Баланс роста и идентичности: как уральская столица строит будущее
Главный архитектор Екатеринбурга Руслан Габдрахманов рассказал о том, как градостроительная политика отвечает на вызовы времени, почему промышленные территории превращаются в новые точки притяжения и зачем городу нужны креативные кластеры.
— Руслан Гайнельзянович, вы определяете вектор развития уральской столицы. Какие главные вызовы современности — климатические изменения, стремительная урбанизация, сохранение идентичности — наиболее актуальны для Екатеринбурга? Могут ли архитектура и градостроительство стать инструментом для их преодоления?
— Для Екатеринбурга ключевой вызов — урбанизация, необходимость найти баланс между стремительным ростом и сохранением природной и историко-культурной самобытности. Этот процесс продолжается уже давно и в будущем будет только усиливаться. Параллельно набирают силу климатические, демографические и экономические изменения, трансформация сферы труда. При этом растет запрос на комфортные условия жизни, что затрагивает все отрасли городского развития: от современных транспортных решений и общественных пространств до качества коммунальных услуг, развития социальной и коммерческой инфраструктуры. Безусловно, проблема решается в первую очередь через продуманную градостроительную политику — это наш стратегический ответ. А инструменты — документы, направленные на реализацию общей стратегии. Именно через них мы формируем среду, которая будет устойчивой, экологичной и удобной для жизни.
— Екатеринбург уникален многослойным историческим обликом, где классицизм, конструктивизм (столетие которого будет отмечаться в 2025 году), модернизм и современность образуют неповторимый ансамбль. Приведите успешные, на ваш взгляд, примеры активного включения этого наследия в живую ткань современного города.
— Екатеринбург и правда — многослойный город, где каждая эпоха образует уникальную среду и несет свою смысловую нагрузку: память о времени, людях, социальных и экономических трансформациях. Но подлинное искусство работы с наследием — не в том, чтобы просто охранять его за забором. Настоящая ценность — дать зданиям новую жизнь, вписать их в динамику современности. В Екатеринбурге уже немало таких примеров: исторические постройки становятся не объектами ретротуризма, а площадками для фестивалей, выставок, ресторанов и мастерских. Мы также видим, что после благоустройства общественных пространств новую жизнь обретают и объекты по соседству. Яркие примеры — недавно открывшийся после реконструкции Литературный квартал или набережные Исети, где исторические здания стали естественным акцентом в обновленной среде. Сохранение и переосмысление прошлого делает Екатеринбург городом с сильной идентичностью и интересным будущим.
— Какие новые подходы к ревитализации промышленных территорий кажутся вам наиболее перспективными именно для Екатеринбурга?
— Если сохранить изначальную функцию невозможно, ключевая задача — превратить неиспользуемые территории в драйвер развития города и отдельных районов. Наши основные подходы можно сформулировать так: комплексное и сбалансированное функциональное преобразование (многофункциональность); интеграция в городскую ткань через транспортную инфраструктуру и зеленый каркас; сохранение индустриального наследия там, где возможно его адаптировать под новые функции; экологическая реабилитация: очистка почв от загрязнений, формирование новой «зеленой» инфраструктуры; усиление транспортной доступности с упором на мультимодальность; четкая очередность развития, чтобы каждый этап был самодостаточным по инфраструктуре; разнообразие архитектурных решений при сохранении общей стилистики и промышленного духа. Такие подходы не только развивают городскую среду, но и открывают новые возможности для жителей.
— В одном из интервью вы упоминали об острой нехватке креативных кластеров. Как будет решаться проблема дефицита современных многофункциональных общественных пространств — культурных хабов, коворкингов, арт-резиденций?
— Сегодня горожане, особенно молодежь, ждут появления новых пространств для общения, учебы, работы и творчества. Поэтому наша главная задача — создание сети многофункциональных общественных площадок. Благодаря слаженной работе бизнеса и власти в городе уже функционируют такие точки притяжения, как Синара Центр, Ельцин Центр, а также развиваются проекты с муниципальным участием: «Домна», «Л52», недавно открывшийся центр «Салют» и другие. Пока эти объекты сконцентрированы в центре, поэтому в будущем важно создавать такие же пространства на отдаленных территориях, на базе новых или реконструируемых культурно-досуговых центров. Появление большего количества доступных «точек притяжения» позволит усилить полицентричность города, о которой мы так часто говорим.
