Илья Тычинский: «Новый закон ждем с надеждой»
Система государственного заказа корректируется вместе с переменами в федеральном законодательстве. Оно становится более совершенным и на федеральном, и на областном уровне. Об этом рассказал председатель Комитета государственного заказа Ленинградской области Илья Тычинский.
– В последние годы много говорилось о несовершенстве закона о госзакупках. Вы с этого года перешли на новую систему электронных торгов. Что изменилось на практике? Сказывается ли это на работах в сфере строительства, ремонта, реставрации?
– С точки зрения процедуры проведения торгов – все строительные аукционы стали электронными, так как все строительные работы, весь рынок строительных услуг, как правило, проходил через аукционы. Сказать, что это принципиально изменило ситуацию, нельзя. Аукцион в отношении строительных работ не совсем отражает реалии сегодняшнего дня. По ряду строительных работ торги, на которых фигурирует только один критерий – цена, – не актуальны.
Сейчас вопрос с мертвой точки сдвинулся: есть предложения Минэкономразвития, связанные с разработкой нового закона о федеральной контрактной системе, которой хотят заменить 94-й федеральный закон. Предусматриваются действительно новые способы размещения заказа – двухэтапные торги, торги с предварительной квалификацией, и в том числе это будет относиться к электронному аукциону.
Здесь два мнения: одни считают, что надо вообще вывести строительные работы из аукционного перечня, а другие считают, что это надо оставить в аукционах. По моему мнению, если аукционы станут двухэтапными, причем на первом этапе будут предварительно отбираться организации (исходя из наличия мощностей, опыта, квалификации и т. д.), это вполне допустимо и разумно, в том числе и в электронном виде. Мы уже пришли к тому, что наличие опыта работы в сфере строительства, наличие квалифицированного персонала, материальной базы должны оцениваться дополнительно и иметь определенные преимущества и вес. Конечно, цена должна оставаться одним из основных критериев, но и качественные характеристики, и сроки строительства, и опыт, и квалификация тоже должны оцениваться. Поэтому мы с надеждой ждем принятия этого закона и думаем, что в связи с этим ситуация в строительном секторе изменится.
– Такие предложения ведь неоднократно высказывались и на областном уровне – и от депутатов, и от членов областного правительства. А вы обращались с этим в Москву?
– Мы обращались в Москву через Общероссийский союз профессионалов государственного заказа (они очень серьезно сейчас влияют на разработку федеральной контрактной системы). Мы излагали свою позицию на последнем общероссийском форуме «Госзаказ–2011» в Москве. Мы делали это и через депутатский корпус, и через инициативы, которые направлялись губернатором от субъекта Федерации в Федеральный центр. Мы обсуждали это на уровне полпредства по Северо-Западному федеральному округу. Обсуждали и через саморегулируемые организации строителей и проектировщиков. И все говорили о том, что ситуацию на строительном рынке именно в плане госзаказа, действия 94-го закона надо менять – из-за несовершенства процедуры выбора подрядной организации. Когда во время выбора фигурирует только один вопрос – кто за сколько построит, вопрос о качестве остается в стороне.
Федеральная контрактная система предусматривает ужесточение контроля за исполнением контрактов – и по срокам, и по качеству, – и определенные санкции за недоделки. В случае снижения цены на 20 и более процентов участник обязан представить обоснование данного снижения. И если это ничем не обосновано, а просто фантазии, а еще хуже – непрофессионализм, то уже на начальной стадии понятно, что результат будет плачевным. Эти предложения обсуждались на разных уровнях, и если этот проект будет приниматься, то будет учтен огромный опыт – и положительный, и отрицательный.
– Когда это может произойти?
– По прогнозам – в сентябре-октябре. Принятия этого закона мы вправе ожидать уже в этом году. Единственный вопрос останется со сроками его вступления в силу, но я думаю, что определенные пункты могут и с 1 января 2012 года вступать в силу. Сейчас проект размещен для всеобщего обсуждения на сайте Минэкономразвития.
