Илья Тычинский: «Новый закон ждем с надеждой»
Система государственного заказа корректируется вместе с переменами в федеральном законодательстве. Оно становится более совершенным и на федеральном, и на областном уровне. Об этом рассказал председатель Комитета государственного заказа Ленинградской области Илья Тычинский.
– В последние годы много говорилось о несовершенстве закона о госзакупках. Вы с этого года перешли на новую систему электронных торгов. Что изменилось на практике? Сказывается ли это на работах в сфере строительства, ремонта, реставрации?
– С точки зрения процедуры проведения торгов – все строительные аукционы стали электронными, так как все строительные работы, весь рынок строительных услуг, как правило, проходил через аукционы. Сказать, что это принципиально изменило ситуацию, нельзя. Аукцион в отношении строительных работ не совсем отражает реалии сегодняшнего дня. По ряду строительных работ торги, на которых фигурирует только один критерий – цена, – не актуальны.
Сейчас вопрос с мертвой точки сдвинулся: есть предложения Минэкономразвития, связанные с разработкой нового закона о федеральной контрактной системе, которой хотят заменить 94-й федеральный закон. Предусматриваются действительно новые способы размещения заказа – двухэтапные торги, торги с предварительной квалификацией, и в том числе это будет относиться к электронному аукциону.
Здесь два мнения: одни считают, что надо вообще вывести строительные работы из аукционного перечня, а другие считают, что это надо оставить в аукционах. По моему мнению, если аукционы станут двухэтапными, причем на первом этапе будут предварительно отбираться организации (исходя из наличия мощностей, опыта, квалификации и т. д.), это вполне допустимо и разумно, в том числе и в электронном виде. Мы уже пришли к тому, что наличие опыта работы в сфере строительства, наличие квалифицированного персонала, материальной базы должны оцениваться дополнительно и иметь определенные преимущества и вес. Конечно, цена должна оставаться одним из основных критериев, но и качественные характеристики, и сроки строительства, и опыт, и квалификация тоже должны оцениваться. Поэтому мы с надеждой ждем принятия этого закона и думаем, что в связи с этим ситуация в строительном секторе изменится.
– Такие предложения ведь неоднократно высказывались и на областном уровне – и от депутатов, и от членов областного правительства. А вы обращались с этим в Москву?
– Мы обращались в Москву через Общероссийский союз профессионалов государственного заказа (они очень серьезно сейчас влияют на разработку федеральной контрактной системы). Мы излагали свою позицию на последнем общероссийском форуме «Госзаказ–2011» в Москве. Мы делали это и через депутатский корпус, и через инициативы, которые направлялись губернатором от субъекта Федерации в Федеральный центр. Мы обсуждали это на уровне полпредства по Северо-Западному федеральному округу. Обсуждали и через саморегулируемые организации строителей и проектировщиков. И все говорили о том, что ситуацию на строительном рынке именно в плане госзаказа, действия 94-го закона надо менять – из-за несовершенства процедуры выбора подрядной организации. Когда во время выбора фигурирует только один вопрос – кто за сколько построит, вопрос о качестве остается в стороне.
Федеральная контрактная система предусматривает ужесточение контроля за исполнением контрактов – и по срокам, и по качеству, – и определенные санкции за недоделки. В случае снижения цены на 20 и более процентов участник обязан представить обоснование данного снижения. И если это ничем не обосновано, а просто фантазии, а еще хуже – непрофессионализм, то уже на начальной стадии понятно, что результат будет плачевным. Эти предложения обсуждались на разных уровнях, и если этот проект будет приниматься, то будет учтен огромный опыт – и положительный, и отрицательный.
– Когда это может произойти?
– По прогнозам – в сентябре-октябре. Принятия этого закона мы вправе ожидать уже в этом году. Единственный вопрос останется со сроками его вступления в силу, но я думаю, что определенные пункты могут и с 1 января 2012 года вступать в силу. Сейчас проект размещен для всеобщего обсуждения на сайте Минэкономразвития.
– А пока вам приходится участвовать, например, в работе комиссии по коррупции.
