Санкт-Петербург. Дома падают: их не держит земля
06.03.2006 14:46
Практически каждый день в мире происходят техногенные катастрофы: рушатся здания, лопаются трубопроводы, прорывает плотины… Достаточно вспомнить Трансвааль-парк и Басманный рынок в Москве или нашу трагедию на Двинской улице. О проблеме техногенных катастроф, их причинах и способах прогнозирования рассказывает директор петербургской фирмы «Геофизпрогноз» Адам Гликман.
- Адам Григорьевич, почему так много происходит в последнее время техногенных катастроф?
- На самом деле, не больше, чем раньше. Информация о них просто стала доступней. А причина катастроф, в общем-то, одна - разрушаются объекты, построенные в зонах тектонических нарушений. Дом стоит на фундаменте, а фундамент на грунте, который и является истинным фундаментом. Но на него испокон веков внимания не обращали. Не потому, что люди такие ленивые, просто обычно мы замечаем то, что понимаем. А грунт и «чудеса», которые с ним творятся, долго были для людей тайной. Не было метода, который бы все объяснил. Однако люди догадывались, что грунт надо изучать, и с начала ХХ века стали проводить инженерно-геологические изыскания. Суть их до сих пор не изменилась. Прежде чем строить, бурят скважину, извлекают материал, исследуют его прочностные характеристики и принимают решение - быть или не быть зданию. Сегодня такое исследование является обязательным, но оно не предотвращает аварий.
- Дома, которые падают… Там тоже бурили?
- Если эту работу не выполнить, а дом рухнет - тюрьма. Отвести от тюрьмы - это единственное назначение процесса бурения, к сожалению. Поскольку оно абсолютно неинформативно. И все это понимают. Спросите у строителей, когда они его проводят. По уставу положено, естественно, перед проектированием, но поскольку все знают, что это формальность, бывает, что бурят уже во время строительства или совсем не бурят, а просто стряпают документы. И большого греха в этом нет.
- Разве это не подсудное дело?
- Формально подсудное. Но раз это все равно неинформативно, то, в конце концов, какая разница…
- А чем отличается ваш исследовательский метод?
- Я 25 лет «прожил» в Горном институте. Когда-то, в 1977 году передо мной поставили научную задачу - выяснить причины обрушения кровли в угольных шахтах. Я ее выполнил. На свет появился новый геофизический метод - спектральная сейсморазведка и соответствующее оборудование. А в 1993 году эту аппаратуру мы применили для поверхностных неподземных исследований. Выяснилась интересная вещь - около тех зданий, которые находятся в аварийном состоянии, на наших геофизических разрезах проявились некие объекты, похожие на воронку. Природа их была нам совершенно не ясна. Со временем удалось выяснить, что так проявляются зоны тектонических нарушений - трещин в горных породах. Как оказалось, в этих местах грунт обладает очень интересными свойствами, напрямую связанными с процессом разрушения зданий.
Первое - в результате воздействия строительной техники, а потом и самого здания на грунт он начинает терять несущую способность. Перед началом работ провели, скажем, положенное бурение - выяснили, что грунт прекрасный, прочный. А после того, как дом развалился, делают повторное бурение в том же месте и обнаруживается, что там не грунт, а некая полужидкая субстанция. Вывод обычно в таких случаях делают один - при бурении допустили фальсификацию. Буровиков сажают в тюрьму, особенно если погибли люди. А на самом деле никто не виноват. Просто такова природа.
Второе - в этих местах проявляется некая пульсация грунта. Это явление с помощью своей аппаратуры обнаружили ученые Екатеринбурга, в частности профессор Сашурин. Эта пульсация имеет планетарное происхождение. Бороться с ней, естественно, невозможно. Что получается? Мало того, что грунт «уходит из-под ног», так фундамент дома еще и мотает из стороны в сторону. Это приводит к тому, что, казалось бы, прочнейшая конструкция превращается в ошметки. А «специалисты» во всем винят строителей. И наказывают «виновных». Помните, когда в Спитаке произошло землетрясение? Там здания рассыпались, словно карточные домики. Многие говорили: ну конечно, при строительстве украли весь цемент. Нет! В этом городе обилие зон тектонических нарушений. Многие дома давно и медленно разрушались. Землетрясение просто завершило этот процесс.
