Елена Пучкова: «Когда ты понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать»
Если верить академическим определениям, современная архитектура — все, что строится, по крайней мере, с середины прошлого века. Но стили, технологии, материалы 1970-х и 2000-х — совсем разные. Следовательно, каждый архитектор может трактовать понятие «современная архитектура» по-своему. У Елены Пучковой, главного архитектора архитектурной компании Генпро, есть собственный взгляд.
— Что лично вы вкладываете в понятие «современная архитектура»?
— Современная архитектура — удовлетворение функций, которые вкладываются в строение, с сохранением эстетического внешнего облика; это красота, это функционал, это архитектура вне времени.
Архитектура имеет свойство устаревать — в основном в попытках удешевить объект.
В разные эпохи были разные стили. Если посмотреть на старые здания, они нам представляются вечными. Старыми, но не устаревшими. Есть разница между старым и устаревшим. Старые — это красиво. У красоты нет времени. А устаревший — это не очень хорошо: нет эстетики, нет красоты. К сожалению, была эпоха проектирования, здания которой очень хочется откорректировать.
Условно архитектуру можно разделить на три эпохи. Первая — когда здания проектировались с позиции в первую очередь эстетики. Вторая — когда здания должны были быть дешевыми и функциональными, укладываться в экономическую модель. Теперь совмещается и то, и другое.
Современные направления позволяют создать такую архитектуру, чтобы она не устаревала. В архитектуру возвращается идея красоты и функционала. В Москве главный архитектор и мэр дают архитекторам возможность фантазировать. Руки у нас больше развязаны.
Мы понимаем, что изначально архитектура вырастала из внешнего облика. Появлялись именитые архитекторы. Эстетика внешнего облика превалировала. Сейчас все считают деньги, и задача — попасть в нормы, в квартирографию, экономику. Ни один девелопер не позволит построить здание, которое не попадает в экономику, но оно должно быть эстетичным. Сегодняшние проекты домов бизнес-класса, даже комфорт-класса направлены на то, чтобы они не устаревали. Чтобы через много лет можно было сказать, что эти здания начала XXI века, но они не устаревшие.
— Появляются ли, на ваш взгляд, сегодня течения, соразмерные стилям прошлых лет — неоклассике, модерну и т. д.?
— Сегодня сложно сказать, что есть какой-то стиль. По-хорошему, все это эклектика. Это слово стало ругательным, потому что не всегда получается хорошо. Но изначально это очень эстетически правильный стиль.
Если в определенной эпохе стиль был надиктован, все делали здания плюс-минус похожими. Сейчас никто не старается придерживаться определенного стиля.
У меня есть версия, что названия стилей — современные. Вряд ли такие названия появлялись в то время, когда здания проектировались. Они появились позже. Может быть, с течением времени появится название у современного стиля. Есть вероятность, что через сто лет студенты МАРХИ будут изучать постройки нашего времени и как-то назовут современный стиль.
— Как правило, оригинальностью могут похвастаться специализированные здания вроде культурных центров, отелей, спортивных сооружений. В какой мере это можно отнести к жилым зданиям?
— Оригинальный музей проще сделать, чем любое жилое здание. Они похожи друг на друга — это связано с функционалом. Но сейчас в Москве есть запрос на уникальную архитектуру. В кейсе нашей компании — много уникальных жилых объектов. Тот же «JOIS», который мы делали для MR Group. Это здание не похоже на другое жилье. Бизнес-центр «Nice Tower» — максимально оригинальная форма, которая в том числе исходила из функционала и эффективности. Мы создаем узнаваемые здания, которые становятся доминантами, точками притяжения. Хороший пример также — бизнес-центр «Upside Kuntsevo», который, в отличие от предыдущих кейсов, не является высотным объектом, но привлекает именно необычной формой и лаконичной структурой фасадных решений.
Есть много зданий уникальных форм. Архитектура уходит от квадратов, от кубиков. В Москве уникальны 90% проектов. Именно жилые дома и офисы сегодня становятся оригинальными.
Архитектура на перспективу
— У каких направлений в архитектуре есть сегодня перспектива для развития?
