Андрей Сорочинский: «Возможностей для снижения тарифа на техприсоединение у нас нет»
О параметрах инвестиционной программы на 2012 год, планах по вводу новых мощностей, реконструкции электросетового оборудования Петербурга и Ленобласти, а также о ситуации с тарифами на техприсоединение и работе со строительными компаниями «Строительному Еженедельнику» рассказал Андрей Сорочинский, генеральный директор ОАО «Ленэнерго».
– Каковы приоритетные направления и основные параметры инвестиционной программы Вашей компании?
– Инвестиционная программа Ленэнерго направлена прежде всего на развитие и повышение надежности энергосистемы Петербурга и Ленобласти. Утвержденная инвестпрограмма 2012 года – 13,316 млрд рублей, почти 10 млрд рублей – это Санкт-Петербург и более 3,3 млрд рублей – Ленинградская область. При этом сразу оговорюсь, что мы проработали вопрос увеличения инвестиционной программы. Планируем, что по городу она будет увеличена на 1,7 млрд рублей, по области – на 900 млн рублей.
– Какова, по Вашим оценкам, сегодня изношенность электросетевого оборудования Петербурга?
– Износ основных фондов представляет для нас одну из важнейших проблем, от решения которой зависит надежность работы электросетевого оборудования. Общий износ электросетевого оборудования составляет 67%. В частности, изношены 77% кабельных линий, 61% трансформаторов, 65% оборудования на подстанциях. Поэтому задача модернизации электросетевого комплекса для нас первостепенна.
– Какие районы города на сегодняшний день в первую очередь нуждаются в реконструкции электросетей?
– В первую очередь это центральные районы Петербурга, где наиболее высокий уровень изношенности электросетевого оборудования – Центральный, Адмиралтейский, Петроградский, Василеостровский районы.
– Каков объем затрат на их реконструкцию?
– Ленэнерго разработало программу реновации электросетевого оборудования на 2012-2021 годы. По нашим оценкам, для сокращения износа и обеспечения надлежащего уровня надежности в этот период в сетевую инфраструктуру Санкт-Петербурга необходимо вложить 150 млрд рублей.
– Какие наиболее значимые новые объекты компания планирует ввести в 2012 году?
– В 2012 году в Петербурге мы запланировали ввод более 10 объектов. В частности, завершится реконструкция подстанции № 185 «Пушкин-Южная». Также мы планируем завершить реконструкцию подстанции № 184 «Охтинская», которая расположена около метро «Ладожская». Это одна из узловых и самых сложных подстанций в городе, на которую завязано электроснабжение практически всего центра Петербурга.
После реконструкции ячеек 110 кВ на подстанциях 100 кВ № 320 и № 542 для присоединения кабельной линии 110 кВ на подстанции 330 кВ «Центральная» будет обеспечено надежное электроснабжение Центрального и Адмиралтейского районов. Идет усиление сети 110 кВ для повышения надежности и обеспечения электроснабжением кварталов в районе Купчино.
В конце года мы завершим строительство подстанции 212 А на Парнасе, которая обеспечит электроснабжением жилой комплекс «Северная долина».
Еще один важный объект, который мы сейчас реконструируем, – подстанция № 321 на Васильевском острове. Она обеспечит электроснабжением Западный скоростной диаметр и территории, которые сейчас намываются под жилищное строительство. Фактически мощности этой ПС будет достаточно для развития всей Западной части Васильевского острова. В текущем году мы установим новые трансформаторы с большей мощностью на подстанции № 12 на Петроградской стороне.
В Ленобласти будет реконструировано порядка 10 подстанций. В частности, подстанция № 537 в Сертолово, от которой запитан онкологический центр в поселке Песочное. Также мы планируем завершить реконструкцию подстанций № 720 в поселке Мга, № 730 в городе Отрадное, № 158 в поселке Победа Выборгского района области. Эти источники питания находятся в зонах активного дачного строительства, где новая мощность очень востребована.
– А какие дополнительные объекты Ленэнерго сможет ввести в случае увеличения инвестиционной программы 2012 года?
– Увеличение инвестиционной программы позволит нам завершить реконструкцию на узловых подстанциях 110 кВ и 35 кВ. Например, на подстанции 110 кВ № 127 «Дюны», расположенной в Белоострове. На подстанции 110 кВ № 93 «Завод Либкнехта» на проспекте маршала Блюхера, где мы планируем в текущем году смонтировать новые трансформаторы и построить новое распределительное устройство 10 кВ, что позволит подключать новых абонентов. Также мы сможем завершить работы еще по одной подстанции 110 кВ № 89 «Парнас-Коммунальная» в промышленной зоне «Парнас», а также на подстанциях 35 кВ № 18 «Красный треугольник» в районе Балтийского вокзала и № 13 «Волхов-Василеостровская» на Васильевском острове.
