Елена Пучкова: «Когда ты понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать»
Если верить академическим определениям, современная архитектура — все, что строится, по крайней мере, с середины прошлого века. Но стили, технологии, материалы 1970-х и 2000-х — совсем разные. Следовательно, каждый архитектор может трактовать понятие «современная архитектура» по-своему. У Елены Пучковой, главного архитектора архитектурной компании Генпро, есть собственный взгляд.
— Что лично вы вкладываете в понятие «современная архитектура»?
— Современная архитектура — удовлетворение функций, которые вкладываются в строение, с сохранением эстетического внешнего облика; это красота, это функционал, это архитектура вне времени.
Архитектура имеет свойство устаревать — в основном в попытках удешевить объект.
В разные эпохи были разные стили. Если посмотреть на старые здания, они нам представляются вечными. Старыми, но не устаревшими. Есть разница между старым и устаревшим. Старые — это красиво. У красоты нет времени. А устаревший — это не очень хорошо: нет эстетики, нет красоты. К сожалению, была эпоха проектирования, здания которой очень хочется откорректировать.
Условно архитектуру можно разделить на три эпохи. Первая — когда здания проектировались с позиции в первую очередь эстетики. Вторая — когда здания должны были быть дешевыми и функциональными, укладываться в экономическую модель. Теперь совмещается и то, и другое.
Современные направления позволяют создать такую архитектуру, чтобы она не устаревала. В архитектуру возвращается идея красоты и функционала. В Москве главный архитектор и мэр дают архитекторам возможность фантазировать. Руки у нас больше развязаны.
Мы понимаем, что изначально архитектура вырастала из внешнего облика. Появлялись именитые архитекторы. Эстетика внешнего облика превалировала. Сейчас все считают деньги, и задача — попасть в нормы, в квартирографию, экономику. Ни один девелопер не позволит построить здание, которое не попадает в экономику, но оно должно быть эстетичным. Сегодняшние проекты домов бизнес-класса, даже комфорт-класса направлены на то, чтобы они не устаревали. Чтобы через много лет можно было сказать, что эти здания начала XXI века, но они не устаревшие.
— Появляются ли, на ваш взгляд, сегодня течения, соразмерные стилям прошлых лет — неоклассике, модерну и т. д.?
— Сегодня сложно сказать, что есть какой-то стиль. По-хорошему, все это эклектика. Это слово стало ругательным, потому что не всегда получается хорошо. Но изначально это очень эстетически правильный стиль.
Если в определенной эпохе стиль был надиктован, все делали здания плюс-минус похожими. Сейчас никто не старается придерживаться определенного стиля.
У меня есть версия, что названия стилей — современные. Вряд ли такие названия появлялись в то время, когда здания проектировались. Они появились позже. Может быть, с течением времени появится название у современного стиля. Есть вероятность, что через сто лет студенты МАРХИ будут изучать постройки нашего времени и как-то назовут современный стиль.
— Как правило, оригинальностью могут похвастаться специализированные здания вроде культурных центров, отелей, спортивных сооружений. В какой мере это можно отнести к жилым зданиям?
— Оригинальный музей проще сделать, чем любое жилое здание. Они похожи друг на друга — это связано с функционалом. Но сейчас в Москве есть запрос на уникальную архитектуру. В кейсе нашей компании — много уникальных жилых объектов. Тот же «JOIS», который мы делали для MR Group. Это здание не похоже на другое жилье. Бизнес-центр «Nice Tower» — максимально оригинальная форма, которая в том числе исходила из функционала и эффективности. Мы создаем узнаваемые здания, которые становятся доминантами, точками притяжения. Хороший пример также — бизнес-центр «Upside Kuntsevo», который, в отличие от предыдущих кейсов, не является высотным объектом, но привлекает именно необычной формой и лаконичной структурой фасадных решений.
Есть много зданий уникальных форм. Архитектура уходит от квадратов, от кубиков. В Москве уникальны 90% проектов. Именно жилые дома и офисы сегодня становятся оригинальными.
