Илья Тычинский: «Новый закон ждем с надеждой»
Система государственного заказа корректируется вместе с переменами в федеральном законодательстве. Оно становится более совершенным и на федеральном, и на областном уровне. Об этом рассказал председатель Комитета государственного заказа Ленинградской области Илья Тычинский.
– В последние годы много говорилось о несовершенстве закона о госзакупках. Вы с этого года перешли на новую систему электронных торгов. Что изменилось на практике? Сказывается ли это на работах в сфере строительства, ремонта, реставрации?
– С точки зрения процедуры проведения торгов – все строительные аукционы стали электронными, так как все строительные работы, весь рынок строительных услуг, как правило, проходил через аукционы. Сказать, что это принципиально изменило ситуацию, нельзя. Аукцион в отношении строительных работ не совсем отражает реалии сегодняшнего дня. По ряду строительных работ торги, на которых фигурирует только один критерий – цена, – не актуальны.
Сейчас вопрос с мертвой точки сдвинулся: есть предложения Минэкономразвития, связанные с разработкой нового закона о федеральной контрактной системе, которой хотят заменить 94-й федеральный закон. Предусматриваются действительно новые способы размещения заказа – двухэтапные торги, торги с предварительной квалификацией, и в том числе это будет относиться к электронному аукциону.
Здесь два мнения: одни считают, что надо вообще вывести строительные работы из аукционного перечня, а другие считают, что это надо оставить в аукционах. По моему мнению, если аукционы станут двухэтапными, причем на первом этапе будут предварительно отбираться организации (исходя из наличия мощностей, опыта, квалификации и т. д.), это вполне допустимо и разумно, в том числе и в электронном виде. Мы уже пришли к тому, что наличие опыта работы в сфере строительства, наличие квалифицированного персонала, материальной базы должны оцениваться дополнительно и иметь определенные преимущества и вес. Конечно, цена должна оставаться одним из основных критериев, но и качественные характеристики, и сроки строительства, и опыт, и квалификация тоже должны оцениваться. Поэтому мы с надеждой ждем принятия этого закона и думаем, что в связи с этим ситуация в строительном секторе изменится.
– Такие предложения ведь неоднократно высказывались и на областном уровне – и от депутатов, и от членов областного правительства. А вы обращались с этим в Москву?
– Мы обращались в Москву через Общероссийский союз профессионалов государственного заказа (они очень серьезно сейчас влияют на разработку федеральной контрактной системы). Мы излагали свою позицию на последнем общероссийском форуме «Госзаказ–2011» в Москве. Мы делали это и через депутатский корпус, и через инициативы, которые направлялись губернатором от субъекта Федерации в Федеральный центр. Мы обсуждали это на уровне полпредства по Северо-Западному федеральному округу. Обсуждали и через саморегулируемые организации строителей и проектировщиков. И все говорили о том, что ситуацию на строительном рынке именно в плане госзаказа, действия 94-го закона надо менять – из-за несовершенства процедуры выбора подрядной организации. Когда во время выбора фигурирует только один вопрос – кто за сколько построит, вопрос о качестве остается в стороне.
Федеральная контрактная система предусматривает ужесточение контроля за исполнением контрактов – и по срокам, и по качеству, – и определенные санкции за недоделки. В случае снижения цены на 20 и более процентов участник обязан представить обоснование данного снижения. И если это ничем не обосновано, а просто фантазии, а еще хуже – непрофессионализм, то уже на начальной стадии понятно, что результат будет плачевным. Эти предложения обсуждались на разных уровнях, и если этот проект будет приниматься, то будет учтен огромный опыт – и положительный, и отрицательный.
– Когда это может произойти?
– По прогнозам – в сентябре-октябре. Принятия этого закона мы вправе ожидать уже в этом году. Единственный вопрос останется со сроками его вступления в силу, но я думаю, что определенные пункты могут и с 1 января 2012 года вступать в силу. Сейчас проект размещен для всеобщего обсуждения на сайте Минэкономразвития.
– А пока вам приходится участвовать, например, в работе комиссии по коррупции.
