполнила проект, застройки, однако в нем нашлось место только для сохранения трех с половиной ангаров… Другой пример, кстати, положительный, как территорию бывших заводов осваивает иностранный инвестор. В Сестрорецке, на месте бывшего оружейного завода английские инвесторы запроектировали малоэтажную застройку в стиле старинных заводских корпусов. Главное, проект не разрушает исторический облик места. - Какие из объектов наиболее нуждаются в реставрации? - Они все в ней нуждаются, находятся в удручающем состоянии, за редким исключением. Причем состояние их печальное и когда ими не занимаются и когда занимаются. Взять, например, проект реновации территории сталепрокатного завода на Васильевском острове. Это бывший чгунолитейный и бронзовый завод Ф.Шопена, основанный в То же самое происходит и с территорией текстильного завода «Красное знамя». Здесь расположены три производственных здания и силовая подстанция, построенная в начале XX в. по проекту знаменитого немецкого архитектора Эриха Мендельсона. И если в здании подстанции инвестор вроде бы решил расположить центр современного искусства, и законсервировал объект, то судьба трикотажного цеха и мастерских находится под большим вопросом. Когда приходишь туда, видишь, как постепенно разрушаются эти здания. Создается ощущение, что инвестор просто ждет, когда они сами упадут. Конечно, очень тяжело потянуть восстановление памятников таких объемов. А ведь они имеют международную известность. И опять возникает вопрос, почему город стоит в стороне? Судьбу памятников на бывших промышленных территориях решает и такой момент как назначение территории. Так, если территории пойдут под жилищное строительство, то памятники здесь будут только мешать инвестору. - У нас в исторической части города очень много бывших промышленных территорий и все их невозможно приспособить только под общественно-деловую застройку… - Невозможно и ненужно. Но вот создать какую-то изюминку – необходимо. Взять, например, территории вдоль Обводного канала – район, где нет культурных объектов. Так, почему стоят бесхозными 4 газгольдера, оригинальные круглые здания?! Сколько дипломных работ, сколько фантазий архитекторов связано с ними. Аналогичные постройки приспособлены в Европе под различные культурные центры. А вокруг, пожалуйста, можно осваивать территории. К сожалению, в Петербурге нет единой стратегии приспособления памятников промышленной архитектуры. Я об этом очень много говорю, пишу, но это глас вопиющего в пустыне! Нужно выбрать наиболее интересные здания, ведь никто не говорит, что необходимо охранять все подряд, подобрать для них определенное назначение, чтобы это пошло и на пользу городу, и на пользу этим зданиям. Объявить конкурс, разработать систему преференций для инвесторов. Тогда придет и понимание, что, хотя эта территория и с ценными объектами, но на ней есть много возможностей для преобразований. И сейчас, пока мы еще выходим из кризиса, нужно пользоваться этим моментом, этой паузой и разработать такую стратегию. - Сколько еще простоят бесхозные памятники, если стратегия в ближайшие годы не будет разработана? - Они стояли и еще простоят. Конечно, их нужно хотя бы законсервировать. Каждое здание, как и каждый человек, имеет свой период жизни, ему отпущено определенное время, но если ему не помогать и не лечить, оно, конечно, будет разрушаться. Главное, мы получили это в наследство от предыдущих поколений и теперь должны передать в сохранности потомкам. - Какие проекты реновации бывших промышленных территорий ожидают реализации? - Проект развития территории Адмиралтейского острова, где находятся уникальные эллинги и мастерские Адмиралтейских верфей. Если в этом месте появятся мост и развязка, то сооружения будут в опасности. Или проект «Измайловская перспектива», в рамках которого был сохранен Варшавский вокзал. Правда, использовали это здание неграмотно. Сколько мы бились за его сохранение! В результате, уникальные пространства, перекрытия, которые нужно было показать «забиты» полупустыми бутиками. Интересно, что, сколько общественность ни бьется за создание в городе центра современного искусства, никогда ничего не выходит. В здании вокзала можно было создать музей подобный парижскому музею изобразительных и прикладных искусств «Орсе», расположенному также в бывшем здании одноименного железнодорожного вокзала. На территории, отданной под «Измайловскую перспективу» еще остались уникальные инфраструктурные сооружения Варшавского вокзала, такие как здание бывшей электростанции, сарай для трех императорских поездов. При этом, трудно даже представить, что проект распространяется на территорию бывшего Митрофаньевского кладбища, где запланирована застройка. Понятно, что эти площади необходимо преобразовывать, но это нужно делать продуманно, например, создать зеленую зону, то есть то, что возможно и по санитарным и по человеческим нормам. Есть здесь и удачный проект - жемчужина этого места - отреставрированное круглое депо, приспособленное под офисный центр. Ведь можно и другие объекты выполнить в таком стиле, с сохранением уникальной среды. Не так давно в «Ленэкспо» в рамках международного форума «Арт. Театр. Музей» проходила выставка дипломных проектов студентов ГАСУ и СПГХПА им. А. Л. Штиглица по теме перепрофилирования исторических промышленных площадок и отдельных зданий. До этого работы выставлялись еще в нескольких выставочных центрах города, поскольку мы стараемся эту тему не бросать, более того мы также провели в «Ленэкспо» круглый стол, на котором выступили организаторы уже состоявшихся проектов Лофт Проект ЭТАЖИ, «Треугольник», ТКАЧИ. И вот это сочетание фантазии дипломников и уже реализованных идей всегда дает рациональное зерно для дальнейших действий. Беседовала Ирина Васильева