– В области госзаказа любого направления (и строительная сфера здесь ничем не отличается от других) – мы разделяем три коррупционных составляющих по этапам. Первый – стадия планирования, второй – процедурные вопросы, третий – этап исполнения контракта. Общепризнано, что наименее коррупционным стал второй этап – процедурный, потому что он жестко прописан в 94-м законе, как бы мы его ни критиковали. Анализ наших данных говорит о том, что основной признак коррупционности – число участников. Там, где их мало, понятно, о чем идет речь: либо процедуры «заточены» под конкретных исполнителей, либо документация, условия и сроки таковы, что другие не могут пройти. За 8 месяцев этого года в полтора раза возросло количество участников по всем заказам. Это и общее количество потенциальных участников (оно возросло от 3,5 до 5 тысяч), и количество участников на одну процедуру. Если в 2009 году среднее количество участников на одну процедуру было 1,9, в 2010 году – 2,3, то сейчас уже 2,5. Это серьезный показатель, и мы примерно на 20% превышаем средний показатель по России.
Что касается коррупции на 1-й и 3-й стадиях, то последние поправки в 94-й закон, касающиеся вопросов определения начальной максимальной цены, многие вопросы уже сняли. Появилась обязанность для всех заказчиков составить документацию, (исходя из акта, который определяет порядок и источник формирования цены) и сформировать эту цену, исходя из предусмотренного законом перечня источников. А далее идут моменты, связанные со спецификой размещения заказа именно в Ленобласти: согласно поручениям Губернатора Комитет финансов дополнительно проверяет эту стоимость. И только после этого мы объявляем процедуру, и тогда начальная максимальная цена оказывается обоснованной в соответствии с реалиями сегодняшнего дня и исходя из финансовой ситуации на областном рынке. Таким образом нам удалось снизить коррупциогенную составляющую на 1-й стадии.
Что касается последней стадии, то здесь у Губернатора тоже жесткая позиция. Мы сейчас применяем ряд мер по контролю за исполнением контрактов (как по срокам, так и по качеству). Это связано с обеспечением возможности расторжения контракта, если не будут соблюдены должные сроки и уровень качества. Предусмотрено применение санкций – штрафов, пеней за ненадлежащее исполнение контрактов.
Правоохранительные органы, прокуратура, МВД осуществляют очень действенный и постоянный контроль за госзакупками.
– Года два-три назад много говорилось о срыве строительства ФАПов и о том, чтобы внести подрядчиков в реестр недобросовестных поставщиков. Но пока их в «черных списках» нет.
– Это общероссийский реестр, и его ведет федеральная антимонопольная служба. В соответствии с законом инициативу по включению фирм в этот реестр имеют только заказчики. Ни наш Комитет государственного заказа, ни Комитет финансов, ни другие структуры не могут выступить с этой инициативой.
К сожалению (и Губернатор озабочен этим и недоволен действиями некоторых наших заказчиков), строительство некоторых объектов идет с нарушением графиков, а инициативы со стороны наших заказчиков, застройщиков, Комитета по строительству, Управления по строительству, муниципальных заказчиков почти нет. Я этой сферой занимаюсь в Правительстве уже почти семь лет, но за эти годы были единичные случаи, когда обращались в суд за расторжением контракта и включением фирм в реестр недобросовестных поставщиков. И обращений в ФАС практически тоже нет. А оказать любую помощь в этом, в том числе и в судебных разбирательствах, мы всегда готовы.
Конечно, это работа сложная, и зачастую Комитет по строительству и Управление по строительству идут по иному пути: они пытаются любыми способами заставить подрядчика выполнить свои обязательства, в случае неувязок они предлагают подключить субподрядные организации, но все дело ведут к тому, чтобы контракт был выполнен. Обращение в суд за расторжением контракта – процедура сложная и длительная: надо дождаться решения суда по расторжению контракта, и пока эта процедура идет, нового контракта нет. Надо по новой проводить процедуру, по новой заключать контракт, корректировать прежний проект, вычленять работы, которые выполнены, оплачены, – это довольно длительный и объемный процесс. Поэтому в каждом конкретном случае Комитет по строительству разбирается и принимает наиболее приемлемое для себя решение. Ведь есть и программы региональные и федеральные, и в том числе которые предусматривают сроки финансирования и исполнения.
