Николай Линченко: «Мы наращиваем темпы, чтобы идти в ногу со временем»
Инвестиционно-строительный комплекс Петербурга многогранен: огромный спектр видов недвижимости, программы развития по каждому направлению, перевыполнение установленных планов… Как развивается город, «Строительному Еженедельнику» рассказал Николай Линченко, вице-губернатор Санкт-Петербурга.
— По объемам строительства социальных объектов Петербург — в числе лучших регионов. Как именно удалось достичь рекордных результатов?
— Последние пять лет в нашем городе сдаются не просто голые квадратные метры, а комфортная городская среда. За это время объем ввода соцобъектов вырос почти в три раза. В прошлом году в рамках Адресной инвестиционной программы (АИП) и инвесторами удалось ввести более сотни. По этому показателю Петербург сегодня — безусловный лидер в России. Только школ в 2024 году построено 37. Я уверен, что мы задали такую планку, с которой еще долгое время никто из субъектов Российской Федерации не справится.
Жилье у нас не строится без социальных объектов. Сегодня распределение обязанностей по возведению социально значимых объектов между городом и бизнесом вполне сбалансировано.
— Каков план по строительству социальных объектов на 2025 год, как он исполняется?
— В этом году также планируется сдать в эксплуатацию порядка 100 социальных объектов, в том числе 25 садиков и 30 школ. У нас нет сомнений, что мы справимся с этой задачей.
Сейчас 34 объекта строятся в рамках АИП. Уже получено разрешение на ввод по трем объектам. Основной объем сдачи будет в июне — августе и декабре.
Также 70 объектов реализуем за счет внебюджетных средств. Инвесторы уже получили ввод по 11 объектам, из которых две школы на 1375 мест, два ДОУ на 460 мест, три объекта здравоохранения и четыре объекта иного назначения.
Транспорт – драйвер номер один
— Власти Петербурга решили сделать упор на сооружение объектов транспортной инфраструктуры. Почему сейчас? Чего не хватает городу?
— Строительство транспортной инфраструктуры — драйвер развития территорий, посему это направление наряду с коммунальной и социальной сферами рассматривается как приоритетное для Петербурга. Сегодня перед нами поставлена задача развивать наш город как мегаполис XXI века. На достижение этой цели направлены ключевые приоритеты программы социально-экономического развития Петербурга до 2030 года, включая городские мегапроекты, которые создадут новые возможности для экономики города на десятилетия вперед. В их числе — Широтная магистраль скоростного движения (ШМСД), высокоскоростная железнодорожная магистраль Санкт-Петербург — Москва, строительство Большого Смоленского моста, вторая очередь аэропорта Пулково, всесезонный курорт «Санкт-Петербург Марина» и другие.
Транспортные мегапроекты реализуются по поручению президента России Владимира Путина о развитии транспортного каркаса агломерации Петербурга и Ленинградской области. Так, ШМСД, которая пройдет по территории города и области, даст импульс развитию экономик двух регионов, станет не только важным звеном скоростных магистралей Петербурга наряду с ЗСД и КАД, но также и частью обновленного транспортного коридора в другие регионы — Карелию, Мурманск, Архангельск. Скоростная трасса повысит мобильность жителей, задаст стимул для дальнейшего промышленного и жилого строительства.
Транспортный каркас создается в соответствии с Генеральным планом Петербурга. Руководствуясь генпланом, нам предстоит построить недостающие на сегодняшний день объекты транспортной хорды. К ним относится перспективный путепровод в створе улицы Салова — он станет составляющим звеном между Фрунзенским и Невским районами и продолжением Большого Смоленского проспекта, Большого Смоленского моста и развязки Союзного проспекта, формируя таким образом полноценный обход всего центра.