– В области госзаказа любого направления (и строительная сфера здесь ничем не отличается от других) – мы разделяем три коррупционных составляющих по этапам. Первый – стадия планирования, второй – процедурные вопросы, третий – этап исполнения контракта. Общепризнано, что наименее коррупционным стал второй этап – процедурный, потому что он жестко прописан в 94-м законе, как бы мы его ни критиковали. Анализ наших данных говорит о том, что основной признак коррупционности – число участников. Там, где их мало, понятно, о чем идет речь: либо процедуры «заточены» под конкретных исполнителей, либо документация, условия и сроки таковы, что другие не могут пройти. За 8 месяцев этого года в полтора раза возросло количество участников по всем заказам. Это и общее количество потенциальных участников (оно возросло от 3,5 до 5 тысяч), и количество участников на одну процедуру. Если в 2009 году среднее количество участников на одну процедуру было 1,9, в 2010 году – 2,3, то сейчас уже 2,5. Это серьезный показатель, и мы примерно на 20% превышаем средний показатель по России.
Что касается коррупции на 1-й и 3-й стадиях, то последние поправки в 94-й закон, касающиеся вопросов определения начальной максимальной цены, многие вопросы уже сняли. Появилась обязанность для всех заказчиков составить документацию, (исходя из акта, который определяет порядок и источник формирования цены) и сформировать эту цену, исходя из предусмотренного законом перечня источников. А далее идут моменты, связанные со спецификой размещения заказа именно в Ленобласти: согласно поручениям Губернатора Комитет финансов дополнительно проверяет эту стоимость. И только после этого мы объявляем процедуру, и тогда начальная максимальная цена оказывается обоснованной в соответствии с реалиями сегодняшнего дня и исходя из финансовой ситуации на областном рынке. Таким образом нам удалось снизить коррупциогенную составляющую на 1-й стадии.
Что касается последней стадии, то здесь у Губернатора тоже жесткая позиция. Мы сейчас применяем ряд мер по контролю за исполнением контрактов (как по срокам, так и по качеству). Это связано с обеспечением возможности расторжения контракта, если не будут соблюдены должные сроки и уровень качества. Предусмотрено применение санкций – штрафов, пеней за ненадлежащее исполнение контрактов.
Правоохранительные органы, прокуратура, МВД осуществляют очень действенный и постоянный контроль за госзакупками.
– Года два-три назад много говорилось о срыве строительства ФАПов и о том, чтобы внести подрядчиков в реестр недобросовестных поставщиков. Но пока их в «черных списках» нет.
– Это общероссийский реестр, и его ведет федеральная антимонопольная служба. В соответствии с законом инициативу по включению фирм в этот реестр имеют только заказчики. Ни наш Комитет государственного заказа, ни Комитет финансов, ни другие структуры не могут выступить с этой инициативой.
К сожалению (и Губернатор озабочен этим и недоволен действиями некоторых наших заказчиков), строительство некоторых объектов идет с нарушением графиков, а инициативы со стороны наших заказчиков, застройщиков, Комитета по строительству, Управления по строительству, муниципальных заказчиков почти нет. Я этой сферой занимаюсь в Правительстве уже почти семь лет, но за эти годы были единичные случаи, когда обращались в суд за расторжением контракта и включением фирм в реестр недобросовестных поставщиков. И обращений в ФАС практически тоже нет. А оказать любую помощь в этом, в том числе и в судебных разбирательствах, мы всегда готовы.
Конечно, это работа сложная, и зачастую Комитет по строительству и Управление по строительству идут по иному пути: они пытаются любыми способами заставить подрядчика выполнить свои обязательства, в случае неувязок они предлагают подключить субподрядные организации, но все дело ведут к тому, чтобы контракт был выполнен. Обращение в суд за расторжением контракта – процедура сложная и длительная: надо дождаться решения суда по расторжению контракта, и пока эта процедура идет, нового контракта нет. Надо по новой проводить процедуру, по новой заключать контракт, корректировать прежний проект, вычленять работы, которые выполнены, оплачены, – это довольно длительный и объемный процесс. Поэтому в каждом конкретном случае Комитет по строительству разбирается и принимает наиболее приемлемое для себя решение. Ведь есть и программы региональные и федеральные, и в том числе которые предусматривают сроки финансирования и исполнения.
