Терентий Мещеряков: "У нас в этом году открываются две новые станции метрополитена"
Глава администрации Фрунзенского района Терентий Мещеряков рассказал корреспонденту "Строительного Еженедельника" Михаилу Немировскому о ситуации в жилищном строительстве и перспективах развития транспортной инфраструктуры района.
Какие центры инвестиционной активности можно выделить сегодня в районе?
– Сегодня самое важное инвестиционное явление в районе – это строительство метрополитена. Я считаю, что появление новых станций метро серьезнейшим образом повлияет на развитие всех строительных процессов в районе. Благодаря появлению новых линий метро меняется конфигурация территорий, изменяется транспортная ситуация. У нас в этом году открываются две новые станции Фрунзенского радиуса – "Бухарестская" и "Международная". К 2016 году мы ожидаем начала работы ветки метро в полном объеме – будут открыты станции "Проспект Славы", "Дунайский проспект", "Южная".
Кроме того, сейчас ведется активное освоение нежилой промышленной зоны "Обухово", где согласно недавнему распоряжению правительства города на торги будут выставлены земельные участки. Здесь может появиться целый ряд новых промышленных предприятий. Также в настоящий момент осваиваются участки у станции метро "Купчино" вдоль Витебского направления Октябрьской железной дороги – компания "Стройинвест" активно ведет строительство многофункционального торгово-досугового комплекса на Балканской площади, а ОАО "Концерн "Энерготехнологии" выполняет разработку проектной документации на строительство мебельного торгового комплекса на земельном участке вдоль улицы Фучика, от Бухарестской до Будапештской улицы.
По итогам 7 месяцев текущего года в районе не было сдано ни одного квадратного метра жилья. Каковы причины заморозки жилищного строительства?
– На мой взгляд, такая статистика не является неутешительной или, скажем так, негативной. На самом деле у нас в городе не ведется борьба за количество сданных "квадратов" жилья. Для городской администрации важны в первую очередь вопросы качества жизни горожан. На сегодняшний день Фрунзенский район – это район сложившейся застройки, и свободных пятен в госсобственности под строительство жилья у нас нет. Разумеется, есть участки у собственников, но инициативы точечной застройки отдельных участков пойдут в ущерб тем людям, которые уже живут на соседних территориях.
Тем не менее говорить о полной заморозке жилищного строительства в районе не приходится: мы продолжаем программу строительства социального жилья. В частности, на улице Олеко Дундича продолжается строительство социального жилого дома. Проектной документацией предусматривается размещение в одном здании жилых квартир, библиотеки, медицинских и хозяйственно-бытовых помещений. Всего до конца года будет сдано четыре социальных дома.
Есть в районе и несколько крупных проектов комплексного освоения территорий. Например, на месте промышленного объекта ООО "Самсон Лиговка" на Лиговском проспекте планируется размещение многоквартирных домов со встроенными объектами социальной инфраструктуры. Еще одним хорошим примером является проект Группы ЛСР по выводу промышленных предприятий НПО "Керамика", ЗАО "Завод "Стройфарфор", ЗАО "АлюмоСистем-Монолитстрой" за пределы города. На данный момент компания завершила их перебазирование из квартала, граничащего с парком Интернационалистов. Здесь планируется строительство нового жилого квартала.
Есть ли потенциальные пятна под проекты комплексного освоения?
– В рамках существующей застройки у нас сегодня просто негде строить большие жилые массивы. Проекты комплексного освоения территорий в нашем районе можно развивать исключительно по пути редевелопмента крупных промышленных площадок.
В этой связи администрация района рассчитывает на то, что логистические предприятия, расположенные вдоль Софийской улицы, изменят свой профиль, и вместо логистики на этих территориях появятся какие-то более интересные объекты. Мы очень хотели бы, чтобы вся логистика ушла из района. В конце концов, судьба проектов комплексного освоения – это вопрос принятия соответствующего решения собственниками этих промышленных территорий. Мы, со своей стороны, всегда идем им навстречу, готовы содействовать, помогать.
Отмечу, что Фрунзенский район входит в число лидеров по уровню цен на рынке вторичного жилья. Эта статистика говорит о том, что люди стремятся переехать в наш район. Он привлекателен для жизни. Я думаю, что этот факт может быть хорошим стимулом для застройщиков, а это значит, что промышленные участки, подходящие для жилищного строительства, будут пользоваться спросом и расти в цене.
Испытывает ли район нехватку объектов социальной инфраструктуры?
