Елена Пучкова: «Когда ты понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать»
Если верить академическим определениям, современная архитектура — все, что строится, по крайней мере, с середины прошлого века. Но стили, технологии, материалы 1970-х и 2000-х — совсем разные. Следовательно, каждый архитектор может трактовать понятие «современная архитектура» по-своему. У Елены Пучковой, главного архитектора архитектурной компании Генпро, есть собственный взгляд.
— Что лично вы вкладываете в понятие «современная архитектура»?
— Современная архитектура — удовлетворение функций, которые вкладываются в строение, с сохранением эстетического внешнего облика; это красота, это функционал, это архитектура вне времени.
Архитектура имеет свойство устаревать — в основном в попытках удешевить объект.
В разные эпохи были разные стили. Если посмотреть на старые здания, они нам представляются вечными. Старыми, но не устаревшими. Есть разница между старым и устаревшим. Старые — это красиво. У красоты нет времени. А устаревший — это не очень хорошо: нет эстетики, нет красоты. К сожалению, была эпоха проектирования, здания которой очень хочется откорректировать.
Условно архитектуру можно разделить на три эпохи. Первая — когда здания проектировались с позиции в первую очередь эстетики. Вторая — когда здания должны были быть дешевыми и функциональными, укладываться в экономическую модель. Теперь совмещается и то, и другое.
Современные направления позволяют создать такую архитектуру, чтобы она не устаревала. В архитектуру возвращается идея красоты и функционала. В Москве главный архитектор и мэр дают архитекторам возможность фантазировать. Руки у нас больше развязаны.
Мы понимаем, что изначально архитектура вырастала из внешнего облика. Появлялись именитые архитекторы. Эстетика внешнего облика превалировала. Сейчас все считают деньги, и задача — попасть в нормы, в квартирографию, экономику. Ни один девелопер не позволит построить здание, которое не попадает в экономику, но оно должно быть эстетичным. Сегодняшние проекты домов бизнес-класса, даже комфорт-класса направлены на то, чтобы они не устаревали. Чтобы через много лет можно было сказать, что эти здания начала XXI века, но они не устаревшие.
— Появляются ли, на ваш взгляд, сегодня течения, соразмерные стилям прошлых лет — неоклассике, модерну и т. д.?
— Сегодня сложно сказать, что есть какой-то стиль. По-хорошему, все это эклектика. Это слово стало ругательным, потому что не всегда получается хорошо. Но изначально это очень эстетически правильный стиль.
Если в определенной эпохе стиль был надиктован, все делали здания плюс-минус похожими. Сейчас никто не старается придерживаться определенного стиля.
У меня есть версия, что названия стилей — современные. Вряд ли такие названия появлялись в то время, когда здания проектировались. Они появились позже. Может быть, с течением времени появится название у современного стиля. Есть вероятность, что через сто лет студенты МАРХИ будут изучать постройки нашего времени и как-то назовут современный стиль.
— Как правило, оригинальностью могут похвастаться специализированные здания вроде культурных центров, отелей, спортивных сооружений. В какой мере это можно отнести к жилым зданиям?
— Оригинальный музей проще сделать, чем любое жилое здание. Они похожи друг на друга — это связано с функционалом. Но сейчас в Москве есть запрос на уникальную архитектуру. В кейсе нашей компании — много уникальных жилых объектов. Тот же «JOIS», который мы делали для MR Group. Это здание не похоже на другое жилье. Бизнес-центр «Nice Tower» — максимально оригинальная форма, которая в том числе исходила из функционала и эффективности. Мы создаем узнаваемые здания, которые становятся доминантами, точками притяжения. Хороший пример также — бизнес-центр «Upside Kuntsevo», который, в отличие от предыдущих кейсов, не является высотным объектом, но привлекает именно необычной формой и лаконичной структурой фасадных решений.
Есть много зданий уникальных форм. Архитектура уходит от квадратов, от кубиков. В Москве уникальны 90% проектов. Именно жилые дома и офисы сегодня становятся оригинальными.
Архитектура на перспективу
— У каких направлений в архитектуре есть сегодня перспектива для развития?