— Какие инновационные решения в создании общественных пространств — новые материалы, технологии, озеленение — актуальны для уральской столицы?
— Ежегодно на Форуме 100+ TechnoBuild мы изучаем предложения партнеров — от новых материалов до подходов к проектированию — и лучшие из них внедряем в наши проекты. Сегодня важно сочетать проверенные традиционные решения со стремлением к постоянному улучшению. С точки зрения инноваций мы возлагаем надежды на современные материалы с повышенной долговечностью и низким углеродным следом, которые позволят сократить эксплуатационные расходы. Перспективны системы умного освещения и навигации, повышающие безопасность и комфорт. Большое значение имеют новые подходы к озеленению: использование устойчивых пород, вертикальное и водное озеленение, решения для сохранения экосистем и увеличения биоразнообразия. Все это делает общественные пространства не только красивыми и удобными, но и устойчивыми.
— Екатеринбург — лидер по высотному строительству. Новый «Парус» (293 метра), похоже, станет архитектурной доминантой. Как вы обеспечиваете баланс между амбициозным строительством и сохранением масштаба, панорам и исторической идентичности районов?
— Высотное строительство давно стало частью архитектурного ДНК Екатеринбурга. Город способен создавать объекты высокого уровня, и у «Паруса» есть все шансы действительно стать новой доминантой, задающей планку. Встраивание высоток — сложный процесс, каждый новый объект меняет городскую среду и силуэт. Поэтому мы заранее анализируем множество факторов: панорамы, видовые коридоры, масштаб и пропорции, восприятие с разных точек города. Важную роль играет диалог власти с профессиональным сообществом и девелоперами. Так уникальные объекты становятся не только символами современности, но и частью целостной среды, где новые здания дополняют уже сформировавшиеся городские слои.
— Какие типы объектов, по вашему мнению, должны проходить через открытый архитектурный конкурс?
— Открытые архитектурные конкурсы — важный инструмент для поиска идей и повышения качества решений как для территорий, так и для отдельных объектов. Через такой конкурс должны проходить все значимые объекты, которые формируют лицо города и влияют на его восприятие. Это прежде всего ключевые общественные пространства и градостроительные узлы, включающие объекты транспорта, общественно-деловой застройки, спорта, высотного жилья. Конкурс — это не только поиск лучшего решения, но и способ вовлечь сообщество в обсуждение, создать диалог между всеми участниками городских преобразований. У нас уже есть успешные примеры, которые показывают: прозрачность процесса напрямую связана с качеством результата.
— УрГАХУ — кузница кадров для архитектурной отрасли. Как вы оцениваете потенциал екатеринбургских бюро? Должны ли ключевые проекты доверяться местным силам, или необходим свежий взгляд со стороны?
— Екатеринбургская архитектурная школа действительно сильна: наши вузы подготовили не одно поколение профессионалов, силами которых реализуются сложнейшие проекты. Потенциал местных команд огромен — они лучше чувствуют ткань города, его масштаб и идентичность. Но мы открыты и к свежему взгляду извне: приглашенные специалисты обогащают дискуссию, предлагают новые решения, делятся опытом. К слову, Форум 100+ ежегодно подтверждает свой статус площадки для живого диалога, где специалисты обсуждают идеи, технологии и формируют совместные подходы. В результате такой синергии рождаются проекты, которые будут формировать облик наших городов и радовать многие поколения жителей.
Визитная карточка
Руслан Габдрахманов — главный архитектор Екатеринбурга, директор Департамента архитектуры, градостроительства и регулирования земельных отношений администрации города. Вступил в должность 1 июня 2022 года.
Родился 9 июня 1988 года в поселке Мортка Тюменской области.
В 2010 году окончил Уральский федеральный университет имени Б. Н. Ельцина по специальности «городское строительство и хозяйство».
Прошел профессиональную переподготовку по направлениям «Экономика и управление предприятием», «Градостроительное развитие территорий», «Управление территориальным развитием» и другим.