– Каждый год мы сдаем новые детские сады, вводим сотни новых мест, но их все равно недостаточно. Поэтому в соответствии с поручением губернатора мы проводим комплексную реконструкцию детских садов в районе. По сути, это та же реновация – старый детский сад сносится, на его месте строится новый, построенный по новым санитарно-техническим нормам, оснащенный новейшим оборудованием. Как правило, такие строения получаются большей площадью и вместимостью.
В настоящее время завершается строительство дошкольного образовательного учреждения на улице Олеко Дундича, а также реконструкция детсадов на улицах Будапештской и Турку. Если говорить о планах, то в 2013 году планируется приступить к строительству еще одного детского сада вблизи здания администрации, а также школы на 550 учащихся в квартале 31 ЮрВ, около жилого комплекса "Серебряные ключи".
Кроме того, у нас идет активное строительство объектов спортивной инфраструктуры. Если еще несколько лет назад у нас в районе не было ни одного бассейна, то на сегодняшний день у нас их пять. По программе ОАО «Газпром» в прошлом году открыт ФОК на Дунайском проспекте, а уже в этом месяце мы откроем бассейн на Бухарестской улице. Сейчас мы подбираем участки под новые объекты спортивной инфраструктуры.
После прошлогодних зимних прорывов теплотрасс к району обращено пристальное внимание по вопросам подготовки к зиме. Как можете оценить готовность работы в условиях осеннее-зимнего периода?
– Могу точно сказать, что прошлогодняя ситуация, когда из-за аварий на Фрунзенской тепломагистрали без отопления остались наши жители, не повторится. Напомню, руководством города было принято принципиальное решение полностью заменить изношенный участок тепловой сети. Всего будет заменено более 5 км труб диаметром 1000 и 1200 мм, проходящих по Будапештской улице от Малой Балканской до Пловдивской улицы. На эти цели из средств инвестпрограммы ОАО "ТГК-1" было выделено более миллиарда рублей. Могу отметить, что эти средства потрачены с толком, ведь в прошлом году основной проблемой работы на сетях было установление места утечки – мы видели, что где-то есть течь, но было непонятно, где именно. Приходилось выкапывать целый участок. Сейчас же в районе монтируются так называемые умные трубы со специальными датчиками, встроенными электронными системами, которые могут сигнализировать об опасности еще до появления самого прорыва. Также сейчас заканчиваются работы по ремонту Куйбышевской тепломагистрали.
Фрунзенский район носит звание одного из самых транспортно недоступных. Какие мероприятия позволят преодолеть эту проблему?
– Разумеется, самый большой вклад в улучшение транспортной доступности района внесет строительство метро. С вводом пяти запланированных станций снизится нагрузка на наземный общественный транспорт. Мы также надеемся, что осенью будет сдан в эксплуатацию такой важный для района объект, как Американские мосты, ожидаем начала реконструкции Цимбалинского моста через железнодорожные пути Московского направления. В немалой степени облегчит транспортную ситуацию ввод надземных пешеходных переходов на проспекте Славы, а также строительство новых светофорных объектов на наиболее сложных трассах района. Совместно с Комитетом по развитию транспортной инфраструктуры мы прорабатываем возможность выхода к Обводному каналу основных магистралей района – Бухарестской и Софийской улиц. Соединение этих транспортных артерий с центром города – это наш приоритет на ближайшие годы. Эта мера существенно разгрузит основные магистрали, снимет транспортную напряженность в районе. Но, конечно, это планы на перспективу – в краткие сроки реализовать столь сложный и дорогой проект не получится.