– А пока вам приходится участвовать, например, в работе комиссии по коррупции.
– В области госзаказа любого направления (и строительная сфера здесь ничем не отличается от других) – мы разделяем три коррупционных составляющих по этапам. Первый – стадия планирования, второй – процедурные вопросы, третий – этап исполнения контракта. Общепризнано, что наименее коррупционным стал второй этап – процедурный, потому что он жестко прописан в 94-м законе, как бы мы его ни критиковали. Анализ наших данных говорит о том, что основной признак коррупционности – число участников. Там, где их мало, понятно, о чем идет речь: либо процедуры «заточены» под конкретных исполнителей, либо документация, условия и сроки таковы, что другие не могут пройти. За 8 месяцев этого года в полтора раза возросло количество участников по всем заказам. Это и общее количество потенциальных участников (оно возросло от 3,5 до 5 тысяч), и количество участников на одну процедуру. Если в 2009 году среднее количество участников на одну процедуру было 1,9, в 2010 году – 2,3, то сейчас уже 2,5. Это серьезный показатель, и мы примерно на 20% превышаем средний показатель по России.
Что касается коррупции на 1-й и 3-й стадиях, то последние поправки в 94-й закон, касающиеся вопросов определения начальной максимальной цены, многие вопросы уже сняли. Появилась обязанность для всех заказчиков составить документацию, (исходя из акта, который определяет порядок и источник формирования цены) и сформировать эту цену, исходя из предусмотренного законом перечня источников. А далее идут моменты, связанные со спецификой размещения заказа именно в Ленобласти: согласно поручениям Губернатора Комитет финансов дополнительно проверяет эту стоимость. И только после этого мы объявляем процедуру, и тогда начальная максимальная цена оказывается обоснованной в соответствии с реалиями сегодняшнего дня и исходя из финансовой ситуации на областном рынке. Таким образом нам удалось снизить коррупциогенную составляющую на 1-й стадии.
Что касается последней стадии, то здесь у Губернатора тоже жесткая позиция. Мы сейчас применяем ряд мер по контролю за исполнением контрактов (как по срокам, так и по качеству). Это связано с обеспечением возможности расторжения контракта, если не будут соблюдены должные сроки и уровень качества. Предусмотрено применение санкций – штрафов, пеней за ненадлежащее исполнение контрактов.
Правоохранительные органы, прокуратура, МВД осуществляют очень действенный и постоянный контроль за госзакупками.
– Года два-три назад много говорилось о срыве строительства ФАПов и о том, чтобы внести подрядчиков в реестр недобросовестных поставщиков. Но пока их в «черных списках» нет.
– Это общероссийский реестр, и его ведет федеральная антимонопольная служба. В соответствии с законом инициативу по включению фирм в этот реестр имеют только заказчики. Ни наш Комитет государственного заказа, ни Комитет финансов, ни другие структуры не могут выступить с этой инициативой.
К сожалению (и Губернатор озабочен этим и недоволен действиями некоторых наших заказчиков), строительство некоторых объектов идет с нарушением графиков, а инициативы со стороны наших заказчиков, застройщиков, Комитета по строительству, Управления по строительству, муниципальных заказчиков почти нет. Я этой сферой занимаюсь в Правительстве уже почти семь лет, но за эти годы были единичные случаи, когда обращались в суд за расторжением контракта и включением фирм в реестр недобросовестных поставщиков. И обращений в ФАС практически тоже нет. А оказать любую помощь в этом, в том числе и в судебных разбирательствах, мы всегда готовы.
