Екатерина Лизунова: «Проектировать — не строить»
Какие убытки возмещают проектировщики за некачественное проектирование и как защитить себя, если требования необоснованны, - рассказывает Екатерина Лизунова, руководитель направления "Контрактика" в юридической фирме "LL.C-Право".
Ответственность исполнителя проектных и изыскательских работ достаточно строго урегулирована законом. Проектная организация несет ответственность за свою техническую документацию и отчеты, включая недостатки, обнаруженные впоследствии в ходе строительства, а также в процессе эксплуатации объекта.
Это означает, что за качество проектных решений проектировщик может нести ответственность на протяжении всего жизненного цикла объекта. Исковая давность по требованиям, касающимся недостатков документации, конечно же, есть. Но считаться она будет с момента их обнаружения.
Если заказчик обнаружил в проектной документации недостатки, он вправе потребовать от проектировщика их устранения на безвозмездной основе, а также потребовать возмещения убытков, связанных с такими недостатками.
Часто бывает так, что недостатки проекта выявляются в процессе выполнения строительных работ и делают невозможным их продолжение без значительных дополнительных вложений со стороны заказчика. Например, по демонтажу конструкций с неверно рассчитанной нагрузкой или дополнительному усилению фундаментов вследствие того, что недостоверные изыскания послужили причиной принятия неверных проектных решений.
Еще хуже, когда проектные ошибки не были замечены во время строительных работ и были реализованы вместе с объектом. Такая ситуация способна привести не только к имущественному ущербу, но и создает угрозу жизни и безопасности людей. Во всех этих случаях заказчик несет определенные финансовые потери, которые он вправе возместить за счет лица, по вине которого они возникли.
Убытки — это расходы, которые потерпевшая сторона произвела или должна будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества, а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы, если бы его право не было нарушено.
Судами ежегодно рассматривается большое количество исков к проектным организациям с требованиями о возмещении убытков.
За годы работы с данной категорией споров мы с командой наблюдали самые разные позиции судов по схожим обстоятельствам. Например, есть решения, где суды указывают на отрицательное заключение экспертизы как на существенный недостаток выполненных проектных работ. А есть решения, где суды отмечают, что даже наличие положительного заключения экспертизы еще не означает, что проектная документация выполнена без ошибок.
За долгие годы практики мне не встретилось ни одного дела, где к ответственности привлекли бы экспертное учреждение, выдавшее положительное заключение на проект, в котором впоследствии были обнаружены существенные недостатки. Однако такое огромное количество судебных споров о ненадлежащем качестве проектов демонстрирует нам тот объем недостатков, который остается в этих проектах после проверки в экспертизе.
Вторым важным наблюдением является то, что причиной поражения проектировщиков во многих судебных спорах об убытках является их излишняя порой уверенность в своей правоте на самых ранних этапах формирования проблемы. Например, когда подрядчик, выполняющий строительные работы, обращается с просьбами о разъяснении противоречивых проектных решений или их корректировке для возможности продолжения работ, его либо игнорируют, либо тычут носом в положительное заключение экспертизы. Потом же, когда стороны оказываются в суде, мы сталкиваемся с тем, что многие потери взыскателя можно было предотвратить, если бы проектная организация заглянула в свою документацию и проверила поступившие замечания. В суде же проверить качество проектных работ возможно только путем проведения судебной экспертизы. Которая, в свою очередь, по стоимости часто бывает сопоставима со стоимостью экспертизы самой проектной документации. Аргумент о том, что проектная документация получила положительное заключение экспертизы, с высокой долей вероятности не сработает, если в суд поступили доказательства фактического наличия дефектов проекта и их последствий.
Нельзя оставить без внимания и такую известную «болезнь» подрядчиков, как упорное нежелание письменно фиксировать обстоятельства, препятствующие своевременному и качественному выполнению работ и своевременно сообщать о них заказчику. Одна из болевых точек всех споров по ПИРам — это достаточность, полнота и актуальность исходных данных, необходимых для проектирования. И — да, еще вопрос о том, кто должен их предоставлять, и кто несет ответственность за их недостоверность, если таковая обнаружилась не сразу. В отсутствие детального урегулирования этого условия в договоре, в отсутствие письменной коммуникации по этому вопросу в ходе выполнения работ процесс доказывания в споре об убытках для подрядчика будет крайне сложен. Потому что суды исходят из того, что подрядчик — профессионал, который должен был заметить и предвидеть все на свете, а вот заказчик — нет.