- На VII Всероссийской конференции «Градостроительство и планирование территориального развития России» прозвучало мнение, что рынок градостроительных услуг в нашей стране еще не сформирован, так как практически всегда их заказчиком является государство. Вы согласны с тем, что это не рынок, а квазирынок? - Отчасти согласен. Но не только потому, что государство – в лице региональных, городских и муниципальных властей – является заказчиком, но и по той причине, что на рынке градостроительных услуг не сформированы правила, не определены критерии оценки качества. На практике это очень серьезное обстоятельство. Когда регион или МО заказывает градостроительную документацию, это более сложный контракт, чем покупка галош или телевизора. Но когда мы покупаем бытовые вещи, мы можем сориентироваться хотя бы по всем известной, давно зарекомендовавшей себя марке. На градостроительном рынке, разумеется, тоже сложились представления о том, кто работает качественно, а кто штампует халтуру. Но это знают сами участники сообщества, а заказчики обычно имеют об этом смутное представление. Но ведь в данном случае совершенно необходимо, чтобы заказчик был в состоянии оценить качество продукции. Если руководитель, заказывающий генплан или схему территориального планирования, сам толком не знает, как должен выглядеть этот продукт, то он не в состоянии и разобраться, за чье качество работы можно поручиться, а за чье – нет. - На конференции прозвучала резкая критика закона 94-ФЗ о госзаказе. - Механизма, не допускающего на градостроительный рынок "детей лейтенанта Шмидта", действительно нет. Он не выстроен со стороны государства. В ходе тендера на граддокументацию может победить любой желающий, просто декларируя минимальную плату за свою работу. Применение закона 94-ФЗ чревато снижением качества фактически везде, кроме тех областей, в которых выстроена система государственного контроля. Когда исполнение заказа полностью находится под госконтролем – это механизм несовершенный, с низким КПД, но он хоть как-то работает. Квазирынок, уравнивающий профессионала с проходимцем, - недееспособная система. - Как исправить это положение? Достаточно ли внесения изменений в 94-ФЗ? - Я не вижу иного способа, кроме саморегулирования. Пока это только надежды: статуса СРО не имеет ни одна из ассоциаций специалистов по градостроительному планированию. Кроме того, система, хорошо работающая на Западе, не всегда прививается у нас. Но мировоззренчески, философски, концептуально такая модель, в которой участники рынка контролируют сами себя, сами организуют профессиональную систему контроля и защищены от чиновничьего произвола, более привлекательна. - Наберется ли в России сто организаций для формирования планировочной СРО? - Можно наскрести, но этого недостаточно. Во-первых, они должны быть профессиональны, а во-вторых, убеждены в целесообразности пребывания в одной СРО. Градостроительное планирование – профессия, в которой присутствует элемент творческого начала. А на творческом рынке всегда сталкиваются личные амбиции. Собрать всех специалистов в кучу нам никак не удастся, это я уже сейчас точно могу сказать. Но я не драматизирую ситуацию. Законодательство делит профессии на те, в которых саморегулирование необходимо – в частности, в строительстве, и на те, в которых оно желательно, но не обставлено обязательными условиями. Вторая конструкция мне всегда больше нравилась: я бы с ней по всей стране шел, не отменяя механизм государственного контроля. - По второй конструкции можно обойтись и двумя десятками организаций? - Зачем? Пусть объединятся даже 4-5, и если они на рынке докажут, что чем-то реально отличаются от всех остальных. Так мы потихоньку придем к конструкции, когда сможем отрегулировать все таким образом, чтобы не оставить ниши для непрофессионалов. - Вы считаете, что всего несколько авторитетных организаций, объединившись, смогут защищать интересы всего профессионального сообщества? - Конечно. Убежден. Вижу это на примере зарубежных рынков. Хотя вопросы саморегулирования по-разному решены в западных странах, очень хороший пример – разработка стандартов. Стандарты – это вещь, обязательная для всех. Если говорить о геоинформационной сфере, то там документы мировой стандартизации работы с пространственными данными разрабатывает Open GIS Consortium. Это коммерческая структура, объединяющая другие коммерческие структуры на совершенно добровольных началах. И сегодня ее нормы торжествуют над национальными стандартами. Если 10 лет назад введение какого-нибудь digest-формата инициировалось Геологической службой при Департаменте природных ресурсов США, то сегодня основные стандарты в сфере госданных принимаются путем рассмотрения госорганами тех стандартов, которые разработала ассоциация профессионалов – по существу саморегулируемая организация, и их утверждения в качестве национальных. - Ваш коллега из Тюмени на презентации моделей ИСОГД рассказал, что при помощи этой системы можно отследить случаи, когда в любом регионе местный чиновник нарушает процедуру утверждения условно разрешенных видов использования территории. Таким образом, геоинформационные технологии достигли такого совершенства, что позволяют «на месте» выявлять коррупцию? - Конечно. И давно. И вы сами должны быть знакомы с такими технологиями. Вы знакомы с коллективной работой в Word, с совместным использованием табличных процессоров? Если файл используется кем-то, редактирование запрещено – только для чтения. Суть коллективной работы в том, что вам одно поле разрешают править – там вы главный, а в другом поле – Коля главный, а в третьем – я главный. Вот вам и прозрачность. Каждый отвечает за свое. А что, исследовательскую табличку трудно