Конечно, это работа сложная, и зачастую Комитет по строительству и Управление по строительству идут по иному пути: они пытаются любыми способами заставить подрядчика выполнить свои обязательства, в случае неувязок они предлагают подключить субподрядные организации, но все дело ведут к тому, чтобы контракт был выполнен. Обращение в суд за расторжением контракта – процедура сложная и длительная: надо дождаться решения суда по расторжению контракта, и пока эта процедура идет, нового контракта нет. Надо по новой проводить процедуру, по новой заключать контракт, корректировать прежний проект, вычленять работы, которые выполнены, оплачены, – это довольно длительный и объемный процесс. Поэтому в каждом конкретном случае Комитет по строительству разбирается и принимает наиболее приемлемое для себя решение. Ведь есть и программы региональные и федеральные, и в том числе которые предусматривают сроки финансирования и исполнения.
– Наверное, особенно сложно это при межбюджетных отношениях с муниципальными образованиями. Взять ту запутанную историю со строительством жилого дома в Вознесенье…
– Да, и здесь трудно разобраться, по чьей вине это произошло, так как, с одной стороны, мы все свои условия выполнили, с другой стороны, муниципальному образованию надо было подойти более жестко к условиям контракта, и, наверное, не стоило разрешать этой подрядной организации помимо наших областных денег и задания включать в этот объект собственные интересы. Это понятно: построить трехэтажный с условиями коммерческой продажи ряда квартир интереснее, чем двухэтажный только для исполнительной власти за бюджетные средства – но не нашли покупателей, тех, кто участвовал бы в софинансировании, и в результате мы свои деньги освоили, а дом до конца не достроен. Здесь надо сделать правильные выводы и в будущем более жестко оценивать ситуацию и Комитету по строительству, и муниципальным образованиям.
– Из перемен последнего времени самым ощутимым был, наверное, сдвиг по срокам торгов, в том числе по дорожному строительству, – перенос на более ранние сроки.
– Да. И не только. Из года в год Губернатор Ленинградской области ставил задачу проводить торги, размещать заказы, заключать контракты, не дожидаясь1-го января, а делать это в октябре, ноябре, декабре. Если у исполнителя этих работ появляется определенный зазор по времени в два-три месяца, то он спокойно готовится к выполнению этой работы с точки зрения технических ресурсов: если ему необходима дополнительная техника, он заблаговременно приобретает либо берет технику в аренду, заключает договоры с асфальтобетонными заводами, с щебеночно-песочными карьерами и т. д., комплектует бригады, планирует их использование в течение лета на разных объектах. В предыдущие годы контракты заключались уже в середине года и подрядная организация в авральном режиме комплектовала бригады, находила технику, договаривалась по материалам, – это плохо. В прошлом году у нас была идеальная ситуация: мы многие процедуры объявили (те же дорожно-строительные работы) в ноябре-декабре, а в январе уже получили результат и контракты, а начали работы в апреле-мае, то есть этот запас по срокам был очень хорош. При раннем проведении заказа благодаря экономии есть возможность спланировать, скорректировать программы и повторно провести процедуры на сэкономленные средства. По дорожной отрасли экономия от процедур составила около 200 млн руб. И даже вторую волну процедур мы успеваем провести до мая-июня, то есть до начала основных работ: технику закупить, ремонт провести… Губернатор давно эту задачу ставит, мы давно к этому стремимся, и я надеюсь, что и в этом году мы эту практику продолжим. Думаю, что и по бюджету 2012 года основные торги мы проведем в октябре–декабре, чтобы к Новому году подойти с конкретными контрактами.
Правда, это у нас в основном коснулось объектов дорожной отрасли, а вот в социальной сфере, здравоохранении, соцзащите, образовании ремонтные работы пока не получаются у нас в более ранние сроки. Но мы проводим торги в январе–марте, так как большинство социальных объектов можно ремонтировать в летний период, когда меньше больных в больницах, нет детей в садах, школьников в школах. Стараемся к маю получить контракты.
– И все же: сэкономили – а не было ли это простым демпингом? Работы выполнены?