- Надеюсь, вы доложили о результатах своих исследований?
- Да. И реакция последовала незамедлительно. Во-первых, за решение еще первой, «шахтной задачи» меня с моей группой ученых уволили из Горного института. Что же касается причин разрушений… Ну представьте себе, что вы маститый академик. Всю свою жизнь положили на развитие строительной науки. А тут появляются какие-то люди и говорят, что все ваши технологии никуда не годятся. Что вы будете делать?
- Но есть же службы МЧС, которые должны быть заинтересованы в ваших исследованиях.
- Как и всякое министерство, МЧС должно финансироваться. А финансирование у них, к сожалению, зависит не от качества прогнозов, а от количества аварий. Деньги выделяют на ликвидацию их последствий. Приведу простой пример. Когда в городе Высоцке, под Выборгом, несколько лет назад неожиданно развалилось здание школы, мы поехали туда вместе с сотрудниками МЧС и провели демонстрационное исследование - показали причину этого происшествия. Вот, говорим, посмотрите, все же по науке! А они нам открытым текстом: «Идите куда подальше, не мешайте жить». То же самое мне говорят на всех уровнях, вплоть до Министерства по чрезвычайным ситуациям. А между тем, президент Путин, посетив МЧС в этом году, обратил внимание на отсутствие реального прогноза в этой области. Их прогнозные службы занимают два этажа колоссального здания, а результат - нулевой. Знаете почему? У них в прогнозной службе работают… астрологи! На ставках математиков. Выходит, государству такой прогноз нужней.
- А в Петербурге ваш метод какие-нибудь городские службы используют?
- Да, Водоканал. Там нашелся человек, который понял, что это серьезно облегчает жизнь. Они взяли нашу аппаратуру и уже несколько лет с ее помощью ищут места разрыва трубопроводов. А трубы, кстати сказать, рвутся только в этих самых зонах. Так что мы можем не только искать места разрывов, но и прогнозировать аварии на нефте- и газопроводах. А знаете, сколько в нашей стране в год происходит таких аварий? Порядка 80 тысяч! У наших «специалистов» какое объяснение? Качество труб плохое. И ни у кого не возникает мысль, что труба здесь ни при чем.
- Работали ли вы на Двинской, где рухнул дом?
- Да. У меня есть данные по этой трагедии. Упавший дом стоял как раз в зоне тектонического нарушения, да еще под ним залегал плывун. Как оказалось, этот плывун шел под находящийся рядом дом-близнец. Этот «близнец» разрушался точно так же. Но когда мы запросили характеристику на это здание, получили заключение, что это дом первой категории, проще говоря, «новье». А он на самом деле был в таком состоянии, что там изогнулась даже шахта лифта. Еще пример. Три года назад мы проводили исследование в парке им. Сахарова (по просьбе местных жителей). Они беспокоились по поводу предстоящей уплотнительной застройки. Мы сказали, что со старыми домами все будет относительно нормально, а вот с новым проблем будет много. Даже показали место, где эти проблемы возникнут. Дом все равно построили (по улице Замшина). Он еще не заселен, но уже в том самом месте, о котором мы говорили, скреплен стяжками. Расползется.
- А строителей вы предупреждали? Разве они не заинтересованы в том, чтобы строить на века?
- К сожалению, на дом всем наплевать, кроме его обитателей. Многим подрядчикам главное - деньги получить. А там хоть трава не расти. Другое дело, если дом частный, хозяин за него переживает. С частниками мы и работаем активно. А из государственных строительных организаций исследования практически никто не заказывает.
- А городские чиновники в Комитете по строительству о ваших заключениях знают?