разместить в Интернете, чтобы все видели, как мы с вами работаем? На этом основаны все системы электронного документооборота, отслеживания хождения документов... Это все давно известно. - То есть когда на правительственном уровне ставится вопрос о распространении электронного документооборота, речь идет о технологиях, которые давно доступны? - Технологические возможности сделать все прозрачным – есть. Нет только воли на местах. Откуда она возьмется? Чиновник не мотивирован на результат, на срок его достижения. Он мотивирован на процесс, за что и получает свою зарплату. - Вот сейчас приняли закон о противодействии коррупции. Там прописана процедура проверки законодательства - будь то федерального и регионального – на коррупционность. Одним из признаков коррупционности закона является его возможность трактовать двойным и тройным образом. Есть мнение, что под этот критерий вполне подпадает, например, Градкодекс, в котором множество произвольно трактуемых положений... - Ну и что? Пока не изменится мотивационная составляющая аппарата управления государством, пока чиновник не начнет получать зарплату по реальному результату своей работы для населения, осязаемому результату – например, достижению конкретного показателя, можно написать какие угодно законы, но ничего не выйдет. Чиновники – умные люди, они всегда найдут отговорку и оправдание. Потому что отчитываются они по количеству бумаг, которые заполнили. Главный вопрос в стране – эффективность управления. Мы, с одной стороны, отказались от административной экономики, где 6 самых умных голов в Госплане СССР вычисляли на всю страну централизованное снабжение всем подряд, определяли для всех, сколько чего произвести и так далее. Почему эта система проиграла – настолько ясно, что глубокого анализа не требуется: когда про товар думают те, кто его производит, то же количество голов разработает продукт лучшего качества, поскольку они инициативны, они мотивированы на результат. Так надо же быть последовательным! Надо распространить этот принцип повсеместно. В бизнесе подобный принцип работает, а в государственном управлении – нет. - Но ведь дефекты законодательства налицо. В МО составляют территориальные схемы, в регионах составляют, а для всей страны схемы развития почему-то нет. - Да, для Федерации пока разработана только часть ведомственных схем, и каждая существует сама по себе. Это все равно, что вы на дачный участок пригласили ландшафтного дизайнера, водопроводчика, газопроводчика и электрика и сказали: нарисуйте мне схемы, только между собой не общайтесь. И они вам нарисуют. Как с этим разбираться, непонятно... На уровне субъекта – уже теперь получаются комплексные схемы. А в МО – приходится тоже делать все комплексно, деваться некуда. Причем там комплексность заключается не только в разнопредметности – разные сети, разные нормативы, но и разные уровни – интересы МО, региона, страны. - Вы хотите сказать, что осознание этой комплексности происходит снизу вверх? - Нет. Осознание этой комплексности идет от профессионального цеха, который понимает, что по-другому этого просто не решить. Ни сверху, ни снизу это осознание не идет, к великому сожалению. Сверху мы можем организовать Олимпиаду в Сочи, построить 2 трубопроводные системы и решить, что на этом стратегическое развитие страны заканчивается. А снизу мы сидим и ничего не делаем, пока к нам не придут и не скажут, что вот сейчас мы в вашем дворике построим небольшой небоскреб. Тогда спохватимся и спросим: а как же так нас не предупредили? А весь процесс движения к этому небоскребу – Генплан, ПЗЗ, проект планировки – прошел мимо нас, мы все упустили. Главная проблема – отсутствие гражданского общества, которое делает управление эффективным, которое бы нам обеспечило более быстрое продвижение. Это основная проблема эффективности. Захотим мы ее решить – и сразу увидим вопросы, которые требуют нашего участия. Если бы у нас было гражданское общество, – возник бы вопрос: как технологически обеспечить наше участие? Вот если эта востребованность появляется, то технологии для этого готовы. Мы готовы – но мы не востребованы. Мы готовы выложить в Интернет все до дома, до двора, от границы до бровки тротуара. Но это кому-то должно быть нужно, должна быть цена решения. Если у кого-то есть миллиард на небоскреб, значит, материя жизни есть. Но есть только один активный участник. Естественно, он и покупает того, кто выдает разрешение. А вы об этом ничего не знаете, вас это не тревожит. И о том, что у вас во дворе решили строить небоскреб, вы узнаете только, когда поставят огромный забор и выроют котлован. А надо, чтобы вы участвовали в процессе принятия решений о том, как развивается ваш район. - Механизм общественных слушаний для этого недостаточен? - Нет механизма в Градкодексе. Там только написано – учесть результаты публичных слушаний. А что такое «учесть»? Сегодня механизма обеспечения участия публичных интересов нет. Мы еще только на этапе его разработки. Вот в Перми что-то разработано. Необходима опробация и тиражирование. Но это процесс глубинный, он не завязан только на реализацию Градостроительного кодекса, он зависит от состояния общества в целом. Беседовал Константин Черемных.jpg)
Сообщество специалистов в сфере градостроительного планирования начинает осознавать себя реальной интеллектуальной силой, способной внедрить современные информационные технологии в практику пространственного развития как на уровне отдельных территориальных образований, так и в масштабе всей страны. О том, какие препятствия лежат на этом пути, АСН-инфо рассказал президент межрегиональной общественной ассоциации содействия рынку геоинформационных технологий и услуг «ГИС-Ассоциация» Сергей Миллер.