Евгений Кочетов: «Артель как философия творческой свободы»
Тринадцать лет назад основатели «2ПБ» приняли твердое решение строить работу проектного бюро по принципу артели. И сегодня они уверены, что именно организационная форма позволила раскрыть мастерство архитекторов и проектировщиков, дала свободу творчеству и подарила Новосибирску проекты жилых комплексов, которые заслужили награды престижных архитектурных премий. В интервью «Строительному Еженедельнику» идейный вдохновитель и один из создателей Проектной артели Евгений Кочетов раскрыл секреты успеха.
— Евгений, в чем главная сила Проектной артели?
— В качестве жизни ее участников. Свободной, осознанной, эффективной и продуктивной. Не в абстрактных лозунгах, а в реальных возможностях работать в своем ритме, развиваться и творить без оглядки на хозяев и собственников.
История России помнит и дореволюционные, и сталинские артели. Именно они объединяли настоящих мастеров своего дела, и, на мой взгляд, в послевоенные годы во многом именно благодаря им страна смогла восстановить и приумножить истощенные ресурсы в темпе, который сегодня непросто повторить. По сути, артель — это система межличностных связей и структура распределения прибыли по функциям, основанная на гибких договоренностях, которая позволяет сообществу высокопрофессиональных людей творить, а не просто «отбывать смену».
Подобные структуры доказывают эффективность в различных сферах. По принципу артели существуют японские якудзы, вольное казачество и даже волчьи стаи. Они работают по общим правилам: коллективно принимают решения, вместе отвечают за результат и делят добычу соразмерно единогласной договоренности. В качестве примера можно рассмотреть и израильский кибуц Хацуор. Эта коммуна владеет и управляет заводом Plassor, который выпускает трубопроводные системы для нескольких мировых брендов. При этом ее члены имеют общую недвижимость, машины и прочее, а все решения принимаются коллективно. Артель — это и пиратский корабль, где капитана могут выбросить за борт, если он не выполняет своих функций, и не имеют значения ни наличие учредительных документов, ни место в штатном расписании.
— Подобные правила действуют и в Проектной артели?
— Да, мне как идеологу и практику с большим опытом удалось выстроить организацию на артельных, кооперативных принципах в рамках ФЗ-41. У нас нет разделения на «собственников» и «работников». Внутри артели все равны в правах и возможностях, но есть и иерархия в виде креста: мастыра (горизонталь) и дробина (вертикаль). Все строится на репутации, на личном вкладе в работу всей системы, поэтому сильнейшим становится более опытный, более умелый, более творческий, более интеллектуально развитый и обладающий широким кругозором.
Тринадцать лет назад мы создали Проектную артель вместе с Олегом Беляевым. Я взял на себя задачи главного инженера, а Олег — главного архитектора. Есть в этом партнерстве особая красота, именно поэтому артель носит название «2ПБ»: ПБ — как сокращение от «Проектное бюро» и «2» — потому что нас изначально двое. Сегодня в структуре есть три уровня: исполнители, руководители и два первых лица с правом принятия решения, если его не удалось выработать на втором уровне в совете руководителей. При этом вне зависимости от размера доли каждый обладает одним голосом, что, собственно, и прописано в законе. У нас нет понятия «контрольный пакет акций», мы не называем людей «кадрами» и «персоналом», у нас нет авторитарной единоличной фигуры для принятия ключевых решений, нет собственнических прав на личность.
В артели много свободы. Офисы открыты 24 часа и принадлежат членам организации. Каждый решает сам: приходить в офис или работать из дома, выбирает свой график, даже регулирует нагрузку. Например, в один год можно установить амбициозную цель и трудиться не покладая рук, а в другой — отдохнуть, пройти «Тихоокеанскую тропу» и выключиться из процесса на полгода. В обычной структуре не дадут больше положенных 28 дней отпуска, а у нас сформирована команда, которая справится со всеми возникающими задачами в этот период. Коллеги к нам приходят и остаются навсегда.
— Как философия артели влияет на сферу проектирования? Какие дома вы создаете, ведь планировка и обстановка как ничто иное определяют внутреннее состояние человека.
— Стоит начать не с наших объектов, а с места для работы. Символично, что офис материнской компании расположен в первом объекте, который мы создали, выйдя из найма 13 лет назад. Лучшие годы мы посвящаем труду, и людям важно, в какой обстановке они работают, поэтому у нас обустроена и лаунжд-зона, и кальянная, и студия с профессиональным звуком, светом и караоке, есть место для занятий спортом и игр в настольный футбол и даже мини-оранжереи. Это наше общее пространство, так что каждый вправе заявить о своих потребностях, которые мы стараемся реализовать.