- Знают. Наши отчеты об исследованиях и прогнозы они получают регулярно.
- А ваши заключения могут служить поводом для судебного разбирательства?
- Есть даже пример международного уровня. Дело было несколько лет назад. На 16-й линии В.О. около реки Смоленки мы провели исследование и показали, что рядом со старым домом ничего строить нельзя - развалится и старое, и новое. Не послушали. Все поползло. А заказчик (житель этого дома) оказался настырный. Дошел до Страсбургского суда и дело выиграл благодаря нашему заключению.
- Вы сказали, что у зон тектонических нарушений два ключевых свойства. Есть и другие?
- Да, и тоже важные. Третье - грунт в этих местах находится в своеобразном состоянии. Это так называемая «твердая жидкость» - как бы недоспрессованный песок. Он очень проницаем. Если туда забуриться, то можно получать прекрасную родниковую воду. Эту воду застройщики, например, высвободили на ул. Замшина. Год тонули. Пытались забить сваи. Не получилось. Тогда положили плавающее основание из железобетона. Но и оно лопнуло.
Четвертое - такой грунт проницаем и для газов. Поэтому в зонах разломов на поверхность выходит масса глубинных вредных газов: радон, ртуть, глубинный метан, соли тяжелых металлов и многое другое. Человек, который живет в такой зоне на первом этаже, быстро погибает. Такие зоны еще называют геопатогенными. По мнению врачей из Екатеринбурга, которые занимаются этой проблемой, многие тяжелейшие болезни на земле, в том числе онкология, возникают по этой причине. Есть в Петербурге один дом около больницы Костюшко, я о нем без содрогания не могу вспоминать. Первый этаж - весь онкология. И люди не виноваты в этом.
Пятое - если вы совершенно случайно, не зная о свойствах грунта, устроите в таком месте помойку или захоронение токсичных или радиоактивных отходов, то все это начнет «проваливаться» и заражать землю на невообразимые глубины. Заразит ту воду, которую можно было бы брать в качестве родниковой, а через нее зараза расползется на колоссальные километры вокруг. Если хотите посмотреть в натуре на эту страшную картину, поезжайте в Красный бор.
Шестое - некоторые из зон тектонических нарушений имеют такие свойства, что там возможно возникновение техногенных землетрясений. Их еще называют «горные удары». Помните байку о том, как взвод солдат шел по мосту: мост вошел в резонанс с их шагом и развалился. Примерно то же и здесь. Если в зоне тектонического нарушения вы поставите вибрирующую технику и частота ее вибрации случайно окажется близкой к частоте, характеризующей данное место, то возникнет резонанс. Амплитуда колебаний возрастет многократно, и сооружение в какой-то момент провалится в землю. Так произошло, кстати, в Чернобыле. Вы не ослышались. По отчетам сейсмологов известно, что в момент аварии было зафиксировано два толчка непосредственно под четвертым блоком. Но поскольку там не сейсмоопасная зона, «специалисты» решили, что этого не может быть никогда. Были даже попытки изъять эту информацию из первичных источников.Останки блока, как вы знаете, одели в саркофаг, и он уходит в землю и разрушается.
- А на каких объектах капитального строительства в Петербурге побывать удалось?
- В Ольгино, на очистных сооружениях. Там периодически проваливается насосная станция и разрушается стакан аэрации. Это последствия «горных ударов».
- Адам Григорьевич, есть ли у Вас предположения по поводу случившегося в Трансвааль-парке?
- Там, где построили аквапарк, был овраг и били родники. Это надежные признаки зоны тектонического нарушения. Точно знаю, что при строительстве аквапарка на «кисель» грунта положили железобетонную плиту, и негибкий железобетон оказался в условиях, когда на него действует планетарная пульсация. Кроме того, внутри в аквапарке был аттракцион - океанская волна. Это динамическая нагрузка. В результате возник резонанс и плита лопнула.
- А Басманный рынок?
