«Город живет и развивается по своим законам, а мы их выявляем и транслируем»


23.04.2025 10:00

Не всякий архитектор может спроектировать объект, который будет органично смотреться в исторической застройке. Архитектурное бюро «Студия 44» под руководством его основателя, народного архитектора России Никиты Явейна берется за такие проекты — не только в Петербурге, но и в других российских городах. О специфике нового строительства среди дореволюционных построек и объектов культурного наследия рассказали партнеры бюро, главные архитекторы проектов Иван Кожин, Евгений Новосадюк и Антон Яр-Скрябин.


— Какую часть портфеля компании составляют проекты, реализованные в исторической части городов?

Яр-Скрябин: — Вместе с проектами по реставрации и приспособлению памятников — не менее 80%.

Кожин: — Если смотреть по всем регионам, где проекты «Студии 44» были реализованы, то может быть даже и все 90%.

Новосадюк: — Тут важно понимать, что считать историческим городом. Например Астана, где по проектам бюро были построены Дворец творчества школьников, а также Казахская национальная академия хореографии, — сравнительно молодая и бурно растущая городская структура. Такого исторического центра, как в Петербурге, там нет, но это не значит, что при проектировании в Астане мы не должны учитывать существующий там контекст.

Кожин: — В Нижнем Новгороде, где по проекту бюро сейчас строится IT-кампус; в Пскове, где по нашему проекту вблизи средневековой крепостной стены спроектирован жилой комплекс, частью которого стала отреставрированная ТЭЦ; в Калининграде, для центра которого мы разработали концепцию развития центральной части города, признанную в 2015 году на Международном фестивале архитектуры в Сингапуре лучшим мастер-планом мира, — везде мы работаем с контекстом и очень внимательно относимся к интеграции новых зданий в историческую ткань.

ЖК на берегу реки Великая, Псков
Источник: АБ «Студия 44»

— При проектировании в исторической части города от чего надо отталкиваться? И всегда ли нужна отправная точка?

Яр-Скрябин: — Назову три такие основные точки: во-первых, это контекст в самом широком понимании; во-вторых, локация, то есть расположение и характеристики участка проектирования; в-третьих, функция будущего здания.

Даже в чистом поле возникает определенный контекст: стороны света, окружающая природа, рельеф, роза ветров и т. д. Еще более плотный и разнообразный контекст существует в сложившейся городской структуре. Это история места, градостроительная ситуация, транспортные связи и множество иных факторов, которые и по отдельности, и вместе способны повлиять на формирование архитектурного образа.

Кожин: — Мы — из Петербурга, и работа с контекстом — часть нашего ДНК. Контекст для нас — не только внешние характеристики окружающей среды. Сказываются личные обязательства по сохранению городской ткани и жесткие ограничения, главная цель которых заключается в защите исторического наследия: мы относимся к контексту намного внимательнее, чем многие другие архитекторы. Москва — абсолютно иная. Здесь больше контрастов и градостроительной свободы.

ЖК «Фортеция», Кронштадт
Источник: АБ «Студия 44»

— Может ли новый проект быть в стилистике окружающей застройки?

Новосадюк: — Философия проектов «Студии 44» заключается не только в максимально ответственной работе с контекстом, но также в том, что мы никогда и ни под каким предлогом не делаем архитектуру «в стилях». Мы выстраиваем взаимоотношения нового и старого не через подражание и стилизацию — такой путь для нас абсолютно неприемлем, а через поиск глубинных связей. Это работа с контекстом следующего уровня.

Глупо в современных материалах и при современных возможностях создавать подобия неких исторических прототипов. Парфенон из железобетона как минимум экономически строить нецелесообразно. Мы в своей работе ищем новые подходы, переосмысливаем классическую ордерную систему или трактуем пропорционирование в зависимости от контекста и стоящих перед нами задач.

Кожин: — Мы пытаемся говорить на современном языке и искренне стараемся избегать любых псевдоисторических цитат. Город — это не дачный участок, на котором его владелец вправе построить что угодно. Это некое общественное образование. Он живет и развивается по своим законам, а мы их выявляем и транслируем.

