А.Чичканов: На каждый вложенный бюджетом рубль – два рубля частных инвестиций
В конце года в Смольном произошло несколько знаковых перестановок и назначений. Одной из них стало возвращение Алексея Чичканова – молодого и перспективного чиновника, сменившего на посту председателя Комитета по инвестициям и стратегическим проектам Максима Соколова.
– Почему сначала вы ушли из Смольного, а теперь вернулись? Что стало определяющим в этом решении? – Определяющим фактором стала широкая вариативность задач, стоящих перед КИСПом. Это единственный комитет, который я бы согласился возглавить, – здесь для решения нестандартных вопросов требуются нестандартные механизмы. За 13 лет в КУГИ я занимался юридической, информационно-аналитической и методической работой, руководил инвестиционным направлением и четко осознал, что ничего нового на этом поприще уже не найти. Конечно, там появлялись новые задачи цели и пути их решения, но все они в рамках управления имуществом. Задача же привлечения инвестиций всегда требует адекватного ответа на вызовы времени, которые все время изменяются и требуют изменения подхода. Сегодня, например, мы ставим перед собой очень амбициозную цель – выиграть конкурентную борьбу по привлечению инвестиций у лидирующих европейских городов. Выражаться это должно в росте валового регионального продукта. – От кого и как поступило предложение возглавить КИСП? Долго ли принимали решение? – Неофициальное предложение поступило от председателя комитета – перед уходом на новую должность он должен был найти себе адекватную замену. Официальное предложение – от губернатора. Долго размышлять мне не пришлось, я считаю, что бывают такие предложения, от которых не отказываются. – В чем главное отличие работы бизнесмена от государственной службы? – В бизнесе я проработал полтора года – это не слишком долго, но достаточно, чтобы понять разницу. Основное отличие – время. Так, бизнесмену на принятие решений, их проработку и реализацию отводится гораздо больше времени, чем чиновнику. Работая руководителем в бизнесе, я всегда мог распределить свое время сообразно с количеством и сложностью имеющихся проектов. Если времени не хватает – всегда можно привлечь (в крайнем случае – нанять) большее количество сотрудников, которые глубже проработают вопрос для тебя. У председателя комитета нет столь роскошных возможностей, поэтому ко времени надо относиться менее расточительно. Вторая принципиальная разница – масштаб принимаемых решений. Бизнесмен, как правило, занимается конкретным проектом. В органах власти, напротив, приходится решать макроэкономические задачи, и от правильности их решения зависит не только частное дело, но и перспективы будущих инвесторов. Это заставляет думать более широко и универсально. – А что вам ближе? – Мне ближе то, что интересней. Я проработал в КУГИ 13 лет не потому, что не было других предложений, а потому, что было интересно. Ушел, когда понял, что ничего нового уже не приобрету. Захотелось познакомиться с бизнесом и инвесторами с другой стороны и заняться юридическим бизнесом международного уровня. Устать от этого и потерять интерес я не успел, мало того, только осознал базовые принципы работы с инвестором. Но поступило предложение уйти в КИСП, а масштабность его проектов меня сильно вдохновила. Таким образом, я прервал свое бизнес-образование и вернулся в Смольный. – Как воспринималась работа КИСПа со стороны, например, из КУГИ? – И раньше, и сейчас я очень высоко оцениваю работу Комитета по инвестициям. Созданный с нуля, КИСП не имел четких задач и определенной ниши в иерархии власти. Во многом благодаря Максиму Соколову комитет нашел свое место в качестве агентства по привлечению инвестиций в город, он помогает инвесторам начинать и вести свой бизнес в Санкт-Петербурге. С самого начала Комитет занимается крупными стратегическими проектами, дающими толчок развитию экономики города. Сейчас не самое лучшее время для мега-проектов с большой капитализацией, но работа по привлечению