Кроме того, еще с 1965 года в материалах комплексного развития Ленинграда отражена трасса М-7 с Арсенальным мостом в ее составе. Сегодня эта трасса рассматривается как часть системы городских магистралей непрерывного движения. Подключение проекта М-7 к ШМСД позволит создать беспрерывный каркас скоростных дорог внутри территориальной границы города. Таким образом, получится единая схема дорог Санкт-Петербурга, позволяющая выехать из любой точки города и, безостановочно проехав практически весь город, попасть в другую точку, съезжая только в той зоне, куда необходимо добраться.
Как вы знаете, 2024 год стал рекордным по количеству завершенных транспортных объектов, было открыто рабочее движение по 12 объектам общей протяженностью 22,9 км. Впереди специалистов отрасли ждут еще более масштабные и амбициозные проекты. Один из них – мегапроект, строительство Большого Смоленского моста, который возводится в соответствии с Генеральным планом Петербурга. Он соединит берега Невы в самом широком русле реки — между Володарским мостом и мостом Александра Невского и улучшит транспортную доступность, упростит поездки на общественном и личном транспорте для 800 тыс. жителей. Новая переправа предусмотрена Генеральным планом Петербурга и концепцией развития транспортной системы.
На юге города продолжается реконструкция Цимбалинского автодорожного путепровода и возведение Южной широтной магистрали. Оба проекта входят в программу «10 приоритетов развития Санкт-Петербурга».
Активно ведется строительство магистрали М-32. Автодорога станет частью нового транспортного каркаса и соединит Приморское шоссе в районе «Лахта Центра» с перспективной трассой М-49.
На намывных территориях в западной части Васильевского острова продолжаем развитие улично-дорожной сети. К концу 2025 года здесь будут 15 км улиц, более 20 км тротуаров и 4 км велодорожек. По поручению президента России продолжается развитие улично-дорожной сети и строительство набережной в Кронштадте, что повысит качество жизни граждан и поспособствует раскрытию туристского потенциала города, разовьет экономику.
В рамках выполнения ключевой задачи по развитию улично-дорожной сети Петербурга в 2025 году планируется начало работ по реализации новых объектов. Наиболее значимый из них — строительство продолжения набережной Макарова с мостом через реку Смоленку. Она соединит два участка набережной, существенно увеличив пропускную способность магистрали.
Поэтому нельзя сказать, что на строительство объектов транспортной инфраструктуры внимание города обращено только сейчас. Это долгосрочная тенденция. Мы наращиваем темпы, чтобы идти в ногу со временем, развитием города и автомобилизацией.
— Какой объем финансирования потребуется, например, на 2025 год?
— Для реализации масштабных планов город привлекает инвестиции, а также направляет на цели развития почти четверть собственных расходов. В бюджете Петербурга в трехлетней перспективе предусмотрено 79 млрд рублей на реализацию проекта ШМСД (с учетом подготовки территории). На строительство объектов улично-дорожной сети для трамвайной линии «Славянка» на 2025–2026 годы предусмотрено 5,5 млрд рублей. На строительство магистрали М-32 на участке от М-49 до Приморского шоссе на 2025–2027 годы предусмотрено финансирование в объеме 19,1 млрд рублей. Трасса важна для обеспечения транспортной доступности всесезонного курорта в Горской. В трехлетней Адресной инвестиционной программе на развитие транспортной системы Петербурга заложено 400,296 млрд рублей, что составляет почти половину общего объема АИП.
— Предполагается ли участие федерального бюджета?
— В апреле этого года федеральный центр подтвердил выделение Петербургу порядка 100 млрд рублей на крупные дорожные объекты. Распоряжением правительства РФ утвержден перечень мероприятий по осуществлению дорожной деятельности в стране в 2025–2030 годах. В соответствии с документом, подписанным председателем правительства России Михаилом Мишустиным, Петербургу будут выделены федеральные средства на три объекта: Широтную магистраль скоростного движения (второй — четвертый этапы), достройку Московско-Дунайской развязки, а также на строительство нового путепровода между Фрунзенским и Невским районами в продолжение улицы Салова на участке от Софийской улицы до улицы Седова.