То же самое мы несем в мир. Мы не проектируем спальные микрорайоны с типовыми зданиями. Во все наши объекты вложены душа и творчество, оттого успешны и наши клиенты. Наши архитекторы — лауреаты ведущих премий. Действующий руководитель и главный архитектор Олег Беляев признан «Архитектором года» благодаря нашим проектам ЖК «Академия», «Гудимов» и MilkHouse, является обладателем Премии мэрии Новосибирска имени И. П. Севастьянова и титула «Человек года — 2021». Архитектор-дизайнер Татьяна Баранова одержала победу во Всероссийском урбанистическом хакатоне «ГОРОДА» в 2023-м. В нашей копилке есть звездные объекты. Проект клубного дома «Наследие» удостоен Серебряного диплома премии «Золотая Капитель», а сегодня ЖК Milkhouse занимает первое место в рейтинге новостроек города Новосибирска. Председатель артели Александр Александров отмечен Почетной грамотой за высокие показатели в работе и успехи в профессиональной деятельности по результатам работы и Дипломом за высокий уровень профессионализма в области проектирования объектов капитального строительства мэра Новосибирска. Отмечу, что сегодня Александр фактически является первым лицом компании. Из нормо-контролера он смог вырасти сначала до проектировщика и ГИПа, а потом до председателя Проектной артели исключительно благодаря своим деловым качествам.
И давайте посмотрим на причины. Я искренне верю, что организационная форма является одним из двух важнейших столпов, но не единственным. Ее дополняет профессионализм участников артели, их мастерство и вдохновение. Нам важно создать не просто проект, а увидеть построенное здание с собственным замыслом, концепцией и именем, которое в конечном cчете поменяет городскую среду. За это нас уважают и ценят. За почти 13 лет работы артель «2ПБ» создала 90 проектов общей площадью 1,3 млн квадратных метров. Каждый —наш «ребенок», шедевр коллективного творчества свободных художников.
— Расскажите о команде. Как привлекаете самобытных и мыслящих специалистов?
— Артельщиков не найти по объявлению, поэтому мы тренируем и взращиваем специалистов. В общей сложности нас 60 человек. Сначала мы приглашали на работу тех, с кем когда-то сотрудничали, но потом источник рекомендаций из ближнего круга истощился. Однако возник новый. За годы работы в Новосибирске мы заработали отличную репутацию среди топовых клиентов и во властных структурах, поэтому сейчас соискатели приходят к нам сами. Из их числа мы выбираем тех, кто придерживаются схожих с нами ценностей. Это справедливость, свобода (или желание свободы) и ответственность. Мне необходимо понять, к чему человек стремится, есть ли в нем страсть к жизни, развитию, познанию и освобождению.
На следующем этапе проходит собеседование с руководителем подразделения, где проверяют профессиональные навыки. И важно, что решение о приеме человека принимает тот, кто будет его обучать. Кстати, в этот момент начинает работать условие преемственности: наставник пожизненно получает 10% с доходов ученика. Получается, для того, чтобы не переживать о доходе на пенсии, достаточно сейчас передать знания и опыт. Если будет пять учеников, то старость можно провести безбедно с доходом примерно в размере 50% от привычных сумм до тех пор, пока ученики работают в системе. И это лучше, чем жизнь на государственную пенсию.
У нас нет текучки, с которой сталкиваются другие участники рынка. Не надо никого удерживать — люди не уходят потому, что лучшего места им не найти.
— Говоря о взращивании специалистов, важно видеть перспективные направления будущего. Как еще в 2013 году вам удалось понять, что BIM станет по-настоящему востребованным?
— Ответ короткий: я не понимал, я почувствовал. Технологией BIM мы занимаемся с первого дня основания компании (мне как инженеру она была нужна для личных целей). И сегодня как практики с 13-летним стажем мы делимся наработками, помогаем коллегам из других компаний внедрять BIM «под ключ» со стажировкой и гарантией. Обучающиеся инженеры, конструкторы и инженеры получают куратора, который подсказывает, как и что выполнять, и очень радуется, когда у учеников получается все сделать самостоятельно. По окончании люди уходят с готовой BIM-моделью, созданной их собственными руками.
— В чем видите главные достижения Проектной артели?