инвесторов не заканчивается. У нас по-прежнему большие планы по развитию города, а опыт по работе с инвесторами может быть легко использован комитетом и для проектов с объемом вложений 30-50 миллионов долларов США. – В чем вы видите важнейшее достижение Максима Соколова на посту председателя КИСП? – Прежде всего его заслуга в том, что он в условиях неопределенности смог доказать эффективность комитета. Во время его руководства КИСП привел в Петербург инвестиции, позволившие называть наш город европейским инвестиционным центром. Кроме того, под его руководством были сформированы понятные условия привлечения стратегических инвесторов. – Вы могли бы назвать самые значительные проекты, реализованные вашим предшественником? – Могу перечислить все стратегические проекты. Сложно выделить самые успешные или показательные – они все важны. Это и создание автопромышленного кластера, и привлечение китайских инвесторов в проект «Балтийская жемчужина», и реализация гостиничной программы. В числе еще не исполненных, но очень перспективных проектов – Набережная Европы и другие. Все наши проекты продолжаются. Трасса Западного скоростного диаметра в 2009-2010 годах строится в рамках госзаказа за счет средств бюджета РФ и Санкт-Петербурга. Таким образом, бюджет выполняет свои обязательства по проекту опережающими темпами, что дает дополнительные стимулы будущему инвестору, которого мы собираемся привлечь к реализации проекта в 2011 году. К этому времени часть дороги будет готова и за счет платного проезда начнет генерировать доход. Кроме того, мы рассматриваем альтернативные возможности финансирования проекта – за счет инфраструктурных облигаций, законодательства о которых очень ждем. Сохраняется интерес инвесторов к Орловскому тоннелю, средства Инвестфонда для него зарезервированы, подача конкурсных предложений завершится 18 февраля 2010 года. Мы поддерживаем контакты с компаниями, прошедшими конкурсный отбор на первом этапе. Перспективы этого проекта мы оцениваем оптимистично, поскольку ситуация с привлечением частного финансирования на мировых рынках уже стабилизировалась. Недавно было подписано соглашения о ГЧП по проекту развития аэропорта Пулково – на ближайшем Петербургском экономическом форуме планируем забить первую сваю. Учитывая комплексность развития транспортной системы города, мы приняли решение изменить трассу «Надземного экспресса» и проектировать первый участок трассы от аэропорта до Московского вокзала. Такая инфраструктура логична для любого аэропорта-хаба и необходима нам для обслуживания растущего пассажиропотока. Автомобильный кластер успешно развивается, хотя чуть медленнее, чем планировалось. Заводы «Тойоты» и «Ниссана» работают, выпускают автомобили, «Хендэ» планирует открытие осенью 2010 года. Компания «Сузуки» приостановила свой проект, но не отказалась от планов строительства. Еще один очевидный успех нашей работы – гостиничная программа. Наша цель – к 2011 году получить номерной фонд города в размере 32 тысяч качественных номеров. На сегодня их уже более 26 тысяч, более 610 гостиниц. При этом прошлый год стал рекордным по числу введенных в эксплуатацию номеров – 1265. Больше было только в предолимпийском 1979 году, когда были построены «Прибалтийская» и «Пулковская». К концу 2009 года показатели будут примерно такими же – уже готовы 1126 номеров, откроются еще гостиницы. В 2010-2011 годах тенденция по количеству ввода новых номеров сохранится. Результаты программы показывают, что меры, предпринятые городом для поддержки инвесторов, действительно работают. В частности, эффективным оказалось предоставление участков под застройку и объектов под реконструкцию по специальной инвестиционной оценке стоимости – со скидкой от 15 до 50 процентов от рыночной оценки. Программа будет продолжаться и дальше. Проектов много, и о них можно долго говорить. – В чем видите свою первоочередную задачу на новой должности? – Так сложилось, что первым моим проектом в должности председателя КИСП