Александр Вахмистров: «Всё как обычно. Работаем…»
В интервью «Строительному Еженедельнику» Александр Вахмистров рассказал о развитии строительной отрасли города и области. Отметил успехи — ликвидацию долгостроев, рекорды по строительству школ, указал на системные проблемы: высокие ставки, кадровый голод и административные барьеры.
Александр Иванович Вахмистров — один из известнейших руководителей на строительном рынке Санкт-Петербурга и Ленинградской области. С 2000 по 2010 год — вице-губернатор Санкт-Петербурга, а сегодня — координатор НОСТРОЙ по Санкт-Петербургу, член Совета НОСТРОЙ, президент Ассоциации «Объединение строителей СПб». К его авторитетному мнению прислушиваются не только представители строительного сообщества, но и региональные власти.
— Александр Иванович, какой вы видите нынешнюю ситуацию на строительном рынке города и области?
— В первую очередь отмечу, что в Санкт-Петербурге и Ленинградской области нам удалось сформировать современный, конкурентоспособный строительный рынок, нацеленный на улучшение жилищных условий людей и создание комфортной среды для их проживания. Все последние годы оба субъекта федерации успешно выполняют планы по вводу жилья: не станет исключением и 2025 год. Кроме того, за счет создания механизмов, позволяющих достраивать жилье за нерадивых застройщиков или компенсировать стоимость жилья покупателям, если дом невозможности достроить, нами решена — да что говорить: закрыта раз и навсегда — проблема обманутых дольщиков.
Еще одна важная задача, которую строительному сообществу удалось решить в совместной работе с органами госвласти, — обеспечение граждан социальными объектами. Еще не так давно проблема нехватки мест в школах и детских садах Петербурга стояла достаточно остро. Однако постепенно с дефицитом удалось справиться. Так, напомню: в прошлом, 2024 году в эксплуатацию были введены 37 школ и 57 детских садов, что стало абсолютным рекордом по России. В нынешнем, 2025 году уже введены 28 школ. Можно сказать — задача фактически выполнена. Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко на одном из мероприятий заявил, что в этом году область полностью рассчитается с застройщиками за все построенные социальные объекты. И это значительное достижение для отрасли.
Другое направление работы, чем по праву можно гордиться, — это создание крупных транспортных инфраструктурных проектов. Прежде всего строительство высокоскоростной магистрали Москва — Санкт-Петербург. Несмотря на то, что это федеральный проект, финансируемый несколькими субъектами страны, губернатор Александр Беглов отметил недавно, что значение этого мегапроекта для Санкт-Петербурга невозможно переоценить: Северной столице ВСМ даст возможность сформировать новые туристические потоки, подстегнет развитие малого и среднего бизнеса, объединит нас в одну агломерацию с Новгородской областью и многое другое.
Кроме того, ускоренными темпами идет подготовка к строительству второй кольцевой автодороги (КАД-2) вокруг Петербурга, близится к завершению прокладка первой очереди скоростной трамвайной линии «Купчино — Шушары — Славянка», расширяются уже действующие магистрали — можно сказать, идет формирование нового транспортного каркаса нашего мегаполиса.
Также мы наконец-то справились с проблемой банкротства «Метростроя». Насколько мне известно, «Метрострой Северной столицы» уже готовится выйти на плановую проектную мощность. И хотя нам не угнаться за Москвой, но то, что строительство метрополитена становится ритмичной и планомерной задачей, — чрезвычайно обнадеживает.
— Вы перечислили плюсы, но есть и минусы. В чем вы их видите?
— Что касается минусов, то ясно, что при такой ставке Центробанка любой инвестиционный проект становится «тяжелым». И это связано не только с отменой всеобщей льготной ипотеки. Ставка ЦБ играет важную роль в кредитовании строительства объектов, не связанных с ипотекой: торговые и складские помещения, объекты спорта, медицины и другие. На стадии строительства они требуют больших вложений из-за процентных ставок по кредиту, а сроки окупаемости уходят вперед, поэтому многие даже не приступают к строительству таких проектов в связи с существующей сегодня неопределенностью... В то же время понятно, что итоги года «просядут» и в части объемов продажи жилья: по ряду компаний показатель опустился до 50%.