Шестилетним планом правительства России федеральное софинансирование на строительство ШМСД планируется выделять Петербургу с 2027 по 2030 год четырьмя траншами размером от 2,5 млрд рублей до 32,5 млрд рублей. Общий объем федерального финансирования проекта ШМСД — 90 млрд рублей.
На завершение Московско-Дунайской развязки предусмотрено более 300 млн рублей в 2025 году. Также предусмотрено федеральное финансирование на создание нового путепровода в створе улицы Салова во Фрунзенском районе.
— Есть и внебюджетное финансирование. Какие механизмы участия инвесторов в проектах применяются?
— Петербург активно применяет различные формы государственно-частного партнерства (ГЧП) в реализации крупных инфраструктурных проектов. В рейтинге Министерства экономического развития РФ Петербург занял первое место по динамике развития проектов ГЧП за 2024 год. По результатам интегральной оценки всех факторов рейтинга Петербург уступил только Москве. По сравнению с рейтингом 2023 года Петербург улучшил свою позицию и поднялся на одну строчку вверх.
На сегодняшний день ГЧП рассматривается как один из наиболее востребованных механизмов, позволяющих осуществлять масштабные проекты, направленные на улучшение качества жизни горожан, и закладывать основы развития на многие годы вперед.
По соглашению о ГЧП построена Витебская развязка — первый этап ШМСД, движение по ней было открыто в декабре 2024 года. Месяцем ранее было подписано концессионное соглашение на создание, финансирование и эксплуатацию второго — четвертого этапов ШМСД; плановые сроки ввода этих этапов в эксплуатацию — 2029–2031 годы.
В декабре 2025 года планируется ввести в эксплуатацию первый этап трамвайной линии «Славянка», которая строится в рамках одного из самых крупных концессионных соглашений в стране в сфере создания объектов общественного легкорельсового транспорта. Трамваи «Славянка» повысят транспортную доступность юга Петербурга, где формируется Технологическая долина с кампусами ведущих вузов.
По механизму ГЧП продолжается развитие аэропорта Пулково — в настоящее время частным партнером осуществляется подготовка проектной документации в отношении объектов фазы А второй очереди аэропорта.
Механизмы ГЧП получили в Петербурге распространение на все социально значимые сферы: здравоохранение, образование, культуру и туризм. Так, в 2023 году открылся крупнейший в мире ледовый стадион «СКА Арена». В прошлом году были введены в эксплуатацию пять школ, построенных инвесторами по концессионным соглашениям в разных районах Петербурга. В ближайшей перспективе мы ожидаем заключения новых ГЧП-соглашений и концессий в основных сферах социально-экономического развития нашего города.
— Предполагается ли задействовать в транспортных проектах девелоперские компании?
— В Петербурге создана Градостроительная комиссия, которая рассматривает архитектурно-градостроительный потенциал территорий перспективных проектов жилищного строительства. При рассмотрении потенциала комиссия обеспечивает синхронизацию ввода в эксплуатацию жилья, объектов социальной и транспортной инфраструктур. Застройщики вовлечены в процесс создания объектов транспортной инфраструктуры в целях сбалансированного развития территорий города.
— Что с планами развития метрополитена? В Москве новых станций сдают по десятку в год. Доживет ли Петербург до этого?
— Программой «10 приоритетов развития Санкт-Петербурга» до 2030 года по подпрограмме «Развитие метрополитена» запланировано открытие десяти новых станций. Для достижения поставленной задачи в 2025 году продолжаются работы по развитию Красносельско-Калининской, Лахтинско-Правобережной, Кировско-Выборгской, Невско-Василеостровской, Фрунзенско-Приморской линий метрополитена.
В 2025 году запланировано построить участок Красносельско-Калининской линии от станции «Юго-Западная» («Казаковская») до станции «Путиловская» с пересадочным узлом со станции «Путиловская» на станцию «Кировский завод» Кировско-Выборгской линии.