стал мусороперерабатывающий завод в Янино, которым я занимался и в DLA Piper. Недавно объявлен инвестиционный конкурс. Объем инвестиций в этот проект меньше, чем в другие проекты ГЧП (120-200 миллионов евро), но его реализация в рамках государственно-частного партнерства лишний раз подтверждает потенциальным инвесторам нашу открытость и стабильность города как партнера. Строительные работы будут проведены полностью за счет средств инвестора. Государство предоставляет свои гарантии (в частности, по объему мусора), но не вкладывает бюджетные средства на начальном этапе реализации проекта. Предприятие будет получать прибыль за счет тарифа, который установит для него город, и за счет производимой энергии. Этот проект соответствует общемировой тенденции постепенного перехода проектов ГЧП от крупных к средним по мере распространения идеи партнерства в бизнес-среде. Несмотря на определенные проблемы с привлечением частного финансирования, хорошо продуманные проекты с объемом инвестиций от 100 до 300 миллионов евро имеют все шансы на реализацию. – Планируете ли некую реструктуризацию КИСПа? Возможно ли появление новых ГУП? – Революции не планируется. Понятно, что со временем структура будет оптимизироваться, но в целом за шесть лет в ней уже все устоялось. Больше времени буду уделять не изменению структуры КИСПа, а решению новых задач, которые ставятся перед ним. В нынешних финансовых условиях, в борьбе за инвестора мы должны обойти других и занять достойное место в первой десятке городов Европы. Петербург призван позиционировать себя как европейский город с европейскими же возможностями для бизнеса. Для этого наш комитет должен обеспечить понятные правила и условия для инвестиций. Сегодня эти нормы едины для всех – не требуется выдумывать что-то новое, нужно лишь идти на шаг вперед других, быть первыми в предоставлении инвесторам возможностей. – Чего сегодня не хватает Петербургу для того, чтобы стать лидирующим городом по инвестиционной привлекательности? – Здесь всегда есть поле для совершенства – можно повышать мобильность, понятность условий и прозрачность. Не хватает ясности процедур по получению начальных согласований и разрешений для инвестирования в имущественной сфере, в части предоставления этого имущества, развития бизнеса. Инвестор понимает и принимает наши правила игры, только проработав здесь несколько лет, а нужно, чтобы все это было понятно еще на стадии выхода на рынок. Есть и объективные параметры – доходы населения не сравнимы с общеевропейскими, что сказывается, например, на размере платы за проезд по дорогам. Мы не можем установить на наших платных дорогах такие цены, как в Европе. Поэтому город должен взять на себя часть рисков, чтобы инвестор чувствовал себя уверенно, а через несколько лет риски перераспределяются. Это принятая в Европе практика – государство берет на себя риски трафика, устанавливает минимальную цену и прочее. Так, например, в проекте мусороперерабатывающего завода мы гарантируем и объем, и минимальную цену. – Как представляется выход из кризиса для инвестиционного бизнеса и для нового ведомства? – Это вопрос конкуренции мегаполисов, которые могут предоставлять для инвестора разные условия в части ведения бизнеса. Нужно понимать, что затраты по привлечению инвестиционных вложений в дальнейшем окупятся с лихвой. Мы должны быть нацелены на то, чтобы каждый рубль, который инвестор вкладывает в бизнес, рассматривался с точки зрения его доходности для экономики города не только напрямую, но и косвенно. Инвесторы приносят в город деньги, налоги и рабочие места, а косвенный эффект оценить сложнее. Так, можно подсчитать, сколько денег потратит конкретный турист в городе, но это не единственный результат его приезда, эффект гораздо шире. При этом очевидно, что задача принять 5 миллионов туристов – не просто красивая цифра, а реальные инвестиции в городскую экономику. – Что вы понимаете под «антикризисной политикой»? – Сегодня мы уже выходим из кризиса. Сейчас