Архитектура на перспективу
— У каких направлений в архитектуре есть сегодня перспектива для развития?
— Наступил век новых технологий. Мы тяготеем все к компьютеризации, к машинным технологиям. По сути, те же бионические формы возникли именно из-за компьютеризации проектирования. Появился стиль параметрика, он же — алгоритмическая архитектура. Патрик Шумахер, который ныне руководит бюро Захи Хадид, сформулировал Манифест параметризма. Архитектор берет компьютер, задает ему код, компьютер делает архитектуру. Многие не понимают сути этого стиля, думая, что все эти необычные формы рисует человек. Нет. Само название говорит об обратном: «Параметрика» — «параметр», «алгоритмическая архитектура» — «алгоритм». Архитектор задает определенный код или алгоритм, например, условно: «тяготей к этой точке», и компьютер сам генерирует форму. То есть архитектор не знает, что получится в конечном итоге, объем формирует машина, а человек лишь контролирует процесс.
В процесс проектирования все больше внедряется технологий, связанных с искусственным интеллектом. Пока все это на этапе развития, и те же планировки, которые делаются при помощи ИИ, получаются довольно кривыми, но со временем технология будет совершенствоваться, и бо́льшая часть рутинных процессов будет делегироваться машине. И это очень правильно. К примеру, когда я сажаю квартирографию, наношу зонинг, трачу безумное количество времени. Я переберу 20–30 вариантов, а машина за более короткий срок может предложить тысячи. Архитектор должен контролировать машину и внешним обликом заниматься.
Если посмотреть более глобально на те направления, которые будут внедрять в практику через 50–100 лет, основные мировые исследования сводятся к полному уходу от статичности архитектуры. Одно из таких исследований проводила я. Появляются юниты, которые можно перемещать по зданию, менять между собой. Мы говорим не о конкретном здании, которое стоит, а о зданиях, которые могут переконфигурироваться, менять место, видоизменяться. Ведь что такое архитектура будущего как таковая? Это архитектура, которая может удовлетворять все потребности, пожелания человека, у которого сегодня — одно настроение, завтра — другое. Идея — чтобы архитектура удовлетворяла каждый запрос, который на нее поступает.
Это не новая идея. Ее много лет назад предложил Седрик Прайс — «здание, в котором человек может делать все, что он хочет». Это проект «Fun Palace» на месте нынешнего Центра Помпиду в Париже. Проект не был принят.
Сейчас в Нью-Йорке построен арт-центр «The Shed». Он состоит из оболочки и внутренней части. Во внутренней расположен зал, мастерские. Внешняя оболочка, когда трансформируется, образует другой зал.
На самом деле все эти идеи с точки зрения технологий реализуемы и сейчас, но, чтобы сделать полностью трансформируемое здание, где каждая часть перемещается, нужно несколько илонов масков и бюджет нескольких государств. Любая инновация — это дорого. С течением времени, когда начинается фабричное производство, все дешевеет и становится обыденным. Мы уже видели это на примере умного дома.
Поскольку люди любят стабильность, им кажется, будто что-то новое не придумается, не появится, не приживется. Например монолитный железобетон. Если бы о нем рассказали человеку, который жил в XVII веке? А что такое монолит? Если подумать — уникальная вещь. Здание создается единым объемом непосредственно на площадке. Но это уже то, к чему мы привыкли. Почему это надо считать чем-то из разряда фантастики? Сейчас есть много новых материалов, технологий.
— В каком направлении, на ваш взгляд, будут развиваться технологии строительства?
— Уже сегодня используются 3D-принтеры для печати домов. Они позволяют решить одну из главных проблем монтажа — избавиться от швов на стыке материалов. Остаются лишь эстетичные ровные линии послойного нанесения. Надеюсь, что лет через 20–30 швов не будет совсем.
Роботы-манипуляторы занимаются кладкой. Результат более совершенный, чем у человека. Другое дело, что мы тянемся к ручному исполнению, как пример — кирпич ручной формовки. Такой кирпич разный, кладка неровная, но в этом есть особая эстетика.