В рамках заключенных государственных контрактов с акционерным обществом «Метрострой Северной Столицы» в декабре 2025 года будут завершены работы по восстановлению эксплуатационных характеристик по объектам
– cтроительство участка Невско-Василеостровской линии от станции «Приморская» до станции «Улица Савушкина», включая станцию «Новокрестовская»;
– cтроительство Фрунзенского радиуса метрополитена Санкт-Петербурга от станции «Садовая» до станции «Международная» («Улица Белы Куна») с участком переключения от станции «Достоевская» до станции «Спасская», включая проектирование (корректировка проекта, стадия РД);
– cтроительство Фрунзенского радиуса от станции «Международная» до станции «Южная», включая проектирование (стадия РД).
Не транспортом единым
— Каковы планы города по строительству жилья?
— Еcли говорить об объемах вводимого в Северной столице жилья, то в 2024 году введены 2,66 млн кв. м жилья, что превысило плановые показатели федерального проекта «Жилье». В текущем году планируется ввести около 2,5 млн кв. м. Но, обращаю внимание: новые кварталы будут уже обеспечены всей необходимой инфраструктурой как за счет АИП, так и за счет частных инвестиций. Нашей главной задачей остается удерживать текущий темп строительства не в ущерб качеству жилой среды. У нас каждое разрешение на строительство жилых комплексов сегодня выдается лишь при обеспеченности их объектами социальной инфраструктуры. И стройка идет параллельно, соразмерно объемам возводимых улучшений.
— Планируется ли увеличивать долю ИЖС, например в пригородах?
— В Петербурге градостроительное планирование осуществляется в соответствии с Генеральным планом города, документом стратегического планирования, и Правилами землепользования и застройки (ПЗЗ).
С учетом особенностей Петербурга как города федерального значения генплан в приоритетном порядке предусматривает возможность реализации проектов многоэтажной и среднеэтажной жилой застройки. Возведение объектов индивидуального жилищного строительства (ИЖС) является больше прерогативой физических лиц, чем застройщиков.
Удовлетворение потребности населения Петербурга в жилье осуществляется в подавляющем большинстве случаев за счет приобретения квартир в многоквартирных домах (МКД).
Ежегодный мониторинг вводимого в эксплуатацию жилья показывает, что бо́льшая часть построенного в городе жилья приходится на МКД, ИЖС в среднем составляет 6–7% от ежегодного общего объема ввода жилья в эксплуатацию.
В 2024 году из введенных в эксплуатацию 2 666 152,8 кв. м жилой площади на ИЖС пришлись 151 972,0 кв. м. Доля ИЖС в общем объеме объектов, введенных в 2024 году, составляет 5,7%.
— Новый генплан предполагает не только сохранять промышленные зоны, но и развивать их. Есть ли уже примерный общий план развития для всего города?
— Действительно, в рамках нового генерального плана площадь территорий производственных зон приросла более чем на 700 га. Общая площадь промышленных территорий составила 14 012,4 га.
При этом важно отметить, что значительная часть из приросших территорий — фактически существующие предприятия, функциональное зонирование которых приведено в соответствие.
Если говорить непосредственно про возможный переезд предприятий — это исключительно решение собственников таких предприятий. На текущий момент подобных примеров практически нет. В подавляющем большинстве промышленники, скорее, думают о возможном расширении действующих производственных площадок.
Однако мы видим постоянный рост спроса на промышленные территории и объекты.
Наличие территориального ресурса промышленного назначения позволяет Петербургу быть одним из ключевых регионов, обеспечивающих исполнение поручения президента Российской Федерации по обеспечению технологического суверенитета.
Данная задача решается как созданием новых производственных объектов — индустриальных парков и технопарков, так и приспособлением существующих объектов капитального строительства под научно-производственные цели.
Ряд территорий, по которым в рамках рассмотрения заявок комиссией были приняты отрицательные решения по переводу в жилую зону, в настоящий момент продолжают развиваться, собственники меняют свои планы и прорабатывают проекты промышленной направленности: кто самостоятельно не хочет развиваться в промышленной сфере — продают активы иным лицам, заинтересованным в развитии именно производственной функции.