можно начинать говорить о стабилизации. – А какие у вас планы на ближайшие полгода? – По пунктам не назову, но есть основной принцип: на каждый вложенный городом рубль мы должны привлечь как минимум два рубля от частного инвестора. Причем связь здесь не прямая: потратив на ЗСД 1 миллиард, мы не можем ожидать сбор налогов в размере 2 миллиардов, но развитая инфраструктура дополнительно улучшает условия ведения бизнеса в нашем городе. Надо, чтобы городские инвестиции привлекали частные. Если частная компания готова инвестировать в инфраструктуру, город должен ее поддержать, эти вложения окупятся, дав Петербургу дополнительные возможности для развития. Мы должны создать такую инфраструктуру бизнеса, которая позволяет инвестору прийти на рынок самому и подтянуть за собой других. Так было с автомобильными заводами, которые привели в Санкт-Петербург производителей автокомпонентов. Так будет и с фармацевтическим кластером, и с инвестициями в инфраструктуру. Беседовала Наталья Бурковская
.jpg)
Саморегулирование в строительной отрасли активно развивается, несмотря на то, что многие приверженцы лицензирования говорят о его несостоятельности. До полной и безоговорочной отмены лицензирования осталось всего 3 месяца. По прогнозам специалистов, поток желающих получить разрешение на строительство в последние месяцы 2009 года возрастет настолько, что вступить в СРО и получить свидетельства о допуске в необходимый срок будет достаточно сложно. О том, в каком состоянии находится сегодня институт саморегулирования, о его будущем и перспективах развития рассказал генеральный директор СРО «Объединение строителей Санкт-Петербурга» Алексей Белоусов.
– Сегодня в Петербурге и области зарегистрированы несколько СРО. Как они работают и развиваются? Можно ли подвести первые итоги их деятельности?
– Сегодня в России зарегистрировано 34 строительных и 22 проектных СРО. В Северо-Западном округе саморегулируемые организации в сфере строительства пока зарегистрированы лишь в двух регионах, в сфере проектирования – тоже в двух. Петербург является в этом вопросе лидером – здесь зарегистрировано три строительных СРО и одна СРО проектировщиков. Однако сторонники системы лицензирования строительной деятельности обращаются во все возможные инстанции и пытаются сформировать мнение о том, что переход на саморегулирование не состоялся, что в СРО вступило сегодня не более 20 процентов строительных компаний региона, уверяют, что продление лицензирования неизбежно. Эти слухи особенно опасны потому, что многие строители до сих пор не определились. Некоторые из них находятся в заблуждении, что после 2009 года лицензии продолжат свое действие. Еще раз со всей ответственностью хочу заявить: лицензии прекратят свое действие 31 декабря 2009 года! Тот, кто не успеет до этой даты заменить лицензию допуском саморегулируемой организации, останется в 2010 году без работы.
– Нерешительность строителей грозит обернуться серьезными проблемами в ближайшем будущем?
– Естественно. До окончания срока действия строительных лицензий осталось всего 3 месяца, и нужно помнить о том, что на рассмотрение заявления о вступлении в саморегулируемую организацию и выдачу свидетельств о допуске уходит не менее 30 дней. Кроме того, готовить документы строителям приходится самостоятельно. Поэтому на подготовку документов компании тратят около двух недель – это еще зависит от количества видов работ, на которые фирма получает свидетельства о допуске. В итоге, на выбор, в какое СРО вступить, осталось всего полтора месяца.
Нужно сказать также, что возросло и количество заявлений, подаваемых для вступления в нашу СРО. В августе эта цифра достигла 50, в сентябре число заявок перевалило за 70, в октябре и ноябре мы ожидаем нелинейного роста желающих вступить в нашу СРО. Поэтому строителям нужно поторопиться.
– Принцип экстерриториальности позволяет петербургским компаниям вступать в различные СРО, в том числе столичные, так что выбор предложения велик. Как не ошибиться?