Говоря о конкретных примерах взыскания с проектировщиков убытков за некачественное проектирование, можно выделить несколько категорий таких требований в зависимости от того, в чем эти убытки заключались.
Чаще всего в качестве убытков заказчики предъявляют проектным организациям следующее:
– суммы оплаты за некачественно выполненное проектирование;
– стоимость устранения недостатков проектной документации силами третьих лиц;
– затраты на проведение экспертиз с отрицательным заключением, повторных экспертиз;
– суммы, выплаченные подрядчиками в виде штрафов и неустоек, если их нарушения при выполнении строительных работ были обусловлены недостатками проекта;
– стоимость устранения недостатков работ, выполненных на основе некачественного проекта;
– суммы необоснованно завышенных затрат из-за ошибок в сметных расчетах;
– стоимость возмещения ущерба, причиненного в связи с реализацией ошибочных проектных решений.
При подготовке стратегии защиты проектной организации в споре об убытках мы обращаем внимание на то, имеются ли в деле все четыре обязательных элемента доказывания убытков: наличие убытков, их размер, нарушение на стороне подрядчика и причинно-следственная связь между нарушением и наступившими последствиями.
Каждая из этих позиций должна быть доказана истцом. Но и проектная организация, выступающая ответчиком в споре по убыткам, не должна сидеть сложа руки. Есть множество нюансов, на которые следует обратить внимание суда, если зашел такой спор.
Например, если заказчик утверждает, что в связи с ошибками проекта он понес расходы по дополнительным работам, то это могут быть вовсе никакие не убытки. В ряде случаев удорожание строительства объекта не может быть признано убытками заказчика, так как эти затраты заказчик произвел бы в любом случае.
Если убытки заказчика выражаются в стоимости оборудования, которое в связи с ошибкой в проекте пришлось демонтировать, стоит проверить, учтена ли в сумме убытков стоимость его возможной реализации. Никто не может быть лишен права на зачет остаточной стоимости его реализации при определении размера убытков.
Если отрицательное заключение экспертизы получено в связи с отсутствием необходимого содействия от самого заказчика (предоставление исходных данных, согласование расчетов и др.), то сумма затрат на услуги экспертизы, на оплату работ по проектированию не может быть квалифицирована в качестве убытков.
Это лишь отдельные ситуации из большого количества разнообразных судебных споров. Успех каждого отдельного дела напрямую зависит от набора обстоятельств, которые нужно внимательно анализировать и строить эффективную стратегию защиты.
Более подробно разбираю самые интересные дела в своем ТГ канале «Лизунова | юрист в строительстве». В ближайшее время запланировали провести прямой эфир, где обсудим с участниками все тонкости и нюансы споров по убыткам из-за некачественного проектирования. Подписывайтесь и присоединяйтесь.
Несмотря на трудности, строительная отрасль Петербурга продолжит успешно развиваться, уверен координатор НОСТРОЙ по Санкт-Петербургу, президент Ассоциации «Объединение строителей Санкт-Петербурга» Александр Вахмистров.
— Александр Иванович, наш город входит в число немногих субъектов Федерации, которые из года в год реализуют крупные инфраструктурные проекты, активно занимаются транспортным строительством, продолжают ставить рекорды по ежегодному вводу жилья и полностью решили проблему обманутых дольщиков. В чем преимущества строительной отрасли Петербурга?
— Прежде всего, Петербург — город уникальный благодаря сочетанию исторических памятников архитектуры, промышленности и строящегося жилья. Как любой мегаполис, он продолжает расти и по некоторым направлениям своего развития может считаться эталоном мирового градостроительства и архитектуры.
Эту уникальность Петербург унаследовал от своих основателей: еще в петровские времена был заложен первый генеральный план развития города. Принятый недавно генплан на период до 2035 года — с его четким зонированием — базируется на предыдущих планах, содержит информацию о новых путях развития и в то же время — план регенерации существующих территорий.
Основу генплана составляет транспортный каркас. В самой идее нет особой новизны, но для Петербурга это открывает новые перспективы. Мы не так давно начали заниматься масштабным транспортным строительством: в городе были построены КАД, ЗСД, транспортные развязки, вантовый мост через Неву, было возобновлено и завершено возведение дамбы. Сейчас эта тема получила продолжение: начинают строиться Южная широтная магистраль, еще один скоростной диаметр, новый разводной мост, возобновилось обсуждение КАД-2. Много внимания уделяется «расшивке» узких мест транспортной сети, в том числе для общественного транспорта. В 2023–2024 гг. окончательно приняты политические решения по метростроению с образованием новой структуры, и результаты уже видны. То есть создается дорожная основа для дальнейшего развития города, на которую начнут «нанизываться» новые кварталы.
Наконец, в Петербурге создан конкурентоспособный стройкомплекс. Здесь трудятся застройщики из Москвы, Тюмени, Красноярска — мы никому не закрываем дорогу, но все обязуются действовать по единым правилам, которые касаются инвестиционной политики, получения участков, работы с бюджетными заказами. Такой подход дает возможность проявить себя любому, кто хотел бы попробовать свои силы в Петербурге.
Иными словами, уже понятно, как должен развиваться город, по каким правилам и какими силами.
— Вместе с тем есть проблемы, которые не зависят от строителей: ключевая ставка ЦБ, дорогие кредиты, инфляционные процессы, дефицит кадров, внешнеполитические условия. Что, на ваш взгляд, сегодня беспокоит участников строительного рынка больше всего?
— Только что принятое решение о повышении Центробанком ключевой ставки до 18 процентов годовых по замыслу должно было помочь в борьбе с инфляцией, но оно же становится заградительным барьером для инвестиций и ипотечного кредитования. С другой стороны, ожидаемо, что действие льготной ипотеки завершилось — мировой опыт показывает, что целесообразнее применять точечное субсидирование ипотеки по территориальному или по индивидуальному принципу. Первая направлена на развитие территорий — в нашем случае это дальневосточная, сельская, ипотека в новых регионах. Вторая — на поддержку отдельных категорий граждан: многодетных семей, бюджетников, семей участников СВО.
Вторая проблема, кадровая, касается почти всех отраслей экономики. В строительстве она стала следствием многолетней практики привлечения трудовых мигрантов из стран ближнего зарубежья. Сейчас приток рабочих рук сократился. Во-первых, теперь они могут найти сопоставимую по зарплате работу в своих странах, во-вторых, ужесточились меры по обеспечению безопасности при найме мигрантов. Не стоит сбрасывать со счетов и то, что многие строительные специальности оказались востребованными при восстановлении территорий и в зоне боевых действий.
— Как в Петербурге развиваются направления деятельности НОСТРОЙ, связанные с популяризацией строительных специальностей?
— Мы стараемся через систему общего среднего образования, что называется, достучаться до молодежи. По инициативе СРО А «Объединение строителей СПб» в городе открыты специализированные классы в ряде школ, выпускники которых, как показал опыт, выбирают вузы, где есть строительные направления: СПб ГАСУ, ПГУПС, Горный университет, Политех. Для наших подопечных мы проводим экскурсии на стройплощадки, предприятия стройиндустрии, готовые объекты.
Сейчас совместно с Комитетом по образованию рассматриваем возможность уже на стадии проекта заложить в одном из новых кварталов профильную строительную школу и оборудовать ее всем необходимым. Пусть школьники получат представление о том, что такое современное строительство, как много интересных специальностей в нем есть, а заодно смогут пройти дополнительное образование и получить сертификат по некоторым доступным для подростков специальностям. Ведь стройка и производства стали совсем другими: синие воротнички овладели программированием и уступили рабочие места роботам.
Понятно, что сквозное BIM-моделирование и 3D-печать готовых домов — это пока только светлое будущее. Да, полностью кадровые вопросы с помощью цифровизации не решить. Есть ручной труд, ремонты, реконструкция, замена коммуникаций. Дефицит рабочих рук в строительстве — проблема общемировая, она обострилась даже в странах, где престиж строительной профессии намного выше.
— Проектировщика или конструктора искусственный интеллект тоже не заменит?
— Я думаю, что такая задача даже не стоит. Цифровизация в лучшем случае сможет избавить творца от рутинной работы. Мне довелось общаться с Норманом Фостером. Он приносил на обсуждение серьезнейших проектов листы бумаги с карандашными набросками, которые его бюро потом воплощало в чертежи. Или более близкий пример: домостроительный комбинат «БЛОК» — полностью автоматизированное производство сборного железобетона от цифрового чертежа здания до отгрузки на площадку всей номенклатуры готовых конструкций. Но для создания даже типового проекта жилья нужны архитектор, конструктор, маркетолог с их идеями и знаниями. Сегодня «цифра» дает возможность создать 3D-модель, получить файлы для станков ЧПУ, рассчитать потребность в ресурсах и материалах, управлять строительством, совершать виртуальные прогулки по квартирам и многое другое. Но значимость специалиста это никак не снижает.
— Цены на строительство растут, а внедрение ресурсно-индексного метода сметных расчетов продвигается с трудом. Сможет ли РИМ в конце концов упорядочить ценообразование? Есть ли у строителей другие способы оптимизировать затраты?
— Внедрение РИМ обсуждается прежде всего для бюджетного строительства. Бизнес настолько оптимизировал цены на строительство, что двигаться в сторону понижения уже некуда.
Но с инфляцией ничего не поделаешь, стройка объективно дорожает. Изредка мы видим всплески цен на металл или цемент, которые после вмешательства ФАС отыгрывают назад. Но в целом цены растут вместе с расходами на топливо, энергию, логистику, валютную составляющую на производственное оборудование, зарплату, которая в строительстве заметно увеличилась. Драйвером роста зарплаты стал ВПК, но остальные отрасли тоже подтягиваются.
— Совсем недавно снижение административных барьеров, сокращение согласовательных процедур и секвестирование СНиПов рассматривались как шаг навстречу строителям со стороны профильного министерства. Можно ли сказать, что результаты этих инициатив действительно упростили и ускорили процессы в строительстве?
— Впервые на моей памяти мы находимся в ситуации, когда федеральная власть и регионы говорят на одном языке, в этом большая заслуга федеральных чиновников, и в первую очередь вице-премьера Марата Шакирзяновича Хуснуллина. С ним у нас давние и теплые отношения, он отлично знает стройку и показал, как много можно сделать всего за пять лет. В частности, отменен целый ряд устаревших нормативных документов.
По сути, обязательными остались нормативные документы в рамках двух базовых технических регламентов — о безопасности зданий и сооружений и о пожарной безопасности. Другое дело, что опытный проектировщик будет все равно продолжать работать в привычном для него нормативном поле, независимо от того, рекомендательный или обязательный характер будут носить СП и СНиПы.
— В январе этого года Национальный реестр специалистов в строительстве покинули более тысячи специалистов. Стоит ли опасаться того, что это приведет к сокращению компаний, выполняющих договоры по госзаказам, ведь для подачи заявки для участия в конкурсных процедурах им нужно иметь определенное количество штатных специалистов, зарегистрированных в НРС?
— Членство в НРС — это не пожизненная привилегия специалиста, ему приходится раз в пять лет подтверждать свою квалификацию. Кто-то решил не утруждать себя, кто-то упорно готовится к экзаменам, а кому-то не удалось сдать с первого раза. По нашим данным, успешно проходят испытания 94% специалистов. Поэтому ничего страшного в этом не вижу.
— Как вы оцениваете нынешние перспективы строительного комплекса Санкт-Петербурга? Связаны ли они с инвестиционным строительством или с увеличением госзаказа?
— Невзирая на все сложности, смотрю в строительное будущее нашего города с оптимизмом. Он будет строиться и, следовательно, будет жить. С точки зрения моего профессионального полувекового опыта, сегодняшнее сочетание федеральной и региональной политики, намерений и возможностей бизнеса вызывает удовлетворение. Сейчас бюджетное и инвестиционное строительство идут нога в ногу. Первое нацелено на решение транспортных задач, связанных со строительством дорог и дорожной инфраструктуры, закупкой общественного транспорта, организацией и дотированием пассажирских перевозок, а также занимается инженерным обеспечением города. Второе наряду с ударными темпами по вводу жилья осваивает новые для себя общественные объекты — спортивные, медицинские.
— Что бы вы хотели пожелать своим коллегам по случаю профессионального праздника?
— Пожелаю архитекторам создавать неповторимые идеи и превращать их в проекты с помощью цифровых решений, предприятиям — производить для их реализации достаточно много собственных современных материалов и конструкций, всем участникам строительного рынка — как можно больше новых интересных проектов и их успешного воплощения. Пусть каждый проект вызывает у строителя и проектировщика гордость за проделанный труд — это самое важное!