Развивается модульное строительство, когда на заводе собираются целые комнаты с отделкой, а потом монтируются на площадке. У многих эта технология ассоциируется с хрущевками. У меня такого нет. Но это должны быть очень качественные изделия и исполнение.
Появились модульные фасады. При строительном исполнении ты подходишь к фасаду здания и видишь, что плохо сведено, криво. А при использовании модульных фасадов кассеты производятся в фабричных условиях, их привозят и просто вешают. Это дороже, но эстетически правильнее и долговечнее.
— Какие строительные материалы сегодня в приоритете, на ваш взгляд? Известно, что архитекторы нередко имеют любимые материалы.
— Мы говорим о фасадах зданий. Есть норматив, при котором какие-то материалы нельзя использовать — например горючесть: нельзя использовать горючие материалы для зданий выше 75 метров. Лично я всегда подбираю материал под конкретный фасад. Каждый заказчик имеет свое видение. Многие просят сделать один массинг (массинг — термин в архитектуре, который относится к восприятию общей формы, а также к размеру здания. — Примеч. ред.) и к нему — несколько вариантов фасадов. Мне проще сделать три массинга и к каждому — свой фасад. К сожалению, существует частая практика оптимизации уже на этапе строительства — замена материалов более дешевыми. Я обычно стараюсь на этапе концепции продумать материал согласно бюджету. Если здание не очень высокое — фасад может быть в композите например. Определенной форме здания походит определенный материал: матовый, с отливом, определенного цвета.
Плюс ограничения финансовые. Был один объект, где мы хотели зеленый фасад. Можно было использовать глазурованный кирпич, терракоту, металл. Выбирали согласно бюджету.
Сегодня чаще используется алюминий, стеклофибробетон. Уходит на второй план керамогранит — есть проблемы с нарезкой: если неправильно нарезать, фасад выглядит ужасно. Кляймеры запрещены. Мелкоштучные материалы активно используются — бетонная или клинкерная плитка; стали возвращаться к керамическому кирпичу.
Я стараюсь предлагать несколько вариантов. Бывают объекты, которые сделаешь — и понимаешь: это оно. И заказчик сразу принимает, и инстанции проходим сразу. Бывает, заказчику не нравятся отдельные моменты. Их можно переделать, но за материал я обычно сражаюсь. Если металл — должен быть металл, если кирпич — то кирпич. Хуже всего — имитация, когда, к примеру, пытаются рисунком на керамограните создать ощущение дерева или металла. Всегда смотрится как подделка.
Большая стройка
— Насколько важна при проектировании экономика проекта?
— Экономика сейчас — самое важное. У нас задача — соединить в одно целое архитектуру, город, девелопера. Мы стараемся максимально.
— В каком направлении развивается современное строительство?
— Есть площадки, которые застраиваются кластерами — Шелепиха, ЗиЛ. Бывает, что какая-то площадка становится модной, застраивается разными девелоперами в рамках КРТ.
Сегодня много объектов, которые строятся в несколько очередей.
Если мы говорим о планировках, становится больше маленьких квартир. Если посмотреть на квартирографию, которая была несколько лет назад, — квартиры более просторные.
Квартирография в домах бизнес-класса — как в классе «комфорт» три года назад.
Может быть, хорошо, что квартиры становятся меньше, — цены выросли. Можно меньше квадратных метров купить, но все функции в квартире будут. Я давно не видела классических квартир, почти все девелоперы заказывают европланировки. Чаще отказываются от коридоров. Раньше было больше комнат, но меньше функциональных помещений. Теперь — все наоборот: комнаты уменьшаются, появляются дополнительные помещения — гардеробные, постирочные, кладовые.
Но в чем большой плюс — все строят разное, и площади становятся более функциональными.
— На одном из недавних форумов вы заявили: «Конечная цель должна заключаться в отказе от традиционного проектирования зданий». Что вы подразумеваете под нетрадиционными методами?