– В первую очередь рекомендую строителям обратить внимание на зарегистрированные СРО, а не на коммерческие партнерства, которые еще только декларируют свое желание стать саморегулируемой организацией. Но и в случае обращения в существующие СРО есть опасность ошибки. Во-первых, неприятности могут произойти, если вы захотите получить допуск, заплатив деньги какой-нибудь консалтинговой компании или юридической фирме, предлагающей со страниц Интернета «продать допуск СРО». При этом вы можете оказаться в ситуации, когда выбранную СРО исключат из реестра Ростехнадзора, после чего выданные им допуски станут недействительными. Во-вторых, даже если компания подготовила документы самостоятельно, но вступила в такую саморегулируемую организацию, которая считает возможным принимать в члены по документам, подготовленным юридическими фирмами, риск остаться в итоге без допуска так же велик, как и в первом случае.
– А как же определить, в какую СРО вступать можно, а в какую нет? Ведь они сами не скажут, что принимают документы от консалтинговых и юридических фирм.
– Это просто. В любой поисковой системе Интернета достаточно набрать «получить допуск СРО» и позвонить по телефонам тех фирм, которые появятся в результате поиска. Они предложат саморегулируемые организации Санкт-Петербурга или Москвы, которые за определенную сумму выдадут вам допуск с помощью этих консалтинговых компаний. Выпишите названия этих фирм и ни в коем случае не вступайте в эти СРО.
– А сколько таких СРО в Санкт-Петербурге? Можете назвать такую «коммерческую» СРО?
– В нашем городе есть такая, но называть ее я не буду. Если у кого-то появится желание выяснить название этой СРО, достаточно позвонить в консалтинговую или юридическую фирму, которая рекламирует подобные услуги, и вам сообщат, с кем они «работают» и для какой СРО готовят документы.
– А как быть с теми некоммерческими партнерствами, которые заветный статус еще не получили? Можно ли сейчас вступать в такие потенциальные СРО?
– Вопрос еще более проблемный. За первые 7 месяцев 2009 года Ростехнадзор получил 80 заявок на регистрацию СРО. Среднее время на принятие решения по выдаче допуска составило в этот период 56 дней. Простой расчет показывает, что, если вы вступаете в НП, которое планирует сдать свои документы на регистрацию в конце сентября, вероятность получения вашей компанией допуска к началу следующего года составляет около 65 процентов. Если в конце октября – только 50 процентов. На мой взгляд, такие риски неоправданно высоки для компаний, которые дорожат своим бизнесом. Поэтому безопаснее все-таки рассматривать на данном этапе вступление в зарегистрированные Ростехнадзором СРО.
– Какие же преференции ожидают тех, кто уже вступил в СРО и получил допуск?
– В первую очередь, уже сегодня без определенных допусков к тем или иным видам работ строительная компания не сможет участвовать в тендерах и конкурсах по Госзаказу. Не сможет она получить и банковский кредит, если берет его на цели строительства и реконструкции. Как администрация города, так и банки требуют предъявления допуска, если разговор идет о выполнении строительных работ. Необходимо отметить, что у компаний, вступивших в НП «Объединение строителей СПб», появляется возможность получения заказов от членов нашего партнерства, которые размещают информацию о конкурсах на подрядные работы в закрытом разделе нашего сайта. Доступ к этому разделу имеют только члены Объединения. Кроме того, на общем собрании принято решение о распределении заказов на подрядные и иные работы преимущественно среди членов нашего Объединения. Это дополнительная преференция для компаний, входящих в наше СРО. А для компаний, в составе которых имеются структурные подразделения, занимающиеся проектированием, или проектные «дочки», предусмотрены преференции при вступлении в НП «Объединение проектировщиков СПб», документы которого находятся на завершающей стадии регистрации в Ростехнадзоре. Эти преференции касаются вступительных и членских взносов – они на треть меньше.
– Много споров сегодня возникает вокруг работы петербургских СРО в регионах. Как Объединение строителей Санкт-Петербурга ведет работу в регионах? По какому принципу она строится?