— Наступил век новых технологий. Мы тяготеем все к компьютеризации, к машинным технологиям. По сути, те же бионические формы возникли именно из-за компьютеризации проектирования. Появился стиль параметрика, он же — алгоритмическая архитектура. Патрик Шумахер, который ныне руководит бюро Захи Хадид, сформулировал Манифест параметризма. Архитектор берет компьютер, задает ему код, компьютер делает архитектуру. Многие не понимают сути этого стиля, думая, что все эти необычные формы рисует человек. Нет. Само название говорит об обратном: «Параметрика» — «параметр», «алгоритмическая архитектура» — «алгоритм». Архитектор задает определенный код или алгоритм, например, условно: «тяготей к этой точке», и компьютер сам генерирует форму. То есть архитектор не знает, что получится в конечном итоге, объем формирует машина, а человек лишь контролирует процесс.
В процесс проектирования все больше внедряется технологий, связанных с искусственным интеллектом. Пока все это на этапе развития, и те же планировки, которые делаются при помощи ИИ, получаются довольно кривыми, но со временем технология будет совершенствоваться, и бо́льшая часть рутинных процессов будет делегироваться машине. И это очень правильно. К примеру, когда я сажаю квартирографию, наношу зонинг, трачу безумное количество времени. Я переберу 20–30 вариантов, а машина за более короткий срок может предложить тысячи. Архитектор должен контролировать машину и внешним обликом заниматься.
Если посмотреть более глобально на те направления, которые будут внедрять в практику через 50–100 лет, основные мировые исследования сводятся к полному уходу от статичности архитектуры. Одно из таких исследований проводила я. Появляются юниты, которые можно перемещать по зданию, менять между собой. Мы говорим не о конкретном здании, которое стоит, а о зданиях, которые могут переконфигурироваться, менять место, видоизменяться. Ведь что такое архитектура будущего как таковая? Это архитектура, которая может удовлетворять все потребности, пожелания человека, у которого сегодня — одно настроение, завтра — другое. Идея — чтобы архитектура удовлетворяла каждый запрос, который на нее поступает.
Это не новая идея. Ее много лет назад предложил Седрик Прайс — «здание, в котором человек может делать все, что он хочет». Это проект «Fun Palace» на месте нынешнего Центра Помпиду в Париже. Проект не был принят.
Сейчас в Нью-Йорке построен арт-центр «The Shed». Он состоит из оболочки и внутренней части. Во внутренней расположен зал, мастерские. Внешняя оболочка, когда трансформируется, образует другой зал.
На самом деле все эти идеи с точки зрения технологий реализуемы и сейчас, но, чтобы сделать полностью трансформируемое здание, где каждая часть перемещается, нужно несколько илонов масков и бюджет нескольких государств. Любая инновация — это дорого. С течением времени, когда начинается фабричное производство, все дешевеет и становится обыденным. Мы уже видели это на примере умного дома.
Поскольку люди любят стабильность, им кажется, будто что-то новое не придумается, не появится, не приживется. Например монолитный железобетон. Если бы о нем рассказали человеку, который жил в XVII веке? А что такое монолит? Если подумать — уникальная вещь. Здание создается единым объемом непосредственно на площадке. Но это уже то, к чему мы привыкли. Почему это надо считать чем-то из разряда фантастики? Сейчас есть много новых материалов, технологий.
— В каком направлении, на ваш взгляд, будут развиваться технологии строительства?
— Уже сегодня используются 3D-принтеры для печати домов. Они позволяют решить одну из главных проблем монтажа — избавиться от швов на стыке материалов. Остаются лишь эстетичные ровные линии послойного нанесения. Надеюсь, что лет через 20–30 швов не будет совсем.
Роботы-манипуляторы занимаются кладкой. Результат более совершенный, чем у человека. Другое дело, что мы тянемся к ручному исполнению, как пример — кирпич ручной формовки. Такой кирпич разный, кладка неровная, но в этом есть особая эстетика.
Развивается модульное строительство, когда на заводе собираются целые комнаты с отделкой, а потом монтируются на площадке. У многих эта технология ассоциируется с хрущевками. У меня такого нет. Но это должны быть очень качественные изделия и исполнение.
Появились модульные фасады. При строительном исполнении ты подходишь к фасаду здания и видишь, что плохо сведено, криво. А при использовании модульных фасадов кассеты производятся в фабричных условиях, их привозят и просто вешают. Это дороже, но эстетически правильнее и долговечнее.
— Какие строительные материалы сегодня в приоритете, на ваш взгляд? Известно, что архитекторы нередко имеют любимые материалы.
— Мы говорим о фасадах зданий. Есть норматив, при котором какие-то материалы нельзя использовать — например горючесть: нельзя использовать горючие материалы для зданий выше 75 метров. Лично я всегда подбираю материал под конкретный фасад. Каждый заказчик имеет свое видение. Многие просят сделать один массинг (массинг — термин в архитектуре, который относится к восприятию общей формы, а также к размеру здания. — Примеч. ред.) и к нему — несколько вариантов фасадов. Мне проще сделать три массинга и к каждому — свой фасад. К сожалению, существует частая практика оптимизации уже на этапе строительства — замена материалов более дешевыми. Я обычно стараюсь на этапе концепции продумать материал согласно бюджету. Если здание не очень высокое — фасад может быть в композите например. Определенной форме здания походит определенный материал: матовый, с отливом, определенного цвета.
Плюс ограничения финансовые. Был один объект, где мы хотели зеленый фасад. Можно было использовать глазурованный кирпич, терракоту, металл. Выбирали согласно бюджету.
Сегодня чаще используется алюминий, стеклофибробетон. Уходит на второй план керамогранит — есть проблемы с нарезкой: если неправильно нарезать, фасад выглядит ужасно. Кляймеры запрещены. Мелкоштучные материалы активно используются — бетонная или клинкерная плитка; стали возвращаться к керамическому кирпичу.
Я стараюсь предлагать несколько вариантов. Бывают объекты, которые сделаешь — и понимаешь: это оно. И заказчик сразу принимает, и инстанции проходим сразу. Бывает, заказчику не нравятся отдельные моменты. Их можно переделать, но за материал я обычно сражаюсь. Если металл — должен быть металл, если кирпич — то кирпич. Хуже всего — имитация, когда, к примеру, пытаются рисунком на керамограните создать ощущение дерева или металла. Всегда смотрится как подделка.
Большая стройка
— Насколько важна при проектировании экономика проекта?
— Экономика сейчас — самое важное. У нас задача — соединить в одно целое архитектуру, город, девелопера. Мы стараемся максимально.
— В каком направлении развивается современное строительство?
— Есть площадки, которые застраиваются кластерами — Шелепиха, ЗиЛ. Бывает, что какая-то площадка становится модной, застраивается разными девелоперами в рамках КРТ.
Сегодня много объектов, которые строятся в несколько очередей.
Если мы говорим о планировках, становится больше маленьких квартир. Если посмотреть на квартирографию, которая была несколько лет назад, — квартиры более просторные.
Квартирография в домах бизнес-класса — как в классе «комфорт» три года назад.
Может быть, хорошо, что квартиры становятся меньше, — цены выросли. Можно меньше квадратных метров купить, но все функции в квартире будут. Я давно не видела классических квартир, почти все девелоперы заказывают европланировки. Чаще отказываются от коридоров. Раньше было больше комнат, но меньше функциональных помещений. Теперь — все наоборот: комнаты уменьшаются, появляются дополнительные помещения — гардеробные, постирочные, кладовые.
Но в чем большой плюс — все строят разное, и площади становятся более функциональными.
— На одном из недавних форумов вы заявили: «Конечная цель должна заключаться в отказе от традиционного проектирования зданий». Что вы подразумеваете под нетрадиционными методами?
— Выступая перед аудиторией, я каждый раз пытаюсь донести, какова конечная цель архитектуры. Это здание, которое может удовлетворить любой запрос человека, которое взаимодействует с человеком. Пока архитектура и человек существуют отдельно.
А представьте здание, которое знает своего хозяина. Ты моргаешь — значит, хочешь есть, оно раскладывает стол. Зеваешь — раскладывает кровать. Можно иметь квартиру 12 квадратных метров, а не 80, но там могут быть все функции.
Почему важно думать, к какой конечной точке мы стремимся: когда архитектура начинает понимать человека? Проблема большинства архитекторов — зашоренность сознания, они боятся сломать рамки, в которых существуют. Когда ты рассуждаешь и понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать, искать много вариантов. Это если мы говорим про нетрадиционные методы.
Что касается проектирования, повторюсь: все рутинные операции должны передаваться машине. Я не боюсь, что машина заберет у меня работу. Потому что машина не станет Норманом Фостером, хотя она может стать Захой Хадид. Мы не ругаемся на «мышку» или карандаш, не боимся, что они отберут у нас работу. За человеком остается контроль и направление процессов, он занимается красотой и эстетикой, и даже эти вещи в какой-то степени можно делегировать машине.
На последних форумах многие размышляли, кто будет нести ответственность, если машина неверно рассчитала конструкцию, и здание упало. У нас есть большое количество технологических вещей в мире. Падают даже такие совершенные механизмы, как самолеты. Я исследовала этот вопрос: 85% авиакатастроф — ошибка человека, то есть машина срабатывает точнее. Если что-то произошло, идет расследование до конца, до мельчайших деталей — выясняется все, чтобы исправить ошибку. И после этого ошибочную деталь заменяют на всех самолетах. В архитектуре должна быть такая же практика.
Петербургскому «Водоканалу» исполняется 160 лет. Это старейшее предприятие городского коммунального хозяйства. О сегодняшнем дне и перспективах «Строительному Еженедельнику» рассказала директор Департамента технологического развития и охраны окружающей среды ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» Ольга Рублевская.
– Ольга Николаевна, с какими результатами «Водоканал» подошел к юбилею?
– Санкт-Петербург – самый крупный мегаполис, расположенный на берегах Балтийского моря, с развитой промышленной, транспортной инфраструктурой и населением более 5 млн человек. Масштабам города соответствует и степень ответственности петербургского «Водоканала» по предоставлению качественных и доступных услуг в области водоснабжения и водоотведения.
Для того, чтобы обеспечить город гарантированно безопасной питьевой водой, «Водоканал» реализовал целый комплекс мероприятий. Город полностью отказался от использования жидкого хлора и перешел на безопасный гипохлорит натрия, который производят непосредственно на водопроводных очистных сооружениях. Помимо реагентной обработки воду обеззараживают еще и ультрафиолетом – это гарантированно обеспечивает эпидемиологическую безопасность воды. На всех водопроводных очистных сооружениях внедрена система обработки порошкообразным активированным углем, что позволяет удалять запахи и нефтепродукты при ухудшении качества воды в водоисточнике. Гордость предприятия – уникальная система биомониторинга с помощью речных раков для контроля состояния воды в водоисточнике города – реке Неве.
Благодаря постоянной масштабной работе предприятия питьевая вода в Санкт-Петербурге безвредна по химическому составу, безопасна в эпидемиологическом и радиационном отношении и полностью соответствует нормативным требованиям, что постоянно подтверждается результатами мониторинга Управления Роспотребнадзора по Санкт-Петербургу.
В рамках обязательств, которые взяла на себя РФ для выполнения Хельсинкской конвенции по защите морской среды региона Балтийского моря, перед предприятием стоит задача прекратить сброс неочищенных сточных вод и снизить биогенную нагрузку на акваторию Балтийского моря. В 2018 году благодаря комплексу реализованных мероприятий уровень очистки сточных вод, поступающих в систему водоотведения, достиг 98,6%. Знаковым мероприятием по прекращению сброса неочищенных сточных вод в водные объекты Петербурга стало завершение в 2013 году строительства Главного канализационного коллектора – в систему канализации переключены 76 прямых выпусков общим расходом 334 тыс. куб м/сутки. На всех очистных сооружениях города применяются технологии удаления биогенных элементов, что позволяет стабильно и качественно очищать сточные воды и выполнять требования Хельсинкской комиссии (HELCOM). В рамках снижения негативного воздействия на окружающую природную среду полностью решен вопрос утилизации осадка сточных вод – его сжигают на трех заводах.
Достижения «Водоканала» связаны и с энергосбережением – предприятие реализует проект по созданию системы управления водоснабжением. Проект предусматривает модернизацию повысительных насосных станций с внедрением энергоэффективного насосного оборудования, системы частотного регулирования и управления давлением по диктующим точкам водопроводной сети. Петербург первым в стране внедрил инновационную систему управления водоснабжением, которая сегодня охватывает около 40% территории города. В результате с 2010 года в Южной зоне водоснабжения энергопотребление снизилось на 24%; количество повреждений на водопроводной сети – на 57%, а расходы и потери воды при транспортировке уменьшились на 51%.
Помимо практического применения технологий в работе «Водоканал» занимается просветительской деятельностью по экологическому воспитанию и бережному отношению к питьевой воде. С 2002 года ведет свою работу Детский экологический центр, где специалисты проводят занятия и проекты для детей дошкольного и школьного возрастов, студентов и семейной аудитории. На базе ДЭЦ «Водоканал» реализует экологические и профориентационные проекты, в которых принимают участие региональные и зарубежные партнеры. Результат работы Центра виден в цифрах – благодаря регулярной просветительской деятельности с 2005 по 2017 года в Санкт-Петербурге снизилось водопотребление (c 235 л на чел./сутки до 126 л на чел./сутки) и, как следствие, сокращение забора и подачи воды (с 2,4 млн куб. м/сутки до 1,6 млн куб м/сутки).
– «Водоканал» реализует ряд крупных проектов, направленных на улучшение качества водоснабжения и водоотведения. Расскажите, пожалуйста, о них поподробнее.
– Мы не останавливаемся на достигнутом и продолжаем работы по развитию систем водоснабжения и водоотведения. Для обеспечения населения Курортного района качественной питьевой водой с использованием местных подземных источников водоснабжения «Водоканал» ведет строительство водопроводных очистных сооружений в поселках Дюны и Молодежное. На этих объектах предприятие планирует внедрить современные технологии водоподготовки. В поселке Молодежное также строятся канализационные очистные сооружения для улучшения экологической обстановки района. Старые очистные сооружения, которые были переданы предприятию, морально и физически устарели и не обеспечивают необходимое качество очистки сточных вод. Хочется отметить, что в проекте КОС пос. Молодежное впервые в Санкт-Петербурге внедрено современное и эффективное технологическое решение по применению биомембран. Эта технология обеспечит стабильно высокий эффект очистки сточных вод. Реализация проекта позволит предотвратить сброс неочищенных сточных вод в Смолячков ручей, впадающий в Финский залив. Также «Водоканал» продолжает работы по строительству Охтинского тоннельного канализационного коллектора. Река Охта – крупнейший приток реки Невы и одна из самых загрязненных рек Санкт-Петербурга. Завершение строительства этого объекта снизит негативное воздействие на окружающую природную среду. С помощью реализации всех этих проектов мы создаем необходимые условия для устойчивого и благополучного развития региона на благо нынешних и будущих поколений.
– Насколько, на Ваш взгляд, за последние годы принципиально изменились подходы в работе с абонентами?
– «Водоканал» уже с конца 80-х годов уделял пристальное внимание контролю качества сточных вод абонентов, но в последние годы у нас сложился новый алгоритм взаимоотношений. Мы совместно решаем проблемы, разрабатываем планы мероприятий для того, чтобы качество стоков абонентов соответствовало существующим требованиям перед сбросом в централизованные системы водоотведения. «Водоканал» консультирует абонентов по выбору технологий очистки производственных и поверхностных сточных вод. В 2017 году 10 абонентов обратились в «Водоканал» за консультацией по выбору технологических решений по очистке сточных вод. В период реализации плана мероприятий по сокращению сброса загрязняющих веществ абонент и «Водоканал» вправе заключить соглашение, которое предусматривает вычет из суммы платы абонента за превышение нормативов части суммы, если он документально подтвердит затраты на реализацию мероприятий плана, но не более 50% размера начисленной платы. В номинации «Чистые воды Балтики» за реализацию абонентом природоохранных и водоохранных мероприятий в период 2015–2017 годов «Водоканал» вручил приз «Хрустальная капля» ООО «Буше», ОАО «Завод Магнетон», ПАО «Светлана».
– Какие перспективные задачи ставит перед собой «Водоканал» на данном этапе развития?
– У нас много планов. Будем продолжать все те работы, которые направлены на обеспечение охраны здоровья населения и улучшение качества жизни горожан. Планируем продолжить работы по внедрению автоматизированной системы управления водоснабжением города. После 2025 года в планах распространить новую систему управления водоснабжением на весь город.
Нам очень важно, чтобы каждый человек воспитывал в себе и в своих детях ответственное отношение к природе, бережно относился к водным ресурсам. Специалисты Детского экологического центра «Водоканала» разрабатывают новые просветительские программы, направленные на формирование у школьников и молодежи бережного отношения к природным ресурсам, в том числе рассказывают им, при помощи каких устройств и действий можно научиться экономить воду и энергию в повседневной жизни. Мы регулярно проводим мероприятия в партнерстве с учебными и образовательными учреждениями города, профильными комитетами Правительств Санкт-Петербурга и Ленинградской области, а также Фондом друзей балтийской нерпы и Центром по развитию региона Лахти. Также в рамках проекта по обеспечению очистки стоков перед сбросом в централизованные системы водоотведения мы будем продолжать работать с промышленными предприятиями.
Большое значение для «Водоканала» имеет процесс реформирования природоохранного законодательства. С учетом новых требований мы осуществляем переход на технологическое нормирование на основе наилучших доступных технологий (НДТ). Предприятие будет реализовывать планы повышения экологической эффективности. Внедрение НДТ позволит повысить технологическую эффективность и экологическую безопасность на объектах водоотведения предприятия. Также это обеспечит комплексный подход к защите окружающей среды, стабильное соблюдение требований российского законодательства и международных рекомендаций HELCOM.