– Наверное, особенно сложно это при межбюджетных отношениях с муниципальными образованиями. Взять ту запутанную историю со строительством жилого дома в Вознесенье…
– Да, и здесь трудно разобраться, по чьей вине это произошло, так как, с одной стороны, мы все свои условия выполнили, с другой стороны, муниципальному образованию надо было подойти более жестко к условиям контракта, и, наверное, не стоило разрешать этой подрядной организации помимо наших областных денег и задания включать в этот объект собственные интересы. Это понятно: построить трехэтажный с условиями коммерческой продажи ряда квартир интереснее, чем двухэтажный только для исполнительной власти за бюджетные средства – но не нашли покупателей, тех, кто участвовал бы в софинансировании, и в результате мы свои деньги освоили, а дом до конца не достроен. Здесь надо сделать правильные выводы и в будущем более жестко оценивать ситуацию и Комитету по строительству, и муниципальным образованиям.
– Из перемен последнего времени самым ощутимым был, наверное, сдвиг по срокам торгов, в том числе по дорожному строительству, – перенос на более ранние сроки.
– Да. И не только. Из года в год Губернатор Ленинградской области ставил задачу проводить торги, размещать заказы, заключать контракты, не дожидаясь1-го января, а делать это в октябре, ноябре, декабре. Если у исполнителя этих работ появляется определенный зазор по времени в два-три месяца, то он спокойно готовится к выполнению этой работы с точки зрения технических ресурсов: если ему необходима дополнительная техника, он заблаговременно приобретает либо берет технику в аренду, заключает договоры с асфальтобетонными заводами, с щебеночно-песочными карьерами и т. д., комплектует бригады, планирует их использование в течение лета на разных объектах. В предыдущие годы контракты заключались уже в середине года и подрядная организация в авральном режиме комплектовала бригады, находила технику, договаривалась по материалам, – это плохо. В прошлом году у нас была идеальная ситуация: мы многие процедуры объявили (те же дорожно-строительные работы) в ноябре-декабре, а в январе уже получили результат и контракты, а начали работы в апреле-мае, то есть этот запас по срокам был очень хорош. При раннем проведении заказа благодаря экономии есть возможность спланировать, скорректировать программы и повторно провести процедуры на сэкономленные средства. По дорожной отрасли экономия от процедур составила около 200 млн руб. И даже вторую волну процедур мы успеваем провести до мая-июня, то есть до начала основных работ: технику закупить, ремонт провести… Губернатор давно эту задачу ставит, мы давно к этому стремимся, и я надеюсь, что и в этом году мы эту практику продолжим. Думаю, что и по бюджету 2012 года основные торги мы проведем в октябре–декабре, чтобы к Новому году подойти с конкретными контрактами.
Правда, это у нас в основном коснулось объектов дорожной отрасли, а вот в социальной сфере, здравоохранении, соцзащите, образовании ремонтные работы пока не получаются у нас в более ранние сроки. Но мы проводим торги в январе–марте, так как большинство социальных объектов можно ремонтировать в летний период, когда меньше больных в больницах, нет детей в садах, школьников в школах. Стараемся к маю получить контракты.
– И все же: сэкономили – а не было ли это простым демпингом? Работы выполнены?
– В основном. К проблеме демпинга и возможности срыва контрактов мы подходим так: рекомендуем заказчикам все работы, в том числе строительные, разбивать по этапам и предусматривать конкретные результаты на этих этапах, то есть жестко прописывать их по времени. Тогда уже на этих стадиях будет возможность идти по пути расторжения контракта либо применять санкции за его неисполнение, а не дожидаться окончания срока его действия, когда в конце года остается только развести руками. Это позволит не истратить зря деньги, не заплатить их в качестве аванса по работам, которые потом не выполнят (мы сейчас от этого авансирования на 100% ушли). Ведь мы ремонтируем или строим здания по необходимости, и нам в конечном итоге важно, чтобы ремонт прошел, чтобы 1-го сентября дети пошли в отремонтированную школу, а не просто освоить деньги.
– Саморегулирование в строительстве, в смежных отраслях снимает проблему сговоров при торгах – или, наоборот, провоцирует эти сговоры на нынешнем этапе?