На текущий момент однозначные выводы сделать нельзя, пока корректируются ПЗЗ Петербурга. Некоторые собственники территорий, которые ранее направляли заявки, чтобы изменить территориальное зонирование из промышленного в жилое, не теряют надежды реализовать запланированные проекты и направили заявки по включению территории в зону комплексного развития территорий.
Однако даже просто сохранение промышленных территорий и объектов зачастую означает возможность продолжения деятельности для действующих арендаторов, что также положительно влияет на доходную часть бюджета города и промышленный потенциал. Полагаю, что более понятную картину мы с вами сможем наблюдать после утверждения ПЗЗ.
Однако важно понимать, что городское правительство при утверждении Генерального плана Петербурга фактически сделало первый шаг к формированию рынка индустриальной недвижимости. Твердая позиция по перепрофилированию промышленных территорий фактически ограничивает их стоимость, напрямую влияя на входной порог реализации инвестиционных проектов в промышленной сфере.
Безусловно, это небыстрый процесс, но, полагаю, что запустили мы его в самое подходящее время не только для Петербурга, но и для страны в целом.
В Петербурге активно обсуждается строительство 170-метровой колокольни в составе Смольного монастыря по проекту Бартоломео Растрелли, который не был воплощен в полном объеме. С 2020 года проектом занимается Фонд содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге. О том, как он продвигается, рассказали Михаил Мамошин, вице-президент Союза архитекторов Санкт-Петербурга, академик архитектуры, и Анна Хмелева, секретарь попечительского совета фонда.
— В какой стадии сейчас реализация проекта колокольни Смольного собора?
Михаил Мамошин: — Мы считаем, что колокольня по совокупности факторов — самый сложный градостроительный проект в России на сегодняшний день. Проработка этого проекта требует особого тщания к деталям и длительного времени. Мы неоднократно подчеркивали, что не говорим о строительстве сейчас и не форсируем его; более того, считаем, что пока идет СВО, это неуместно. Мы говорим о возможном строительстве, о переходе в какую-то прикладную стадию, о каких-то изменениях в законодательстве (что также небыстро) только по окончании СВО, и не ранее.
— Надо ли строить то, чего не было? В Петербурге известно много проектов, которые не были реализованы. Вторая колоннада Казанского собора, башня Татлина, небоскреб в Доме Зингера и так далее. Надо ли их тоже строить?
Анна Хмелева: — Утрирование — понятный инструмент риторики. Но когда в контексте колокольни говорят о башнях Татлина и Зингера, второй колоннаде Казанского собора, это в большей степени манипуляция и подгибание этих примеров под проект. Почему? Да потому, что ни один из этих проектов никогда не заходил дальше проектирования на бумаге. И нужно для точности формулировок разделять нереализованный замысел и незавершенный. Колокольня не просто была спроектирована и нарисована. Она строилась, начиная с 1751-го по 1767 год, уже после отъезда из России Бартоломео Франческо Растрелли. Она присутствовала на перспективных планах. И построенное не разбиралось около 70 лет. Оставшийся фундамент, кстати, теперь имеет статус объекта культурного наследия. И он так и называется: «фундамент незавершенной колокольни». Более того, на всех картах и планах Санкт-Петербурга каре Смольного собора оставалось закрытым вплоть до 1840-х и окончательно «раскрывается» уже в 1849-м.
Поэтому в нашем случае правильнее говорить, почему мы хотим достроить то, что не достроили. Мы считаем, что проект Растрелли не может подвергаться дискуссиям – хорош он или плох. Нам нравится этот проект, и мы считаем, что с теми смыслами, которые в него закладывались тогда, которые появляются и могут появиться сейчас, он имеет право на обсуждение и на жизнь. Мы не говорим о воссоздании как таковом. Мы понимаем, что это новое строительство. Мы говорим о завершении, о реализации авторского замысла.