– В основном. К проблеме демпинга и возможности срыва контрактов мы подходим так: рекомендуем заказчикам все работы, в том числе строительные, разбивать по этапам и предусматривать конкретные результаты на этих этапах, то есть жестко прописывать их по времени. Тогда уже на этих стадиях будет возможность идти по пути расторжения контракта либо применять санкции за его неисполнение, а не дожидаться окончания срока его действия, когда в конце года остается только развести руками. Это позволит не истратить зря деньги, не заплатить их в качестве аванса по работам, которые потом не выполнят (мы сейчас от этого авансирования на 100% ушли). Ведь мы ремонтируем или строим здания по необходимости, и нам в конечном итоге важно, чтобы ремонт прошел, чтобы 1-го сентября дети пошли в отремонтированную школу, а не просто освоить деньги.
– Саморегулирование в строительстве, в смежных отраслях снимает проблему сговоров при торгах – или, наоборот, провоцирует эти сговоры на нынешнем этапе?
– Здесь есть примеры и за, и против. На начальной стадии эта система саморегулирования больше походила на состязания по коммерческим вопросам: кто больше к себе приманит, куда больше вступят и кому больше заплатят взносов. Сегодня ситуация стала меняться: теперь уже в этих организациях стали обращать внимание на то, кто как работает, какую имеет репутацию, потому что эти общественные организации, союзы начинают фигурировать либо в скандалах, либо в положительном опыте. И вопросы саморегулирования, вступления в союзы становятся более актуальными. СРО начинают на себя брать все большую ответственность. Мы, в свою очередь, ставим вопрос о том, чтобы все члены СРО несли друг за друга ответственность. Тогда и заказчикам станет легче работать: если мы сталкиваемся с нерадивой подрядной организацией, субсидиарную или солидарную ответственность за недоделки будет нести СРО, которая выдала ей допуск. И СРО понимает, что не всех надо принимать в свои члены, поскольку есть определенные организации, которые везде срывают контракты. Условия их вступления будут ужесточаться, страховые взносы для них будут иные, и т. д. То есть через опыт это все нормализуется.
Василий Когаловский
Руководитель «Архитектурной мастерской Мамошина», член Градостроительного совета Санкт-Петербурга архитектор Михаил Мамошин поделился своими взглядами на ситуацию в современном петербургском зодчестве.
— Михаил Александрович, как отразился кризис на работе архитектурных бюро, в чем это выразилось?
— Кризис коснулся именно коммерческой составляющей заказа. Сегодня большинство объектов находятся либо в стадии завершения, либо на самом начальном этапе, а вот средней стадии, когда идет активный процесс рабочего проектирования — такой работы сейчас мало.
Я считаю, что кризис заставит пересмотреть многие проекты сделать их более сбалансированными, экономичными, адекватными.
Кризис освободил архитекторов и город от огромного количества проектов бизнес-центров, сузив эту нишу до единичных вещей.
Вместе с тем инвесторы стали больше интересоваться проектами высококлассных отелей. Сейчас как раз пик туристического сезона и явно видно насколько не хватает квадратных метров в гостиничном секторе, причем потребность есть во всех уровнях классности отелей.
Что касается жилой недвижимости, то наша мастерская не участвовала в проектах недорогого жилья, а вот процесс строительства элитного жилья не останавливался.
Сейчас наблюдается некая кризисная ситуация в определении формата элитного жилья, и заказчикам надо разобраться, чего они хотят. Конечно, архитекторам приятно брать инициативу на себя, но она должна иметь под собой экономическую базу.
В этой связи стоит отметить и поворот заказчика в сторону более экологичных проектов («умный дом» и другие инновационные устройства). Сегодня ситуация такова, что можно с полной уверенностью говорить, что мы приняли европейские правила игры, и то, что делается в Петербурге — полностью соответствует технологиям и материалам, использующимся в Европе.