– Наше саморегулируемое Объединение формировалось на базе Ассоциации «Строительно-промышленный комплекс Северо-Запада», куда входят крупнейшие строительные союзы и ассоциации Северо-Запада. И, хотя в Объединение поступает много просьб из российских регионов о принятии в члены, мы приняли решение работать только с регионами Северо-Запада, с которыми у нас давно налажены деловые и партнерские отношения. Мы много раз обсуждали, как в сложившихся условиях действовать регионам, и пришли к выводу, что каждый из них должен попытаться создать собственную СРО. Если по объективным причинам сделать этого не удается, мы будем оказывать поддержку союзам и ассоциациям строителей, формируя на их базе филиалы НП «Объединение строителей СПб». На сегодняшний день в члены СРО из регионов СЗФО принято уже около 50 строительных компаний. Подготовлены документы для открытия филиалов в Мурманске, Архангельске, Пскове, Карелии, Новгороде и Вологде.
– Вы затронули тему расходования средств компенсационного фонда СРО. Как управляются деньги КФ в Объединении строителей?
– Еще в августе прошлого года мы провели конкурс по отбору управляющей компании и специализированного депозитария. Однако кризис внес свои коррективы. На данный момент мы размещаем около половины средств компенсационного фонда в евро и долларах, а остальное – в рублях, на депозитах надежных банков. В настоящее время размер фонда превышает 65 миллионов рублей. Наш фонд прирос за последние месяцы на 450 тысяч рублей. К концу года мы рассчитываем довести эту цифру до 1 миллиона рублей. Напомню, что средства, полученные от размещения КФ, идут исключительно на его пополнение.
Беседовала Наталья Бурковская
.jpg)
В Министерстве регионального развития и Экспертном совете по градостроительству Госдумы ставится вопрос о серьезной корректировке задуманной вначале 2000-х годов реформы градостроительной деятельности и технического регулирования. Критика действующего Градкодекса и закона «О техническом регулировании» звучала не раз, но в период кризиса, когда на первый план вышел вопрос о повышении эффективности госуправления и конкурентоспособности экономики, смена парадигмы в обеих областях стала особенно актуальной. Дискуссию, возникшую в ходе XIII Международной выставки «Балтийская строительная неделя», для АСН-инфо комментирует заместитель председателя комитета по предпринимательству в сфере строительства и ЖКХ Торгово-промышленной палаты Лариса Баринова.
- В рамках «Балтийской строительной недели» состоялась дискуссия с участием глав архитектурно-градостроительных ведомств из многих регионов РФ. Большинство участников признали, что им не справиться с разработкой схем территориального развития, генпланов и ПЗЗ поселений к установленному Градкодексом сроку 1 января.
- Да, хотя срок подготовки дважды переносился, в настоящее время территориальные схемы регионального уровня утверждены лишь в 27 субъектах федерации. Если же говорить о муниципальных образованиях, то там вообще «конь не валялся».
- Как я понимаю, во время кризиса потратить средства на разработку муниципальных схем могут только очень состоятельные МО...
- Фактически многие региональные власти непосредственно дотируют разработку муниципальных планов. А что делать, если в стране великое множество муниципалитетов?
- Вы считаете, что к Новому году исполнить требования Градкодекса будет невозможно?
- На мой взгляд, планирование развития территорий снизу вверх, как предусмотрено Градкодексом, в принципе противоестественно. На муниципальном уровне не хватает не только финансов – там, как правило, нет квалифицированных кадров. Кто будет заказывать проект и оценивать его качество? Фельдшер, агроном, преподаватель начальной школы? И о каком качестве планирования можно говорить, если на местах толком не знают, что это такое?
- А еще где-нибудь осуществляется градостроительное планирование «снизу вверх»?