— Выступая перед аудиторией, я каждый раз пытаюсь донести, какова конечная цель архитектуры. Это здание, которое может удовлетворить любой запрос человека, которое взаимодействует с человеком. Пока архитектура и человек существуют отдельно.
А представьте здание, которое знает своего хозяина. Ты моргаешь — значит, хочешь есть, оно раскладывает стол. Зеваешь — раскладывает кровать. Можно иметь квартиру 12 квадратных метров, а не 80, но там могут быть все функции.
Почему важно думать, к какой конечной точке мы стремимся: когда архитектура начинает понимать человека? Проблема большинства архитекторов — зашоренность сознания, они боятся сломать рамки, в которых существуют. Когда ты рассуждаешь и понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать, искать много вариантов. Это если мы говорим про нетрадиционные методы.
Что касается проектирования, повторюсь: все рутинные операции должны передаваться машине. Я не боюсь, что машина заберет у меня работу. Потому что машина не станет Норманом Фостером, хотя она может стать Захой Хадид. Мы не ругаемся на «мышку» или карандаш, не боимся, что они отберут у нас работу. За человеком остается контроль и направление процессов, он занимается красотой и эстетикой, и даже эти вещи в какой-то степени можно делегировать машине.
На последних форумах многие размышляли, кто будет нести ответственность, если машина неверно рассчитала конструкцию, и здание упало. У нас есть большое количество технологических вещей в мире. Падают даже такие совершенные механизмы, как самолеты. Я исследовала этот вопрос: 85% авиакатастроф — ошибка человека, то есть машина срабатывает точнее. Если что-то произошло, идет расследование до конца, до мельчайших деталей — выясняется все, чтобы исправить ошибку. И после этого ошибочную деталь заменяют на всех самолетах. В архитектуре должна быть такая же практика.
Ежегодный ввод жилья для Петербурга должен вырасти к 2024 году примерно до 4,5 млн кв. м. В преддверии Дня строителя вице-губернатор Санкт-Петербурга Игорь Албин рассказал «Строительному Еженедельнику» о том, как и при каких условиях стройкомплекс города дорастет до этих показателей.
– Игорь Николаевич, ЧМ-2018 успешно завершен, его организация и проведение получили самые высокие оценки. Что, на Ваш взгляд, стало главным результатом проведения ЧМ для нашего города? Какой вклад в подготовку ЧМ внесли петербургские строители?
– Чемпионат мира действительно прошел на самом высоком уровне: президент FIFA Джанни Инфантино назвал ЧМ-2018 лучшим чемпионатом в истории. Болельщики, спортсмены, тренеры оставили массу положительных отзывов о турнире. The Independent признала Санкт-Петербург лучшим из 11 городов-организаторов чемпионата. Даны самые высокие оценки проделанной работе. Получился настоящий спортивный праздник, яркий, незабываемый.
Чтобы это случилось, конечно, пришлось потрудиться строителям, правоохранителям, управленцам спортивной сферы, волонтерам, прессе, людям многих профессий. Вклад проектировщиков, изыскателей, строителей, дорожников, метростроителей трудно переоценить. Только в новые объекты транспортной инфраструктуры Петербурга вложено около 80 млрд рублей. У города появились два новых моста (Яхтенный и Бетанкура), прошла масштабная реконструкция Тучкова моста, построена новая развязка на пересечении Пулковского шоссе с Дунайским проспектом – по сути, парадный въезд с юга, улучшивший доступность аэропорта и Морского порта. После пятилетнего перерыва в Петербурге открылись новые станции метрополитена – «Новокрестовская» и «Беговая», которые рассчитаны на увеличенный пассажиропоток и смогут обслуживать более 760 тыс. пассажиров в сутки.