— Наступил век новых технологий. Мы тяготеем все к компьютеризации, к машинным технологиям. По сути, те же бионические формы возникли именно из-за компьютеризации проектирования. Появился стиль параметрика, он же — алгоритмическая архитектура. Патрик Шумахер, который ныне руководит бюро Захи Хадид, сформулировал Манифест параметризма. Архитектор берет компьютер, задает ему код, компьютер делает архитектуру. Многие не понимают сути этого стиля, думая, что все эти необычные формы рисует человек. Нет. Само название говорит об обратном: «Параметрика» — «параметр», «алгоритмическая архитектура» — «алгоритм». Архитектор задает определенный код или алгоритм, например, условно: «тяготей к этой точке», и компьютер сам генерирует форму. То есть архитектор не знает, что получится в конечном итоге, объем формирует машина, а человек лишь контролирует процесс.
В процесс проектирования все больше внедряется технологий, связанных с искусственным интеллектом. Пока все это на этапе развития, и те же планировки, которые делаются при помощи ИИ, получаются довольно кривыми, но со временем технология будет совершенствоваться, и бо́льшая часть рутинных процессов будет делегироваться машине. И это очень правильно. К примеру, когда я сажаю квартирографию, наношу зонинг, трачу безумное количество времени. Я переберу 20–30 вариантов, а машина за более короткий срок может предложить тысячи. Архитектор должен контролировать машину и внешним обликом заниматься.
Если посмотреть более глобально на те направления, которые будут внедрять в практику через 50–100 лет, основные мировые исследования сводятся к полному уходу от статичности архитектуры. Одно из таких исследований проводила я. Появляются юниты, которые можно перемещать по зданию, менять между собой. Мы говорим не о конкретном здании, которое стоит, а о зданиях, которые могут переконфигурироваться, менять место, видоизменяться. Ведь что такое архитектура будущего как таковая? Это архитектура, которая может удовлетворять все потребности, пожелания человека, у которого сегодня — одно настроение, завтра — другое. Идея — чтобы архитектура удовлетворяла каждый запрос, который на нее поступает.
Это не новая идея. Ее много лет назад предложил Седрик Прайс — «здание, в котором человек может делать все, что он хочет». Это проект «Fun Palace» на месте нынешнего Центра Помпиду в Париже. Проект не был принят.
Сейчас в Нью-Йорке построен арт-центр «The Shed». Он состоит из оболочки и внутренней части. Во внутренней расположен зал, мастерские. Внешняя оболочка, когда трансформируется, образует другой зал.
На самом деле все эти идеи с точки зрения технологий реализуемы и сейчас, но, чтобы сделать полностью трансформируемое здание, где каждая часть перемещается, нужно несколько илонов масков и бюджет нескольких государств. Любая инновация — это дорого. С течением времени, когда начинается фабричное производство, все дешевеет и становится обыденным. Мы уже видели это на примере умного дома.
Поскольку люди любят стабильность, им кажется, будто что-то новое не придумается, не появится, не приживется. Например монолитный железобетон. Если бы о нем рассказали человеку, который жил в XVII веке? А что такое монолит? Если подумать — уникальная вещь. Здание создается единым объемом непосредственно на площадке. Но это уже то, к чему мы привыкли. Почему это надо считать чем-то из разряда фантастики? Сейчас есть много новых материалов, технологий.
— В каком направлении, на ваш взгляд, будут развиваться технологии строительства?
— Уже сегодня используются 3D-принтеры для печати домов. Они позволяют решить одну из главных проблем монтажа — избавиться от швов на стыке материалов. Остаются лишь эстетичные ровные линии послойного нанесения. Надеюсь, что лет через 20–30 швов не будет совсем.
Роботы-манипуляторы занимаются кладкой. Результат более совершенный, чем у человека. Другое дело, что мы тянемся к ручному исполнению, как пример — кирпич ручной формовки. Такой кирпич разный, кладка неровная, но в этом есть особая эстетика.
Развивается модульное строительство, когда на заводе собираются целые комнаты с отделкой, а потом монтируются на площадке. У многих эта технология ассоциируется с хрущевками. У меня такого нет. Но это должны быть очень качественные изделия и исполнение.
Появились модульные фасады. При строительном исполнении ты подходишь к фасаду здания и видишь, что плохо сведено, криво. А при использовании модульных фасадов кассеты производятся в фабричных условиях, их привозят и просто вешают. Это дороже, но эстетически правильнее и долговечнее.
— Какие строительные материалы сегодня в приоритете, на ваш взгляд? Известно, что архитекторы нередко имеют любимые материалы.
— Мы говорим о фасадах зданий. Есть норматив, при котором какие-то материалы нельзя использовать — например горючесть: нельзя использовать горючие материалы для зданий выше 75 метров. Лично я всегда подбираю материал под конкретный фасад. Каждый заказчик имеет свое видение. Многие просят сделать один массинг (массинг — термин в архитектуре, который относится к восприятию общей формы, а также к размеру здания. — Примеч. ред.) и к нему — несколько вариантов фасадов. Мне проще сделать три массинга и к каждому — свой фасад. К сожалению, существует частая практика оптимизации уже на этапе строительства — замена материалов более дешевыми. Я обычно стараюсь на этапе концепции продумать материал согласно бюджету. Если здание не очень высокое — фасад может быть в композите например. Определенной форме здания походит определенный материал: матовый, с отливом, определенного цвета.
Плюс ограничения финансовые. Был один объект, где мы хотели зеленый фасад. Можно было использовать глазурованный кирпич, терракоту, металл. Выбирали согласно бюджету.
Сегодня чаще используется алюминий, стеклофибробетон. Уходит на второй план керамогранит — есть проблемы с нарезкой: если неправильно нарезать, фасад выглядит ужасно. Кляймеры запрещены. Мелкоштучные материалы активно используются — бетонная или клинкерная плитка; стали возвращаться к керамическому кирпичу.
Я стараюсь предлагать несколько вариантов. Бывают объекты, которые сделаешь — и понимаешь: это оно. И заказчик сразу принимает, и инстанции проходим сразу. Бывает, заказчику не нравятся отдельные моменты. Их можно переделать, но за материал я обычно сражаюсь. Если металл — должен быть металл, если кирпич — то кирпич. Хуже всего — имитация, когда, к примеру, пытаются рисунком на керамограните создать ощущение дерева или металла. Всегда смотрится как подделка.
Большая стройка
— Насколько важна при проектировании экономика проекта?
— Экономика сейчас — самое важное. У нас задача — соединить в одно целое архитектуру, город, девелопера. Мы стараемся максимально.
— В каком направлении развивается современное строительство?
— Есть площадки, которые застраиваются кластерами — Шелепиха, ЗиЛ. Бывает, что какая-то площадка становится модной, застраивается разными девелоперами в рамках КРТ.
Сегодня много объектов, которые строятся в несколько очередей.
Если мы говорим о планировках, становится больше маленьких квартир. Если посмотреть на квартирографию, которая была несколько лет назад, — квартиры более просторные.
Квартирография в домах бизнес-класса — как в классе «комфорт» три года назад.
Может быть, хорошо, что квартиры становятся меньше, — цены выросли. Можно меньше квадратных метров купить, но все функции в квартире будут. Я давно не видела классических квартир, почти все девелоперы заказывают европланировки. Чаще отказываются от коридоров. Раньше было больше комнат, но меньше функциональных помещений. Теперь — все наоборот: комнаты уменьшаются, появляются дополнительные помещения — гардеробные, постирочные, кладовые.
Но в чем большой плюс — все строят разное, и площади становятся более функциональными.
— На одном из недавних форумов вы заявили: «Конечная цель должна заключаться в отказе от традиционного проектирования зданий». Что вы подразумеваете под нетрадиционными методами?
— Выступая перед аудиторией, я каждый раз пытаюсь донести, какова конечная цель архитектуры. Это здание, которое может удовлетворить любой запрос человека, которое взаимодействует с человеком. Пока архитектура и человек существуют отдельно.
А представьте здание, которое знает своего хозяина. Ты моргаешь — значит, хочешь есть, оно раскладывает стол. Зеваешь — раскладывает кровать. Можно иметь квартиру 12 квадратных метров, а не 80, но там могут быть все функции.
Почему важно думать, к какой конечной точке мы стремимся: когда архитектура начинает понимать человека? Проблема большинства архитекторов — зашоренность сознания, они боятся сломать рамки, в которых существуют. Когда ты рассуждаешь и понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать, искать много вариантов. Это если мы говорим про нетрадиционные методы.
Что касается проектирования, повторюсь: все рутинные операции должны передаваться машине. Я не боюсь, что машина заберет у меня работу. Потому что машина не станет Норманом Фостером, хотя она может стать Захой Хадид. Мы не ругаемся на «мышку» или карандаш, не боимся, что они отберут у нас работу. За человеком остается контроль и направление процессов, он занимается красотой и эстетикой, и даже эти вещи в какой-то степени можно делегировать машине.
На последних форумах многие размышляли, кто будет нести ответственность, если машина неверно рассчитала конструкцию, и здание упало. У нас есть большое количество технологических вещей в мире. Падают даже такие совершенные механизмы, как самолеты. Я исследовала этот вопрос: 85% авиакатастроф — ошибка человека, то есть машина срабатывает точнее. Если что-то произошло, идет расследование до конца, до мельчайших деталей — выясняется все, чтобы исправить ошибку. И после этого ошибочную деталь заменяют на всех самолетах. В архитектуре должна быть такая же практика.
Подписанный Президентом России Владимиром Путиным «майский» указ поставил цель – повышение к 2024 году индекса качества городской среды на 30%, а также создание механизма прямого участия граждан в этом процессе. Как планируется развивать городское ЖКХ в русле новых требований, «Строительному Еженедельнику» рассказал вице-губернатор Петербурга Николай Леонидович Бондаренко.
– Николай Леонидович, в прошлом году в Петербурге стартовал проект «Формирование комфортной городской среды». Расскажите подробнее о проводимой в рамках этого проекта работе.
– По итогам прошедшего года, проект продемонстрировал свою эффективность и высокую заинтересованность граждан как по всей России в целом, так и в Петербурге. Все плановые показатели в нашем городе в 2017 году выполнены полностью – были обустроены 561 внутриквартальная территория и 18 территорий общественных пространств, построено и введено в эксплуатацию 39 км велодорожек, проведены иные мероприятия.
Одним из объектов, введенных уже в этом году, стал Муринский парк. В парке обустроены видовые площадки, прогулочные дорожки и два игровых детских городка. Площадки приспособлены для детей-инвалидов. Рядом с главным входом оборудована площадка для слабовидящих посетителей. Отдельно от зоны тихого отдыха построена лыжероллерная трасса длиной около 4 км.
По итогам конкурса по отбору лучших практик в сфере благоустройства, что был проведен Минстроем России в начале 2018 года, 7 объектов от Петербурга включены в федеральный реестр лучших практик. Это, в частности, территория острова Новая Голландия, внутриквартальная территория жилого комплекса «Смольный Парк», квартал, ограниченный Кузнецовской, Кубинской, Благодатной улицами и Новоизмайловским проспектом, детская площадка в Павловске у Купального пруда и другие объекты в различных номинациях.
Кроме того, Минстроем России в 2017 году с целью тиражирования положительного опыта в регионах России сформирован Каталог лучших практик по созданию (развитию) городской среды. В указанный каталог уже включено 17 объектов от Петербурга, такие как: Удельный парк, специализированная зона для маломобильных групп населения на Ласковом пляже, мост с выходом на Крестовский остров в створе Яхтенной улицы и другие реализованные в городе проекты.
Среди значимых планируемых объектов – продолжение строительства новых велосипедных маршрутов и строительство двух новых парков – экопарка на пересечении Камышовой и Яхтенной улиц и парка на Софийской улице во Фрунзенском районе.
Так, в новом парке Приморского района предусмотрено поэтапное выполнение работ, и в 2018-2019 году будут проведены работы по первому этапу на площади 37,6 га. Проектом создания парка в Приморском районе предусмотрено функциональное зонирование территории с устройством парковой, лесопарковой зоны и зоны сохранения естественного ландшафта. Озелененная территория парка в Приморском районе составит 90% от общей площади. Лесопарковая зона в северо-западной и центральной части предполагает максимальное сохранение природного ландшафта. Для реализации этой цели планируется устройство смотровых площадок, пирсов, деревянных настилов. В парке выделяется зона сохранения естественного ландшафта территории с организацией прогулочной зоны и «экотроп». В границах зоны будут организованы площадки для наблюдения за птицами.
В парке Фрунзенского района предусмотрено функциональное зонирование с устройством различных детских площадок, которые разделены по возрастным категориям и интересам. Все детские площадки будут выполнены в покрытии «Мастерфайбр».
– Какая роль в этой работе отводится возглавляемому Вами Городскому штабу по благоустройству? Как Вы оцениваете результаты его работы?
– В последние годы мы ушли от практики, когда по итогам объездов территорий принимались протокольные решения и терялся контроль за их исполнением. Сейчас основной акцент сделан на ежедневные выездные проверки содержания городских территорий с последующим рассмотрением итогов проверок на координационных совещаниях в Комитете по благоустройству Петербурга, под контролем председателя Комитета. Так, с начала весны было проведено 1263 выездные проверки, в ходе которых выявлено 7643 адреса с нарушениями в содержании территорий районов. Устранение значительного количества выявленных недостатков осуществляется в двух-трехдневный срок; замечания по наиболее проблемным адресам устраняются в двух-трехнедельные сроки. В том числе очень напряженная работа ведется по ликвидации несанкционированных свалок. С начала года в городе был убран несанкционированный мусор по 187 адресам.
– «Майский» указ, подписанный Президентом России Владимиром Путиным, поставил цель повысить к 2024 году индекс качества городской среды на 30%, а также создать механизм прямого участия граждан в этом процессе. Петербург вошел в пятерку российских городов с наиболее высоким качеством городской среды. Несмотря на этот достойный результат, что из опыта других «членов пятерки» стоит перенять, на Ваш взгляд? Что из наработок других стран, по Вашим оценкам, применимо в Петербурге?
– Мы не первый год уже применяем механизмы прямого участия граждан в формировании комфортной городской среды. Во всех муниципальных образованиях Петербурга созданы комиссии для рассмотрения и оценки предложений граждан. Информация о предстоящих и проведенных обсуждениях размещается на официальных сайтах муниципалитетов. Работают электронная приемная губернатора, портал «Наш Санкт-Петербург», куда может обратиться любой гражданин со своими предложениями по благоустройству, и они обязательно будут учтены при формировании планов работ.
Что касается индекса качества городской среды, то, по данным исследований КБ «Стрелка», в Петербурге он составляет 181 балл (удовлетворительное состояние). С каждым годом планируется его постоянное увеличение, и более конкретные задачи перед Петербургом в этой части будут поставлены после утверждения соответствующего постановления Правительства РФ.
Учитывая уникальность Петербурга, исторический центр которого находится под охраной ЮНЕСКО, а также сложившиеся традиции в области благоустройства, необходимо выбрать свой путь. Направление благоустройства Петербурга должно связывать как исторические традиции, так и современные тенденции.
– Вы много внимания уделяете вопросам поддержания в должном состоянии фасадов домов в историческом центре Петербурга – вопросу, обретшему особую актуальность в рамках подготовки города к ЧМ-2018. Что было сделано в рамках подготовки к мундиалю и какие задачи и планы в текущей повестке?
– Если говорить о фасадах города, то в 2017 году организациями, осуществляющими управление МКД в Петербурге, были выполнены работы по текущему ремонту фасадов более 5 тыс. МКД, в том числе в надлежащее техническое состояние были приведены фасады 143 МКД, расположенных на основных туристических маршрутах.
В 2018 году до Чемпионата отремонтировали фасады более 2,7 тыс. МКД, 434 из которых расположены на основных магистралях туристических маршрутов. Необходимо отметить, что эти работы продолжаются и сейчас; всего в текущем году планируется выполнить работы по 6,5 тыс. фасадов МКД.
Одним из требований по подготовке города-организатора к проведению ЧМ-2018 в части охраны окружающей среды было обеспечение эксплуатации дорожной уборочной техники, работающей на компримированном природном газе. Такая работа была организована городом. Дорожными специализированными предприятиями и организациями до начала мундиаля было приобретено и введено в эксплуатацию 14 единиц специализированной уборочной техники, работающей на газомоторном топливе.
Эта задача решается в рамках Программы внедрения газомоторного топлива в автотранспортном комплексе Петербурга, утвержденной соответствующим распоряжением городского правительства.
В перспективе предусматривается более существенное увеличение количества таких экологически чистых уборочных машин, однако возможность их использования ограничена существующей инфраструктурой – введенными автоматическими газонаполнительными компрессорными станциями. Вопрос развития инфраструктуры, обеспечивающей работу газомоторной техники, активно прорабатывается Правительством Санкт-Петербурга совместно с АО «Газпром» – и после его решения также начнется очередной этап перевода специализированной дорожной техники на компримированный природный газ.
– При создании комфортной городской среды очевидна необходимость учета климатических условий. Проблема образования наледи на крышах петербургских домов в зимний период относится к числу вызывающих наибольшее беспокойство граждан. Какие меры предпринимаются городской администрацией для ее решения?
– Наледь на карнизных свесах скатных крыш в основном образуется из-за нарушения температурно-влажностного режима чердаков. В Петербурге очистке от снега и наледи подлежат кровли более 13 тыс. МКД, большая часть которых расположена в центральной исторической части города
В результате нагрева кровельного покрытия и таяния снега формируется наледь, представляющая угрозу жизни и здоровью граждан.
Минимизировать появление снежно-ледяных масс на кровлях МКД может технология, заключающаяся в нормализации температурно-влажностного режима чердачных помещений путем исключения источников теплопоступлений, по принципу «холодный чердак», препятствующая таянию снега. Для нормализации температурно-влажностного режима чердачных помещений следует обеспечить требуемый воздухообмен, исключить возможность поступления тепла в чердачное помещение через перекрытие, входные двери на чердак, поверхности участков вентиляционных каналов, расположенных в чердачных помещениях, выполнить теплоизоляцию трубопроводов систем теплоснабжения, проложенных на чердаке.
Мной поручено управляющим организациям, осуществляющим управление МКД в Петербурге, обеспечить выполнение указанных мероприятий. В 2017 году работы были произведены в 837 домах. А в 2018 году управляющими организациями планируется проведение мероприятий по нормализации температурно-влажностного режима чердачных помещений порядка 2 тыс. МКД.
– Как реализуются программы капитального ремонта?
– Начиная с 2014 года капитальный ремонт общего имущества осуществляется по соответствующей региональной программе, свободный доступ к которой открыт на сайте Жилищного комитета. Мероприятия финансируются как из городского бюджета, так и обязательных взносов собственников на капремонт, собираемость которых в 2017 году немного превысила 93%, а в этом году мы планируем достичь уровня 96%.
Всего с 2014 по 2017 год отремонтировано 6315 домов на сумму 32 млрд 288,4 млн рублей, треть из которых поступила от собственников и нанимателей жилых помещений. В 2018 году всего планируется отремонтировать 1711 домов на сумму 10,2 млрд рублей. К настоящему времени Фондом 1630 объектов уже завершены, в том числе 1019 объектов – приняты в эксплуатацию. Общее выполнение краткосрочного плана в 2018 году – 75,9%.
Отдельно хотелось бы отметить, что мы впервые в России включили в капитальный ремонт такой вид работ, как устранение аварийного состояния отдельных строительных конструкций многоквартирных домов. Сегодня технологии позволяют вернуть дому необходимые для эксплуатации технические характеристики без расселения жильцов, и мы активно с этим работаем. Начиная с 2014 года выполнены работы по 280 МКД, в 2018 году запланированы работы по 63 МКД. Мы могли бы делать и больше, но очень много времени уходит на переговоры с жителями. Очень сложно уговорить жителей переехать в маневренный фонд, поэтому зачастую подрядчик длительное время не может приступить к работе.
– Не так давно Георгий Сергеевич Полтавченко внес на рассмотрение Законодательного собрания проект Закона «О Стратегии социально-экономического развития Санкт-Петербурга на период до 2035 года», в которой энергоэффективность в строительстве и реконструкции отмечена как один из необходимых факторов развития. Если говорить о курируемой Вами отрасли – какие энергосберегающие технологии уже нашли широкое применение?
– В Петербурге в прошлом году в 49 МКД были установлены системы автоматизированного регулирования теплопотребления. Целью подобных решений является снижение расходов жителей на отопление, особенно в период резких перепадов температуры (в частности, оттепелей), и для их реализации необходимо решение общего собрания собственников многоквартирного дома. Для оценки эффективности Жилищный комитет с декабря 2017 года по май 2018 года проводил мониторинг потребления тепловой энергии в 47 многоквартирных домах, который продемонстрировал снижение потребления тепла в 42 домах. Средняя экономия на 1 многоквартирный дом составила 270 932 рубля, на квартиру площадью 70 кв. м – 524 рубля.
Модернизировать тепловой пункт можно не только в рамках программы капитального ремонта. ТСЖ, ЖКС, управляющие компании имеют право самостоятельно приобретать системы погодного регулирования. Средний срок их окупаемости составляет полтора-два отопительных сезона. К тому же существует механизм энергосервисных контрактов, и в этом случае организация-поставщик осуществляет монтаж и обслуживание системы за свой счет, получая возмещение затрат из части экономии в период действия контракта. Срок такого контракта обычно составляет пять лет.
– Вы относитесь к руководителям, которые свой путь в возглавляемой отрасли начали много лет назад и прошли множество ступеней. Если сейчас ретроспективно оценить развитие петербургского ЖКХ за эти годы – как Вы его оцениваете?
– Во-первых, появились гражданско-правовые отношения, которые кардинально изменили условия работы жилищно-эксплуатационных организаций. Если раньше за содержание жилого фонда отвечала жилищно-эксплуатационная организация, то сейчас ответственность несет собственник жилого или нежилого помещения или арендатор.
Во-вторых, сейчас в ЖКХ активно применяются новые технологии. Несмотря на то, что жилые дома – это объекты, которые служат человеку много лет, техническое оснащение внутри должно меняться. Например, сейчас используются новые материалы для замены устаревших инженерных систем, внедряется техника для контроля за потреблением энергетических ресурсов и с целью последующей экономии, и т. д.
Еще один ключевой этап – это лицензирование управляющих компаний. Вы знаете, что сегодня, чтобы осуществлять управление многоквартирными домами, организации обязаны пройти процедуру лицензирования – можно назвать это дополнительной государственной проверкой компаний, которые собираются управлять жилым фондом.
Еще одно из важнейшее изменение – введение института Фонда капитального ремонта. С его помощью только за последние четыре года в 6315 домах произведено 9,2 тыс. видов работ.
Очень важное событие для петербургского ЖКХ – это возобновление работы Учебного комбината. Мы понимаем, что специалисты жилищной сферы во многих вопросах отстают от современных требований. Поэтому сегодня мы приступили к тотальному переобучению персонала. С 2016 года в Учебном комбинате Жилищного комитета прошли обучение более 4,6 тыс. человек. К примеру, результат переобучения бухгалтеров – это снижение кредиторской задолженности, впервые за много лет. И так должно быть во всех направлениях нашей работы.
Я глубоко убежден, что работа жилищных организаций должна меняться, нужно соответствовать тем трендам, которые диктует современный мир. На мой взгляд, работа жилищной организации прежде всего должна быть экономически обоснованной. Сегодня руководителю жилкомсервиса мало разбираться только в техническом обслуживании, важно также решать финансово-экономические задачи. Необходимо поменять сознание управляющего в жилищной сфере, чем мы и занимаемся в Жилищном комитете, регулярно получая информацию от всех руководителей управляющих компаний по всем направлениям их работы. К сожалению, со многими нам пришлось расстаться, но есть много специалистов, которые хотят работать эффективно и показывают хорошие результаты. Поэтому мы на верном пути.