— Принимая, как Вы говорите, европейские правила игры, город для реализации крупномасштабных проектов привлекает зарубежные мастерские именитых архитекторов, проекты которых зачастую не вписываются в историческую застройку Петербурга…
— Вообще привлечение к работе иностранных архитектурных мастерских — это положительный момент, повышается профессиональная планка в городе.
А вот то, что эти проекты не всегда удачны, не всегда созвучны Петербургу — это беда иностранных коллег, которые не пытаются понять город. Это обидно. Причем с полной уверенностью можно констатировать, что ни один крупномасштабный проект зарубежного архитектора не был реализован в первоначальном виде.
Если говорить о каком-то здравом подходе, который с моей точки зрения является наиболее адекватным, так это создание партнерских команд, которые в некой связке создают проект, наиболее приемлемый для нашего города и возможный для реализации.
В качестве примера могу привести работу нашей мастерской совместно с немецкой компанией над проектом «Невской ратуши». На мой взгляд, это одна из лучших работ за последнее время и жаль, что она не получила продолжения.
— Михаил Александрович, какие, по вашему мнению, тенденции наметились в современной петербургской архитектуре? Например, губернатор Валентина Матвиенко не так давно в своем выступлении отметила, что всем уже надоели «стекляшки».
— Прежде всего, я бы хотел разделить наш город на Центр и его Ленинградскую часть.
Так, появление современных архитектурных объемов в стене вполне уместно в Ленинградской части города. А вот что касается Центра, то здесь «стекляшки» не уместны Петербургские архитекторы в исторической части уходят от чрезмерного использования стекла, или подают его в некой идеологии с окружающей застройкой.
— Недавно к обсуждению на Градостроительном совете был предложен документ — Руководство по проектированию Технопарка, разработанный английской компанией HOK International. Как Вы считаете, вообще сама идея разработки такого документа для развития территории имеет право на жизнь?
— Вообще это неправильный путь, когда для работы над подобным документом привлекается иностранное бюро без российского партнера
Что касается того, что было на Градсовете, то это Руководство я впервые увидел там. Мне кажется, что есть четко прописанные процедурные этапы выполнения проектных работ, и, по идее, на Градсовете мы должны были рассматривать концепцию застройки для дальнейшего проектирования и строительства. Суть — деление территории на лоты, и некая подсказка инвесторам, какие из предложенных лотов можно доверить конкретной команде архитекторов.
В действительности был представлен достаточно однобокий документ, и хотя я с уважением отношусь к HOK International, у меня сложилось впечатление, что не самые первые люди этой компании выполнили данную работу.
Под основной целью Руководства подразумевалось создание неких общих принципов застройки, которые бы предоставляли авторам свободу творчества внутри собственного лота, чего, на мой взгляд, предложено не было. Однако наиболее детально проработанными в Руководстве оказались почему-то именно цветовая палитра будущих зданий и различные варианты благоустройства. А это очень небольшая, всего 5-10%, составляющая от общей концепции застройки территории.
Когда на бюджетные деньги заказывается подобный документ, необходим либо конкурс, (но его не было!), либо привлечение к работе победителя предыдущего конкурса. Почему-то не была привлечена к работе над этим Руководством «АМР» Олега Романова — победитель конкурса проектов Технопарка.
Если бы компания HOK International разработала этот документ совместно с петербургским партнером, то работа была бы выполнена адекватно.
Хочется также отметить, что каждая ведущая петербургская архитектурная мастерская в состоянии была бы самостоятельно провести подобную работу.
— Михаил Александрович, над какими проектами работает ваша мастерская?
— Основная работа — проект реконструкции трамвайного парка им. Леонова: строительство дворца искусств с комплексом общественных зданий.
В стадии завершения объект «Таврический» (угол ул. Шпалерной и пр. Чернышевского). На заключительном этапе строительство здания компании «Транснефть» у Финляндского вокзала.
Все остальное пока в стадии разработки и об этом говорить пока рано.
Беседовала Ирина Васильева
Положение в строительной отрасли, как и в экономике России в целом, остается непростым. Своим взглядом на текущую ситуацию поделился президент Российского союза строителей Владимир Яковлев.