Мы смогли прервать эпопею затягивания строительства «Зенит-Арены» и, сменив подрядчика, достроили многофункциональный спортивно-развлекательный комплекс на Крестовском острове. На завершающем этапе мобилизации строительства здесь были задействованы 64 организации. Это уникальный объект, оснащенный раздвижной крышей, выкатным полем и другими современными инженерными решениями, которые делают нашу арену одной из самых высокотехнологичных в мире и очень удобной для посетителей. Это самый северный стадион планеты, оснащенный такими технологическими новациями. Он был главной ареной Кубка конфедераций и принял семь матчей ЧМ-2018.
В Санкт-Петербурге в среднем на матч приходило 64 тыс. болельщиков – и поэтому он занял первое место по числу зрителей матчей ЧМ-2018, опередив Москву (62,6 тыс.), Сочи (44 тыс.) и Нижний Новгород (42,7 тыс.).
За Санкт-Петербургом давно закрепились звания: культурная столица России, Северная Пальмира, русское «окно в Европу», столица русского рока. А сегодня наш город стал еще и одной из футбольных столиц. Чемпионат добавил еще одну «имиджевую жемчужину» в ожерелье славы нашего города, сделал его еще более привлекательным для туристов.
– Какова дальнейшая судьба объектов наследия ЧМ? Есть ли уже в планах подготовка к следующим крупным мероприятиям?
– Правительство Санкт-Петербурга и футбольный клуб «Зенит» подписали концессионное соглашение о передаче стадиона «Санкт-Петербург» на Крестовском острове в управление футбольному клубу. Он получил право использовать эту арену для проведения футбольных матчей и иных спортивных мероприятий в течение 49 лет. В ходе эксплуатации клуб обязуется осуществлять техническое обслуживание и модернизацию объекта, принимая на себя все эксплуатационные расходы. На него возложена обязанность оборудовать места общественного питания, модернизировать инженерные системы футбольного поля, закупить технику для обслуживания стадиона. До 2023 года «Зенит» планирует вложить в стадион не менее 500 млн рублей.
Переезд на новый стадион уже обеспечил нашему футбольному клубу рекорд по посещаемости матчей: в среднем она превышала 44 тыс. человек, «Зенит» стал самым посещаемым клубом в истории нашей страны. Доход от стадиона, о котором официально заявил менеджмент «Зенита», составил около 1 млрд рублей, то есть с учетом эксплуатационных расходов и доходности мы имеем абсолютно рентабельный проект!
Транспортные объекты, которые построены в преддверии ЧМ, стали частью транспортной системы города и эксплуатируются с полной проектной нагрузкой. Тренировочные площадки в Павловске, Зеленогорске и Ломоносове переданы районным детско-юношеским спортивным школам, а площадка на проспекте Металлистов будет базовой для детской школы «Зенита».
Впереди у нас Чемпионат Европы по футболу UEFA Euro 2020, в рамках которого Петербург – единственный из городов России – примет три матча группового турнира и 1/4 финала. Мы уже работаем со специалистами UEFA, они изучают опыт Кубка конфедераций и ЧМ-2018, уточняют свои требования по временной инфраструктуре и организации матчей.
– О ситуации в строительном комплексе города. Какие проблемы в целом стоят перед ним сегодня и можно ли рассчитывать на стабильность в отрасли?
– В преддверии профессионального праздника строителей хочется отодвинуть проблемы на второй план. Они, разумеется, есть – это несовершенство нормативно-технического регулирования и сметного дела, несоответствие динамики девелоперских проектов темпам создания объектов социальной инфраструктуры, что вызывает социальное напряжение в районах новостроек, нерешенность вопросов транспортной доступности многих жилых кварталов и другие. Однако, несмотря на проблемы, строительный комплекс Санкт-Петербурга демонстрирует хорошие показатели. Мы с удовольствием отмечали это по итогам 2017 года, который стал рекордным по объемам жилищного строительства для Северной столицы, на территории Петербурга было введено 3,5 млн кв. м жилья (69 508 квартир) – самый большой показатель за новейшую историю нашего города. Петербург вошел в тройку регионов – лидеров жилищного строительства в Российской Федерации, уступив лишь Московской области и Краснодарскому краю.
