Николай Брюховецкий: «Рынок заскучал по высокому сервису и качественному электроинструменту»
Уход многих зарубежных брендов с российского рынка создал трудности для строительных компаний при выборе качественного оборудования. Сейчас в стране наблюдается настоящий бум: появляются новые бренды электроинструмента. О новых возможностях для российских производителей и новом бренде профессионального строительного инструмента «Строительному Еженедельнику» рассказал Николай Брюховецкий, вице-президент по продажам UTECH (ex-Hilti Россия)*.
— Что сейчас происходит на рынке профессионального инструмента в России?
— В данный момент наблюдается смещение производства в сторону среднего и эконом-сегментов. Объем рынка электроинструмента в 2024 году вышел на уровень 2021 года. При этом в 2021 году свои товары россиянам предлагали 115 брендов, а сегодня с учетом маркетплейсов и параллельного импорта покупатели могут выбрать инструменты почти 900 торговых марок.
Большинство компаний запускают собственные производства со сборкой из китайских комплектующих или прямым импортом.
— Какие тенденции определяют развитие сегмента профессионального инструмента сегодня?
— В первую очередь это сдвиг в сторону беспроводных инструментов. Они становятся все более популярными среди профессионалов из-за удобства и универсальности.
Также заметна интеграция умных функций — инструменты со встроенными датчиками и функциями подключения позволяют профессионалам контролировать использование, отслеживать графики обслуживания и получать оповещения о потенциальных проблемах.
Кроме того, производители фокусируются на эргономике и комфорте для пользователя. Инструменты с эргономическими конструкциями уменьшают напряжение и усталость, что позволяет им работать более комфортно и эффективно в течение более длительных периодов.
Растет спрос на системы извлечения пыли. Они помогают минимизировать количество пыли и мусора, образовавшихся во время использования, снижают риск проблем с дыханием и улучшают общее качество воздуха.
Расширяется производство бесщеточных моторных технологий. Бесщеточные двигатели становятся стандартом в профессиональных электроинструментах благодаря их эффективности и долговечности.
Увеличивается выпуск многофункциональных инструментов. Они обеспечивают универсальность и удобство, позволяя пользователям переключаться между различными функциями без необходимости смены инструментов.
Также профессионалы делают акцент на долговечность: ищут надежные электроинструменты.
— Действительно ли зарубежные производители покинули рынок, или все-таки им удалось найти обходные пути?
— Большинство американских, европейских и японских брендов покинули российский рынок из-за санкционных ограничений. Но на смену ушедшим западным компаниям активно заходят китайские компании и вновь появляющиеся российские игроки. Существуют некоторые российские бренды, которые пока используют комплектующие китайского производства.
Но по данным за 2024 год китайские производители занимают более 60% рынка электроинструментов.
— Бренд UTECH начал выпускать профессиональный строительный электроинструмент для разных целей под маркой UTOOL. Что собой представляет UTOOL?
— На данный момент в портфолио уже представлены аккумуляторная дрель/шуруповерт, аккумуляторный ударный гайковерт, аккумуляторный перфоратор, сетевой перфоратор, угловая шлифовальная машина, строительный пылесос.
Планы развития инструмента под этой маркой — далекоидущие: мы хотим и будем расширять линейку нашего профессионального инструмента UTOOL. Например, уже к лету у нас появятся инновационные строительные пылесосы трех моделей, в том числе для сбора микродисперсной пыли. Такой пылесос нужен на чистых производствах, в фармацевтике, в деревообработке и т. д.
Также мы планируем к строительному сезону презентовать три типа алмазных машин: легкие, средние, тяжелые под разные диаметры бурения, комплектуемые с коронками UTOOL.
Для общестроительных работ мы представим новые абразивные диски 125 и 230 для резки металла и, конечно, углошлифовальные машинки к ним, а также три вида алмазных шлифовальных чашек 125 диаметров для тотальной шлифовки любого бетона. Ждут строителей комбинированный SDS-MAX-перфоратор, а также тяжелый и легкий отбойные молотки. И конечно, мы дополним расходными материалами уже имеющиеся в продаже портфолио.
— Инструменты марки UTOOL уже вышли на рынок. Каковы отзывы?
— Многие клиенты ждали наш инструмент и весь прошлый год помогали в лайф-тестах на строительных площадках, испытывая в суровых условиях прототипы наших моделей.