– Наверное, особенно сложно это при межбюджетных отношениях с муниципальными образованиями. Взять ту запутанную историю со строительством жилого дома в Вознесенье…
– Да, и здесь трудно разобраться, по чьей вине это произошло, так как, с одной стороны, мы все свои условия выполнили, с другой стороны, муниципальному образованию надо было подойти более жестко к условиям контракта, и, наверное, не стоило разрешать этой подрядной организации помимо наших областных денег и задания включать в этот объект собственные интересы. Это понятно: построить трехэтажный с условиями коммерческой продажи ряда квартир интереснее, чем двухэтажный только для исполнительной власти за бюджетные средства – но не нашли покупателей, тех, кто участвовал бы в софинансировании, и в результате мы свои деньги освоили, а дом до конца не достроен. Здесь надо сделать правильные выводы и в будущем более жестко оценивать ситуацию и Комитету по строительству, и муниципальным образованиям.
– Из перемен последнего времени самым ощутимым был, наверное, сдвиг по срокам торгов, в том числе по дорожному строительству, – перенос на более ранние сроки.
– Да. И не только. Из года в год Губернатор Ленинградской области ставил задачу проводить торги, размещать заказы, заключать контракты, не дожидаясь1-го января, а делать это в октябре, ноябре, декабре. Если у исполнителя этих работ появляется определенный зазор по времени в два-три месяца, то он спокойно готовится к выполнению этой работы с точки зрения технических ресурсов: если ему необходима дополнительная техника, он заблаговременно приобретает либо берет технику в аренду, заключает договоры с асфальтобетонными заводами, с щебеночно-песочными карьерами и т. д., комплектует бригады, планирует их использование в течение лета на разных объектах. В предыдущие годы контракты заключались уже в середине года и подрядная организация в авральном режиме комплектовала бригады, находила технику, договаривалась по материалам, – это плохо. В прошлом году у нас была идеальная ситуация: мы многие процедуры объявили (те же дорожно-строительные работы) в ноябре-декабре, а в январе уже получили результат и контракты, а начали работы в апреле-мае, то есть этот запас по срокам был очень хорош. При раннем проведении заказа благодаря экономии есть возможность спланировать, скорректировать программы и повторно провести процедуры на сэкономленные средства. По дорожной отрасли экономия от процедур составила около 200 млн руб. И даже вторую волну процедур мы успеваем провести до мая-июня, то есть до начала основных работ: технику закупить, ремонт провести… Губернатор давно эту задачу ставит, мы давно к этому стремимся, и я надеюсь, что и в этом году мы эту практику продолжим. Думаю, что и по бюджету 2012 года основные торги мы проведем в октябре–декабре, чтобы к Новому году подойти с конкретными контрактами.
Правда, это у нас в основном коснулось объектов дорожной отрасли, а вот в социальной сфере, здравоохранении, соцзащите, образовании ремонтные работы пока не получаются у нас в более ранние сроки. Но мы проводим торги в январе–марте, так как большинство социальных объектов можно ремонтировать в летний период, когда меньше больных в больницах, нет детей в садах, школьников в школах. Стараемся к маю получить контракты.
– И все же: сэкономили – а не было ли это простым демпингом? Работы выполнены?
– В основном. К проблеме демпинга и возможности срыва контрактов мы подходим так: рекомендуем заказчикам все работы, в том числе строительные, разбивать по этапам и предусматривать конкретные результаты на этих этапах, то есть жестко прописывать их по времени. Тогда уже на этих стадиях будет возможность идти по пути расторжения контракта либо применять санкции за его неисполнение, а не дожидаться окончания срока его действия, когда в конце года остается только развести руками. Это позволит не истратить зря деньги, не заплатить их в качестве аванса по работам, которые потом не выполнят (мы сейчас от этого авансирования на 100% ушли). Ведь мы ремонтируем или строим здания по необходимости, и нам в конечном итоге важно, чтобы ремонт прошел, чтобы 1-го сентября дети пошли в отремонтированную школу, а не просто освоить деньги.