Активно участвовал в формировании Стратегии пространственного развития Екатеринбурга. За разработку Генерального плана уральской столицы на период с 2025 по 2045 год награжден Премией имени В. Н. Татищева и Г. В. де Геннина.
Постоянно меняясь и совершенствуясь, Москва продолжает сохранять собственную идентичность, особенности которой лишь подчеркивают новый кампус мирового уровня для МГТУ имени Баумана, архитектурно выразительные мостовые сооружения, благоустроенные парки, скверы и набережные. О приоритетах в формировании городской среды столицы «Строительному Еженедельнику» рассказал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.
— Сергей Олегович, мы видим новости о том, как меняется стратегия пространственного развития страны и подход к развитию миллионников, где основными точками роста становятся объекты транспортной инфраструктуры, благоустройства и социального обслуживания. Расскажите, как на эти вызовы отвечает архитектура столицы? Что претерпевает трансформацию?
— Я не могу сказать, что вызовы изменились, они все те же. Но то, что Москва начала делать с момента прихода Сергея Семеновича Собянина, сейчас становится трендом для всей страны. Со своей позиции я оцениваю происходящее именно так. А мы продолжаем реализовывать идею города для людей, если говорить очень упрощенно. Все должно быть удобно транспортно и разумно спланировано не только с точки зрения эстетики, чтобы выглядеть красивым, но и в части грамотной организации пространства. На эти цели работают благоустройство, развитие инженерных систем, социальной инфраструктуры — каждый компонент, из которых состоит город.
— Если говорить о социальных объектах, то одним из новых веяний становятся университетские кампусы, например комплекс для МГТУ имени Баумана в Москве. Как непосредственный автор проекта расскажите, что представляет собой этот объект мирового уровня? И как удалось его реализовать в таком ограниченном пространстве плотной городской застройки?
— Не знаю, есть ли похожие реализованные примеры, когда кампус в таком объеме развивается на территориях в пределах плотно застроенной городской среды, когда находятся площадки и переформатируются. Думаю, что в стране подобного точно нет, а мире если и есть, то единицы.
Все началось с того, что были подобраны участки, приняты важные решения о передаче земли Московскому государственному техническому университету имени Баумана для развития кампуса. Это было очень важное решение для города со стратегической точки зрения. После этого была принята концепция, которая подразумевала очень важную вещь: кампус не должен быть самостоятельной структурной единицей, огороженной забором. Необходимо было создать квартал со своим функционалом, который будет интегрирован в город. И сейчас, находясь в кампусе, через архитектуру, может быть, концепцию, объекты уличного искусства, навигацию и студентов — повсюду вы понимаете, что находитесь внутри учебного заведения, но у вас абсолютно нет никакого сомнения, что это продолжение городской среды, ведь никакой границы вы не перешагивали. Вся архитектурная концепция построена на этом. Да, здание выполнено в определенном дизайн-коде, он считывается, и вы понимаете, какие из объектов относятся к кампусу. Но, честно скажу, что это не самое главное в проекте. Основное — пространственное решение, в котором есть очень четкая логика создания новых городских кварталов со своим центром композиции и периферией. Здесь есть центральная площадь с парящей кровлей и сквер рядом, которые ведут диалог, есть своя высотная доминанта в виде здания общежития, есть очень важный элемент — пешеходный мост через реку, связующий два берега Яузы. В итоге, на мой взгляд, получился не просто хороший, классный кампус, но и содержательная градостроительная работа.
— Осматривая кампус, вице-премьер Марат Хуснуллин обратил особое внимание на благоустройство прилегающей территории. Сегодня это направление деятельности выходит на первый план? На чем акцентируется внимание специалистов в части архитектуры и планировки городского пространства?
— Есть программы благоустройства, которые каждый год расширяются, но приоритеты всегда одни и те же. Сейчас мы реализуем концепции, позволяющие интересно решать любые небольшие элементы с архитектурной точки зрения, даже малые формы в городе: общественные туалеты, небольшие уличные библиотеки, фонари, канализационные люки, места сбора мусора. Для себя я называю это направление «городом тотального дизайна». Все обладает своей определенной качественной эстетикой, ничего не случайно, продумано, удобно и хорошо выглядит. Звучит немного утопично, но мы решили, что будем к этому стремиться, поэтому стараемся, чтобы проекты смотрелись органично, чтобы не было «прорех», и благоустройство шло встык между коммерческими и городскими застройками. Это кропотливая и постоянная работа, которая сшивает городскую ткань в единое и качественное, привлекательное для человека пространство.
