Владимир Джикович: «Банки переоценили риски»
Ассоциация банков Северо-Запада создала механизмы преодоления кризиса, которые востребованы и сейчас. Об этом и об участии банков в финансировании строительства «Строительному Еженедельнику» рассказал президент ассоциации Владимир Джикович.
– Как развивается сотрудничество банков со строительными компаниями?
– Налицо все признаки окончания кризиса, который был в 2009 году и частично в 2010-м. Сегодня банки уже рапортуют о наращивании кредитования. Во время кризиса банки рассматривали строительный сектор как наиболее рисковый, поскольку было не совсем понятно, как будет дальше развиваться кризис, будет ли спрос и какими будут цены на жилую и коммерческую недвижимость.
Даже Центральный банк указывал, что строительный сектор несет повышенный риск, и, следовательно, нужно создавать повышенные резервы на потери по ссудам при кредитовании этого сектора.
Сегодня же рынок стабилизировался, банки переоценили риски и предоставляют кредиты строительным компаниям, которые прозрачны и имеют хорошую кредитную историю. О выходе на рынок ипотеки заявляют все новые и новые банки. Темпы выдачи ипотечных кредитов еще не вышли на докризисный уровень, но демонстрируют положительную динамику.
– Сохранится ли в ближайшие годы стремительный рост рынка ипотечного кредитования?
– Когда наступил кризис, ипотечные кредиты выдавали два-три банка с госучастием. Остальные хоть и не говорили, что прекратили выдавать ипотеку, но ставили такие условия, что фактически заемщики не могли получить кредиты. Сегодня же эти банки сделали требования к заемщикам нормальными и наращивают объемы ипотечного кредитования.
В кризис все недооценивали риски, но риски оказались неожиданно высокими. Банки столкнулись с ситуациями, когда заемщики прекращали погашать кредиты, а стоимость заложенной недвижимости падала ниже задолженности по кредиту. В таких случаях банки вынуждены были идти на реструктуризацию кредитов. Большинство крупных банков на это пошли.
В некоторых случаях, когда заемщик не соглашался на реструктуризацию долга, банки реализовывали недвижимость. В том числе используя сайт, который мы создали. Помощь банкам в избавлении от непрофильных активов стала одним из направлений деятельности ассоциации в кризис.
Российский портал залогового имущества «Залог24» стал информационным ресурсом, на наш взгляд, удобным и понятным для всех его участников, который позволяет банкам находить покупателей на непрофильные активы и расчищать таким образом свои балансы.
По сути, это доска объявлений, на которой банки размещают свои предложения о продаже имущества. Причем они не платят комиссионных никаким посредникам, а лишь вносят абонентскую плату на содержание сайта. Это фиксированная сумма, не зависящая от количества выставленных лотов и их стоимости. Покупатели могут зайти на портал, выбрать товар и даже поторговаться.
– Раз ассоциация до сих пор поддерживает работу портала «Залог24», видимо, вы не исключаете повторения кризиса в ближайшем будущем? Возможно ли, что банки, благодаря государственной поддержке отделавшиеся легким испугом в 2008 и 2009 годах, снова начнут «надувать пузыри» на рынке ипотечного кредитования?
– Легким испугом отделались не все. Государство подставило плечо, взяло долги проблемных банков на себя, но их собственники потеряли бизнес, а некоторые даже осуждены. Слава богу, что был принят закон, давший Агентству по страхованию вкладов возможность стать санатором проблемных банков. В результате тысячи предпринимателей, которые обслуживались в таких банках, как ВЕФК, не потеряли свои деньги. Если бы государство не выделило на санацию банка ВЕФК 40 млрд рублей, эти деньги были бы потеряны клиентами.
Те два с лишним триллиона рублей, которые банки получили от Центробанка в виде беззалоговых кредитов, уже почти полностью возвращены. Центробанки во всем мире служат для банков кредиторами последней инстанции. Ставкой рефинансирования они регулируют активность частных банков. Постепенно и мы в России к этому приходим.
– И все-таки научились ли, на Ваш взгляд, банкиры контролировать риски в результате кризиса?
– Поскольку большинство из них не разорились, значит, научились. Но это не значит, что все, кто пережил кризис, будут существовать вечно. Такого не может быть, потому что в рыночных условиях банкротство отдельных компаний неизбежно. Только за счет конкуренции мы можем получить разные сочетания цены и качества, которые находят своего потребителя. Те, кто отстают, рано или поздно проиграют.
С другой стороны, некоторые банки погорели на том, что перед кризисом развивались слишком агрессивно. Например, строили широкую сеть офисов на заемные средства. Возврат таких вложений происходит через несколько лет стабильной работы. Но рынок так изменился, что кредиты, использованные на расширение сети, было невозможно пролонгировать. В связи с этим банки оказались банкротами.
Банки, в отличие от любых других предприятий, умирают очень быстро. Если предприятие может банкротиться годами, то банк становится неплатежеспособным в течение нескольких дней, потому что вкладчики и клиенты сразу же изымают свои средства, как только появляется негативная информация. Проблемному банку уже невозможно занять деньги – ему их никто не даст.