— Владимир Анатольевич, как вы оцениваете сегодняшнее состояние нашей экономики?
— Если говорить о сегодняшней экономической ситуации, то совсем недавно премьер-министр В. В. Путин отметил, что в экономике мы достигли дна, и теперь будем стремиться подниматься вверх. Дна, на самом деле мы достигли, но другой разговор, какое это дно: твердое, рыхлое, можно ли от него будет оттолкнуться и двигаться вперед. Одним из таких направлений движения вперед Президент определил путь на модернизацию экономики. Однако цифры пока говорят несколько другое — за
В то время как мы говорим о необходимости бороться с сырьевой составляющей в нашей экономике, она все равно продолжает расти. Так, российский экспорт сырья в
Бюджет несколько лет назад, а точнее до
— Какие задачи необходимо решить, для того чтобы экономика страны начала поступательное движение вперед?
— Это, прежде всего, развитие строительной отрасли, которая является локомотивом, который тянет за собой всю экономику. Так и строительство дорог является тем показателем, по которому можно судить о перспективах других отраслей. Появляется дорога — начинается строительство, освоение лесных богатств, природных ресурсов, решаются многие задачи с обустройством жизни. А когда все делается в условиях бездорожья, то начинается разворовывание.
В РФ примерно 900 тысяч км дорог различного назначения, из них 700 тысяч км — с твердым покрытием. Между тем, за последние 10 лет в России было построено всего 20 мостов, а в
Чтобы определиться со стратегическими перспективами развития России, необходимо, прежде всего, выстроить планы развития регионов, причем они должны быть тесно увязаны между собой. Для этого нужно в скорейшие сроки принять схемы территориального развития субъектов РФ, МО, генпланы крупных городов. К сожалению, сроки принятия этих документов пришлось продлить на 2 года. Территориальные схемы до сих пор не готовы, потому что у руководства регионов нет четкого понимания перспектив развития, не хватает мощностей проектных институтов, которые могли бы выполнять эту работу.
Одним из немногих исключений в этом отношении является Татарстан. Если посмотреть, что сделано там за последнее время, какая там идет стройка по подготовке к Универсиаде
— Как, на Ваш взгляд должна развиваться строительная отрасль?
— По итогам первых четырех месяцев
Сегодня, для того чтобы добиваться результатов в строительной отрасли необходимо бороться с административными барьерами, которые препятствуют строительству. Я часто привожу такой пример — если взять за 100% стоимость квадратного метра, то 50% — это, как правило, накладные расходы, связанные с административными барьерами, продажей земли, взятками и т. п. и 50% — это реальная стоимость квадратного метра. И еще один пример — процедура подготовки и согласования проектно-сметной документации у нас составляет более 700 дней, в США — 40, в Европе — 60 – 80. Выходит, что строить получается быстрее, чем оформлять документы и получать разрешение на строительство. Совсем недавно Министерство регионального развития в рамках программы «Жилище» направило в Правительство пакет документов нацеленных на упрощение процедуры оформления и передачи земельных участков. Надеемся, что в ближайшее время их рассмотрят, и решение будет принято.
Что касается самого жилья, то сегодня от общего объема строительства более 60% будет приходиться на малоэтажное жилье, будет развиваться этот сектор промышленности строительных материалов, необходимо приблизить человека к земле, на которой в своем собственном доме он смог бы создавать наиболее благоприятные условия для проживания.
Но и без многоквартирного жилья на сегодняшний день просто не обойтись. К сожалению, из тех 500 ДСК, которые были до 90-х гг. на сегодняшний день осталось порядка сотни, но это уже модернизированные предприятия, имеющие новые технологические линии. И не случайно компания «Интеко» вышла в Минрегионразвития с предложением в ближайшие годы в 35 субъектах РФ организовать строительство жилья эконом-класса на базе модернизированных ДСК.