— А как строительный бизнес выстраивает взаимоотношения с органами госвласти?
— Я бы сказал, что основным фактором успеха является не просто слаженная работа региональных администраций — не должно быть иллюзий, что в Смольном собрались энтузиасты и все наладили, хотя, безусловно, энтузиасты там есть, и я с глубоким уважением отношусь ко многим из них. Но без горячего желания строительного бизнеса со своей стороны идти на уступки и наладить эффективную совместную работу, конечно, ничего бы не получилось. Мало того, конструктивным взаимоотношениям бизнеса и власти способствует работа в координационных советах, различных комиссиях — таких как комиссия по землепользованию и застройке, где как раз рассматриваются сложные стратегические вопросы развития.
— Неужели нет вопросов к чиновникам?
— Если говорить о работе застройщиков в городе, то по-прежнему оставляет желать лучшего длительность всех согласований. Процесс идет очень долго, и каждый орган власти старается использовать выделенный ему срок согласований — скажем, 30 дней — полностью.
— Может, органам власти стоит активней внедрять цифровые сервисы?
— Мы сейчас много говорим об искусственном интеллекте, что он заменит человека. Но на сегодня цифровизация является только технологическим помощником для взаимодействия, не более того. В конечном итоге все равно решение принимает человек. Человек важнее. Да, конечно, есть пожелания по ускорению и упрощению каких-то процедур, но это не значит, что процедуры надо ликвидировать. Просто их необходимо упорядочить с точки зрения временны́х затрат и не позволять, например, заходить по второму кругу, если в проекте нет существенных изменений.
— А на ваш взгляд, в чем причина длительности согласований?
— Основной причиной, пожалуй, назову вынужденную последовательность согласования процедур, а не их параллельность. То есть из 100 вопросов, думаю, 95 можно было бы рассматривать параллельно, и только пять требуют последовательных решений. Но на сегодняшний день существуют своды правил — регламенты, которые чиновники стараются написать такими, чтобы «комар носа не подточил», оптимальными для себя, и все согласования в этих документах должны идти последовательно, да еще и сроки везде ставятся подлиннее. Хотя бизнес работает по-другому, его время — деньги, и ему надо быстрее… Такая проблема существует везде, можно даже сказать — мировая. Поэтому я бы рекомендовал комитетам и органам госвласти, относящимся к строительному сектору, еще раз внимательно просмотреть свои регламенты и постараться что-то упростить, соблюдая все требования федерального законодательства, конечно.
— Александр Иванович, сейчас все говорят о тяжелой кадровой ситуации в отрасли. Как вы ее видите?
— Ситуация с кадрами и правда очень непростая. Несмотря на большое число профильных образовательных учреждений в городе, строителей больше не становится. Да, со своей стороны мы пропагандируем строительные специальности среди молодежи и подчеркиваем, что условия труда на стройках сегодня значительно изменились, и изменились в лучшую сторону, а при должной профессиональной подготовке работа эта может быть еще и высокооплачиваемой. Так, например, хороший сварщик зарабатывает до 400 тысяч рублей в месяц… И все же городская молодежь не спешит на стройки, а нанимать гастарбайтеров строительным компаниям теперь совсем не выгодно.
— НОСТРОЙ может помочь?
— Работа в этом направлении НОСТРОЙ ведется уже давно. В 2024 году правительство России утвердило Концепцию подготовки кадров для строительной отрасли и ЖКХ до 2035 года. На основе этого документа формируются предложения по внедрению новых технологий, профессиональных и образовательных стандартов и многое другое. В НОСТРОЙ создали отраслевой Консорциум среднего профессионального образования в сфере строительства, и его появление активно поддержал Минстрой России. Опять же понятно, что все начинается со школы — с профориентации школьников. И главная наша задача — сделать так, чтобы будущие кадры для отрасли шли в профессию осознанно, чтобы их выбор базировался на знании о том, что такое стройка. Поэтому Ассоциация «Объединение строителей СПб», президентом которой я являюсь, еще в 2014 году выступила с инициативой создания специализированных строительных классов, где детей будут обучать по особой программе, и сами специалисты отрасли будут давать им знания о строительстве. Сегодня благодаря заблаговременно начатой объединением работе в Санкт-Петербурге уже действуют 12 строительных классов в шести общеобразовательных школах.