– Саморегулирование в строительстве, в смежных отраслях снимает проблему сговоров при торгах – или, наоборот, провоцирует эти сговоры на нынешнем этапе?
– Здесь есть примеры и за, и против. На начальной стадии эта система саморегулирования больше походила на состязания по коммерческим вопросам: кто больше к себе приманит, куда больше вступят и кому больше заплатят взносов. Сегодня ситуация стала меняться: теперь уже в этих организациях стали обращать внимание на то, кто как работает, какую имеет репутацию, потому что эти общественные организации, союзы начинают фигурировать либо в скандалах, либо в положительном опыте. И вопросы саморегулирования, вступления в союзы становятся более актуальными. СРО начинают на себя брать все большую ответственность. Мы, в свою очередь, ставим вопрос о том, чтобы все члены СРО несли друг за друга ответственность. Тогда и заказчикам станет легче работать: если мы сталкиваемся с нерадивой подрядной организацией, субсидиарную или солидарную ответственность за недоделки будет нести СРО, которая выдала ей допуск. И СРО понимает, что не всех надо принимать в свои члены, поскольку есть определенные организации, которые везде срывают контракты. Условия их вступления будут ужесточаться, страховые взносы для них будут иные, и т. д. То есть через опыт это все нормализуется.
Василий Когаловский
Строительный рынок медленно оживает после продолжительного спада. Подъему отрасли способствует удачное начало строительного сезона и отложенный спрос на ликвидное жилье эконом-класса. О проектах, перспективах и сложностях компании «Главстрой-СПб» рассказал ее исполнительный директор Александр Ермак.
– Как компания «Главстрой-СПб» пережила тяжелые для отрасли кризисные времена? – Как и все, мы испытали влияние экономического спада. Но Главстрою повезло в том, что в кризис компания вошла с проектируемыми, а не строящимися объектами. Проектирование, экспертиза, получение разрешений – все это довольно долгая, но не требующая серьезных вливаний работа. Самые тяжелые времена мы пережили на бумажной работе. А когда кризис начал спадать, мы вышли на стройку. Сегодня уже мы можем говорить о стабильности и перспективности, и свидетельство тому – рост обращений в наш отдел продаж. Если говорить о позитивных тенденциях, то экономический спад позволил нам оптимизировать наш менеджмент, и сегодня мы имеем крепкую команду управленцев, способных вести самые сложные объекты. – Какие проекты вы ведете сегодня в Петербурге? – «Северная долина» – один из наиболее значимых для компании проектов. Сейчас у нас есть разрешение на строительство четырех жилых корпусов общей площадью 278 тысяч квадратных метров и детского сада на 190 мест. Сдача жилых корпусов запланирована на первый квартал 2011 года. Второй проект комплексного освоения – Юнтолово. Здесь мы ведем проектирование двух первых кварталов, их концепция уже согласована с главным архитектором, и мы планируем пройти экспертизу до конца года. Есть у нас и объекты в центре города: квартал Шкапина-Розенштейна и Апраксин двор. Первый задумывался как офисно-деловой центр, но сегодня основная функция объекта изменилась в пользу жилья. – Каков на сегодняшний день земельный банк компании? – Наш земельный банк составляет порядка 700 гектаров. Самые крупные, дорогие участки мы купили задолго до кризиса и уже полностью рассчитались за них с городом. – А что входит в ближайшие планы развития питерского Главстроя? – В первую очередь мы продолжим работать над уже имеющимися объектами. Будем продолжать строительство следующих участков «Северной долины» и сдавать в эксплуатацию уже возведенные дома. Строительство здесь ведется быстрыми темпами – этаж в неделю. В 2011 году будут сданы все четыре корпуса. В будущем году компания планирует приступить к застройке Юнтолово. Идет работа над проектом жилой части Шкапина-Розенштейна – порядка 60 тысяч квадратных метров жилья. Мы переосмыслили квартал с точки зрения функционального назначения застройки, и теперь две трети площади отданы под офисы, а одна треть – под жилье. Изначально площадь офисных