- Я не знаю другой такой страны. Любое государство, независимо от строя и формы правления, прежде всего думает о своих геополитических интересах, сохранении национальных заповедников и исторического наследия, рациональном использовании сырьевой базы и создании условий для развития промышленности и сельского хозяйства, развитие транспортной инфраструктуры, эффективном распределении миграционных потоков и создании рабочих мест, освоении под градостроительные поселения новых территорий. Исходя из приоритетов общенационального уровня формируется градостроительная политика и территориальное планирование субъектов федерации, муниципальных образований и сельских поселений. Если же спустить на нижний уровень всю инвестиционную политику по случайному принципу, то в регионах разведутся трутни, которые будут только эксплуатировать местные ресурсы, ничего не давая ни государству, ни населению.
- Главный архитектор Архангельской области говорит, что предпочел бы подождать, пока будет разработана общероссийская территориальная схема, чтобы уже на ее основе развивать схему региона. Ведь если каждый из регионов действительно будет рассчитывать на собственные предполагаемые внешние инвестиции, по-своему проектируя внешнюю транспортную инфраструктуру, то это нагромождение прожектов никогда не удастся согласовать...
- Он прав. В Германии, например, есть Закон «О пространственном планировании территорий. Я считаю, что в структуре властных органов именно Министерства регионального развития должно координировать работу по территориальному планированию на федеральном уровне с участием всех органов исполнительной власти и разрабатывать единые методические и методологические подходы для проведения этой работы на уровне субъектов и муниципальных образований. Это как в большом оркестре - у каждого своя партия, а музыка звучит только при наличии дирижера.
- Неужели за последние годы никто не пытался даже приступать к схеме территориального развития всей страны?
- В РААСН разработана концепция пространственного развития территории России. Мы намерены пригласить ее авторов для обсуждении на расширенном заседании Комитета ТПП РФ по содействию предпринимательству в сфере строительства и ЖКХ с участием всех заинтересованных лиц.
-Предусматривает ли схема пространственного планирования развитие транспортной инфраструктуры? У нас принята Стратегия транспортного развития, но сегодня не очень ясно, как она будет реализоваться: она была во многом рассчитана на концессионные соглашения, к тому же совершенно непонятно, какой из проектов предполагалось развивать в первую очередь.
- Это опять же один из приоритетов государства. Определить, как должна развиваться транспортная инфраструктура конечно возможно только при наличии схемы территориальной развития на уровне федерации. Это сняло бы ,кстати, и необходимость многочисленных согласований, а значит сократило бы сроки строительства и его себестоимость .Инфраструктура - это не только транспортные коридоры. Это морские порты, аэропорты и т.д. Хорошая дорожная и транспортная инфраструктура не может создаваться в рамках одного только региона , т. к. она в значительной степени определяет возможность межрегионального перемещения трудовых резервов особенно в приграничных зонах, без изменения места жительства. Это важно и для развития районов Крайнего севера, где развивается нефтяная и газовая промышленность и, как сегодня говорилось на экспертном совете, увеличивается поток ищущих там работу молодых людей .
- Строительство в северных регионах и на вечной мерзлоте требует соблюдения особых технических нормативов, а у нас дело идет к некоей унификации. На «Балтийской неделе» бурно обсуждалась еще одна застопорившаяся реформа - переход к техническому регулированию в строительстве... Речь даже шла о выводе строительства из сферы применения закона N184-ФЗ «О техническом регламенте».
- Да, этот вопрос был поставлен на правительственном уровне. И дело не только в том, что специалистов не удовлетворяет качество новых технических регламентов: эти документы, вносимые в виде законопроектов, не могут и не должны содержать технические нормы прямого действия. Отечественные СНиП, конечно, нуждаются в актуализации, но в своей массе это работающие и необходимые документы. Более того, наша система строительных нормативов и стандартов признается и европейскими, и международными экспертами одной из лучших в мире. Тот же Китай счел нужным позаимствовать у нас нормативную базу последних десятилетий.
- Когда и почему в Китае заинтересовались нашими нормативами?