Сегодня мы слышим позитивные отзывы от пользователей, которые уже решают задачи с помощью инструмента UTOOL. Однако мы готовы к любой обратной связи и даже критике — главное, чтобы она была обоснована и конструктивна. Именно в этом случае отзывы дают топливо для реальных идей.
Основываясь на нашем более чем 30-летнем опыте, мы понимаем, что клиенту важно иметь поддержку на каждом этапе строительства и использования инструмента, а для этого нужно быть ближе к клиентам и оперативно отвечать на их потребности, иметь хорошо оснащенный сервисный центр, а также высококвалифицированный персонал для ремонта в кратчайшие сроки.
— Вывод собственной торговой марки сейчас на российский рынок — риск или возможность для компании?
— Думаю, наши действия говорят сами за себя. Для нас это, конечно, возможность. Мы три года хранили компетенции, сервисные мощности, опытных сотрудников отдела продаж, веря, что в нужный момент мы вернемся. Рынок заскучал по высокому сервису и качественному инструменту.
Что касается рисков — в бизнесе риски будут всегда.
— Учитывая ваши корни глобальной компании Hilti Group, как вы относитесь к возможным сравнениям с инструментом Hilti?
— Это часть нашей истории, которая сделала нас профессионалами и энтузиастами своего дела, однако сегодня мы в начале своего собственного пути и планируем задавать высокие стандарты качества и тренды рынка, стремясь стать лидером.
— Есть ли планы по созданию собственного производства?
— Такие планы у нас есть, но мы двигаемся шаг за шагом, так как полная локализация инструмента связана с необходимостью иметь очень гибкое производство и лучшие комплектующие. Все знают, как сейчас быстро устаревает новая техника, как скоро она становится несовременной и не соответствует ожидаемым характеристикам, поэтому нужны не только новейшие производственные площадки, но и новые запатентованные технические решения.
Вторым немаловажным фактором является экономическая целесообразность полной локализации производства.
— Какие задачи стоят перед компанией, которая решила производить профессиональный инструмент?
— Во-первых, обеспечить необходимое качество. Импортные товары долгое время доминировали на рынке и уже сформировали высокие ожидания от электроинструмента у игроков строительного рынка.
Второе — привлечение технологий и производственных мощностей. Передовые технологии и материалы все эти годы в Россию экспортировались. Сегодня нам приходится догонять уже имеющиеся разработки собственными силами, задействовав возможности проверенных зарубежных партнеров.
Третье — сформировать квалифицированную команду. Без компетентных кадров, способных разрабатывать, производить и обслуживать отечественные аналоги, усилия по импортозамещению не смогут реализоваться в полной мере. Мы посвятили целых три десятилетия формированию профессиональной среды, взращиванию талантов и аккумулированию знаний, необходимых для прорыва. И наш опыт — это не просто цифра, это фундамент.
Также необходим поиск и развитие производственных мощностей на территории России. Найти в нашей стране надежных поставщиков комплектующих для профессионального инструмента сегодня сложно.
Важно уверенно выйти на рынок, заняв свою долю, что даст возможность для дальнейшего развития продуктов, ассортимента, технологий.
Резюмируя вышесказанное, могу добавить: тому, кто решил выходить на рынок с локальным брендом, нужно запастись терпением, слышать запрос рынка и постоянно улучшать свое предложение, а также быть готовым к очень конкурентной среде.
* В августе 2024 года Hilti Group приняла решение прекратить деятельность на территории России и продать российские подразделения локальному менеджменту. Единственным официальным правопреемником Hilti в России является бренд UTECH.
О качестве петербургской архитектуры, роли современных зодчих в реализации проектов, о нехватке политической воли и о совещательной функции Градсовета «Строительному Еженедельнику» рассказал руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн.
– Никита Игоревич, некоторое время назад раздавалось немало упреков в низком качестве современной петербургской архитектуры. Как Вы оцениваете ее сегодняшний уровень и можно ли говорить о повышении качества?
– Для понимания ситуации прежде всего необходимо развести понятия «качество работы архитекторов» и «качество архитектуры реализованных проектов». Сегодня это совершенно разные вещи. Примерно две трети возводимых сейчас зданий (если не три четверти) строятся вообще без участия архитектора – по крайней мере, в таком качестве, как мы понимаем эту профессию, то есть человека, осуществляющего проектирование объекта и несущего за это определенную ответственность.