— Последний вопрос: что дальше будет? Чего ждать?
— Все как обычно. Работаем…
Ленинградская школа реставрации — эталон для других российских городов. Восстановление и сохранение памятников требует большого мастерства, немалых затрат и много времени. О том, как развивается школа реставрации в Петербурге, «Строительному Еженедельнику» рассказал Алексей Михайлов, председатель КГИОП.
— Всем известно, что в Петербурге сосредоточено максимальное количество объектов культурного наследия (ОКН). Многие из них нуждаются в реставрации, восстановлении. Какое количество зданий-памятников сейчас в работе?
— В Петербурге — более девяти тысяч памятников. Все они находятся под нашим надзором. Раз в пять лет проводится осмотр, составление охранных обязательств. К функциям комитета относятся, в том числе, контрольно-надзорная деятельность, составление и корректировка учетных документов. Также выявляются новые сведения, и их надо систематизировать.
Еще одно направление — реставрация. В рамках городской программы есть два больших реставрационных блока. К первому относятся объекты, находящиеся в государственной собственности, в собственности госучреждений — как федеральных, так и региональных. Особое внимание уделяется объектам религиозного назначения различных конфессий — выдающимся с точки зрения архитектуры памятникам.
Сейчас в этом блоке нашей программы — 45 объектов госсобственности. Как правило, на каждом работаем по несколько лет, в зависимости от объема работ и размера финансирования. Стараемся выполнить работы в течение нескольких лет, но иногда получается больше, даже более десяти — например Юсуповский дворец, храм Богоявления на Гутуевском острове, Аничков дворец, церковь Петра и Павла в Петергофе. Завершаем один этап работ и параллельно проектируем следующий, заходим в экспертизу.
Второй большой блок — реставрация фасадов многоквартирных домов-памятников по поручению губернатора Александра Беглова. 32 уже полностью завершены, 37 — сейчас в работе. На каждом реставраторы трудятся от одного до трех лет. Плюс в конце года выходим на Невский — там у нас в программе десять многоквартирных домов.
Реставрация фасадов — один из приоритетных проектов правительства Петербурга, поэтому мы стараемся наращивать объем работ и, соответственно, темпы проектирования. Сейчас ведется разработка проектов реставрации 40 ОКН МКД, в конце года и в следующем планируем начать еще 20. Правда, при этом мы столкнулись с нехваткой качественных проектных организаций, работаем над этой проблемой.
— Какие из ОКН, находящихся в работе, вы считаете наиболее значимыми?
— Важно, чтобы были задействованы различные реставрационные направления — по металлу, живописи, искусственному мрамору и т. д. Без этого узкопрофильные реставраторы потеряют работу. Например, на будущий год подбираем в программу памятник деревянной архитектуры.
Интересным объектом были Московские триумфальные ворота — военные арматуры состоят из мельчайших, очень тонких деталей, несмотря на то, что они расположены на большой высоте, и человеку снизу их не видно. Реставрация подобного металлического декора — тоже отдельное направление.
Дом архитектора Николая Никонова на улице Достоевского с майоликой в отделке — тоже тонкая работа. В Большой столовой Аничкова дворца специалисты работают с искусственным мрамором. Церковь Покрова Пресвятой Богородицы на Боровой с 1930-х годов стояла, лишенная куполов и колокольни, КГИОП последние десять лет работал над их восстановлением.
Так что все объекты интересны. Важно правильно распределить виды работ, чтобы для всех специалистов нашлось дело.
— Восстановление каких памятников требует больше всего времени и затрат?
— Объект, построенный за 100 млн до революции, невозможно отремонтировать дешево. Чем дороже обошлась постройка объекта, тем дороже его реставрация.
Петербург — столица Российской империи. Дворцы и особняки имеют очень богатую отделку интерьеров и экстерьеров, это требует правильных реставрационных подходов.