— В марте 2025 года на площадке Всемирного клуба петербуржцев по инициативе фонда состоялось обсуждение проекта возведения. В апреле дискуссия в расширенном составе продолжилась в подцерковном пространстве Смольного собора. Речь шла о выборе места под строительство. Какие места для проекта рассматриваются сегодня?
Анна Хмелева: — Изначально мы рассматривали два варианта: историческое место и площадь Растрелли. Потом отказались от идеи строить на историческом месте, хотя с точки зрения законодательства РФ и международного охранного законодательства это самый простой путь. Тем не менее необходимость разобрать пристройки Стасова, потенциальный вред памятнику при таком строительстве, а также перекрытие привычного вида и наличие второго, «стасовского» каре стали причинами отказа от идеи строительства на историческом месте.
На Совет по сохранению культурного наследия мы выносили строительство колокольни на площади Растрелли. В ходе заседания совета в июне 2023 года город и совет предложили рассмотреть альтернативное место размещения – Смольнинская набережная, створ будущей Орловской развязки, «Сад на Неве».
Таким образом, сейчас мы прорабатываем два места: площадь Растрелли и участок «Сад на Неве». Мы не рассматриваем и не планируем рассматривать никакие новые и иные локации — ни правый берег Невы, ни Охту, ни Лахту, поскольку колокольня Смольного монастыря должна располагаться в близости или относительной близости к ансамблю Смольного монастыря.
— А что вы думаете о предложении Всемирного клуба петербуржцев разместить колокольню на участке «Сад на Неве», сделав частью будущего Музея архитектуры, но с сохранением первоначальной функции?
Анна Хмелева: — Нам импонирует эта идея, это действительно может быть компромиссом, и мы уже начали ее проработку. Мы постараемся, чтобы непосредственное участие в этой работе принимали авторы идеи.
— С какими аргументами и возражениями вы работаете, что больше всего задевает?
Анна Хмелева: — Два самых важных момента, которые с подачи оппонирующих нам экспертов мы проработали очень глубоко, — это отказ от замысла и высота.
Аргументы и опасения, которые нам понятны, которые мы видим и слышим, и, в том числе, поэтому ведется и проработка проекта в «Саду на Неве», — закрытие привычного вида на Смольный собор, утрата доминантного положения существующего памятника архитектуры на фоне новодела, стилизованного под Растрелли, утрата открыточного вида. Также нам понятны и опасения относительно качества строительства, наличия или отсутствия навыков у современных специалистов в строительстве барочного сооружения. Но этот вопрос пока не рассматривается, мы в целом пока ведем обсуждения, а не начинаем строить.
— Оппонентам не нравится высота будущего сооружения. Они полагают, что это амбиции современных участников проекта. Так ли это?
Михаил Мамошин: — Мы говорим о проекте Растрелли и императрицы Елизаветы. В этот проект была заложена амбиция — стать символом христианского православного мира, самым высоким христианским сооружением в Европе. Это амбиция заложена не нами. Если говорить про амбиции в целом, а с каких пор это стало плохо? Вот амбиция строить непременно в историческом центре, но диссонирующее со средой здания, на мой взгляд, плохо, даже если оно небольшой высоты, и это встречается сплошь и рядом, но обсуждаем мы только колокольню, потому что она большая. Во все времена в градостроительстве существовали амбиции. Разве их не было у строителей пирамид или Абу Симбел? У Мавсола? У строителей Колизея? Храм Артемиды в Эфесе, Александрийский маяк, Колосс Родосский, Мачу Пикчу, Великая китайская стена, Чичен-Ица, пирамида Ла Данта, храм Хваннёнса, целая плеяда европейских соборов, колокольня Ивана Великого, Петропавловский собор в конце концов. Всей мировой архитектурой двигали, в том числе, амбиции градостроителей и правителей. Мы же не осуждаем градостроительные амбиции Петра I? Или Павла I, который видел Казанский собор превосходящим собор Святого Петра в Ватикане? Более того, мы восхищаемся всеми этими памятниками, часть из которых дошла до наших дней.