— Можно ли сказать, что один из трендов в развитии городского пространства Москвы — благоустройство набережных?
— Я считаю, что да. И здесь вопрос даже не совсем про набережные, а про понимание, роль и отношение к воде в городе. Речь и про водный транспорт, и про застройку берегов, и про очистные сооружения. Когда мы подняли эту тему в 2014 году и начали активно разрабатывать, то увидели, что программа открывает доступ к гигантскому ресурсу развития города. В Москве тема, связанная с водой, является центром основной композиции. Да, Петербург тоже весь пронизывается водой, есть и залив, и море. У нас моря нет, но река пересекает весь город, и для нас это — главная артерия.
— В связи с этим меняется и подход к созданию объектов транспортной инфраструктуры. Например, особо выразительными становятся мостовые сооружения..
— Да, конечно, это часть большой программы по выстраиванию отношений с водой. Сразу скажу, что мы не отказываемся от стандартных конструкций, просто разработали стандарт другого качества. Мы понимаем, что есть знаковые объекты, и их создаем по отдельным проектам как городские события, а есть довольно большой поток базовых объектов: переходов и искусственных сооружений, которые, может быть, и не очень заметны, но всегда играют особое значение при создании качества среды.
— В чем особенность нового стандарта?
— Стандарт состоит из множества компонентов. Мы разложили объекты на элементы и по каждому провели работу, чтобы продумать, как, не усложняя строительный процесс, добиться лучшего качества. По итогам ревизии появились предложения в части того, что можно усовершенствовать при планировании и проектировании искусственных сооружений: по конструктиву, опорным частям, пролетным элементам, ограждениям, системам освещения и так далее. Да, понимаем, что пока каждый мостовой переход мы не можем сделать в виде отдельного архитектурно выразительного проекта, но реализуем то, что можем улучшить даже на базовом уровне.
— Как проходил процесс? Легко ли было найти взаимопонимание у профессионального сообщества мостостроителей?
— Процесс потребовал большого количества усилий, и в отдельных частях возникали дополнительные траты. Да, любое изменение — всегда в чем-то стресс, но город постоянно меняется, и надо понимать, что развитие требует этой энергии. Все знают, что как только мы достигаем определенного уровня, то начинаем осваивать следующий — и так до бесконечности. Идея роста как движения важна сама по себе. Все происходит естественно, так как город постоянно совершенствуется, и было бы странно, если бы мы условно продолжали пользоваться правилами 1960 года. Меняются технологии и подходы, а по мере продвижения мы добавляем требования. Это для всех понятное явление.
— Несмотря на нововведения, Москва сохраняет свою идентичность, и ее всегда можно отличить от других городов. В чем, на ваш взгляд, выражается эта неповторимость столицы?
— Надо понимать, что все города можно отличить один от другого. Конечно, есть молодые города советского периода, застроенные панельными домами, которые очень похожи друг на друга. Но у всех давно сложившихся городов, как у дерева, есть годовые кольца, слои, которые их отличают. Меняются эпохи, люди, их стремления, и каждый период оставляет свой определенный отпечаток, который потом считывается на теле города. Как нет двух одинаковых отпечатков пальца, так нет двух одинаковых городов. И я думаю, что у Москвы этот рисунок — один из самых богатых и причудливых из всех существующих в мире, потому что в пределах каждой эпохи своего развития город успел сделать довольно много, притом что случались такие вещи, как пожар 1812 года, когда многое было утрачено, а затем воссоздано заново; перенос столицы из Москвы в Петербург в 1712 году, а потом обратно в 1918-м и момент активного строительства в послереволюционный период. Весь калейдоскоп исторических событий нашел отражение в архитектуре. Идентичность Москвы для меня как раз в том, что вся история читается очень ярко, мы ее видим в архитектуре и планировке, интересных примерах ампира или конструктивизма, хотя она встречается даже в архитектуре 1990–2000-х годов.