- Согласно опросам очевидцев, сначала упала крыша, и в этот же момент прорвало трубу с горячей водой. Это дополнительный признак «подвижек». Сразу упали стены. Почему? Им же, чтобы устоять, крыша не нужна - они сами по себе. Все это произошло из-за подвижек грунта, что характерно для зон тектонических нарушений. Стены при уходе в грунт наклонялись (объекты практически никогда не уходят в землю без наклона). В результате балки вышли из зацепления и перекрытия рухнули. То же самое было в Катовицах. Там, кстати, прямо перед аварией пошли трещины в полу…
- Вы не думали создать карту геопатогенных зон города?
- Это невозможно. Геопатагенные зоны беспорядочные, маленькие, и информация о большинстве из них абсолютно бессмысленна. Какое дело жителю, что в сквере по соседству проходит нарушение. Важно, когда это касается дома, где он живет. А вокруг здания исследование всегда можно провести.
Беседовала Наталья Ковтун
Подписывайтесь на нас:
15.03.2005 14:28
Интервью с председателем Комитета по строительству Правительства Ленинградской области Олегом Алимпиевым.
- Свободных «пятен» под застройку в городе остается все меньше. В этих условиях логичным выходом из ситуации для многих застройщиков мог бы стать выход на областной рынок. Но здесь, к сожалению, остается много неясностей. Областные чиновники, ставя во главу угла своей жилищной политики «социальный» аспект, не обещающий застройщику привычных прибылей, отпугивают, тем самым, потенциальных инвесторов строительства.
Проекты же развития ряда областных территорий (прежде всего, в зоне КАД) носят локальный характер. На каких принципах возможно взаимовыгодное сотрудничество областных властей с петербургскими строительными компаниями? Как будет строиться жилищная политика в Ленобласти в ближайшие годы? Как местные чиновники оценивают пакет «жилищных» законов? Об этом мы беседуем с председателем Комитета по строительству Правительства Ленинградской области Олегом Алимпиевым.
– Олег Николаевич, как Вы оцениваете динамику развития областного стройкомплекса за последние несколько лет, и каковы прогнозы на ближайшее время? Какими путями будет осуществляться жилищная политика в Ленобласти?
– Темпы развития нашего строительного комплекса достаточно мощные. Об этом ясно свидетельствуют объемы освоения капитальных вложений. Четыре года назад мы имели 200 млн рублей. За последующие два года эта цифра увеличилась до 500 млн. А по федеральным средствам рост еще более значительный: с 90 до 900 млн рублей. Объем подрядных работ за четыре года возрос вдвое. Я уже не говорю о транспортном и дорожном строительстве. Объем промышленного производства также стабильно растет.
Что касается самого строительства, то здесь все подчинено одной цели – создать условия для достойной жизни людей. Поэтому помимо строительства собственно жилья значительный объем капвложений (11-14%) идет на строительство объектов социально-культурного назначения: школ, поликлиник, больниц. Причем делается все это по передовым технологиям, а сами образовательные и медицинские учреждения оснащаются «по высшему стандарту». Каждой новой школе – компьютерный и лингафонный классы, а в поликлиниках такое оборудование и такой комфорт, каких в Петербурге вы не увидите нигде. При этом объекты соцкультбыта считаются у нас окончательно сданными не сразу по завершении строительства, а только тогда, когда они «заработают»: в школах начнутся занятия, а в больницы завезут оборудование, врачи получат свои кабинеты и начнут принимать пациентов. Тогда в полной мере можно оценить работу строителей. Хотя для последних это, конечно, непросто. Зато сокращаются возможности для «халтуры».
В жилищном строительстве для нас крайне важно обеспечить жильем малообеспеченных граждан, и, прежде всего, работников жилищной сферы. Мы все делаем для того, чтобы сделать его доступным не на словах, а на деле. Так, отныне в поселках больше не будут строиться пресловутые двух-пятиэтажки. Мы решили строить для людей коттеджи. Это и комфортней, и гораздо дешевле.