— Может ли случиться так, что Петербург будет исключен из ЮНЕСКО, если замысел будет реализован?
Михаил Мамошин: — Опасения, с одной стороны, понятны, с другой стороны, риски и угрозы не настолько значимые, как о них говорят. История знает два случая исключения из перечня объектов культурного наследия — Дрезден и Ливерпуль. В первом случае идет речь о строительстве большого и протяженного инфраструктурного объекта — моста через охранную зону. Во втором случае речь идет о строительстве диссонирующих по стилю и объему архитектурной среды объектов, перекрывших охраняемую панораму. Также есть случай изменения границ памятника — монастырь Гелати и собор Баграти в Грузии. Собор был воссоздан на современный манер и сильно диссонировал с монастырем, это если максимально просто сформулировать.
Изменение границ в нашем случае невозможно: под охраной находится весь исторический центр, и вырезать из него небольшое пятно — нереалистичный сценарий. Исключение Петербурга из ЮНЕСКО тоже видится сценарием нереалистичным. ЮНЕСКО одобрило строительство мечети Кул Шариф на территории Казанского Кремля. Мечеть была разрушена в середине 1550-х годов, на ее месте был построен Казанский Кремль, никогда не включавший ее в свой состав. Естественно, не осталось ни чертежей, ни изображений мечети. При этом, учитывая важность и сакральность этого объекта для мусульман, а также доказанность его исторического расположения, ЮНЕСКО согласовало строительство мечети на территории Казанского Кремля. Да, она строилась параллельно с включением в перечень объектов, но включение произошло в 2000 году, а достроена мечеть была в период 2001–2005 годов. Кроме того, не нужно забывать, что мы предлагаем не строительство современной стеклянной колокольни, а реализацию проекта Растрелли, попадающего по стилистике в архитектурную городскую среду и не диссонирующего с ней. А с учетом ее конструктивных особенностей, что подтверждает 3D-моделирование ее в пространстве со значимых 20 точек (охраняемых панорам), она не перекрывает панорамы с Невы на значимые объекты, а при размещении ее на территории «Сада на Неве» — привычный вид на Смольный собор. Тем не менее мы вдумчиво и серьезно работаем над обоснованием для ЮНЕСКО.
— Удалось ли доказать, что Растрелли не отказывался от замысла и предполагал именно высоту 170 метров?
Михаил Мамошин: — Мы поднимали все архивные документы и вообще любые доступные источники. Сделали запросы в большое количество архивов с целью или получить материалы, или получить ответ, что запрашиваемая информация отсутствует. То есть тотальная «выемка» и анализ. Мы не могли себе позволить без подтверждений говорить «нет, не передумал» на тезис «передумал». Мы подняли документы по истории этого места с допетровских времен: на месте Смольного собора, вероятно, стоял первый православный храм допетровских времен. И село Спасское, и храм хорошо видны на шведских картах. Мы проанализировали историю этого места вплоть до петровских времен, а потом — елизаветинских, начала строительства. Строился собор, строилась колокольня. В ее строительстве был перерыв, долго шли поиски мастера для отливки колокола — он должен был отливаться на устроенном ярусе, чтобы его можно было поднять. Сохранились детальные описания сложности поиска мастера для отливки колокола и паузы в строительстве из-за этого, они описаны подробно. В 1751 году начали бить сваи, в 1757 году закончили закладку фундамента, к 1761-му практически возвели первый ярус и до 1767-го продолжали строительство. Колокольня строилась и после отъезда Растрелли из России. Семилетняя война, а потом смерть императрицы тормозили строительство. Растрелли уходит в отпуск в 1763 году, покидает Россию в 1764-м, а строительство колокольни останавливается только в 1767 году. И после отъезда из России Растрелли нигде не указывает отказ от замысла или невозможность строительства, только описание проекта и подтверждение высоты. При Екатерине II не достраивается не только колокольня, но и сам собор. Он оштукатурен вчерне и остается закрытым вплоть до прихода к власти Николая I. При этом ярус колокольни не разбирается. Нигде в архивах не фигурирует и целенаправленный отказ от строительства Екатериной II. Более того, еще в 1777 году ансамбль Смольного монастыря на плане «Вид Воспитательного общества благородных девиц» изображается с колокольней. Окончательный отказ от строительства фигурирует уже при Николае I по совету Василия Стасова, ярус разбирается при нем, сам же ярус фигурирует на картах вплоть до 1840 года и уходит с карт в период с 1840 по 1849 год. В 1880-х годах совет Академии художеств выпускает рекомендацию о необходимости достроить ансамбль согласно замыслу Растрелли. А на литографиях, фототипиях и гравюрах колокольня появлялась вплоть до 1907 года, это самое «молодое» изображение, которое мы обнаружили. Идея будоражила людей и тогда.