Для реализации городских программ нужно растущее финансирование. Очень заметно сказывалось на рынке и качестве работ, когда государственное финансирование сильно сокращалось. Реставраторы уходили в другие регионы, молодежь не шла в профессию, прерывались традиции Ленинградской школы реставрации. Но последние лет 15, и особенно в последние пять, стабильность позволяет реставраторам работать.
Что касается временных затрат, надо понимать, что реставрация — процесс открытий. По проекту предполагается одна ситуация, но вскрыли слой — оказывается другая, нужно вносить изменения в документацию. Cтроительные технологии в реставрации не применишь.
Например, недавно осматривали Парадную лестницу Мариинского дворца. В свое время, скорее всего, из добрых побуждений, стены покрыли олифой — считалось, что так лучше сохранится. В результате олифа пропитала искусственный мрамор. Задача специалистов теперь — бережно очистить стены с помощью компрессов.
Есть объекты, где внешний вид определяет толстый слой известковой штукатурки. Раньше в слои закладывали уголь, сейчас этого делать нельзя. И материалы, и технологии подбираются для каждого объекта индивидуально.
— Каковы источники финансирования реставрационных работ? Например, встречаются ли по-прежнему благотворители?
— Бывало, что в некоторые годы размеры инвестиций превышали госфинансирование. Это касалось отдельных крупных объектов. Сейчас объем средств, вкладываемых городом только в реставрацию, примерно соотносится с объемом средств, вкладываемых инвесторами и в реставрацию, и в приспособление для современного использования.
Наш город инвестиционно привлекательный: инвесторы хоть и плачут, рассказывают, как им трудно, но объекты в работу берут. В комитет обращаются организации, которые хотят «памятничек» хоть какой-нибудь. По программе «Рубль за метр» почти все объекты уходят, хотя это действительно сложные случаи. Конечно, какие-то отдельные объекты «зависают», но в целом пессимизма нет.
— В рамках XXIII Общероссийского форума «Стратегическое планирование в регионах и городах России» КГИОП запланировал панельную дискуссию, которая будет касаться законодательства в сфере охраны памятников. Из анонса следует: нужен индивидуальный подход к охране ОКН. Какие законодательные нормы, по вашему мнению, должны отражать специфику Петербурга?
— Я — сторонник индивидуального градостроительного регулирования и охраны памятников для Петербурга. Ему аналогов в стране нет. Он строился как образцовая столица.
У Петербурга много статусов: и историческое поселение федерального значения, и объект ЮНЕСКО, и огромное количество памятников. Это многослойный «пирог», где каждый слой должен иметь собственное законодательное регулирование. Правила охраны для каждого статуса пересекаются, а в некоторых случаях противоречат друг другу. Это требуется приводить в соответствие.
Нельзя сравнивать Петербург с другими городами. Сейчас Москва формирует активные изменения в законодательстве и предлагает идти от частностей. Набирается пул аналогичных, как правило, не самых существенных проблем, и подбирается законодательное решение. Мы же привыкли идти от общего — к частному: сначала выстроить систему, а потом регулировать детали.
Это еще раз подтверждает, что Петербург должен выделиться в самостоятельную единицу. У нас прекрасная система охраны, которая формировалась в конце 1940-х, когда даже еще не все здания были восстановлены после войны.
— Регулярно в СМИ появляются сообщения, что тот или иной дом признан вновь выявленным ОКН. Насколько это сложная процедура — признание здания памятником?
— Есть несколько итераций. Кто-то обратил внимание, подал заявление — здание становится объектом, обладающим признаками объекта культурного наследия.
Дальше начинаются претензии заявителей: «мы подали заявление, а вы не выявили», «выявили, а не включили в реестр»…
Универсальных классификаций не существует. Архитектура в нашем городе, как правило, индивидуальна, поэтому разработать единую систему ценностей априори невозможно. Как ты определишь, приходя в музей, какая картина наиболее ценная? Вопрос субъективный. Если это Росси, Штакеншнейдер — ясно, но их объекты у нас все уже и так памятники.
Москва приняла балльную систему по методике Зеленовой, которая предполагает определение ценности по баллам. Вначале все обрадовались, потом выяснилось, что каждый специалист по-разному считает баллы.