– На одном из последних заседаний правительства Петербурга обсуждалась стоимость подключения к сетям новых жилых домов. Сколько сегодня в среднем стоит подключение и какова структура тарифа?
– Средняя ставка тарифа на технологическое присоединение к электрическим сетям в текущем году составляет 33 тыс. рублей без НДС за 1 кВт. Порядка 79% этой суммы – это те деньги, которые Ленэнерго направляет на проектирование, строительство и ввод в эксплуатацию сетевой инфраструктуры, необходимой для подключения объекта. Еще порядка 19% – это налог на прибыль и 2% – финансирование мероприятий неинвестиционного характера: содержание службы по техприсоединению, оплата кредитов, которые мы привлекаем. Последние 3 года тариф на технологическое присоединение к сетям имеет тенденцию к снижению. Например, тариф 2012 года в 2 раза ниже тарифа 2009 года.
На сегодняшний день затраты застройщика на присоединение
Есть еще такой момент, как точка, в которой застройщик присоединяет объект к сетям. Это либо главный распределительный щит, и тогда стройкомпания вообще не несет никаких затрат сверх тарифа. Либо точка непосредственно на трансформаторной подстанции, которая, как правило, располагается в 200-
– У Ленэнерго есть резервы для снижения тарифа?
– Что касается возможностей для снижения тарифа на техприсоединение, то они однозначно отсутствуют. Средства, которые мы получаем по тарифу, направляются на строительство распределительной сети для подключения абонентов. Конечно, есть второй источник – инвестиционная составляющая в тарифе на передачу электроэнергии, но ее доля в тарифе для конечного потребителя совсем невелика – лишь 4%.
У нас есть адресная инвестиционная программа, по которой мы строим распредсети для подключения жилых домов, социально важных объектов бюджетного строительства – школы, детские сады, поликлиники, больницы, объекты городской инфраструктуры. Так вот те средства, которые мы выделяем на программу, в 2,5 раза ниже потребностей в финансировании. А плюс к этому нам надо финансировать программу ликвидации просроченных обязательств по техприсоединению, которые у нас, к сожалению, накопились за прошлые годы.
Мы пытаемся найти выход из положения, ищем нетарифные источники финансирования, привлекаем кредиты. Но кредиты надо обслуживать и выплачивать проценты, что тоже в конечном счете отражается на возможностях финансирования инвестпрограммы.
– Как сегодня строятся Ваши отношения со строительными компаниями? Можно ли говорить о том, что процессы взаимодействия налажены и устраивают обе стороны?
– Взаимодействию со строительными компаниями мы уделяем особое внимание: в конце прошлого года было проведено несколько встреч с крупнейшими девелоперами, создана рабочая группа по взаимодействию со строителями. В данную рабочую группу, которая будет действовать на постоянной основе, вошли представители Ленэнерго, администрации города, а также крупнейших строительных компаний. Я бы отметил, что и компетентность самих строителей, безусловно, выросла. Все знают законы и свои права. Поэтому нам сотрудничать проще, ведь мы говорим на одном языке.
Алена Шереметьева
- На VII Всероссийской конференции «Градостроительство и планирование территориального развития России» прозвучало мнение, что рынок градостроительных услуг в нашей стране еще не сформирован, так как практически всегда их заказчиком является государство. Вы согласны с тем, что это не рынок, а квазирынок? - Отчасти согласен. Но не только потому, что государство – в лице региональных, городских и муниципальных властей – является заказчиком, но и по той причине, что на рынке градостроительных услуг не сформированы правила, не определены критерии оценки качества. На практике это очень серьезное обстоятельство. Когда регион или МО заказывает градостроительную документацию, это более сложный контракт, чем покупка галош или телевизора. Но когда мы покупаем бытовые вещи, мы можем сориентироваться хотя бы по всем известной, давно зарекомендовавшей себя марке. На градостроительном рынке, разумеется, тоже сложились представления о том, кто работает качественно, а кто штампует халтуру. Но это знают сами участники сообщества, а заказчики обычно имеют об этом смутное представление. Но ведь в данном случае совершенно необходимо, чтобы заказчик был в состоянии оценить качество продукции. Если руководитель, заказывающий генплан или схему территориального планирования, сам толком не знает, как должен выглядеть этот продукт, то он не в состоянии и разобраться, за чье качество работы можно поручиться, а за чье – нет. - На конференции прозвучала резкая критика закона 94-ФЗ о госзаказе. - Механизма, не допускающего на градостроительный рынок "детей лейтенанта Шмидта", действительно нет. Он не выстроен со стороны государства. В ходе тендера на граддокументацию может победить любой желающий, просто декларируя