Большой объем работ предстоит и в области модернизации пятиэтажек. В этом году исполнилось 55 лет с того момента, как Н. С. Хрущев подписал программу развития крупнопанельного домостроения. Пятиэтажки тогда строились временно, это примерно треть всего жилья, однако стоят они уже свыше 50 лет и требуют к себе повышенного внимания. Дожидаться когда они начнут складываться как домино нельзя.
Говоря о строительстве, актуальной остается тема, связанная с промышленностью строительных материалов. Если в прошлом году был спад по всем видам производства стройматериалов, особенно это коснулось производства цемента, кирпича, железобетона, который составил порядка 20-50%. То сегодня производство цементной продукции за четыре месяца
— Владимир Анатольевич, как вы оцениваете процесс саморегулирования в строительной отрасли?
— 2010 — не простой год для строительной отрасли. С 1 января мы перешли на новые взаимоотношения, уйдя от лицензий и перейдя на допуски к строительству. Появились саморегулируемые организации. Цель и задачи были абсолютно ясны, однако проблем и вопросов на сегодняшний день немало!
Сегодня очень важно разрешить те вопросы, которые негативно влияют на деятельность СРО и ложатся тенью на всех строителей. К сожалению, в ряде случаев есть опасения бюрократизации аппаратов СРО, и того, что административные аппараты, а не сами строительные организации возьмут на себя управление. Мы надеемся, что в ближайшее время будут внесены изменения в законодательство о саморегулируемых организациях, проект сейчас находится в Государственной думе и считаем, что многие вопросы можно решать в процессе их реализации — время должно снять многие проблемы, которые на сегодняшний день все еще возникают.
Большой объем работ предстоит в области технического регулирования, разработки СНиПов. Было дано поручение Минрегионразвитию до 1 июня подготовить перечень СНиПов, которые будут до конца года адаптированы и приняты к исполнению. Такой документ составлен, направлен в правительство. Теперь вместо 147 останется порядка 95 – 98 СНиПов.
— Что необходимо сделать в первую очередь для формирования благоприятного климата для строительной отрасли?
— Как я уже говорил, для того чтобы в строительном процессе сформировался благоприятный климат необходимо бороться с административными барьерами, принять ряд законов о саморегулировании, внести изменения в Градостроительный кодекс в области малоэтажного строительства. Достаточно серьезным подспорьем для строителей останется участие государства в заказах по приобретению жилья (для военнослужащих, ветеранов войны, переселенцев, ликвидаторов различных аварий), в прошлом году эта цифра составляла порядка 30%, в ближайшие годы мы надеемся, этот объем будет составлять 25-30%.
Для того, чтобы облегчить процесс строительства и снизить его стоимость я считаю, что государство должно, как это делается во многих развитых странах, взять на себя вопросы развития инфраструктуры. В программе «Жилище» впервые Министерство регионального развития предложило отделить инфраструктурную составляющую от стоимости самого проекта. По общим оценкам она сегодня составляет порядка 30%. Думаю, что к этому мы все равно придем. Строителю необходимо дать точки подключения в пределах «красных линий» территорий кварталов, тогда он сможет беспрепятственно работать, не вступая во взаимоотношения с разными людьми, которые требуют деньги за подключение.
Никоим образом не должно быть обременения у строителей связанных с дополнительным строительством дорог, инфраструктуры вне пределов территорий застройки, отчислениями на социальные объекты. Тогда значительно снизится нагрузка на квадратный метр, что позволит активнее привлекать население к приобретению жилья.
— В этом году Российскому союзу строителей исполняется 20 лет, что планируется в этот юбилейный год?
— 23 ноября
Для подготовки к празднованию этого события мы разработали план мероприятий, цель которых поднять авторитет строительной отрасли, показать, что без строительства не будет развития, не произойдет той модернизации, курс на которую взяло наше государство.
Беседовала Ирина Васильева