Еще одна мера, которую ассоциация предприняла во время кризиса и которая действует до сих пор, – это организация рынка межбанковских кредитов на Санкт-Петербургской валютной бирже. Дело в том, что далеко не все банки могли получить беззалоговые кредиты у Банка России. В Санкт-Петербурге таких было семь или восемь. Потому что были определенные требования к собственному капиталу, до которых небольшие региональные банки не дотягивали.
Секция межбанковского кредитования на валютной бирже стала той площадкой, где банки могли обмениваться ликвидностью. Потеря ликвидности в начале кризиса была вызвана не тем, что в банковской системе не хватало средств, а тем, что пропало доверие. Банки просто боялись кредитовать друг друга, а без межбанка вообще невозможно существование банковской системы сегодня.
Создав на бирже секцию межбанковского кредитования, мы думали, что это необходимо для преодоления кризисных явлений. Однако кризис уже закончился, а на этой площадке по-прежнему работает 21 банк. Она дополняет существующую систему межбанковского кредитования, когда банки кредитуют друг друга в рамках установленных собственными риск-менеджерами лимитов. Когда начался кризис, почти все эти лимиты были закрыты.
В секции, которую мы создали на бирже, порядок торгов контролируется комитетом, в который входят начальник Главного управления Центробанка по Санкт-Петербургу, председатель Комитета финансов, я и управляющий биржей. Мы устанавливаем такие лимиты на кредитование между банками, которые практически исключают возможность дефолта. А в случае дефолта существует механизм быстрого возврата средств. Зная потоки средств в банках, мы гарантируем рынку проведение сделок, а в случае каких-то проблем у заемщика – безакцептное списание средств с его корреспондентского счета в пользу кредитора. Исходя из объема средств на этом счету мы и устанавливаем лимиты.
Кредиты на нашей биржевой площадке можно получить только короткие, на один или два дня, но банкам для поддержания ликвидности этого достаточно.
Справка
Российский портал «Залог24» – специализированная площадка для продажи залогового имущества банков. В настоящее время с порталом работают девять банков и одна лизинговая компания. Еще несколько банков пользуются порталом в тестовом режиме.
За время работы портала банки разместили на нем объявления о продаже:
1452 автомобилей на сумму 735 млн рублей, из них продано 1123 на сумму 460,4 млн рублей;
152 объектов недвижимости на сумму 2,356 млрд рублей, из них продано 63 на сумму 1,212 млрд рублей;
204 единиц оборудования на сумму 597,7 млн рублей, из них продано 110 на сумму 260,2 млн рублей.
Источник: АБСЗ
В период кризиса, когда Россия стала получать меньше доходов от продажи энергоресурсов, все чаще поднимается вопрос о внедрении технологий энергосбережения. Они повсеместно применяются в странах Западной Европы, причем как в промышленности, так и в ЖКХ. Но перенести чужой опыт в наши условия – не такая простая задача, считает замдиректора Союзпетростроя, д.т.н. Александр Журавлев.
- Сегодня поставлена задача широкого внедрения энергосберегающих технологий - в том числе в ЖКХ. Возможно ли осуществление этой идеи в нашей стране?
- Разумеется, сокращение потерь энергии чрезвычайно важно для промышленности в период кризиса. В нашей стране, по сравнению с Европой, энергия расходуется нерачительно, в наших протяженных и значительно изношенных системах энергоснабжения возникают огромные потери тепла. Но в ЖКХ внедрить энергоэффективные технологии сложнее, чем в индустрии.
Сегодня в России такие тарифы на теплоснабжение и энергетику, что современные системы энергосбережения крайне трудно окупать. Один из крупных петербургских банков намеревался внедрить современную систему теплоснабжения с терморегулированием в своем офисе, однако экономисты подсчитали, что она окупится не ранее чем через 30 лет. Даже финансовое учреждение не будет вкладывать во внедрение новых технологий на таких условиях, а предпочтет по-прежнему отапливать окружающую среду.
- Тем не менее, и у нас целый ряд компаний рекламирует современные системы энергосбережения как для офисов, так и для жилых домов.
- Действительно, существуют экспериментальные дома с системой охлаждения от грунтовых вод, с вторичным использованием тепловой энергии воды. Уже около 10 лет назад в Москве, в микрорайоне Никулино-2, при участии Минобороны и петербургского Военного инженерно-технического университета был построен такой дом.
Однако эти дома не относятся к категории доступной недвижимости. Внедрение энергоэффективных технологий изначально повышают стоимость проекта на 10%. Для их применения в системе канализации требуется удвоить количество стояков. Кроме того, необходимы тепловые насосы, которые сегодня обходятся дорого. Еще один фактор дороговизны – теплообменные устройства, в частности – пластинчатые теплообменники, которые приходится покупать за рубежом.
- Могут ли отечественные предприятия освоить производство этого оборудования?
- Первый опыт показал, что некоторые приборы необходимо адаптировать к отечественным условиям. Так, в одном из санаториев Сестрорецка поставили датские терморегуляторы на системах теплоснабжения – и через год они пришли в негодность. Вода-то по системам отопления у нас проходит не такая, как в Дании. В трубах ржавчина, окалина, примеси в воде. В Подмосковье построили завод по производству терморегуляторов с совсем другими характеристиками. Опять потребовались дополнительные вложения средств.