Большая часть строительства идет по разработкам проектных бюро или проектных подразделений при строительных компаниях. И их задача – чисто техническая и сводится, по большому счету, к обеспечению необходимого количества «квадратов» в объекте под разный функционал, созданию квартирографии, желаемой девелопером, и контроле за соблюдением многочисленных нормативов.
Второй довлеющий фактор – общее стремление к снижению себестоимости строительства. По сути, мы дошли до «хрущевской» идеи добиться максимального снижения цены жилья (пусть даже в ущерб всему), чтобы обеспечить им как можно больше людей. Только если в 1950–1960-х годах это была государственная задача и над снижением себестоимости работали целые институты, то сейчас это «воля рынка», а точнее, значительной части девелоперов, которые на нем работают. Но принцип отсечения «архитектурных излишеств», а по большому счету – излишности самой архитектуры – при этом сохраняется.
Еще один фактор влияния – огромное число различных нормирующих документов, регламентирующих каждую мелочь, которые превращают проектирование в своего рода математическую игру, целью которой становится найти способ извлечь из имеющегося участка максимальную прибыль. Главная задача при этом – все учесть и между собой как-то увязать, что совсем непросто, учитывая то, что нормы сплошь и рядом противоречат друг другу. Дополнительной пикантности процессу добавляют постоянные изменения действующих нормативов, что приводит к необходимости переделывать проект.
В этой ситуации говорить о качестве архитектуры или кризисе профессии не приходится. Речь идет о сформировавшейся практике, о ситуации, сложившейся в сфере проектирования и строительства в России вообще и в Санкт-Петербурге в частности. И эта система в значительной степени просто не подразумевает необходимости архитектора как такового. Соответственно, обвинять архитекторов в низком качестве проектов, при том, что они не принимали никакого участия в их разработке, просто нелепо.
– То есть профессия архитектора практически исчезла?
– Нет, конечно, не до такой степени ситуация запущена. Есть серьезные архитектурные организации, которые прошли через все наши пертурбации последних лет, научились выживать в «безвоздушном пространстве». Это и опытные специалисты, и молодые талантливые архитекторы, которые продолжают работать, доказывая, что наша профессия сохранилась. И надо отметить, что многие петербургские проекты получают признание и на российском, и на международном уровне. Так что мы умеем делать хорошую архитектуру, в лучших своих проявлениях как минимум не хуже европейской. Другое дело, что потенциал этот, к сожалению, пока недостаточно востребован.
– И все-таки, возвращаясь к общей ситуации, можно ли говорить, что в среднем качество реализуемых проектов за последние, скажем, 10-15 лет выросло?
– В общем и целом – да. Это, конечно, касается, конечно, не всего, что строится в городе, но усредненно можно говорить, что общий уровень проектирования вырос. Прежде всего это, конечно, касается проектов, в которых архитекторы приняли хотя бы мало-мальски заметное участие.
При этом, конечно, надо понимать, что даже если девелоперы привлекают серьезную архитектурную организацию, задача снижения себестоимости строительства все равно остается. То есть архитекторы понимают, что свои «изыски» они должны уложить в определенный бюджет, за пределы которого выйти в любом случае не получится.
Есть и такой фактор, как стоимость проектирования в общем объеме инвестиций в строительство объекта. Она и раньше была невысока, а сейчас снизилась до совершенно смешного уровня. Фактически это 1–2% от общего объема инвестиций, если 3% – это уже много. В Европе эта доля тоже существенно снизилась – и, как раньше, 10% от общей суммы инвестиций на проектирование уже не выделяют. Но в зависимости от функционала объекта доля варьируется в диапазоне 5–8%. Мы о таком не можем и мечтать.
А если наложить на это разницу в общих затратах на реализацию строительного проекта (у нас – 1-2 тыс. евро на 1 кв. м здания, в Европе – 5–6 тыс.), то становится ясно, что оплата труда архитекторов в Петербурге в 4–5 раз ниже, чем за рубежом. Расходы же при этом не намного ниже (одно лицензионное программное обеспечение чего стоит). Ну а поскольку архитектурные бюро – это коммерческие организации, они должны поддерживать рентабельность своей деятельности, то, конечно, приходится брать в работу больше проектов, но каждому из них уделять, возможно, меньше внимания, чем хотелось бы.