— Сегодня у нас в работе — 185 тысяч квадратных метров для восьми активных заказчиков, в проектировании 16 домов. Проектная артель «2ПБ» вместе с дочерней «3ПБ» занимают второе место по объему текущего строительства в регионе и первое — по количеству заказчиков, по уровню счастья и удовлетворенности членов коллектива, по чистой прибыли! За прошлый год совокупная выручка составила порядка 300 миллионов рублей, то есть после уплаты налогов средний годовой доход каждого из участников достиг отметки в 3,4 миллиона рублей. Я уверен, что такими показателями ни одно из бюро, кроме нашей артели, похвастать не сможет. И этого мы достигли без внешних инвестиций, без поддержки сверху — только за счет артельного принципа. Мы — архитекторы своего времени. Мы строим не только дома, но и принципы, по которым будет жить профессия. Если архитектура — это искусство жить, то «2ПБ» — это артель, где этим искусством владеют в совершенстве.
В Северной столице появился новый памятный знак, посвященный утраченному Троицкому собору — первому храму, который был построен в городе. О символическом смысле этого проекта, а также о других начинаниях Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге рассказывает его представитель Филипп Грибанов.
— Недавно на Троицкой площади по инициативе фонда был открыт памятный знак в честь Троицкого собора. Какой смысл вы вкладываете в создание этого мемориала?
— Троице-Петровский собор — объект уникальный и знаковый не только для Петербурга, но, без преувеличения, и для всей России. Прежде всего это первый храм новой столицы страны, причем храм очень символичный именно в смысле отображения идей и деяний основателя нашего города — Петра Великого. Он одновременно демонстрировал как верность национальной традиции, соответствуя канонике православного храмового зодчества, так и стремление к новым достижениям, выходу России в число мировых лидеров, что отразилось в необычном для того времени архитектурном решении.
Основана церковь была в 1709 году. Царь лично участвовал в ее обустройстве. Храм был местом проведения торжественных богослужений, которыми отмечались важнейшие государственные события, такие, например, как Полтавская виктория и Ништадтский мир. Здесь же Петр I был провозглашен Императором Всероссийским. То есть Троицкий собор — это место рождения Российской империи, дорогое сердцу каждого россиянина.
Наш фонд оценивал возможность воссоздания храма, который был снесен в 1933 году несмотря на то, что числился под охраной как уникальный памятник архитектуры. Но после рассмотрения всех нюансов от идеи восстановления было решено отказаться. Во-первых, претерпел серьезные изменения весь архитектурный ландшафт Троицкой площади. А во-вторых, что самое главное, у собора была очень непростая судьба. Первый храм, бывший деревянным, сравнительно быстро обветшал. На его месте в середине XVIII века был построен новый, который, хоть и должен был сохранить облик предшественника, сильно от него отличался. Затем храм несколько раз горел, восстанавливался, перестраивался, менял облик. В 1913 году он в очередной раз полностью сгорел, так что на его месте было решено построить новый величественный собор, взяв за образец владимиро-суздальские церкви XII века. Этот проект, к которому были привлечены крупнейшие архитекторы того времени, не был реализован из-за революции. В 1923–1926 годах храм восстановили, ориентируясь на «допожарный» вид, но уже в 1933 году его решено было снести.
Таким образом, смена архитектурной среды, а также многократное изменение облика самого храма фактически не позволяют говорить о возможности аутентичного воссоздания утраченного собора. Тем не менее оставить в забвении столь знаковый образ было нельзя. Тогда и родилась идея создать памятный знак. Бронзовый образ первого, еще петровского Троицкого храма, был изготовлен на основе описаний и сохранившихся гравюр того времени.
Мемориал как-то сам собой наполнился символическими смыслами. Он находится непосредственно на фундаменте разрушенного храма. Знак установлен на фрагменте Гром-камня, который служит постаментом знаменитого «Медного всадника» Фальконе. Площадка мемориала вымощена булыжником — в напоминание об указе Петра I, который обязывал любого человека, прибывающего в юный Петербург, приносить камни для мощения его улиц.
Стоит добавить, что мемориал вызвал большой интерес и у горожан, и у гостей Петербурга. Он уже стал одним из объектов посещения организованными туристическими группами. Приятно, что церемония открытия знака прошла при участии губернатора Александра Беглова, что показывает заинтересованность городских властей в сохранении наследия. Кстати, в тот же день состоялось и представление восстановленной нашим фондом исторической ограды Александровского парка.
— Расскажите, пожалуйста, об «идеологии» фонда. В чем вы видите свою миссию и основные задачи?