- В период, когда я работала заместителем Руководителя Госстроя, в 2002 году, мы принимали с визитом заместителя министра строительства Китая. Он попросил, чтобы ему сделали подборку всех наших СНиПов, разработанных с 1966 года - с момента «культурной революции», когда между нашими странами нарушились отношения. Мы знаем, что вступив в ВТО китайская сторона использовала и продолжает использовать многие наши нормативы при разработке своих строительных норм и правил. Кстати, в отличие от наших реформаторов, Китай определил себе переходный период не в 7, а в 15 лет. Между прочим, в основе многих европейских нормативов использованы наши СНиПЫ. И наоборот ,примерно 35-40 % наших строительных стандартов и СНиПов гармонизированы в разной степени с европейскими и международными.
- Тем не менее, наши реформаторы утверждают, что именно в связи со вступлением в ВТО нам необходимо отказаться от всей собственной нормативной базы в строительстве, заменив их стандартами добровольного применения, а на работы, влияющие на безопасность, внести техрегламенты?
- На самом деле в Соглашении о таможенных барьерах о зданиях и сооружениях речь не шла - они же не вывозятся на экспорт. Строительная продукция (здания и сооружения ) наряду с серийно выпускаемой продукцией, в частности стройматериалами, было включено реформаторами в сферу действия закона совершенно произвольно и искусственно.
- Таким образом, никакие международные соглашения или обязательства не мешают нам вывести строительство из сферы применения этого закона?
- На рабочем совещании 7 сентября под председательством первого вице-премьера Игоря Шувалова было все же решено оставить строительную отрасль в рамках этого закона. Но при этом было поручение «подготовить Перечень базовых стандартов в области строительства, применение которых необходимо для реализации проекта Технического регламента «О безопасности зданий и сооружений».
Я считаю, что в ФЗ-184 необходимо внести соответствующие изменения, которые позволят в технических регламентах делать ссылки на стандарты и СНиПы. И я считаю, что СНиПы надо сохранить. То есть сделать так же, как в Европе, где директивы содержат ссылки на европейские нормативы, которых множество и которые разрабатываются каждый год.
- То есть все остальные технические регламенты также должны включать ссылки на профильные нормативы?
- Там, где это необходимо. Так, несколько лет назад Федеральная служба по контролю над оборотом наркотиков обратилась в правительственную Комиссию по техническому регулированию с просьбой о внесении изменений в свой ведомственный норматив. Согласно действовавшему на тот момент нормативу, предельное содержание соломки в сельскохозяйственном маке должно было составлять не более 0,3%. Но к тому времени умельцы в области теневой экономики уже научились извлекать опиум уже при содержании 0,1%. В соответствии с ФЗ -184 в таком случае необходимо уже принимать закон или Указ Президента.
- Вы имеете в виду, что с появлением каждой новой технологии, прогрессивной или опасной, нам придется по каждому случаю разрабатывать законы?
- Да, если регламент по ФЗ-184 включает технические нормы прямого действия, то каждое новое достижение придется вносить федеральным законом или указами президента. На это уходит от 2-х до 5 лет. При этом соседние страны будут внедрять инновационные технологии, а мы окажемся в хвосте.
- Только что Президент России поставил вопрос о необходимости повышения конкурентоспособности, в первую очередь в инновационной сфере...
- Внедрение новых технологий не должно ограничиваться излишними правовыми и административными барьерами. Между тем, по моему убеждению, технические регламенты в том виде, в котором они задуманы законом N184-ФЗ, да и сам этот закон, тормозят развитие инноваций и создают дополнительные барьеры для предпринимателей. Ладно, был бы положительный опыт хоть по одному из принятых за это время регламентов. Но, к сожалению, его нет. Переходный период заканчивается в июле 2010 года. К сожалению, в данном вопросе мнение профессионалов игнорируется вот уже более 6 лет.
Беседовал Константин Черемных