Достоин ли объект статуса памятника, у нас решает Совет по сохранению культурного наследия, куда входят профессионалы высокого уровня. Подача заявления по признакам — не гарантия, что здание будет включено в реестр. Выявленный объект — всегда предмет для изучения.
Спорных и неизученных объектов осталось немного. В 1970-е была инвентаризация, в 1990-е. Основной массив учтен. Сейчас мы активно изучаем советский период. Петербург — один из немногих городов, который уже выявил и признал памятниками часть советской застройки. Конечно, есть спорные объекты — например, по поводу ВНИИБ среди специалистов разные мнения.
— Нередко разные группы градозащитников подают на комитет в суд из-за непризнания какого-либо дома объектом культурного наследия. Как часто приходится судиться и насколько успешны суды?
— Судиться приходится много. В настоящее время в производстве 347 дел. Это наша работа — мы контрольно-надзорный орган, а суд — цивилизованный механизм понуждения собственника выполнять обязательство по сохранению памятника. В каких-то случаях выходим на мировое соглашение, но в нем так же, как в судебном решении, устанавливаются сроки проведения работы. В других случаях необходимо применять карательные меры исполнительного производства, раз другие меры не помогают.
Судимся по незаконным перепланировкам, другим самовольным работам. Но большее количество исков — порядка 80% — связано с неисполнением условий охранных обязательств.
Мы понимаем, что не у всякого хозяйствующего субъекта есть деньги, а расставаться с объектом не хочется. А вот крупные застройщики как раз законопослушны. Они говорят: вы нам пропишите понятные правила, мы будем исполнять. Главное, чтобы о них заранее было известно.
Сейчас одна из основных проблем с нашей сфере — злонамеренные манипуляции с процедурой выявления памятников, не имеющие ничего общего с научной исследовательской работой.
В Петербурге много градозащитных организаций — ВООПИК, ИКОМОС, отдельные организации по локациям города. Среди них немало профессионалов, с которыми полезно дискутировать, вести диалог.
Но, к сожалению, среди тех, кто себя называют градозащитниками, есть и те, кто манипулируют общественным мнением. Они осознанно или неосознанно вредят всему направлению охраны памятников. В результате их деятельности мы в перспективе, вероятно, не сможем выявлять советскую застройку например.
— В этом году ленинградской школе реставрации исполнилось 80 лет. Петербург придумал и первым в стране начал отмечать День реставратора. Мероприятия в этом году в связи с круглой датой были какими-то особенными?
— Мы с Союзом реставраторов Санкт-Петербурга предусмотрели традиционный набор мероприятий. Как обычно, проводили Неделю реставрации. Помимо празднований, мы посвятили неделю направлению «Реставрация реставрации»: как реставратор должен относиться к реставрационным наслоениям. Мы дожили до момента, когда предыдущая реставрация становится частью истории. При этом зачастую у нас есть возможность применить более правильные материалы, методики, чем у наших предшественников, ведь наука не стоит на месте. Тема вызвала серьезный отклик у реставрационного сообщества по всей стране.
При этом в реставрации важна преемственность: реставрационные школы, династии. Мы также пытались переосмыслить это направление. В России случился разрыв династий после революции. А взять тот же Иран — иногда там специалист реставрирует то, что строил его прапрапрадед. У нас уже таких династий нет. Вернее, династии уже есть, но не такие глубокие.
Еще одна из проблем — исчезли государственные профильные реставрационные институты, которые занимались не только практикой, но и наукой. В конце прошлого века все развалилось. Остались осколки в коммерческих организациях и отдельные специалисты. Есть, например, производители красок или смесей, они занимаются подбором определенных технологий. Но то, что они разрабатывают, — это прежде всего коммерция. Для развития отрасли очень важно воссоздать утраченные институты.
Любой юбилей — это еще и повод вспомнить людей, которые способствовали возникновению школы. Мы поздравили ветеранов реставрационной отрасли, губернатор Александр Беглов наградил заслуженных реставраторов Санкт-Петербурга.
Важно помнить о прошлом, но еще важнее смотреть в будущее. Мы получили от предшественников ценный дар и должны его развивать.