– Насколько сильное давление заказчики оказывают на архитекторов? Удается ли зодчим отстоять свою позицию в случае разногласий? И меняется ли отношение заказчиков в зависимости от класса объекта?
– «Общего знаменателя» тут нет. Есть архитектурные бюро, условно говоря, более «сговорчивые», максимально старающиеся выполнить требования заказчика. Иногда это молодые компании, которые недавно вышли на рынок, и им нужно на нем как-то закрепиться. Есть менее «сговорчивые» архитекторы, старающиеся отстоять свое видение проекта. Поскольку в целом рынок сложившийся и позиции, занимаемые мастерскими, известны, то девелоперы, в зависимости от своих взглядов на функцию архитектора, обращаются в ту или иную организацию.
Есть, конечно, исключительные ситуации, когда проект привлекает общественное внимание, имеет резонанс, требует широкого обсуждения. Тогда девелоперы предпочитают выбрать архитектора «с именем», он получает достаточно большую свободу для творчества, и его позиция будет учитываться достаточно серьезно. Другое дело, что таких проектов не так много.
Класс объекта, конечно, оказывает влияние на качество проекта. Для элитных проектов и практически всего бизнес-класса девелоперы привлекают архитекторов. Но и здесь ситуации бывают разные. Некоторые предпочитают побольше вложить в отделку, оборудование, инфраструктуру, а архитектурной составляющей объекта особого внимания не уделяется.
– Вы сказали, что в целом уровень проектов в городе вырос. Есть ли в этом заслуга Градсовета?
– На мой взгляд, роль Градсовета положительная. И это видно из одного факта. Когда сталкиваешься с не самыми, мягко говоря, удачными проектами, построенными в городе, выясняется, что обсуждения на Градсовете они почему-то не проходили. Либо же на заседании проект был подвергнут критике, но затем все-таки был реализован. То есть, по крайней мере, самые неудачные варианты по большей части все-таки отфильтровываются.
Кроме того, у людей часто неверное представление о том, что такое Градсовет. Это не решающий орган – решения принимаются на уровне Комитета по градостроительству и архитектуре, главным архитектором города. Градсовет – это орган совещательный, на его заседаниях профессионалы высказывают свой взгляд на тот или иной проект. Часто мнения различны. Важен сам факт, что обсуждение состоялось, экспертное сообщество обменялось взглядами. А главный архитектор волен как согласиться с высказанными мнениями, так и нет; это его зона ответственности. В этом смысле, на мой взгляд, даже голосование в Градсовете – избыточно, поскольку решающего значения оно не имеет.
– В начале беседы Вы описали довольно печальную ситуацию в сфере проектирования. Можно ли как-то изменить сложившееся положение?
– В принципе, изменить ситуацию мог бы социальный запрос на хорошую архитектуру. Но, к сожалению, его пока нет, в том числе и со стороны состоятельных людей, которые могли бы себе позволить нанять лучших мастеров. Этого пока не происходит. Пока взгляд на архитектуру остался на уровне «красные пиджаки с золотыми пуговицами – это красиво».
Вторым фактором, способным повлиять на положение, может стать политическая воля власти. Во Франции, например, архитектурные конкурсы на крупные проекты общенационального масштаба курируют непосредственно президенты страны. У нас и близко такого нет, даже на уровне участия региональной власти. Не говоря уже о том, что часто конкурсы проводятся, архитекторы представляют свои работы, проходит экспертное обсуждение, запускается голосование в Интернете, жюри определяет победителя. И на этом все заканчивается, проект так и не строится. Я и сам не раз оказывался в такой ситуации.
Если будет государственная воля в это сфере – изменится и качество архитектуры. Екатерина II знала архитектуру на уровне лучших зодчих своего времени. Интересовалась, вникала во все последние веяния. И Александр I тоже был хороший знаток. И Николай I, как бы к нему кто ни относился, – тоже знал толк в архитектуре, разбирался в этом очень серьезно. Ну так все и получалось, тогда строились шедевры, которые восхищают нас по сей день. Сейчас, к сожалению, общее отношение к архитектуре – как к чему-то второстепенному. Ну и результат соответствующий.