минимальную плату за свою работу. Применение закона 94-ФЗ чревато снижением качества фактически везде, кроме тех областей, в которых выстроена система государственного контроля. Когда исполнение заказа полностью находится под госконтролем – это механизм несовершенный, с низким КПД, но он хоть как-то работает. Квазирынок, уравнивающий профессионала с проходимцем, - недееспособная система. - Как исправить это положение? Достаточно ли внесения изменений в 94-ФЗ? - Я не вижу иного способа, кроме саморегулирования. Пока это только надежды: статуса СРО не имеет ни одна из ассоциаций специалистов по градостроительному планированию. Кроме того, система, хорошо работающая на Западе, не всегда прививается у нас. Но мировоззренчески, философски, концептуально такая модель, в которой участники рынка контролируют сами себя, сами организуют профессиональную систему контроля и защищены от чиновничьего произвола, более привлекательна. - Наберется ли в России сто организаций для формирования планировочной СРО? - Можно наскрести, но этого недостаточно. Во-первых, они должны быть профессиональны, а во-вторых, убеждены в целесообразности пребывания в одной СРО. Градостроительное планирование – профессия, в которой присутствует элемент творческого начала. А на творческом рынке всегда сталкиваются личные амбиции. Собрать всех специалистов в кучу нам никак не удастся, это я уже сейчас точно могу сказать. Но я не драматизирую ситуацию. Законодательство делит профессии на те, в которых саморегулирование необходимо – в частности, в строительстве, и на те, в которых оно желательно, но не обставлено обязательными условиями. Вторая конструкция мне всегда больше нравилась: я бы с ней по всей стране шел, не отменяя механизм государственного контроля. - По второй конструкции можно обойтись и двумя десятками организаций? - Зачем? Пусть объединятся даже 4-5, и если они на рынке докажут, что чем-то реально отличаются от всех остальных. Так мы потихоньку придем к конструкции, когда сможем отрегулировать все таким образом, чтобы не оставить ниши для непрофессионалов. - Вы считаете, что всего несколько авторитетных организаций, объединившись, смогут защищать интересы всего профессионального сообщества? - Конечно. Убежден. Вижу это на примере зарубежных рынков. Хотя вопросы саморегулирования по-разному решены в западных странах, очень хороший пример – разработка стандартов. Стандарты – это вещь, обязательная для всех. Если говорить о геоинформационной сфере, то там документы мировой стандартизации работы с пространственными данными разрабатывает Open GIS Consortium. Это коммерческая структура, объединяющая другие коммерческие структуры на совершенно добровольных началах. И сегодня ее нормы торжествуют над национальными стандартами. Если 10 лет назад введение какого-нибудь digest-формата инициировалось Геологической службой при Департаменте природных ресурсов США, то сегодня основные стандарты в сфере госданных принимаются путем рассмотрения госорганами тех стандартов, которые разработала ассоциация профессионалов – по существу саморегулируемая организация, и их утверждения в качестве национальных. - Ваш коллега из Тюмени на презентации моделей ИСОГД рассказал, что при помощи этой системы можно отследить случаи, когда в любом регионе местный чиновник нарушает процедуру утверждения условно разрешенных видов использования территории. Таким образом, геоинформационные технологии достигли такого совершенства, что позволяют «на месте» выявлять коррупцию? - Конечно. И давно. И вы сами должны быть знакомы с такими технологиями. Вы знакомы с коллективной работой в Word, с совместным использованием табличных процессоров? Если файл используется кем-то, редактирование запрещено – только для чтения. Суть коллективной работы в том, что вам одно поле разрешают править – там вы главный, а в другом поле – Коля главный, а в третьем – я главный. Вот вам и прозрачность. Каждый отвечает за свое. А что, исследовательскую табличку трудно разместить в Интернете, чтобы все видели, как мы с вами работаем? На этом основаны все системы электронного документооборота, отслеживания хождения документов... Это все давно известно. - То есть когда на правительственном уровне ставится вопрос о распространении электронного документооборота, речь идет о технологиях, которые давно доступны? - Технологические возможности сделать все прозрачным – есть. Нет только воли на местах. Откуда она возьмется? Чиновник не мотивирован на результат, на срок его достижения. Он мотивирован на процесс, за что и получает свою зарплату. - Вот сейчас приняли закон о противодействии коррупции. Там прописана процедура проверки законодательства - будь то федерального и регионального – на коррупционность. Одним из признаков коррупционности закона является его возможность трактовать двойным и тройным образом. Есть