– Здесь есть примеры и за, и против. На начальной стадии эта система саморегулирования больше походила на состязания по коммерческим вопросам: кто больше к себе приманит, куда больше вступят и кому больше заплатят взносов. Сегодня ситуация стала меняться: теперь уже в этих организациях стали обращать внимание на то, кто как работает, какую имеет репутацию, потому что эти общественные организации, союзы начинают фигурировать либо в скандалах, либо в положительном опыте. И вопросы саморегулирования, вступления в союзы становятся более актуальными. СРО начинают на себя брать все большую ответственность. Мы, в свою очередь, ставим вопрос о том, чтобы все члены СРО несли друг за друга ответственность. Тогда и заказчикам станет легче работать: если мы сталкиваемся с нерадивой подрядной организацией, субсидиарную или солидарную ответственность за недоделки будет нести СРО, которая выдала ей допуск. И СРО понимает, что не всех надо принимать в свои члены, поскольку есть определенные организации, которые везде срывают контракты. Условия их вступления будут ужесточаться, страховые взносы для них будут иные, и т. д. То есть через опыт это все нормализуется.
Василий Когаловский
Сколько в Петербурге обманутых дольщиков? Ответ на этот вопрос эксперты смогут дать после 28 июня, когда завершатся заседания рабочей группы по вопросам защиты прав участников долевого строительства на территории Санкт-Петербурга.
Пока рабочая группа ведет диалог с дольщиками и с застройщиками в обычном режиме. Предварительные итоги ее деятельности специально для «Строительного Еженедельника» подвел заместитель председателя Комитета по строительству Владимир Кузнецов.
– Что послужило поводом для создания рабочей группы?
– На Всероссийском совещании в Министерстве регионального развития РФ, которое состоялось в августе 2006 года, всем регионам было рекомендовано создать рабочие группы по защите прав участников долевого строительства. Поэтому в Петербурге было подготовлено распоряжение Правительства от 14 ноября 2006 года о создании новой рабочей структуры при Комитете по строительству.
В ее состав мы включили не только чиновников и членов инициативных групп дольщиков, но также представителей строительных объединений, районных администраций, прокуратуры, ГУВД, Экспертного совета по определению надежности строительных компаний (ЭСОН) и депутатского корпуса. Курирует эту работу вице-губернатор Александр Вахмистров.
– Владимир Алексеевич, можно сегодня говорить об эффективности работы этой группы?
– Безусловно. За такой короткий срок (группа была создана по распоряжению правительства города 14 ноября 2006 года) удалось рассмотреть большую часть проблемных объектов. А их, по нашим данным, 46. Работа ведется строго по графику, утвержденному вице-губернатором Санкт-Петербурга Александром Вахмистровым. Уже состоялось восемь заседаний по 34 адресам и 27 строительным компаниям. Ситуация далеко не везде одинакова. По каждому жилому дому мы выносим индивидуальное решение. На сегодня проблема долевого строительства является очень острой, поэтому каждое заседание – это настоящая баталия.
– Как Вы работаете с экспертной группой Госдумы РФ по решению проблем обманутых дольщиков?
– Сегодня мы работаем с группой в конструктивном режиме. В начале апреля из Москвы к нам приехали представители думской фракции «Единой России» под руководством Александра Хинштейна. Эксперты хотели познакомиться с ситуацией по дольщикам в нашем городе и поделиться тем опытом, который был накоплен другими регионами России. Они объехали несколько проблемных адресов, после чего состоялось рабочее совещание у губернатора Валентины Матвиенко. На нем было принято решение о том, что заседания рабочей группы будут проходить еженедельно.
– Удалось ли выработать какой-то единый механизм решения проблемы?
– Единого рецепта для всех проблемных объектов не существует. Каждый случай уникален. Тем не менее в процессе работы нам удалось выделить несколько универсальных вариантов решения этой проблемы. Пока их четыре.
Первый вариант – это передача объекта от застройщика вновь созданному ТСЖ с выпуском нового постановления правительства Санкт-Петербурга. При этом строительство жилого дома продолжается на прежних инвестиционных условиях. По такой схеме, например, решается проблема с недостроем на Ленинском пр., 93 и в 9 квартале города Пушкина. Но этот вариант оправдан только в том случае, когда объект имеет высокую степень завершенности.
Если взаимоотношения между участниками долевого строительства не урегулированы и степень завершенности объекта низка, тогда для разрешения ситуации больше подходит второй вариант. Он заключается в том, чтобы провести открытый конкурс среди потенциальных застройщиков и выбрать того, кто предложит соинвесторам и городу наиболее оптимальные условия по завершению строительства объекта. Только таким образом можно достроить дом и максимально учесть имущественные права дольщиков.
Третий вариант применим на объектах с высокой степенью готовности, имеющих сложности с подключением к инженерным сетям. Город сегодня готов взять выполнение этих обязательств на себя.