В первом полугодии 2018 года в Петербурге сдано 961,3 тыс. кв. м жилья, это 679 домов на 18 500 квартир. Имеется значительный потенциал для строительства жилья в период 2019–2024 гг. со вводом не менее 3,5 млн кв. м ежегодно.
– Президент РФ В. В. Путин в «майском указе» № 204 поручил строить 120 млн кв. м в год. Насколько придется «подрасти» Петербургу в соответствии с текущими показателями? При каких условиях, на Ваш взгляд, достижение таких показателей для региона осуществимо?
– Указ № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» конкретизирует и дополняет положения, озвученные в мартовском Послании Президента РФ Федеральному Собранию. Ежегодный ввод жилья для Петербурга должен к 2024 году вырасти примерно до 4,5 млн кв. м. Одновременно должен повышаться уровень комфорта жизни наших граждан, качество городской среды. Это затрагивает вопросы градостроительной политики, комплексное развитие территорий, использование современных технологий в строительстве, в том числе «зеленое строительство».
Для решения этих задач необходимо обеспечить доступность кредитных ресурсов для бизнеса и ипотечных кредитов для граждан, повышать покупательную способность домашних хозяйств, ликвидировать административные барьеры на пути реализации девелоперских проектов, обеспечить оперативное, грамотное решение вопросов технологического присоединения новых объектов к инженерным коммуникациям. В целом – оптимизировать расходы в отрасли и сосредоточиться на проектах, которые соответствуют логике градостроительного развития города, его Генеральному плану.
4,5 млн кв. м – это серьезный вызов для строительного комплекса и управленцев отрасли. Взять такую планку реально, но только при конструктивном взаимодействии, соработничестве строителей и управленцев. Нам не нужен вал любой ценой, неслучайно я напомнил об установках на качество городской среды, которые есть в 204-м указе. Жилье должно быть современным и комфортным.
– Насколько активно сейчас застройщики получают разрешения на строительство?
– В заделе со сроками ввода в текущем году – 3,737 млн кв. м жилых новостроек. Выданы разрешения на строительство 1190 домов общей площадью 20,7 млн кв. м (на 454 322 квартиры), которые должны быть построены за ближайшие 7 лет.
В 2017 году застройщики подали 122 проектных декларации на проверку соответствия требованиям 214-ФЗ, а в первом полугодии 2018 года эта цифра практически удвоилась – 222 декларации.
– В разгар футбольных баталий был принят закон об отмене долевой схемы финансирования строек. Насколько эффективной для решения проблем обманутых дольщиков будет эта мера? Как нововведения, на Ваш взгляд, структурно и качественно отразятся на рынке новостроек?
– Новации, которые предлагались в Закон № 214-ФЗ «Об участии в долевом строительстве», мы стали заблаговременно обсуждать на площадке рабочей группы по строительству при городском Штабе по улучшению условий ведения бизнеса. По итогам были подготовлены законодательные инициативы Санкт-Петербурга, которые в феврале были направлены в адрес Председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко для внесения на рассмотрение в Государственную Думу. Многие субъекты Федерации поддержали наши инициативы.
В целом, мы держим в голове тезис мартовского Послания Президента: «От долевого строительства нужно поэтапно переходить на проектное финансирование, когда риски берут на себя застройщики и банки, а не граждане». Важно найти взаимоприемлемый путь: и защитить граждан, и в то же время не обрушить рынок жилищного строительства законодательными новациями.
В итоге принятая Госдумой в третьем чтении новая редакция 214-ФЗ содержит целый ряд предложений Петербурга, которые снижают риски как инвесторов, так и дольщиков при переходе отрасли к проектному финансированию. Смягчена позиция законодателя в отношении принципа «один застройщик – одно разрешение на строительство», что позволяет инвестору строить социальные и инфраструктурные объекты по нескольким разрешениям на строительство в пределах утвержденного проекта планировки территории (ППТ) или выданного градплана земельного участка. Застройщику позволено получать финансирование от головного предприятия, чего не допускала изначальная редакция. Дана возможность исполнения застройщиками гарантийных обязательств по ранее построенным объектам.