мнение, что под этот критерий вполне подпадает, например, Градкодекс, в котором множество произвольно трактуемых положений... - Ну и что? Пока не изменится мотивационная составляющая аппарата управления государством, пока чиновник не начнет получать зарплату по реальному результату своей работы для населения, осязаемому результату – например, достижению конкретного показателя, можно написать какие угодно законы, но ничего не выйдет. Чиновники – умные люди, они всегда найдут отговорку и оправдание. Потому что отчитываются они по количеству бумаг, которые заполнили. Главный вопрос в стране – эффективность управления. Мы, с одной стороны, отказались от административной экономики, где 6 самых умных голов в Госплане СССР вычисляли на всю страну централизованное снабжение всем подряд, определяли для всех, сколько чего произвести и так далее. Почему эта система проиграла – настолько ясно, что глубокого анализа не требуется: когда про товар думают те, кто его производит, то же количество голов разработает продукт лучшего качества, поскольку они инициативны, они мотивированы на результат. Так надо же быть последовательным! Надо распространить этот принцип повсеместно. В бизнесе подобный принцип работает, а в государственном управлении – нет. - Но ведь дефекты законодательства налицо. В МО составляют территориальные схемы, в регионах составляют, а для всей страны схемы развития почему-то нет. - Да, для Федерации пока разработана только часть ведомственных схем, и каждая существует сама по себе. Это все равно, что вы на дачный участок пригласили ландшафтного дизайнера, водопроводчика, газопроводчика и электрика и сказали: нарисуйте мне схемы, только между собой не общайтесь. И они вам нарисуют. Как с этим разбираться, непонятно... На уровне субъекта – уже теперь получаются комплексные схемы. А в МО – приходится тоже делать все комплексно, деваться некуда. Причем там комплексность заключается не только в разнопредметности – разные сети, разные нормативы, но и разные уровни – интересы МО, региона, страны. - Вы хотите сказать, что осознание этой комплексности происходит снизу вверх? - Нет. Осознание этой комплексности идет от профессионального цеха, который понимает, что по-другому этого просто не решить. Ни сверху, ни снизу это осознание не идет, к великому сожалению. Сверху мы можем организовать Олимпиаду в Сочи, построить 2 трубопроводные системы и решить, что на этом стратегическое развитие страны заканчивается. А снизу мы сидим и ничего не делаем, пока к нам не придут и не скажут, что вот сейчас мы в вашем дворике построим небольшой небоскреб. Тогда спохватимся и спросим: а как же так нас не предупредили? А весь процесс движения к этому небоскребу – Генплан, ПЗЗ, проект планировки – прошел мимо нас, мы все упустили. Главная проблема – отсутствие гражданского общества, которое делает управление эффективным, которое бы нам обеспечило более быстрое продвижение. Это основная проблема эффективности. Захотим мы ее решить – и сразу увидим вопросы, которые требуют нашего участия. Если бы у нас было гражданское общество, – возник бы вопрос: как технологически обеспечить наше участие? Вот если эта востребованность появляется, то технологии для этого готовы. Мы готовы – но мы не востребованы. Мы готовы выложить в Интернет все до дома, до двора, от границы до бровки тротуара. Но это кому-то должно быть нужно, должна быть цена решения. Если у кого-то есть миллиард на небоскреб, значит, материя жизни есть. Но есть только один активный участник. Естественно, он и покупает того, кто выдает разрешение. А вы об этом ничего не знаете, вас это не тревожит. И о том, что у вас во дворе решили строить небоскреб, вы узнаете только, когда поставят огромный забор и выроют котлован. А надо, чтобы вы участвовали в процессе принятия решений о том, как развивается ваш район. - Механизм общественных слушаний для этого недостаточен? - Нет механизма в Градкодексе. Там только написано – учесть результаты публичных слушаний. А что такое «учесть»? Сегодня механизма обеспечения участия публичных интересов нет. Мы еще только на этапе его разработки. Вот в Перми что-то разработано. Необходима опробация и тиражирование. Но это процесс глубинный, он не завязан только на реализацию Градостроительного кодекса, он зависит от состояния общества в целом. Беседовал Константин Черемных.jpg)
Сообщество специалистов в сфере градостроительного планирования начинает осознавать себя реальной интеллектуальной силой, способной внедрить современные информационные технологии в практику пространственного развития как на уровне отдельных территориальных образований, так и в масштабе всей страны. О том, какие препятствия лежат на этом пути, АСН-инфо рассказал президент межрегиональной общественной ассоциации содействия рынку геоинформационных технологий и услуг «ГИС-Ассоциация» Сергей Миллер.