помещений составляла около 300 квадратных метров, но сегодня она сократилась до разумных пределов. Так мы пытаемся повысить ликвидность этого масштабного проекта. – Что привнесла в жизнь строителей система саморегулирования? Каковы ее плюсы и минусы? – Мы находимся в правовом поле, которое предписано законом, и состоим в СРО НП «Объединение строителей Санкт-Петербурга». Никаких очевидных плюсов и минусов от этого мы пока не ощутили, но и сроки введения института СРО еще не столь велики. – Много говорят сегодня о стратегическом партнерстве города и компании. В чем оно выражается, если не секрет? – Прежде всего это выражается в тесном контакте со структурами, прокладывающими коммуникации к нашим территориям. По нашей инициативе в 2007 году была создана рабочая группа по комплексному освоению городских территорий, где решаются основные межведомственные споры. Кроме того, в этом году мы рассчитываем поучаствовать в конкурсе на приобретение жилья для городских нужд. – Воспользовались ли вы инвестиционными каникулами, которые город предоставил застройщикам в самое тяжелое для них время? – По всем нашим проектам мы с городом рассчитались сразу, оплатив стоимость торгов практически единовременно. На сегодняшний день «Главстрой-СПб» имеет перед городом только обязательства по аренде. В этой части мы воспользовались возможностью отсрочки платежей, но как только «каникулы» закончились, мы сразу все оплатили. – Какова на сегодняшний день ценовая политика компании? Из чего складывается себестоимость? Ожидается ли рост продажных цен? – В «Северной долине» стартовая цена составляет 49 900 за квадратный метр – это при стопроцентной оплате. Далее возможны варианты в зависимости от первого взноса. Если говорить о полной инвестиционной стоимости, то она складывается из стоимости коробки здания, оплаты за подключение к сетям, цены аренды и обслуживание кредита. – Вы реализуете свои квартиры самостоятельно или прибегаете к помощи профессиональных продавцов недвижимости? – Мы формируем собственную полноценную структуру продаж. А пока заключили договоры с пятью ведущими риэлторскими агентствами города, такими как «Петербургская недвижимость», «Бекар», «АРИН», «Итака», «Невский альянс», и с московской компанией «ГСМ-Недвижимость». – Что такое безопасное строительство? Кто его может гарантировать? – Безопасность строительства – это, прежде всего, безопасность труда. Все, кто бывает на нашей строительной площадке «Северной долины», могут воочию увидеть, что это такое. – Важно ли сегодня доверие потребителей? Как его добиться? – Доверие потребителя возникает тогда, когда он видит, как растут этажи его дома. На нашей стройке он может наблюдать, как каждую неделю возводится новый этаж, и это главное! Беседовала Наталья Бурковская
Рынок цемента просел за кризисный год более чем на 30%. Эксперты не ждут быстрой реанимации данного сегмента. О том, как развивается цементный рынок Петербурга, его перспективах и проблемах рассказал генеральный директор компании «БазэлЦемент» Дмитрий Савенков.
– Дмитрий Геннадьевич, раньше эксперты рынка прогнозировали в этом году дефицит цемента в России на уровне 20 млн тонн. Как обстоят дела в реальности?
– Сейчас на рынке, к сожалению, существует исключительно профицит. Самым лучшим годом для отрасли был 2008 год. Тогда объем потребления в РФ составил 65 млн тонн. При этом 58 млн тонн производилось в России, а 7 млн тонн составил импорт. В 2009 году спрос упал до 44 млн тонн, в этом году, не смотря на различные оптимистические прогнозы, мы не ожидаем существенного изменения ситуации. Роста спроса я не предвижу, максимум, что прогнозирую – 10%.
– Как выглядит петербургский рынок цемента на фоне общероссийской картины?
– Из-за падения объемов строительства в Петербурге дела обстоят хуже, чем в других регионах. Например, в прошлом году город и Ленобласть испытали наибольшее падение спроса среди всех регионов России.
– В Ленобласти ваша компания владеет единственным активом, это глиноземный завод в Пикалево. С какими финансовыми показателями планируете закончить этот год?