Бытовало мнение, что первый проект Растрелли спроектировал в 1748 году без колокольни. По мнению исследователя Александра Михайлова, колокольня появилась только летом 1749 года, через год после закладки монастыря. Но чертежи колокольни из собрания галереи Альбертина, введенные в оборот после написания его статьи, это предположение опровергают. Также здесь важно обратить внимание на перспективный план Трускотта, который был реализован в 1748–1749 годах (правда, напечатан был позднее): на нем уже есть колокольня Смольного монастыря и сам ансамбль. Да, тогда иногда изображали постройки, которых еще не было, но важно другое: в плане уже подразумевалась колокольня. В первом варианте проекта колокольня уже была предусмотрена в размере четырех ярусов (140 метров). Указание строить модель дано после утверждения проекта — в 1750 году. На чертеже, утвержденном в 1750 году, колокольня показана уже пятиярусной, в 146 метров. Так описано в архивах: «По высоте своей это было бы первое здание в свете, на четыре сажени превышающее Хеопсову пирамиду». Высота пирамиды Хеопса тогда считалась 138-метровой. Сажень в XIX веке была равна 2,13 метра, четыре сажени равны 8,52 метра. Согласно чертежу 1750 года высота колокольни действительно составляла 146 метров.
При этом в чертеж и модель в 1751–1756 годах Растрелли вносит изменения, и высота становится уже шесть ярусов: колокольня выходит на ту высоту, о которой мы говорим сегодня. Описание проектов монастыря составил сам Растрелли в 1755-м и 1764 годах, второе — уже после отъезда из России. Там идет подробное описание работ и высоты — 569 английских фунтов. Обращу внимание: 560 английских футов — 170,8 метра «под яблоко» (архитектурная высота без креста, поскольку крест ставился при освящении и после достройки).
Разве в воспоминаниях Растрелли где-то видно, что он отказался от замысла, не мог его реализовать, не любил сам этот проект?
— Как можете резюмировать возражения оппонентов?
Анна Хмелева: — Нужно признать, что аргументов «плохой проект, отказался от замысла, потому что передумал или не мог построить», нет. Нигде нет таких исторических свидетельств, это вольные рассуждения на тему, не более. При этом есть неопровержимые исторические свидетельства, что и строительство такое было возможно, и от замысла никто не отказывался вплоть до архитектора Василия Стасова.
Поэтому здесь или нужно признать, что проект просто не нравится, что нормально, или предоставить исторические и архивные данные, подтверждающие отказ от замысла по причине «не могли построить» или «самому не нравился проект».
Есть опасения по перекрытию вида, есть опасения по качеству строительства, по действиям ЮНЕСКО — это то, что мы признаем, и то, с чем мы работаем, прислушиваясь к экспертам. И есть вопрос целесообразности. Мы целесообразность видим: колокольня может быть построена в честь победы России в СВО, вполне может стать новой точкой притяжения, расширить музейный кластер, привлечь жителей и гостей города, визуально вернет доминантное положение оригинальному ансамблю, потому что даже в «Саду на Неве» будет находиться в диалоге с ним. Вполне может символизировать преемственность.
Мы придерживаемся мнения, что Санкт-Петербург испортить проектом Растрелли нельзя.