— Как видно из самого названия, главная задача фонда — это содействие восстановлению исторических объектов. Но это не означает, что мы замыкаемся в прошлом. Напротив, мы рассматриваем воссоздание утраченных объектов, составлявших в свое время красу и гордость Петербурга, как шаг в будущее, к возрождению величия столицы Российской империи. Мы твердо уверены, что нельзя ограничиваться только сохранением и культивированием наследия. Так можно превратиться в музей — красивый, но не приспособленный для жизни. Петербург — живой город, ему нужно развитие, нужны современные амбициозные проекты, достойные звания Северной столицы России. Нельзя же, в самом деле, допустить, чтобы от нашего времени в истории города остались только безликие кварталы массовой застройки. Нужны смелые прорывные инициативы, о которых говорили бы во всем мире.
Исходя именно из такого подхода и надо рассматривать идею завершения строительства комплекса зданий Смольного монастыря, как задумывал его Растрелли. Если мы не решаемся запустить новые проекты такого масштаба и звучания, пусть это будет реализация замысла великого архитектора, чье имя есть в любом учебнике истории! В конце-концов, в мире немало прецедентов (например, Руанский или Кельнский соборы), когда архитектурные шедевры строились в течение многих веков, в том числе и с перерывами, длившимися столетия. И это нимало не мешает им быть признанными объектами наследия всемирного значения.
— Эта инициатива фонда в конце прошлого года вызвала много шума и разных откликов — как в поддержку, так и против начинания. За прошедшее время как, по-вашему, изменилось общественное мнение в отношении проекта? Чувствуете ли вы поддержку?
— Как мы и думали, основной негатив был связан с тем, что многие слабо ориентировались в вопросе, попросту не знали, что колокольня — идея самого Растрелли. Поэтому мы немало усилий уделили тому, чтобы рассказать горожанам о проекте. И, как продемонстрировал проведенный опрос, изменение общественного мнения налицо. Почти половина респондентов (45%) в целом поддерживает инициативу. Из них — 25% безоговорочно «за», а 20% считают важным провести общественное обсуждение. Еще около 20% — люди, которые затруднились сформулировать свое отношение, но также считают важным провести обсуждение, то есть, по сути, хотят лучше узнать о проекте. Категорических противников инициативы лишь 15%. Особенно нас радуют два факта. Во-первых, динамика изменения общественных настроений. Год назад решительных противников было 23%, а сторонников — 36%. Значит, чем больше люди узнают о проекте, тем позитивнее к нему относятся. А во-вторых, среди молодого поколения противников очень мало. То есть нас поддерживают люди, не ограничивающие свое восприятие фактором нормативов, а просто оценивающие проект по шкале «красиво», «интересно», «впечатляюще» или «скучно», «бездарно», «банально». А ведь это, несмотря на простоту, это очень важная шкала — мы все хотим жить именно в красивом городе. И того же хотели люди, которые Петербург построили, — потому он и получился столь прекрасным.
— Как идет реализация других проектов фонда?
— Реставрация собора Пресвятой Троицы киновии Александро-Невской лавры, построенного в середине XIX века и за период нецелевой, скажем так, эксплуатации, пришедшего в совершенно руинированное состояние, полностью завершена. Получено разрешение на ввод в эксплуатацию, храм передан епархии, в нем совершаются богослужения, идет нормальная приходская жизнь. То есть он вернулся к своему предназначению, к тому, зачем его строили.
На воссоздании церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» (с грошиками) на пр. Обуховской Обороны закончены все общестроительные работы. Напомню, храм был построен в 1894–1898 годах в старорусском стиле и до революции считался одним из красивейших в городе, но в 1933 году, к сожалению, был взорван. Сейчас идут работы по восстановлению внутреннего убранства церкви, которые, по нашим планам, будут завершены в будущем году. После этого она станет не только центром притяжения для верующих, но и одной из самых ярких достопримечательностей города.
Инициатива по возвращению памятника императору Александру III на Знаменскую площадь (ныне — Восстания) пока находится в стадии проработки.
Продвигается работа по проекту воссоздания Борисоглебского храма, построенного в русско-византийском стиле в 1869–1882 годах, после революции использовавшегося как склад и снесенного в 1975 году. Принципиальных препятствий к реализации этой инициативы мы не видим. Согласно новой редакции 820-го городского закона, храм рекомендован к восстановлению. КГИОП и городская администрация оказывают нам всеобъемлющую поддержку, благодаря чему удается выполнять все работы по нашим проектам своевременно, несмотря на последствия ограничений, связанных с пандемией.