– ЗАО «БазэлЦемент-Пикалево» по итогам этого года планирует получить совокупную прибыль на уровне 1-2 млн USD, то есть мы выходим практически по нулям, хотя государство оказало существенную помощь для стабильной работы предприятия: обеспечило льготную стоимость доставки сырья с Кольского полуострова, содействовало заключению контрактов по приемлемым для всех сторон ценам.. Трудности связаны с тем, что крупнейший партнер из наших смежных предприятий, «Пикалевский цемент» (принадлежит компании «Евроцемент груп» - авт.) с начала 2010 года не выбирает наш основной продукт - нефелиновый шлам - в размерах, указанных в контракте. В январе невыбранные объемы шлама составляли одну пятую, в марте - уже треть от заявленного объема. Мы понимаем сложности наших партнеров, но их действия ставят под угрозу стабильную работу нашего предприятия. В связи с этим мы приняли решение обратиться в суд. К «Пикалевскому цементу» подан иск за неисполнение контракта за февраль. Сейчас мы готовим иск за неисполнение условий в марте и, видимо, за апрель также придется взыскивать, поскольку идет существенное отставание по выборке шлама. Первый квартал 2010 года мы закончили с убытком в 10 млн рублей в части операционной прибыли.
– Что в среднесрочной перспективе планируете делать с этим активом?
– Мы планируем развивать завод, бороться за снижение себестоимости продукции. У нас очень энергозатратное производство, и сейчас мы разрабатываем специальные программы по энергосбережению. В частности, мы приняли решение перейти на уголь. Газ ежегодно дорожает на 25%, хотя по сравнению с остальным миром мы платим дешевле: в России цена составляет около 80 долларов за тысячу кубов газа, в Украине – 250долларов, в Европе стоимость доходит до 400 долларов. Однако вскоре мы придем к европейским ценам, поэтому вопрос надо решать уже сейчас.
– Но для вас, как для градообразующего предприятия, существуют льготные условия….
– Да действительно, мы покупаем газ по фиксированным ценам, лимиты газа для нас увеличены. Но, в любом случае, для снижения себестоимости нужно переходить на уголь. Конечно, прежде, чем поменять топливо, мы проведем переговоры с нашими смежниками, потому что смена топлива может повлиять на качество сырья, которое мы поставляем для «Пикалевской Соды» (принадлежит ЗАО «Метахим» - авт.). Сейчас мы ведем научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), чтобы понять, как модернизировать предприятие, каковы будут затраты и качество сырья. Так или иначе, у нас есть пример – это Ачинский глиноземный комбинат, где уже произошла смена топлива, и завод успешно работает на угле.
– Как обстоят дела с выплатами зарплат сотрудникам в Пикалево?
– У нас работает более 2,5 тыс. человек, после запуска предприятия в 2009 году зарплата выплачивается своевременно, недавно мы заключили новый коллективный договор, в котором помимо разнообразных социальных льгот мы прописали повышение зарплаты на 6%, и теперь после индексации средняя заработная плата составит более 20 тыс. рублей, что вполне приемлемо для Ленобласти.
– Как строятся взаимоотношения с банками после скандала в Пикалево?
– На банковском рынке много свободных средств и процентные ставки сегодня приемлемые, но пока этого финансового ветра перемен мы не чувствуем.
В Пикалево мы плодотворно работаем с банком ВТБ и сейчас ведем переговоры об открытии новой кредитной линии в размере 500 миллионов рублей. Заемные средства будут направлены на пополнение оборотного капитала, на инвестиционную программу модернизации предприятия, рассчитанную на два года. Имеющаяся долговая нагрузка глиноземного завода вполне приемлема - 250 млн рублей, и это позволяет нам рассчитывать на получение дополнительных средств.
Также мы активно работаем с Газпромбанком по нашему инвестиционному проекту в Рязанской области, где мы достраиваем современный цементный завод сухого способа производства. «Серебрянский цементный завод» стал первой компанией строительного сектора, которая получила государственные гарантии по банковским кредитам Газпромбанка на сумму 1, 122 млрд. рублей сроком на 5 лет. Кредит будет выделен на завершение строительства завода
Беседовала Оксана Прохорова