Новосадюк: — Показательный пример такого подхода — проект ЖК «Imperial Club» на Васильевском острове. Структура этого комплекса выросла из градостроительного плана Доменико Трезини, а также из нехарактерной для нашего города исторической застройки набережной Лейтенанта Шмидта.

ЖК «Imperial Club», Петербург
Источник: АБ «Студия 44»

— Архивные исследования, исторические справки, согласования в КГИОП и прочее… Работа над проектами в исторической части городов занимает больше времени, чем проектирование, например, на периферии?

Яр-Скрябин: — Как правило, все процессы идут практически одновременно с разработкой проекта. Вслед за согласованиями и получением новых вводных происходит внесение корректировок. Не думаю, что это как-то серьезно отражается на сроках проектирования.

Кожин: — При работе в сложившейся исторической среде намного больше факторов, которые влияют на архитекторов. Поэтому, конечно, всегда хочется чуть больше времени на проектирование. При этом надо держать темп. Думаю, нам удается сохранять баланс. В конечном счете все зависит от сложности объекта.

Новосадюк: — Еще один важный аспект — работа с объектами культурного наследия. Естественно, при этом необходимы архивные исследования, требующие времени. К счастью, в «Студии 44» работают архитекторы-реставраторы, которые готовы к решению сложных задач. Получается очень интересное взаимодействие, когда находки наших коллег позволяют определить наиболее уместное архитектурное решение. Так было, например, с проектом музейно-выставочного комплекса «Горэлектротранс», который займет участок одного из старейших городских трампарков. В основу теоретической базы проекта вошли сведения из обнаруженного нашими коллегами у букинистов оригинального альбома 1905 года.

Музейный комплекс «Горэлектротранс», Петербург
Источник: АБ «Студия 44»

— Правда ли, что в Петербурге — одно из самых строгих в России градозащитных законодательств?

Яр-Скрябин: — Насколько я знаю, у нас самый зарегулированный город в мире. Поэтому отвечу за всех: в Петербурге действительно самые жесткие законы, связанные с сохранением исторической среды.

— Возникают ли у архитекторов проблемы с градозащитниками?

Кожин: — Хотелось бы понять, о ком именно идет речь. Об общественных организациях, о сложившихся институциях или некоих активистах? Если у населения есть внятный запрос на публичное обсуждение того или иного проекта, это прекрасно. Конструктивный диалог необходим и приносит пользу. Другое дело, когда громко кричат, но за этими криками не чувствуется ни малейшего желания разобраться в ситуации. Сразу возникают подозрения в ангажированности. Не скажу, что для нас это проблема. Мы всегда действуем в рамках регламентов. Более того, у нас есть свой собственный «внутренний» регламент, сверяясь с которым, удается избежать критических ошибок и хамских по отношению к исторической среде решений.

Яр-Скрябин: — Звучная архитектура, что в моем понимании равно архитектуре классной, заметной и по-хорошему бескомпромиссной, всегда вызывает эмоциональный отклик. Общественный резонанс — нормально, а как к нему относиться, каждый решает сам.

— Насколько часто приходится убеждать заказчиков в необходимости тех или иных решений?

Новосадюк: — Постоянно. Это часть нашей работы. Хорошо, когда заказчик представлен в лице руководства одной компании. Намного сложнее убеждать государственного заказчика, когда единый архитектурный проект разделяется между разными комитетами и департаментами, которые формируют зачастую противоречащие друг другу замечания.

Яр-Скрябин: — Убеждать приходится на любом этапе проектирования и даже во время строительства. Помню, как в работе над ЖК «Фортеция» в Кронштадте мы бились за увеличение площади квартир, за более интересную квартирографию, за облицовку кирпичом, за обустройство индивидуальных палисадников вместо балконов, а застройщик очень переживал, что квартиры вырастут в цене и не продадутся. В итоге уже на стадии строительства люди стали покупать жилье по заниженной цене застройщика, а потом продавать чуть ли не в два раза дороже.

И в проекте ЖК «Мануфактура James Beck» мы год искали единственный необходимый нам кирпич, тогда как застройщик изначально задумывался об использовании недорогого базового кирпича, что могло бы все испортить. К счастью, и в этом случае нам удалось найти взаимопонимание: проект состоялся в том виде, в каком был задуман.

Кожин: — Бывает и обратная ситуация, когда опытный и успешный девелопер настаивает на своих решениях, поскольку лучше знает, чего хотят его клиенты. Для появления хорошей архитектуры надо, чтобы в паре заказчик — архитектор была достигнута определенная гармония. Архитектору нужно очаровать заказчика — именно он строит и вкладывает деньги.

Яр-Скрябин: — Правда, в процессе реализации некоторые нотки из такой гармонии вдруг начинают выпадать, гармония слегка расстраивается, но это еще одна важная наша задача — пройти вместе с заказчиком весь путь от начала до конца без ощутимых потерь.

ЖК «Мануфактура James Beck», Петербург
Источник: АБ «Студия 44»

— В Москве, как недавно заявили специалисты института Генплана, жилье активно вытесняется из исторической части города. Грозит ли нехватка жилья центру Петербурга?

Кожин: — В центральной части нашего города — огромный жилой фонд, который, конечно, никуда не денется. В подавляющем большинстве это историческая застройка. С другой стороны, участков под новое жилье практически не осталось, а те, что есть, — невероятно сложные. В этой связи мне вспоминается наша работа над проектом ЖК «Meltzer Hall» на Петроградской стороне. Дом возводится на месте бывшей фабрики Мельцера с сохранением ряда исторических построек, которые вошли в состав нового комплекса. Думаю, что в этом проекте нам удалось, оставаясь абсолютно современными, вписаться и в сложный участок, и в контекст.

Новосадюк: — Вытеснение жилья — негативный сценарий для любого исторического города. Есть примеры Брюсселя или Чикаго, где за историческими зданиями начинают расти офисы, в результате чего из центра уходит жизнь. Надеюсь, что Петербургу это не грозит.

Яр-Скрябин: — Современный город, как мне кажется, должен представлять собой некую полицентрическую систему, в которой и жилье, и офисы распределены равномерно. В Петербурге существует гигантский и до сих пор плохо освоенный серый промышленный пояс, который уже начинает точечно застраиваться жильем. Понятно, что жить поближе к центру приятно, но хочется, чтобы эти территории включали в себя не только жилье, но и центры деловой активности, общественные пространства и даже некие инновационные и экологически чистые производства категории light industrial. Мне кажется, Москва сейчас развивается именно в этом направлении, то есть становится все более полицентричной, и это хорошо.

ЖК «Meltzer Hall», Петербург
Источник: АБ «Студия 44»

— Руководитель «Студии 44» Никита Игоревич Явейн — один из лучших в стране специалистов по проектированию в исторической среде и работе с ОКН. Можно ли говорить об определенной школе внутри бюро, принципы которой разделяют все его сотрудники?

Яр-Скрябин: — Давайте начнем с того, что мы втроем учились у Никиты Игоревича на факультете архитектуры в Академии художеств. Поэтому преемственность возникла сразу и абсолютно естественным образом.

Новосадюк: — Кстати, во время нашего обучения работе в исторической среде уделялось чуть меньше внимания, чем сейчас. Знаю об этом точно, поскольку преподаю под руководством Никиты Игоревича на факультете архитектуры. Сейчас благодаря его инициативе появились студенческие задания, которые прямо связаны с такой работой. Добавлю, что и во главе «Студии 44», и в качестве преподавателя Академии художеств Никита Игоревич последовательно продвигает идею: псевдоисторизм губителен для исторической среды. И мы полностью разделяем такой подход.

Кожин: — Думаю, архитектурная школа, которая, как мне кажется, постепенно складывается вокруг «Студии 44», базируется на огромном опыте работы в исторической среде. У нас давно сформировался целый набор разнообразных решений, доказавших на практике свою полезность, уместность и эффективность. Это позволяет четко понимать, что допустимо в той или иной градостроительной ситуации, а что нет, и в то же время придает определенную уверенность. Мы сохраняем все, что положено сохранить, и при этом делаем яркую и смелую архитектуру, которая опирается на контекст.


АВТОР: Марина Лебедева
ИСТОЧНИК ФОТО: АБ «Студия 44»

Поделиться:


06.02.2025 11:50

О деятельности Службы государственного строительного надзора и экспертизы Санкт-Петербурга (Госстройнадзора Санкт-Петербурга), итогах работы в 2024 году, новых полномочиях в 2025 году, достижениях, внедрении в практику передовых технологий беседуем с начальником Службы Владимиром Болдыревым.


— На протяжении последних лет важнейшим направлением политики федерального правительства России по отношению к бизнесу является снижение административных барьеров, баланс интересов власти и предпринимателей, а также повышение прозрачности проведения контрольно-надзорной деятельности. Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин неоднократно в своих выступлениях заявлял о том, что меры по оптимальному регулированию бизнеса показали свою эффективность, и эту работу необходимо продолжать.

— Владимир Геннадьевич, а как сегодня проявляется данный тренд на практике?

— Законодательно это нашло выражение в изменениях Федерального закона № 248-ФЗ «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации», которые вступили в силу с 1 января 2025 года. В результате частично утратили силу положения Постановления Правительства РФ № 336 «Об особенностях организации и осуществления государственного контроля (надзора) и муниципального контроля».

— В чем суть этих изменений?

— Если отбросить юридические формулировки и говорить более простым языком, то это постановление ввело запрет на внеплановые проверки строительных площадок без веских на то оснований. Мы не имеем права в любой момент, когда нам захочется, приходить на строительную площадку и осуществлять там свою деятельность.

— Так называемый мораторий на проверки?

— Совершенно верно. Мораторий был введен и продлевался каждый год. Естественно, можно было предполагать, что он когда-нибудь закончится, но произошло обратное. Теперь он стал не временной мерой, а постоянной практикой, и это прописано в законе № 248-ФЗ.

Источник: пресс-служба Госстройнадзора Санкт-Петербурга

— Расскажите чуть подробнее о проверках, которые уполномочена проводить ваша служба.

— Получив разрешение на строительство, застройщик направляет в службу Госстройнадзора уведомление о начале работ на площадке, по получении которого мы разрабатываем и утверждаем программу плановых проверок на весь период строительства. В зависимости от сложности и масштабов объекта их проверок может быть от пяти до семи.

— В чем состоит логика проведения плановых проверок?

— Мы проверяем, соответствуют ли возведенные конструкции проектной документации на каждом этапе строительства. Первая проверка проводится по завершении нулевого цикла, то есть, когда построены фундаменты. Я говорю упрощенно. Вторая — после возведения каркаса здания, третья — с появлением «теплого контура» (когда возведены стены, кровля, подведены инженерные коммуникации), четвертая — после проведения всех мероприятий и согласований, связанных с противопожарной безопасностью, охраной окружающей среды и т. п. И, наконец, пятая, итоговая плановая проверка выполняется по завершении всех работ на площадке. Если она успешно пройдена, мы выдаем застройщику заключение о соответствии построенного (реконструированного) объекта капитального строительства требованиям проектной документации. Это ключевой документ, свидетельствующий о безопасности построенного здания или сооружения.

При этом важно подчеркнуть, что застройщик сам направляет нам уведомление о завершении каждого этапа и готовности к плановой проверке.

— Вернемся к внеплановым проверкам. Они ведь не исключаются совсем…

— Внеплановая проверка может проводиться, если на стройплощадке возникает угроза здоровью или жизни людей. Для этого законом установлен определенный порядок. При получении таких сигналов, а это обычно обращения граждан, мы в свою очередь обращаемся в Прокуратуру Санкт-Петербурга за разрешением провести контрольно-надзорное мероприятие на строящемся объекте. Только согласование прокуратуры дает нам право внепланово прийти на площадку и выполнять там свои функции.

— Как известно, основанием для внеплановой проверки служат индикаторы риска нарушения обязательных требований при осуществлении государственного строительного надзора. В 2024 году перечень таких индикаторов претерпел изменения. Расскажите об этом подробнее.

— Напомню, что перечень индикаторов риска нарушения обязательных требований при осуществлении регионального государственного строительного надзора на территории Санкт-Петербурга был установлен в 2021 году постановлением правительства города № 981. В прошлом году была проведена работа по актуализации индикаторов риска на основании правоприменительной практики и методических рекомендаций Минэкономразвития России. Обновленный перечень индикаторов риска введен в действие постановлением правительства Санкт-Петербурга № 370 от 23 мая 2024. Расскажу о двух наиболее значимых.

Источник: пресс-служба Госстройнадзора Санкт-Петербурга

— С чем они связаны?

— С тем, что застройщики не всегда ведут себя идеально по отношению к требованиям при осуществлении контрольно-надзорных мероприятий. Первый значимый индикатор риска связан с разрешением на строительство. По получении этого документа застройщик имеет право приступить к работам и обязан прислать нам извещение о начале строительства. К сожалению, бывает, что застройщик начинает работы без разрешения на строительство или без уведомления нас об этом, либо не приступает к работам. Во всех этих случаях мы имеем право обращаться в Прокуратуру за разрешением о проведении внеплановой проверки.

— Получается, что застройщика могут внепланово проверить не только, когда он нарушает закон, но и когда он не реализует свои права?

— Да, это тоже может указывать на возможные нарушения обязательных требований при осуществлении государственного строительного надзора.

Второй значимый индикатор может проявиться по окончании строительных работ. После того как мы выдадим застройщику заключение о соответствии построенного (реконструированного) объекта капитального строительства требованиям проектной документации, он имеет право подать нам заявление о получении разрешения на ввод объекта в эксплуатацию. Если он этого не делает в течение четырех месяцев — есть основание подать запрос о внеплановой проверке.

— А какой смысл тянуть с началом эксплуатации объекта? Ведь неработающая недвижимость — это потеря денег.

— Верно. Однако перед началом эксплуатации объект должен быть зарегистрирован в Росреестре, и тогда он становится предметом налогообложения. Поэтому недобросовестные предприниматели оттягивают этот момент, некоторые пытаются эксплуатировать свою недвижимость неофициально.

Кстати, пользуясь случаем, хочу обратить внимание читателей на заблуждение, в которое вводит неосведомленного человека факт получения застройщиком разрешения на ввод объекта в эксплуатацию. Некоторые полагают, что с данного момента объект автоматически становится пригодным для использования, и если это жилой дом, то покупатели квартир якобы могут вселяться в свое новое жилище и обустраивать быт.

— А это как раз тот случай, когда жизнь оказывается сложнее, чем наши представления о ней?

— Да. Разрешение на ввод объекта в эксплуатацию свидетельствует о том, что он безопасный, построен в соответствии с проектной документацией, успешно прошедшей экспертизу, к нему подключены все инженерные сети. Все это дает право застройщику проводить правовые процедуры, без которых жить в доме еще нельзя. Во-первых, нужно поставить дом на первичный кадастровый учет, иначе жильцы не смогут зарегистрировать право собственности на купленные квартиры. Во-вторых, жильцы должны в полной мере получать жилищные и коммунальные услуги. Для этого нужно выбрать управляющую компанию и заключить договоры на поставку энергоресурсов, вывоз мусора и т. п. Все это занимает время — практика показывает, что с момента получения разрешения на ввод объекта в эксплуатацию до возможности его использовать проходит два-три месяца для небольших простых объектов, пять-шесть месяцев для крупных и сложных. Многоквартирные жилые дома относятся к сложным.

Источник: пресс-служба Госстройнадзора Санкт-Петербурга

— Кстати, о крупных и сложных объектах. Подведомственное вашей службе учреждение — СПб ГАУ «Центр государственной экспертизы» (ЦГЭ) — получило новые полномочия по проведению госэкспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий для некоторых видов объектов, которые ранее проходили эту процедуру в ФАУ «Главгосэкспертиза России». Что это за объекты?

— Данные полномочия предоставлены Законом № 404-ФЗ «О внесении изменения в статью 4.2 Федерального закона «О введении в действие Градостроительного кодекса Российской Федерации», который был подписан президентом России 23 ноября прошлого года.

Речь идет о зданиях высотой более 100 метров, гидротехнических сооружениях, зданиях и сооружениях морских портов, железнодорожных вокзалах вместимостью не более 900 пассажиров, мостах, железнодорожных тоннелях и мостовые переходах, высоковольтных линиях электропередач, а также скоростных магистралях и автомобильных дорогах федерального значения, расположенных на территории города. Отдельно хочу отметить объекты культурного наследия федерального значения, расположенные в нашем городе, и объекты петербургского метрополитена, что особенно важно.

— Теперь проекты станций и линий нашего метро будут проходить экспертизу в ЦГЭ?

— Да, за развитие петербургского метрополитена взялись серьезно. Еще необходимо отметить, что проходить экспертизу в ЦГЭ могут только объекты, не имеющие федерального финансирования. То есть если на их проектирование или строительство потрачен или планируется потратить хотя бы один рубль из федерального бюджета, то проектную документацию нужно отдавать в «Главгосэкспертизу».

— Вы говорили, что ЦГЭ в прошлом году обеспечил экономию бюджета Санкт-Петербурга в размере 49,1 млрд рублей. Как именно?

— В ходе экспертизы проектной документации специалисты ЦГЭ предлагают оптимизировать то или иное техническое решение, если выбран не самый рациональный вариант. Например, советуют заменить заложенные в проекте дорогостоящие импортные материалы, оборудование или конструкции более дешевыми отечественными аналогами без снижения качества. Это подчас существенно снижает сметную стоимость проекта, которую также сокращают за счет выявления и устранения ошибок в расчетах.

СПб ГАУ «Центр государственной экспертизы» вносит весомый вклад в экономию бюджета Санкт-Петербурга благодаря профессионализму своих сотрудников. При этом на протяжении 15 лет своего существования центр не потратил ни одного рубля бюджетных средств, обеспечивая себя за счет оказания услуг по экспертизе, а также в сфере образования. Учебные программы, разработанные и внедренные ЦГЭ, весьма востребованы в профессиональном сообществе строителей.

— По каким направлениям «Центр государственной экспертизы» проводит обучение специалистов? Какие из них особенно популярны?

— Наиболее востребовано то, что связано с внедрением технологий информационного моделирования (ТИМ) и цифровой трансформации в строительную отрасль. К примеру, программа повышения квалификации «Технологии информационного моделирования» позволяет оперативно получить базовую информацию об основах ТИМ и практике их внедрения в проектных или строительных организациях. Практическая часть обучения по программе проводится совместно с ведущими проектировщиками Санкт-Петербурга, применяющими ТИМ, и разработчиками отечественного программного обеспечения (ПО). С 2020 года проведены десять таких программ, общее количество слушателей составило 205 человек.

Большой популярностью пользуется программа повышения квалификации «Актуальные вопросы ценообразования и сметного нормирования в строительстве». С 2023 года обучение по этой программе прошли 80 человек.

В декабре 2024 года учебный центр ЦГЭ запустил новую программу «Повышение качества подготовки проектной документации». Специалисты ЦГЭ регулярно проводят обучающие мероприятия по вопросам применения действующего законодательства, в том числе ценообразования, стоимости строительных ресурсов, изменения требований пожарной, экологической и санитарно-эпидемиологической безопасности, определения стоимости работ по сохранению объектов культурного наследия.

Источник: пресс-служба Госстройнадзора Санкт-Петербурга

— В заключение спрошу о приятном. ЦГЭ стал победителем российского конкурса «ТИМ-лидеры» в номинации «Лучшая ТИМ-идея года». Расскажите об этом подробнее.

— Лучшей ТИМ-идеей стал наш проект «Интерфейс взаимодействия с моделью на основе искусственного интеллекта». Интерфейс представляет собой специально разработанный сайт с чатом, в котором пользователь делает текстовый запрос и получает ответы, таблицы или графики, исходя из данных, заложенных модель.

— То есть ведет письменный диалог с моделью, как с Яндексом?

— Абсолютно точно, общается с моделью при помощи нейросети. Эта технология изначально разрабатывалась для медицинских баз данных, но ее можно адаптировать для строительных объектов. Внедрение данного проекта упростит использование ПО и сделает его доступным для специалистов без технической подготовки.

Победа ЦГЭ неслучайна. Центр идет в авангарде внедрения и применения ТИМ. Именно СПб ГАУ «Центр государственной экспертизы» первым в России выдал положительное заключение экспертизы с применением технологий информационного моделирования. Это было в сентябре 2020 года. По такому случаю нас даже посетил министр.

На мой взгляд, не за горами времена, когда станет обязательной разработка любой проектной документации с применением ТИМ. Наши специалисты к этому готовы.


ИСТОЧНИК ФОТО: пресс-служба Госстройнадзора Санкт-Петербурга

Поделиться: