Как строительные СРО влияют на безопасность и качество объектов
С тех пор как государство прекратило выдавать лицензии, подтверждающие квалификацию строителей, эти функции переданы СРО. Об условиях членства в таком объединении рассказал эксперт компании ООО «СтройЮрист» Айрат Гарифуллин, имеющий опыт в вопросах строительного саморегулирования.
— Зачем нужны СРО в строительстве, кто не может вести бизнес без членства в них?
— Саморегулируемая организация представляет собой профессиональное сообщество, которое контролирует деятельность своих членов на основе установленных правил и стандартов. Без участия в таком объединении невозможно осуществить строительство крупных и дорогостоящих объектов. С недавних пор СРО требуется и для тех, кто занимается капитальным ремонтом многоквартирных домов. Во-первых, саморегулируемая организация выдает допуски членам организации на проведение работ. Кроме того, организация ежегодно осуществляет проверку соблюдения ими требований Градостроительного кодекса Российской Федерации. А в случаях оказания некачественных услуг выплачивает компенсации. Во-вторых, существуют определенные закупки, в которых невозможно участвовать, не вступив в СРО. Например, это тендеры, регулируемые федеральными законами 44-ФЗ и 223-ФЗ. Наконец, для многих контрагентов членство в СРО является гарантией надежности компании-исполнителя. Таким образом, саморегулируемая организация играет важную роль в обеспечении защиты прав потребителей и заказчиков, что способствует созданию более открытого и стабильного рынка строительных услуг.
— Какое влияние могут оказать СРО на безопасность и качество возводимых объектов?
— Организации занимаются созданием стандартов и правил для строительной отрасли, охватывающих все стадии процесса — от проектирования и проведения инженерных изысканий до сдачи объекта в эксплуатацию и последующего гарантийного обслуживания. Кроме того, они следят за соблюдением этих норм. В случае обнаружения нарушений применяются дисциплинарные меры, что способствует поддержанию высокого уровня качества работ. Общий компенсационный фонд объединения обеспечивает выполнение всех обязательств по контрактам. Страхование участников ассоциаций гарантирует защиту их ответственности перед третьими лицами.
— Достаточно ли этих мер?
— Система саморегулирования постоянно совершенствуется. Так, в июле 2017 года был создан Национальный реестр специалистов (НРС) в области строительства. Его задача — исключить организации с фиктивными работниками и фирмы-однодневки, в которых нет специалистов высокой квалификации, а для вступления в СРО привлекаются сотрудники из других компаний. Реестры, содержащие информацию о специалистах в области строительства, а также документы, подтверждающие их квалификацию и допуски на проведение различных строительных работ, можно найти на сайтах национальных объединений НОСТРОЙ (для строителей) и НОПРИЗ (для проектировщиков и изыскателей).
— А каковы требования к уровню знаний, опыту и квалификации строительных специалистов?
— Они очень серьезные: высшее профильное образование из перечня направлений, утвержденного Минстроем. Общий стаж работы в сфере капстроительства - от пяти лет, из которого 3 года на инженерных должностях. Совсем недавно общий стаж исчислялся десятью годами, но это требование изменили, дав возможность для карьерного роста молодежи. Отсутствие судимостей - еще одно из важных условий.
— Как известно, с 2022 года введена независимая оценка квалификации специалистов. Что собой представляет НОК?
— Дело в том, что курсы повышения квалификации себя не оправдали. Поэтому были приняты меры, направленные на проверку знаний и квалификации мастеров, прорабов, инженеров и представителей других специалистов, которые участвуют в инженерных изысканиях, проектировании, возведении объектов капитального строительства и в совокупности влияют на повышение качества выполненных работ. Это НОК — экзамен, который включает тестирование с дополнительным практическим заданием (в зависимости от спецификации). Созданы специальные центры для его проведения, аккредитованные и поднадзорные НОСТРОЙ или НОПРИЗ. На тестировании присутствуют независимые и аттестованные эксперты, которые обеспечивают прохождение процедуры по требованиям органа, решают организационные моменты, дают разъяснения соискателям. Программы и вопросы регулярно обновляются согласно требованиям Совета по профессиональным квалификациям (СПК), национального агентства развития квалификации и конъюнктурам рынка, строительных регламентов и законодательства. Для честной оценки центры оснащены камерами, запись сдачи экзаменов сохраняется сохраняется и отправляется в СПК, где утверждают результат, а затем направляют документы в агентство развития квалификаций для внесения данных о соискателе в реестр. Самому претенденту на руки выдается свидетельство о квалификации, которое действительно три года. И только в том случае, если в организации таких специалистов не менее двух, она получает право на вступление в СРО.
— Какая численность СРО строителей и как определить их надежность?
— По информации, представленной на XXIV Всероссийском съезде саморегулируемых организаций в сфере строительства, который состоялся в Москве 28 марта 2025 года, на начало текущего года в составе строительных СРО насчитывалось более 389 тысяч компаний. Сотрудники «СтройЮрист», прежде чем рекомендовать клиенту объединение, выбирают его по 16-ти различным критериям. Среди них регистрация в Ростехнадзоре, результаты проверок государственного регулятора, решение проблем своих членов и другие. На мой взгляд, чем дольше существует объединение, чем больше в нем участников, критериев для проверки их деятельности, тем оно надежнее.
О своем приходе в строительную отрасль, перипетиях жизненного пути, о том, с кем комфортно работать «Строительному Еженедельнику», рассказал генеральный директор Строительной корпорации «ЛенРусСтрой» Леонид Кваснюк.
— Леонид Яковлевич, как вы попали в строительную отрасль?
— Сейчас, когда оглядываюсь назад и вспоминаю пережитое, мне кажется, что меня привел в строительство Бог. Он меня направлял, хотя я в силу молодости и сопротивлялся. Но Он все предопределил, и, как бы я не отклонялся, как бы не уходил в сторону, меня всегда возвращало на данный мне путь. Так что я не просто не мог не стать строителем.
В детстве, еще в школе, хотел быть геологом. Песни про героических геологов очень нравились, походы, романтика. Поехал поступать в Горный институт. Немного недотянул по баллам. Предложили маркшейдерское отделение. Пошел, поучился некоторое время — неинтересно и сложно. Не мое. Поехал в Тирасполь, в педагогический институт, меня взяли. Проучился сколько-то — понимаю, нет, и это не мое. На следующий год поступил в медицинский институт — друг позвал. Там поучился немного, и снова чувствую: не мое. В конце-концов поступил в Актюбинский филиал Ташкентского железнодорожного института. Там тоже почти два года «проблуждал» по специальностям (электрика, тепловозы — не пошли), пока не оказался на факультете «Промышленное и гражданское строительство». Вот там и пришло осознание: хочу строить и руководить строительством.
— С чего началась практическая работа?
— Параллельно с учебой в институте я утроился на работу мастером в трест «Сельстрой». Работал хорошо, быстро, не пил, и в 1970 году — я в то время еще даже не окончил вуз — был назначен управляющим трестом. Мне было всего 26 лет! Мы работали без остановки, я просто заразился управлением, координацией действий, достижением поставленных целей. Это был не показной «комсомольский энтузиазм», а ощущение приносимой пользы, радость от возможности увидеть реальные результаты своего труда. Конечно, было приятно: я — самый молодой управляющий трестом, мальчишка еще, — а обо мне газеты пишут, гордость, общение с властями. Но не это было главным. Я отчетливо понял, что именно это — стройка, руководство работами — и есть моя жизнь, то, что я умею делать и чем я хочу заниматься. У меня дух захватывало, когда люди говорили: «Это построил Кваснюк».
В тресте «Сельстрой» я получил огромный опыт работы, причем работы разнообразной. Строили в Актюбинской области Казахстана. Чтобы было понятно: по площади это территория примерно в 3,5 раза больше Ленобласти. Мы строили комплексно — от коровников и свинарников до жилых домов, школ и поликлиник. Начинал я с объектов попроще, например, с коровника. Тем не менее там множество нюансов. Мы дорабатывали проект, прикидывая, как лучше размещать цех с комбикормами. Затем мне доверили возвести первый в моей практике 9-этажный дом. Мы ночи просиживали с бригадирами, придумывая, как лучше сделать, учесть все необходимое. Затем строили социальную инфраструктур — школу, больницу. Затем пошли промышленные объекты — огромный цех для горно-обогатительного комбината, железобетонный завод для собственных нужд треста. По сравнению с этим жилье строить относительно несложно.
Затем неоднократно менял места работы, их географию. Трудился в Херсоне, Запорожье, Ленинграде. Затем возглавлял отряд, разбиравший завалы после Ленинаканского землетрясения 1988 года в Армении и возводивший новое жилье для жителей. Практически вся моя жизнь была так или иначе связана со строительством. И, если бывали небольшие перерывы, я начинал тосковать по стройке, по запаху цемента, по бытовкам. Строительство — моя жизнь, это то, что мне нужно, чтобы ощущать себя на своем месте.
— Кто оказал наибольшее влияние на ваше формирование как личности, как профессионала?
— Это были многие. Мне всегда везло на ярких, интересных людей и выдающихся руководителей, которые по-настоящему знали свое дело. Это действительно решает все. Любое предприятие, любая стройка, любой процесс движутся в правильном направлении, когда за этим стоит настоящий профессионал-управленец.
Поскольку вспомнить всех все равно невозможно, расскажу о первом настоящем управленце, которого я встретил в жизни. Это был Фома Захарович — директор школы в деревне Березино, где я учился. Это был потрясающий человек. Он пришел руководить нашей школой, и жизнь вокруг по-настоящему изменилась. Все учились, потому что он умел заинтересовывать и мотивировать. Мы получили отличное образование, благодаря чему достаточно легко поступали в институты и университеты. Все были сыты, хотя в те времена стоял настоящий голод. Мы были нормально воспитаны, несмотря на негативную криминальную обстановку. Все дружили, играли на музыкальных инструментах, занимались спортом. И это в деревне, где и дорог-то не было! Он доставал еду, кирпичи, материалы. А мы все делали. Своими руками. Везде была команда. И он умел доверять и давать делать дело. То, что я стал хорошим руководителем, это во многом благодаря ему, его примеру. Теперь я тоже люблю растить, направлять, воспитывать.
— С кем вы предпочитаете работать, общаться?
— С теми, которые умнее меня. Такие люди стимулируют самосовершенствоваться, становиться лучше. Я и жену взял намного умнее меня и образованнее (смеется) себя. Мои топ-менеджеры — тоже умнее меня. Это правильно. У меня двое детей, но я много других брал на воспитание. Кстати, одеть, обуть и накормить — это полдела. Где семеро кормятся, еще пятерых прокормить можно. А вот помочь получить образование, научить читать и думать, научить работать — это важнее. И денег для этого не надо, нужно просто силы в себе найти и не лениться. Это же здорово, когда растут и взрослеют дети! Я их вырастил, научил — и они стали умнее меня. Почти все они сейчас работают в нашей компании.