Четвертый вариант носит социальный характер. Для его реализации при правительстве города создана комиссия по социальной поддержке граждан, пострадавших при участии в долевом строительстве жилых домов. Ее возглавила вице-губернатор Петербурга Людмила Косткина
Главная задача нашей рабочей группы состоит в том, чтобы достроить объект и ввести его в эксплуатацию. А цель новой комиссии - оказать помощь тем дольщикам, которые относятся к разным группам нуждающихся. Понятно, что социальную поддержку получат не все пострадавшие. Есть определенные законом нормы социальной помощи. Ее рассчитывают исходя из доходов семьи, условий ее проживания, наличия иждивенцев. Тем, кто попадет в «социальный» список, город окажет содействие в приобретении нового жилья. Но помогут только тем гражданам, которые имеют на руках решения суда. Отбор будет очень жесткий. Не надо забывать, что у нас есть городская очередь.
Есть еще один социальный механизм, который только прорабатывается. На днях мы выступили перед профильными союзами города с инициативой создать некий стабилизационный фонд из средств строительных компаний. Скорее всего, такой фонд будет организован при Союзе строительных объединений и организаций (ССОО). С его помощью мы планируем решать проблемы тех дольщиков, которые находятся в крайне тяжелой или безвыходной ситуации. Это случаи двойных продаж, варианты, когда невозможно достроить здание, нет единого решения судебных органов по конкретному случаю…
– Есть ли какая-то классификация обманутых дольщиков?
– Все случаи обмана соинвесторов мы разбили на четыре группы. Первая группа – это срывы сроков строительства. Практика работы показала, что их большинство. Вторая – случаи явного мошенничества. Прежде всего это те объекты, по которым возбуждены уголовные дела и ведется следствие. К третьей группе относятся те случаи, где квартиры были проданы по два раза и более. В Комитет по строительству по двойным продажам сегодня поступило 189 обращений граждан. Наконец, к четвертой группе мы отнесли другие, в том числе неординарные ситуации, которые встречаются редко, но также подлежат учету. В реестр не включаются групповые обращения граждан. Мы не должны забывать, что в рамках города нарушение прав граждан в сфере долевого строительства – это проблема, а для каждого отдельного человека – это беда. Поэтому для нас важен индивидуальный подход и конкретная адресная помощь.
Сейчас в нашем распоряжении 386 таких обращений. Эти данные расходятся со статистикой различных общественных организаций, занимающихся вопросами дольщиков. Некоторые из них утверждают, что в Петербурге более 2 тысяч обманутых соинвесторов. Но мы можем реально отвечать только за те данные, которые имеем.
– Может, в Петербурге существует какая-то особая схема обмана, о которой мы пока не знаем? Или речь все-таки идет просто о неисполнении договорных отношений?
– Мы сможем сказать об этом только после 28 июня, когда рабочая группа закончит рассматривать проблемные адреса. Когда мы будем иметь на руках первые результаты рабочего анализа сложившейся в городе ситуации, то сможем дать более емкую информацию, сколько обманутых граждан, как они классифицируются, и пути решения их проблем. Но мы делаем ставку в этом вопросе все-таки не на бюджет города или строительное сообщество, а на самих граждан – на то, что они смогут своими руками, объединившись в ТСЖ, довести работу на объектах до логического завершения. Комитет по строительству, безусловно, будет им помогать.
– Я знаю, что в Комитете создано Управление контроля и надзора в области долевого строительства. Как оно работает?
– В этой структуре два отдела: отдел финансово-экономического контроля и надзорный отдел. Надзорный отдел готовит юридическое заключение по договорным отношениям, возникающим в процессе долевого строительства между гражданами и застройщиками, отслеживает порядок и количество участников долевого строительства на том или ином объекте. А отдел финансово-экономического контроля проверяет конкретное участие юридических лиц в строительстве дома. К сожалению, бывают и запутанные схемы.
– Губернатор поставила задачу – решить проблему дольщиков за год. Насколько это выполнимо?
– Если взять за основу то количество дольщиков, которые принесли нам заявления, то задача вполне выполнима. Только в прошлом году в Петербурге построено более 34 тыс. квартир. А чтобы решить проблему, нужно около 400 квартир. Но если принять во внимание «скрытых» дольщиков, которые не идут в Комитет по строительству, то сложно ответить. Но задача поставлена, и мы ее решаем.