Думаю, строительство в области будет и далее стабильно развиваться. Сейчас наметилась явная тенденция приостановки развития мегаполисов. Просто уже некуда строить. Это хорошо видно на примере Москвы и Петербурга. А значит строители будут активнее осваивать региональные рынки.
– Но далеко не всех застройщиков сегодня смогут заинтересовать условия, которые им предлагает область. Да еще и вопрос, насколько сама область заинтересована в тех же петербургских застройщиках. Особенно, учитывая тот факт, что до 80% вашего жилищного строительства составляет коттеджная застройка. Оставшиеся 20% вполне по силам заполнить «своим», областным стройфирмам.
– Я отвечу так: нам все равно, с кем работать. Условие одно: плати налоги в областной бюджет, и плати честно, без всякой «серости». Город сегодня имеет на территории области семь холдингов. Вся их мощная производственная база находится у нас, а управляющие структуры и финансовые потоки – в Петербурге. Этого больше не будет. Пусть никто не обращается к нам с просьбами типа «дать льгот». Наш подход однозначен: налоги должны идти в областной бюджет. А дальше мы будем работать с застройщиком, исходя из критериев качества и оперативности выполняемых им работ.
Что касается вопроса о бесплатном выделении земли под застройку, то этого, конечно, не будет. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но однозначно, что ее стоимость будет намного ниже, чем в городе. Мы не хотим, чтобы цена земельного участка сильно сказывалась на себестоимости квадратного метра жилплощади.
– Как Вы оцениваете принятый перед Новым годом «пакет» жилищных законов?
– Однозначно положительно, хотя и не отрицаю существования ряда нюансов. Да, сейчас мы видим большой поток критики этих законодательных новаций. Но с чьей стороны она идет? Со стороны девелоперов и крупных застройщиков, привыкших получать с объекта до 500% прибыли. Что-то ничего не слышно о критике со стороны главного инвестора сегодняшнего жилищного строительства – населения.
Конечно, в этих законах есть определенные «минусы». Нужно всегда помнить, что к строительной сфере надо подходить очень аккуратно, не забывая, что она «тянет» за собой еще 10-12 отраслей экономики, давая работу миллионам людей. И как строитель я также прекрасно понимаю, сколько средств необходимо для обеспечения стабильной работы стройпредприятия. Но в целом я все эти законы приветствую, так как они выполняют важную функцию, а именно – дисциплинируют рынок.
– Что Вы думаете о перспективах ипотеки? Сможет ли она в ближайшие годы выполнить поставленную перед ней задачу – сделать жилье доступным?
– Ипотека сегодня выгодна только спекулянтам. Банки, дающие ипотечные кредиты под 20% с рассрочкой на 15 лет, это – спекулянты. Почему-то к нам не пускают иностранные банки, где процентные ставки намного ниже, а сроки погашения больше. При этом надо помнить, что у каждого человека всего одна жизнь, и он хочет жить лучше уже сейчас. Ведь у нас в России 4,5 млн человек живут в абсолютно неблагоустроенном жилье, без элементарных удобств. А еще 35 млн хотели бы улучшить свои условия. И ипотека в том виде, который мы наблюдаем сейчас, этой проблемы не решит. Поэтому нужны альтернативные схемы с максимальным участием бюджетных средств.
Да, наша жилищная политика носит и будет носить социальный характер. А как же иначе? Мы не хотим заниматься спекуляцией. Лозунг о том, что рынок отрегулирует себя сам, «брошенный в массы» полтора десятка лет назад, жизнь уже опровергла. В любой развитой стране государство регулирует рыночные отношения. И мы также исходим из этого. Пусть подчас не хватает средств для того, чтобы помочь всем нуждающимся. Но многое уже сделано. Открыты новые школы и больницы, люди получают недорогое жилье. И мы будем идти этим путем и впредь.
Беседовал Игорь ЧЕРЕВКО
Подписывайтесь на нас: