«Город живет и развивается по своим законам, а мы их выявляем и транслируем»
Не всякий архитектор может спроектировать объект, который будет органично смотреться в исторической застройке. — не только в Петербурге, но и в других российских городах. О специфике нового строительства среди дореволюционных построек и объектов культурного наследия рассказали партнеры бюро, главные архитекторы проектов Иван Кожин, Евгений Новосадюк и Антон Яр-Скрябин.
— Какую часть портфеля компании составляют проекты, реализованные в исторической части городов?
Яр-Скрябин: — Вместе с проектами по реставрации и приспособлению памятников — не менее 80%.
Кожин: — Если смотреть по всем регионам, где проекты «Студии 44» были реализованы, то может быть даже и все 90%.
Новосадюк: — Тут важно понимать, что считать историческим городом. Например Астана, где по проектам бюро были построены Дворец творчества школьников, а также Казахская национальная академия хореографии, — сравнительно молодая и бурно растущая городская структура. Такого исторического центра, как в Петербурге, там нет, но это не значит, что при проектировании в Астане мы не должны учитывать существующий там контекст.
Кожин: — В Нижнем Новгороде, где по проекту бюро сейчас строится IT-кампус; в Пскове, где по нашему проекту вблизи средневековой крепостной стены спроектирован жилой комплекс, частью которого стала отреставрированная ТЭЦ; в Калининграде, для центра которого мы разработали концепцию развития центральной части города, признанную в 2015 году на Международном фестивале архитектуры в Сингапуре лучшим мастер-планом мира, — везде мы работаем с контекстом и очень внимательно относимся к интеграции новых зданий в историческую ткань.
— При проектировании в исторической части города от чего надо отталкиваться? И всегда ли нужна отправная точка?
Яр-Скрябин: — Назову три такие основные точки: во-первых, это контекст в самом широком понимании; во-вторых, локация, то есть расположение и характеристики участка проектирования; в-третьих, функция будущего здания.
Даже в чистом поле возникает определенный контекст: стороны света, окружающая природа, рельеф, роза ветров и т. д. Еще более плотный и разнообразный контекст существует в сложившейся городской структуре. Это история места, градостроительная ситуация, транспортные связи и множество иных факторов, которые и по отдельности, и вместе способны повлиять на формирование архитектурного образа.
Кожин: — Мы — из Петербурга, и работа с контекстом — часть нашего ДНК. Контекст для нас — не только внешние характеристики окружающей среды. Сказываются личные обязательства по сохранению городской ткани и жесткие ограничения, главная цель которых заключается в защите исторического наследия: мы относимся к контексту намного внимательнее, чем многие другие архитекторы. Москва — абсолютно иная. Здесь больше контрастов и градостроительной свободы.
— Может ли новый проект быть в стилистике окружающей застройки?
Новосадюк: — Философия проектов «Студии 44» заключается не только в максимально ответственной работе с контекстом, но также в том, что мы никогда и ни под каким предлогом не делаем архитектуру «в стилях». Мы выстраиваем взаимоотношения нового и старого не через подражание и стилизацию — такой путь для нас абсолютно неприемлем, а через поиск глубинных связей. Это работа с контекстом следующего уровня.
Глупо в современных материалах и при современных возможностях создавать подобия неких исторических прототипов. Парфенон из железобетона как минимум экономически строить нецелесообразно. Мы в своей работе ищем новые подходы, переосмысливаем классическую ордерную систему или трактуем пропорционирование в зависимости от контекста и стоящих перед нами задач.
Кожин: — Мы пытаемся говорить на современном языке и искренне стараемся избегать любых псевдоисторических цитат. Город — это не дачный участок, на котором его владелец вправе построить что угодно. Это некое общественное образование. Он живет и развивается по своим законам, а мы их выявляем и транслируем.
Новосадюк: — Показательный пример такого подхода — проект ЖК «Imperial Club» на Васильевском острове. Структура этого комплекса выросла из градостроительного плана Доменико Трезини, а также из нехарактерной для нашего города исторической застройки набережной Лейтенанта Шмидта.
— Архивные исследования, исторические справки, согласования в КГИОП и прочее… Работа над проектами в исторической части городов занимает больше времени, чем проектирование, например, на периферии?
Яр-Скрябин: — Как правило, все процессы идут практически одновременно с разработкой проекта. Вслед за согласованиями и получением новых вводных происходит внесение корректировок. Не думаю, что это как-то серьезно отражается на сроках проектирования.
Кожин: — При работе в сложившейся исторической среде намного больше факторов, которые влияют на архитекторов. Поэтому, конечно, всегда хочется чуть больше времени на проектирование. При этом надо держать темп. Думаю, нам удается сохранять баланс. В конечном счете все зависит от сложности объекта.
Новосадюк: — Еще один важный аспект — работа с объектами культурного наследия. Естественно, при этом необходимы архивные исследования, требующие времени. К счастью, в «Студии 44» работают архитекторы-реставраторы, которые готовы к решению сложных задач. Получается очень интересное взаимодействие, когда находки наших коллег позволяют определить наиболее уместное архитектурное решение. Так было, например, с проектом музейно-выставочного комплекса «Горэлектротранс», который займет участок одного из старейших городских трампарков. В основу теоретической базы проекта вошли сведения из обнаруженного нашими коллегами у букинистов оригинального альбома 1905 года.
— Правда ли, что в Петербурге — одно из самых строгих в России градозащитных законодательств?
Яр-Скрябин: — Насколько я знаю, у нас самый зарегулированный город в мире. Поэтому отвечу за всех: в Петербурге действительно самые жесткие законы, связанные с сохранением исторической среды.
— Возникают ли у архитекторов проблемы с градозащитниками?
Кожин: — Хотелось бы понять, о ком именно идет речь. Об общественных организациях, о сложившихся институциях или некоих активистах? Если у населения есть внятный запрос на публичное обсуждение того или иного проекта, это прекрасно. Конструктивный диалог необходим и приносит пользу. Другое дело, когда громко кричат, но за этими криками не чувствуется ни малейшего желания разобраться в ситуации. Сразу возникают подозрения в ангажированности. Не скажу, что для нас это проблема. Мы всегда действуем в рамках регламентов. Более того, у нас есть свой собственный «внутренний» регламент, сверяясь с которым, удается избежать критических ошибок и хамских по отношению к исторической среде решений.
Яр-Скрябин: — Звучная архитектура, что в моем понимании равно архитектуре классной, заметной и по-хорошему бескомпромиссной, всегда вызывает эмоциональный отклик. Общественный резонанс — нормально, а как к нему относиться, каждый решает сам.
— Насколько часто приходится убеждать заказчиков в необходимости тех или иных решений?
Новосадюк: — Постоянно. Это часть нашей работы. Хорошо, когда заказчик представлен в лице руководства одной компании. Намного сложнее убеждать государственного заказчика, когда единый архитектурный проект разделяется между разными комитетами и департаментами, которые формируют зачастую противоречащие друг другу замечания.
Яр-Скрябин: — Убеждать приходится на любом этапе проектирования и даже во время строительства. Помню, как в работе над ЖК «Фортеция» в Кронштадте мы бились за увеличение площади квартир, за более интересную квартирографию, за облицовку кирпичом, за обустройство индивидуальных палисадников вместо балконов, а застройщик очень переживал, что квартиры вырастут в цене и не продадутся. В итоге уже на стадии строительства люди стали покупать жилье по заниженной цене застройщика, а потом продавать чуть ли не в два раза дороже.
И в проекте ЖК «Мануфактура James Beck» мы год искали единственный необходимый нам кирпич, тогда как застройщик изначально задумывался об использовании недорогого базового кирпича, что могло бы все испортить. К счастью, и в этом случае нам удалось найти взаимопонимание: проект состоялся в том виде, в каком был задуман.
Кожин: — Бывает и обратная ситуация, когда опытный и успешный девелопер настаивает на своих решениях, поскольку лучше знает, чего хотят его клиенты. Для появления хорошей архитектуры надо, чтобы в паре заказчик — архитектор была достигнута определенная гармония. Архитектору нужно очаровать заказчика — именно он строит и вкладывает деньги.
Яр-Скрябин: — Правда, в процессе реализации некоторые нотки из такой гармонии вдруг начинают выпадать, гармония слегка расстраивается, но это еще одна важная наша задача — пройти вместе с заказчиком весь путь от начала до конца без ощутимых потерь.
— В Москве, как недавно заявили специалисты института Генплана, жилье активно вытесняется из исторической части города. Грозит ли нехватка жилья центру Петербурга?
Кожин: — В центральной части нашего города — огромный жилой фонд, который, конечно, никуда не денется. В подавляющем большинстве это историческая застройка. С другой стороны, участков под новое жилье практически не осталось, а те, что есть, — невероятно сложные. В этой связи мне вспоминается наша работа над проектом ЖК «Meltzer Hall» на Петроградской стороне. Дом возводится на месте бывшей фабрики Мельцера с сохранением ряда исторических построек, которые вошли в состав нового комплекса. Думаю, что в этом проекте нам удалось, оставаясь абсолютно современными, вписаться и в сложный участок, и в контекст.
Новосадюк: — Вытеснение жилья — негативный сценарий для любого исторического города. Есть примеры Брюсселя или Чикаго, где за историческими зданиями начинают расти офисы, в результате чего из центра уходит жизнь. Надеюсь, что Петербургу это не грозит.
Яр-Скрябин: — Современный город, как мне кажется, должен представлять собой некую полицентрическую систему, в которой и жилье, и офисы распределены равномерно. В Петербурге существует гигантский и до сих пор плохо освоенный серый промышленный пояс, который уже начинает точечно застраиваться жильем. Понятно, что жить поближе к центру приятно, но хочется, чтобы эти территории включали в себя не только жилье, но и центры деловой активности, общественные пространства и даже некие инновационные и экологически чистые производства категории light industrial. Мне кажется, Москва сейчас развивается именно в этом направлении, то есть становится все более полицентричной, и это хорошо.
— Руководитель «Студии 44» Никита Игоревич Явейн — один из лучших в стране специалистов по проектированию в исторической среде и работе с ОКН. Можно ли говорить об определенной школе внутри бюро, принципы которой разделяют все его сотрудники?
Яр-Скрябин: — Давайте начнем с того, что мы втроем учились у Никиты Игоревича на факультете архитектуры в Академии художеств. Поэтому преемственность возникла сразу и абсолютно естественным образом.
Новосадюк: — Кстати, во время нашего обучения работе в исторической среде уделялось чуть меньше внимания, чем сейчас. Знаю об этом точно, поскольку преподаю под руководством Никиты Игоревича на факультете архитектуры. Сейчас благодаря его инициативе появились студенческие задания, которые прямо связаны с такой работой. Добавлю, что и во главе «Студии 44», и в качестве преподавателя Академии художеств Никита Игоревич последовательно продвигает идею: псевдоисторизм губителен для исторической среды. И мы полностью разделяем такой подход.
Кожин: — Думаю, архитектурная школа, которая, как мне кажется, постепенно складывается вокруг «Студии 44», базируется на огромном опыте работы в исторической среде. У нас давно сформировался целый набор разнообразных решений, доказавших на практике свою полезность, уместность и эффективность. Это позволяет четко понимать, что допустимо в той или иной градостроительной ситуации, а что нет, и в то же время придает определенную уверенность. Мы сохраняем все, что положено сохранить, и при этом делаем яркую и смелую архитектуру, которая опирается на контекст.
Генеральный директор Группы компаний «Еврострой» — о семейном бизнесе, любви к своему делу и реализуемых девелоперских проектах.
— Многие и сегодня считают строительство не самым подходящим видом деятельности для женщин. Ваш пример говорит об обратном. Считаете ли вы себя исключением из общих правил, или это тренд, связанный с современным этапом развития общества?
— Можно сказать, что я попала в строительную отрасль случайно. Я — дипломированный психолог и всегда хотела работать с людьми. В какой-то степени так и получилось. У нас с мужем — основателем и президентом Группы компаний «Еврострой» Валерием Геннадьевичем Кравцовым — семейная компания и прекрасный деловой тандем. Я убеждена, что более надежный подход к делу, чем семейный бизнес, трудно себе представить. Своим близким людям я могу доверять на 100%, они никогда меня не подведут. Сотрудников компании мы воспринимаем как часть одной большой семьи, а доверие и взаимная поддержка — наши главные ценности, фундамент и дома, и на работе.
Что касается гендерных стереотипов, то я не сторонница разделения профессий на «мужские» и «женские». Если речь не идет о тяжелом мужском труде. И наша страна, и мир в целом знает множество примеров, когда женщины превосходят мужчин в традиционных «мужских» специальностях: например финансах, юриспруденции. И в строительной сфере сегодня никого не удивит женщина, занимающая высокую позицию.
— Строительство — начиная от разработки концепции объекта и инженерных изысканий и заканчивая вводом его в эксплуатацию — очень многогранный вид деятельности. Вы сторонница ручного управления или в большей степени автоматизированных процессов?
— Как генеральный директор участвую во всех процессах в компании. Мы с супругом вместе присутствуем на переговорах, принимаем решение о покупке того или иного участка, вместе посещаем строительную площадку, активно участвуем в разработке архитектурного облика наших проектов.
— Для Петербурга, одного из красивейших городов мира, внешний облик здания имеет большое значение.
— Когда работаешь в таком городе, как Санкт-Петербург, у тебя нет права на ошибку, поскольку за каждый дом мы ответственны перед жителями нашего города — это наше наследие. Мы уделяем особое внимание архитектуре. Автор большинства наших элитных жилых комплексов и клубных домов — Евгений Подгорнов, с которым у нас сложились теплые профессиональные отношения. Евгений Вячеславович и его студия Intercolumnium проектировали такие объекты, как «Привилегия» и Esper Club на Крестовском острове, клубные дома «Приоритет» на Воскресенской набережной, «Идеалист» у Московского проспекта, а также комплекс апартаментов NEXT в центре Васильевского острова. И мы продолжаем активное сотрудничество: Евгений Подгорнов остается главным архитектором наших новых проектов в центре города, которые мы планируем презентовать уже в этом году.
Должна сказать, что к каждому из наших объектов мы относимся как к детям: они столь же уникальны и самобытны. Приступая к новому проекту, мы в первую очередь рисуем для себя сценарий Петербурга будущего, стремимся представить, как будут восприниматься эти дома не только сейчас, но и через сто или двести лет. В таком городе, как Петербург, архитектору важно, проявляя творчество, воздержаться от эгоизма: новые здания должны развивать архитектурный ландшафт, а не спорить с ним или подавлять его. Это наша философия, с которой мы подходим ко всем своим проектам.
— Ваши дети тоже работают с вами?
— Несколько лет назад наш сын Александр Кравцов стал сооснователем собственной независимой девелоперской компании Fizika Development, которая специализируется на строительстве премиальных и элитных объектов в центре города. Александр работал в Группе «Еврострой» десять лет, получил достаточный опыт и квалификацию, чтобы возглавить собственный строительный бизнес и реализоваться как успешный девелопер и бизнесмен.
Наша дочь Вероника в настоящий момент возглавляет направление компании по управлению бутик-отелями. Совсем скоро у нас состоится открытие второго гостиничного объекта на несколько клубных апартаментов на Воскресенской набережной, а до конца года — нового бутик-отеля на Малом проспекте Петроградской стороны в составе исторического клубного дома «Мадонна Бенуа».
Младшие дети пока готовятся к первым шагам в собственном бизнесе. Мне кажется, что темы бизнеса в нашем общении присутствуют всегда, иначе нам просто становится скучно. Супруг любит делиться с детьми своими мыслями по поводу новых проектов, и они проявляют к ним большой интерес.
— Практически на любую женщину, независимо от статуса и занятости, жизнь возлагает обязанности по хранению семейного очага в широком смысле этих слов: не только по обустройству быта, но и заботе о здоровье и образовании детей и внуков, поддержании отношений с родственниками и т. д. Как вы справляетесь с этой миссией?
— Мы просто очень любим свое дело. Однако нашу семью объединяет не только работа, но и отношение друг к другу. У нас не бывает разногласий. Мы умеем слушать и слышать друг друга при обсуждении самых разных тем и говорим при этом на равных.
Все наши дети учатся, работают и живут в Петербурге при возможности получить образование и специальность в любой стране мира. Для нас это очень важно. ГК «Еврострой» создавалась как петербургская по духу компания, и, на наш взгляд, она должна таковой и оставаться.
— На что вам хватает времени, помимо работы и семейных забот? Расскажите о своих увлечениях, хобби. Как, на ваш взгляд, увлечения и хобби влияют на работу — скорее, помогают или, наоборот, отвлекают и мешают человеку в полной мере раскрыть свой профессиональный потенциал?
— Мы очень любим путешествовать по миру. Когда посещаем новую страну, первым делом отправляемся изучать элитные объекты недвижимости, чтобы подметить в них новые, необычные детали и затем интегрировать их в наши проекты. Например, концепция ЖК «Привилегия» родилась именно после такой поездки больше десяти лет назад. Мы посетили комплекс One Hyde Park в Лондоне — один из самых дорогих комплексов Великобритании, где апартаментами владеют богатейшие люди мира. И вот мы увидели полностью автономный объект с собственной экосистемой и инфраструктурой — людям в принципе не нужно покидать свой дом ради каких-то повседневных вещей: от обеда в ресторане до шопинга. И мы решили быть первыми в России, кто создаст подобный жилой комплекс в Санкт-Петербурге. И, на мой взгляд, нам это удалось. Сегодня «Привилегия» признана одним из лучших домов в городе для семейного проживания.
— И в заключение поделитесь секретами успеха. Что, на ваш взгляд, самое важное в работе руководителя?
— Нужно уметь балансировать между двумя «полюсами», двумя подходами к ведению бизнеса. Жесткостью, прагматизмом, стремлением к быстрому результату, с одной стороны, и гибкостью, интуицией, вниманием к деталям и долгосрочной перспективе — с другой. В нашей сфере, где важны и стратегическое мышление, и умение создавать комфортную среду для жизни, этот баланс особенно ценен. Настоящая сила — в гармонии разумного расчета и эмоционального интеллекта.