- А в Петербурге есть планы строительства таких заводов?
- Любая государственная программа модернизации требует серьезных вложений. В Москве принята региональная программа энергосбережения, в соответствии с которой планируется, в том числе за счет альтернативных энергоисточников, за 5 лет снизить энергозатраты на 10-15%. На это нацелена комплексная целевая программа «Энергосбережение в Москве на 2009-2013 гг. и на перспективу до 2020 г.». Но столицу нельзя равнять со всей остальной Россией. Во-первых, это самый обеспеченный регион, во-вторых, в столичную программу вовлечено также частное финансирование.
- Можно ли привлечь бизнес к таким программам, когда у строителей множество других проблем, тем более что на рынке наиболее востребовано дешевое жилье?
- Несомненно, у нас это сделать сложнее, чем в Москве. Надо иметь в виду, что поставить новое оборудование недостаточно: нужен еще и персонал, умеющий им пользоваться. Между прочим, и в столице от жителей дома в микрорайоне Никулино-2, о котором я говорил, поступали жалобы именно на персонал: сантехникам организации, которая приняла дом на обслуживание, было проще отключить пластинчатый теплообменник и пустить воду напрямую, чем грамотно эксплуатировать современное оборудование.
- У нас почему-то всегда человеческий фактор оказывается важнее, чем технический.
- «Умный дом» по определению не может обслуживать необразованный специалист, а его труд, как известно, стоит дороже. В тех организациях ЖКХ, куда из-за низкой зарплаты удается привлечь только гастарбайтеров, о внедрении новых технологий говорить не приходится.
- Иными словами, энергоэффективные дома могут сегодня строиться только для высокообеспеченных категорий населения?
- Да. Ведь энергоэффективность в жилищном секторе – это внедрение не только теплонасосов и теплообменников, но также более эффективной теплоизоляции стен и оконных проемов.
Наконец, это технологии освещения. Что действительно повсеместно внедрено в Западной Европе, так это системы освещения с автоматическим включением-выключением, реагирующие на уровень дневного света и на движение в помещении. Освещение включается, когда вы входите в помещение, и выключается, когда вы его покидаете.
- Сейчас широко пропагандируется использование люминесцентных ламп. Но насколько мне известно от менеджеров частных УК, такие лампы не годятся для систем автоматического включения.
- Да, у люминесцентных ламп, особенно низкого качества, имеется инерционный период, и они включаются с некоторой задержкой. Эту проблему можно решить с помощью светодиодов. Но они в 5-6 раз дороже.
- Можно ли что-то изменить в тарифной системе, чтобы новые технологии были не столь трудно окупаемы?
- Если мы введем такие тарифы, как в европейских странах, то наше население не сможет их оплачивать.
- Иначе говоря, энергоэффективность можно будет обеспечить лишь тогда, когда средняя зарплата россиян будет на уровне европейской?
- Да. Но чтобы когда-нибудь внедрить такие технологии повсеместно, надо начинать их внедрять там, где это позволяют экономические условия и наличие кадров. Это сложнее, чем может показаться. В нашем городе, как известно, самая технологически развитая сфера ЖКХ – водоснабжение. Но в свое время даже нашему «Водоканалу», при всем настрое на модернизацию, не удалось внедрить частотное регулирование для изменения мощности насосов. Это очень важная инновация, которая позволяет обеспечить работу двигателей именно с той мощностью, которая нужна на данный момент. А чтобы контроллеры выполняли свою функцию, необходим расчет нагрузки с построением графиков. Это требует высокой квалификации, иначе дорогостоящая техника выйдет из строя, и намерения экономии обернутся убытками.
- Как рассказал недавно председатель Комитета по строительству Вячеслав Семененко, наш город заключил соглашение с германской компанией TUF, в рамках которого возможно создание методического центра...
- Если такой центр возникнет, это замечательно, но я думаю, что он будет заниматься обучением в области сертификации. А нужно еще обучать персонал управляющих компаний жилого фонда. Такое образование осуществляется, например, в Дании. Но организация обучения за рубежом – тоже затратное мероприятие.
- Получается, что сегодня полноценное обслуживание энергоэффективных систем возможно лишь там, где дом строит западная компания, которая затем его и эксплуатирует?
- В сущности, да. У наших северных соседей и надо учиться, причем начиная со сферы производства. Ведь современные технологии энергосбережения – это в значительной степени разновидность безотходных технологий. Например, Торжке построили завод по производству клееного шпонированного бруса. Одновременно там по европейской технологии мелкую щепу перемалывают, пропускают через специальное оборудование, и получаются пеллеты, которые используются в котельных.
Энергосбережение – это не только сложные приборы, но и полноценное использование традиционных материалов, создание безотходных производств. Поскольку такой вид топлива в Европе пользуется возрастающим спросом, а сырья у нас достаточно, этот элемент программы энергосбережения может быть прибыльным как раз в наших северных регионах.
Беседовал Константин Черемных