При таком подходе, считаю, удастся избежать обострения на рынке жилищного строительства, переход к проектному финансированию будет более плавным.
– Как сейчас обстоят дела в Петербурге с проблемными объектами долевого строительства? По каким случаям в последнее время удалось достичь прогресса? Какие пути решения этой проблемы Вы видите в дальнейшем?
– Сейчас в списке проблемных объектов жилищного строительства на территории Санкт-Петербурга остаются 36 жилых домов общей жилой площадью 505,5 тыс. кв. м. В 2018 году планируется ввести в эксплуатацию 30 домов из числа проблемных и находящихся на особом контроле – общей жилой площадью 474 тыс. кв. м, на 10 158 квартир.
С начала года удалось ввести три многоквартирных жилых комплекса «Новая Каменка». Это 64,9 тыс. кв. м, 1198 квартир. В ближайшее время вводим два корпуса ЖК «Ленинский парк», многоквартирный дом в Пушкине – «Пушкин Хаус» и многоэтажку на Вишерской улице, 65, в Шушарах. Дольщики получают свое долгожданное жилье, хотя и не так быстро, как хотелось бы.
Остановить процесс появления новых обманутых дольщиков можно только путем усовершенствования законодательства и ужесточения правоприменительной практики. Других путей здесь нет. Большие деньги, которые попадают к застройщикам от граждан, – это большое искушение, с которым не все справляются, с одной стороны, а с другой, – не все способны правильно просчитать экономику проекта. Но чья-то экономическая безграмотность не может и не должна оборачиваться испытаниями для людей, доверивших свои сбережения строительным компаниям. Мы рассчитываем, что новая редакция 214-го закона поможет нормализовать рынок жилищного строительства. Если в процессе применения законодательных новаций возникнут какие-то проблемы, мы готовы их обсуждать с профессиональным сообществом и общественниками, вплоть до инициирования новых поправок в законодательство.
Дорогие друзья! Уважаемые работники строительного комплекса
Санкт-Петербурга и ветераны отрасли!
Поздравляю вас с профессиональным праздником!
Профессия строителя – одна из самых мирных, ответственных и уважаемых. Благодаря вашему неутомимому, добросовестному труду наш город растет и развивается, подтверждая статус одного из самых привлекательных и удобных для жизни мегаполисов мира.
Ежегодный объем жилищного строительства в Санкт-Петербурге превышает 3 млн кв. м, а в минувшем 2017 году мы вышли на уровень 3,5 млн кв. м жилья, что выше годового плана на 17% и является абсолютным рекордом за новейшую историю нашего города. В перспективе нам предстоит строить еще больше, вплоть до 4,5 млн кв. м к 2024 году, чтобы достичь целевых показателей, обозначенных в Указе Президента России № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».
Темпы жилищного строительства необходимо синхронизировать со сроками возведения объектов социальной инфраструктуры: школ, детских садов, поликлиник. В настоящее время в завершающей стадии находятся 24 бюджетные стройки, помимо этого в рамках подписанных городом соглашений с инвесторами на внебюджетные средства возводятся 23 объекта социальной инфраструктуры.
Особое внимание сегодня уделяется комфортности городской среды, развитию общественных пространств, транспортной доступности новостроек, зеленому строительству как первооснове устойчивого развития города и его территорий. В этих вопросах Санкт-Петербург является признанным лидером, отмеченным урбанистами всего мира.
Уверен, в ближайшие годы петербургские строители сохранят высокую динамику развития отрасли, создавая своим трудом условия для комфортной и благоустроенной жизни петербуржцев.
Желаю всем работникам строительного комплекса Северной столицы крепкого здоровья, мирного неба, отличного настроения. Пусть стройки ХХI века добавят красоты и величия нашему городу. Новых побед и достижений во благо Петербурга, во славу России!
Вице-губернатор Санкт-Петербурга И. Н. Албин