Елена Пучкова: «Когда ты понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать»
Если верить академическим определениям, современная архитектура — все, что строится, по крайней мере, с середины прошлого века. Но стили, технологии, материалы 1970-х и 2000-х — совсем разные. Следовательно, каждый архитектор может трактовать понятие «современная архитектура» по-своему. У Елены Пучковой, главного архитектора архитектурной компании Генпро, есть собственный взгляд.
— Что лично вы вкладываете в понятие «современная архитектура»?
— Современная архитектура — удовлетворение функций, которые вкладываются в строение, с сохранением эстетического внешнего облика; это красота, это функционал, это архитектура вне времени.
Архитектура имеет свойство устаревать — в основном в попытках удешевить объект.
В разные эпохи были разные стили. Если посмотреть на старые здания, они нам представляются вечными. Старыми, но не устаревшими. Есть разница между старым и устаревшим. Старые — это красиво. У красоты нет времени. А устаревший — это не очень хорошо: нет эстетики, нет красоты. К сожалению, была эпоха проектирования, здания которой очень хочется откорректировать.
Условно архитектуру можно разделить на три эпохи. Первая — когда здания проектировались с позиции в первую очередь эстетики. Вторая — когда здания должны были быть дешевыми и функциональными, укладываться в экономическую модель. Теперь совмещается и то, и другое.
Современные направления позволяют создать такую архитектуру, чтобы она не устаревала. В архитектуру возвращается идея красоты и функционала. В Москве главный архитектор и мэр дают архитекторам возможность фантазировать. Руки у нас больше развязаны.
Мы понимаем, что изначально архитектура вырастала из внешнего облика. Появлялись именитые архитекторы. Эстетика внешнего облика превалировала. Сейчас все считают деньги, и задача — попасть в нормы, в квартирографию, экономику. Ни один девелопер не позволит построить здание, которое не попадает в экономику, но оно должно быть эстетичным. Сегодняшние проекты домов бизнес-класса, даже комфорт-класса направлены на то, чтобы они не устаревали. Чтобы через много лет можно было сказать, что эти здания начала XXI века, но они не устаревшие.
— Появляются ли, на ваш взгляд, сегодня течения, соразмерные стилям прошлых лет — неоклассике, модерну и т. д.?
— Сегодня сложно сказать, что есть какой-то стиль. По-хорошему, все это эклектика. Это слово стало ругательным, потому что не всегда получается хорошо. Но изначально это очень эстетически правильный стиль.
Если в определенной эпохе стиль был надиктован, все делали здания плюс-минус похожими. Сейчас никто не старается придерживаться определенного стиля.
У меня есть версия, что названия стилей — современные. Вряд ли такие названия появлялись в то время, когда здания проектировались. Они появились позже. Может быть, с течением времени появится название у современного стиля. Есть вероятность, что через сто лет студенты МАРХИ будут изучать постройки нашего времени и как-то назовут современный стиль.
— Как правило, оригинальностью могут похвастаться специализированные здания вроде культурных центров, отелей, спортивных сооружений. В какой мере это можно отнести к жилым зданиям?
— Оригинальный музей проще сделать, чем любое жилое здание. Они похожи друг на друга — это связано с функционалом. Но сейчас в Москве есть запрос на уникальную архитектуру. В кейсе нашей компании — много уникальных жилых объектов. Тот же «JOIS», который мы делали для MR Group. Это здание не похоже на другое жилье. Бизнес-центр «Nice Tower» — максимально оригинальная форма, которая в том числе исходила из функционала и эффективности. Мы создаем узнаваемые здания, которые становятся доминантами, точками притяжения. Хороший пример также — бизнес-центр «Upside Kuntsevo», который, в отличие от предыдущих кейсов, не является высотным объектом, но привлекает именно необычной формой и лаконичной структурой фасадных решений.
Есть много зданий уникальных форм. Архитектура уходит от квадратов, от кубиков. В Москве уникальны 90% проектов. Именно жилые дома и офисы сегодня становятся оригинальными.
Архитектура на перспективу
— У каких направлений в архитектуре есть сегодня перспектива для развития?
— Наступил век новых технологий. Мы тяготеем все к компьютеризации, к машинным технологиям. По сути, те же бионические формы возникли именно из-за компьютеризации проектирования. Появился стиль параметрика, он же — алгоритмическая архитектура. Патрик Шумахер, который ныне руководит бюро Захи Хадид, сформулировал Манифест параметризма. Архитектор берет компьютер, задает ему код, компьютер делает архитектуру. Многие не понимают сути этого стиля, думая, что все эти необычные формы рисует человек. Нет. Само название говорит об обратном: «Параметрика» — «параметр», «алгоритмическая архитектура» — «алгоритм». Архитектор задает определенный код или алгоритм, например, условно: «тяготей к этой точке», и компьютер сам генерирует форму. То есть архитектор не знает, что получится в конечном итоге, объем формирует машина, а человек лишь контролирует процесс.
В процесс проектирования все больше внедряется технологий, связанных с искусственным интеллектом. Пока все это на этапе развития, и те же планировки, которые делаются при помощи ИИ, получаются довольно кривыми, но со временем технология будет совершенствоваться, и бо́льшая часть рутинных процессов будет делегироваться машине. И это очень правильно. К примеру, когда я сажаю квартирографию, наношу зонинг, трачу безумное количество времени. Я переберу 20–30 вариантов, а машина за более короткий срок может предложить тысячи. Архитектор должен контролировать машину и внешним обликом заниматься.
Если посмотреть более глобально на те направления, которые будут внедрять в практику через 50–100 лет, основные мировые исследования сводятся к полному уходу от статичности архитектуры. Одно из таких исследований проводила я. Появляются юниты, которые можно перемещать по зданию, менять между собой. Мы говорим не о конкретном здании, которое стоит, а о зданиях, которые могут переконфигурироваться, менять место, видоизменяться. Ведь что такое архитектура будущего как таковая? Это архитектура, которая может удовлетворять все потребности, пожелания человека, у которого сегодня — одно настроение, завтра — другое. Идея — чтобы архитектура удовлетворяла каждый запрос, который на нее поступает.
Это не новая идея. Ее много лет назад предложил Седрик Прайс — «здание, в котором человек может делать все, что он хочет». Это проект «Fun Palace» на месте нынешнего Центра Помпиду в Париже. Проект не был принят.
Сейчас в Нью-Йорке построен арт-центр «The Shed». Он состоит из оболочки и внутренней части. Во внутренней расположен зал, мастерские. Внешняя оболочка, когда трансформируется, образует другой зал.
На самом деле все эти идеи с точки зрения технологий реализуемы и сейчас, но, чтобы сделать полностью трансформируемое здание, где каждая часть перемещается, нужно несколько илонов масков и бюджет нескольких государств. Любая инновация — это дорого. С течением времени, когда начинается фабричное производство, все дешевеет и становится обыденным. Мы уже видели это на примере умного дома.
Поскольку люди любят стабильность, им кажется, будто что-то новое не придумается, не появится, не приживется. Например монолитный железобетон. Если бы о нем рассказали человеку, который жил в XVII веке? А что такое монолит? Если подумать — уникальная вещь. Здание создается единым объемом непосредственно на площадке. Но это уже то, к чему мы привыкли. Почему это надо считать чем-то из разряда фантастики? Сейчас есть много новых материалов, технологий.
— В каком направлении, на ваш взгляд, будут развиваться технологии строительства?
— Уже сегодня используются 3D-принтеры для печати домов. Они позволяют решить одну из главных проблем монтажа — избавиться от швов на стыке материалов. Остаются лишь эстетичные ровные линии послойного нанесения. Надеюсь, что лет через 20–30 швов не будет совсем.
Роботы-манипуляторы занимаются кладкой. Результат более совершенный, чем у человека. Другое дело, что мы тянемся к ручному исполнению, как пример — кирпич ручной формовки. Такой кирпич разный, кладка неровная, но в этом есть особая эстетика.
Развивается модульное строительство, когда на заводе собираются целые комнаты с отделкой, а потом монтируются на площадке. У многих эта технология ассоциируется с хрущевками. У меня такого нет. Но это должны быть очень качественные изделия и исполнение.
Появились модульные фасады. При строительном исполнении ты подходишь к фасаду здания и видишь, что плохо сведено, криво. А при использовании модульных фасадов кассеты производятся в фабричных условиях, их привозят и просто вешают. Это дороже, но эстетически правильнее и долговечнее.
— Какие строительные материалы сегодня в приоритете, на ваш взгляд? Известно, что архитекторы нередко имеют любимые материалы.
— Мы говорим о фасадах зданий. Есть норматив, при котором какие-то материалы нельзя использовать — например горючесть: нельзя использовать горючие материалы для зданий выше 75 метров. Лично я всегда подбираю материал под конкретный фасад. Каждый заказчик имеет свое видение. Многие просят сделать один массинг (массинг — термин в архитектуре, который относится к восприятию общей формы, а также к размеру здания. — Примеч. ред.) и к нему — несколько вариантов фасадов. Мне проще сделать три массинга и к каждому — свой фасад. К сожалению, существует частая практика оптимизации уже на этапе строительства — замена материалов более дешевыми. Я обычно стараюсь на этапе концепции продумать материал согласно бюджету. Если здание не очень высокое — фасад может быть в композите например. Определенной форме здания походит определенный материал: матовый, с отливом, определенного цвета.
Плюс ограничения финансовые. Был один объект, где мы хотели зеленый фасад. Можно было использовать глазурованный кирпич, терракоту, металл. Выбирали согласно бюджету.
Сегодня чаще используется алюминий, стеклофибробетон. Уходит на второй план керамогранит — есть проблемы с нарезкой: если неправильно нарезать, фасад выглядит ужасно. Кляймеры запрещены. Мелкоштучные материалы активно используются — бетонная или клинкерная плитка; стали возвращаться к керамическому кирпичу.
Я стараюсь предлагать несколько вариантов. Бывают объекты, которые сделаешь — и понимаешь: это оно. И заказчик сразу принимает, и инстанции проходим сразу. Бывает, заказчику не нравятся отдельные моменты. Их можно переделать, но за материал я обычно сражаюсь. Если металл — должен быть металл, если кирпич — то кирпич. Хуже всего — имитация, когда, к примеру, пытаются рисунком на керамограните создать ощущение дерева или металла. Всегда смотрится как подделка.
Большая стройка
— Насколько важна при проектировании экономика проекта?
— Экономика сейчас — самое важное. У нас задача — соединить в одно целое архитектуру, город, девелопера. Мы стараемся максимально.
— В каком направлении развивается современное строительство?
— Есть площадки, которые застраиваются кластерами — Шелепиха, ЗиЛ. Бывает, что какая-то площадка становится модной, застраивается разными девелоперами в рамках КРТ.
Сегодня много объектов, которые строятся в несколько очередей.
Если мы говорим о планировках, становится больше маленьких квартир. Если посмотреть на квартирографию, которая была несколько лет назад, — квартиры более просторные.
Квартирография в домах бизнес-класса — как в классе «комфорт» три года назад.
Может быть, хорошо, что квартиры становятся меньше, — цены выросли. Можно меньше квадратных метров купить, но все функции в квартире будут. Я давно не видела классических квартир, почти все девелоперы заказывают европланировки. Чаще отказываются от коридоров. Раньше было больше комнат, но меньше функциональных помещений. Теперь — все наоборот: комнаты уменьшаются, появляются дополнительные помещения — гардеробные, постирочные, кладовые.
Но в чем большой плюс — все строят разное, и площади становятся более функциональными.
— На одном из недавних форумов вы заявили: «Конечная цель должна заключаться в отказе от традиционного проектирования зданий». Что вы подразумеваете под нетрадиционными методами?
— Выступая перед аудиторией, я каждый раз пытаюсь донести, какова конечная цель архитектуры. Это здание, которое может удовлетворить любой запрос человека, которое взаимодействует с человеком. Пока архитектура и человек существуют отдельно.
А представьте здание, которое знает своего хозяина. Ты моргаешь — значит, хочешь есть, оно раскладывает стол. Зеваешь — раскладывает кровать. Можно иметь квартиру 12 квадратных метров, а не 80, но там могут быть все функции.
Почему важно думать, к какой конечной точке мы стремимся: когда архитектура начинает понимать человека? Проблема большинства архитекторов — зашоренность сознания, они боятся сломать рамки, в которых существуют. Когда ты рассуждаешь и понимаешь, что границ нет, а мы находимся далеко от конечной точки, проще проектировать, искать много вариантов. Это если мы говорим про нетрадиционные методы.
Что касается проектирования, повторюсь: все рутинные операции должны передаваться машине. Я не боюсь, что машина заберет у меня работу. Потому что машина не станет Норманом Фостером, хотя она может стать Захой Хадид. Мы не ругаемся на «мышку» или карандаш, не боимся, что они отберут у нас работу. За человеком остается контроль и направление процессов, он занимается красотой и эстетикой, и даже эти вещи в какой-то степени можно делегировать машине.
На последних форумах многие размышляли, кто будет нести ответственность, если машина неверно рассчитала конструкцию, и здание упало. У нас есть большое количество технологических вещей в мире. Падают даже такие совершенные механизмы, как самолеты. Я исследовала этот вопрос: 85% авиакатастроф — ошибка человека, то есть машина срабатывает точнее. Если что-то произошло, идет расследование до конца, до мельчайших деталей — выясняется все, чтобы исправить ошибку. И после этого ошибочную деталь заменяют на всех самолетах. В архитектуре должна быть такая же практика.
О том, как модернизируется коммунальная инфраструктура в Ленобласти, в том числе и в рамках реализации нацпроектов, а также об инновационных решениях, внедряемых в этой отрасли, «Строительному Еженедельнику» рассказал глава Комитета по ЖКХ региона Александр Тимков.
– Александр Михайлович, формирование комфортной городской среды – один из самых положительно воспринимаемых гражданами проектов. Какие планы у региона по благоустройству?
– Региональный проект «Формирование комфортной городской среды» – часть нацпроекта «Жилье и городская среда». В соответствии с ним в Ленобласти запланировано благоустройство в 2019–2024 годах 534 пространств.
В этом году соответствующие работы коснутся 69 общественных территорий и не менее 20 дворов в 57 муниципальных образованиях. Путевку в жизнь получило множество крупноформатных проектов. В частности, будут благоустроены: парк во Всеволожске, в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной войне; центральная площадь и спортивный парк в Тосно; сквер в 1-м микрорайоне Тихвина; район памятника 300-летия в Лодейном Поле; парк в Волхове; парк Оккервиль в Кудрово; парк Невский в Дубровке; парк Авиаторов в Агалатово; Аэропарк в Гатчине; главная площадь в Ивангороде; центральная площадь в Кировске; площадь для проведения городских мероприятий в Подпорожье; пешеходная зона в Сосновом Бору и др.
Также будут продолжены проекты, начатые в 2019 году: парк в поселке Романовка, набережная Невы в Отрадном, зона у торгового центра «Северопарковый» в Приозерске. Очередной этап благоустройства начнется и для территорий Луги и Выборга.
– В чем главные успехи и основные проблемы благоустройства на местах?
– Растет количество проектов, качество их проработки и реализации, они становятся все более разнообразными. В Ленобласти у нас уже есть тренажерные площадки под открытым небом, велодорожки, исторические парки, амфитеатры, уличные библиотеки, зоны отдыха у воды и пр. Увеличивается вовлеченность жителей. Проводятся общественные слушания, проекты выбирают открытым голосованием. У нас нет дефицита новых идей. Например, для участия в программе этого года к нам в Комитет поступили заявки на 2,5 млрд рублей – в два раза больше установленного лимита.
Основная проблема – короткий строительный год. За это время необходимо создать проект, согласовать его с жителями, составить смету, провести строительные работы. Учитывая наш климат, все это необходимо успеть в очень сжатые сроки. Кстати, в этом году Комитет установил для муниципалитетов такой график: не позднее 1 мая – начало строительных работ; не позднее 1 ноября – сдача объектов.
Кроме того, к сожалению, нередко мы сталкиваемся с намеренной порчей объектов, вандализмом. Проблему эту, конечно, только общественным порицанием и штрафами не решить. Гораздо важнее, чтобы граждане непосредственно участвовали в благоустройстве, ведь к тому, что создано своими руками, и относишься совсем по-другому.
– С начала года в регионе начал работу Центр компетенций. Каковы его главные задачи?
– При обсуждении вопросов благоустройства территорий довольно скоро для экспертного сообщества стало очевидным, что отправной точкой в деле преображения пространства должна быть не отвлеченная дизайнерская идея, как это часто бывает, а реальная потребность жителей в использовании этой территории. Интересы жителей должны быть поставлены на первое место.
Губернатором было принято решение о создании Центра компетенций, основной задачей которого будет привлечение к решению вопросов улучшения городской среды жителей, общественников, местной власти и бизнеса, вовлечение в процесс проектирования, отбора и реализации проектов профессиональных архитекторов, а также молодежи, волонтеров и студентов.
Команда Центра уже сформирована, определен план мероприятий на 2020 год. Идет подготовка заявок для участия во всероссийских конкурсах.
– Есть ли уже реализованные проекты-победители федерального конкурса благоустройства малых городов и исторических поселений?
– В 2018 году проект реконструкции территории Смоляного мыса в Выборге стал победителем этого конкурса и получил федеральный грант. В прошлом году он был успешно реализован. На мой взгляд, работы проведены на высоком уровне. Проект получил позитивную оценку жителей и гостей города. Эта территория действительно преобразилась, создано многофункциональное пространство для отдыха, с учетом потребностей самых разных категорий населения.
В прошлом году федеральный грант на реализацию своего проекта по благоустройству выиграла Луга. В этом году там продолжится работа над созданием рекреационного каркаса города за счет модернизации главного парка и благоустройства набережной реки Луга.
Не менее пяти городов Ленобласти поборются за призовые места конкурса в 2020 году. На конкурс уже отправлены две заявки. Это проекты благоустройства Аэропарка в Гатчине и парка Приморский в Сосновом Бору.
– Улучшение качества воды, строительство и реконструкция объектов водоснабжения и водоотведения – важный вопрос для региона. Что делается в этой сфере?
– Вопрос обеспечения качества питьевой воды находится на особом контроле администрации области, он требует системного подхода. Строительство таких объектов – финансово емкий и технически сложный процесс. Для решения проблемы задействованы ресурсы целого ряда программ.
В рамках нацпроекта «Экология», с целью повышения качества питьевой воды для населения, утвержден паспорт регионального проекта «Чистая вода» до 2024 года. В 2018–2019 годах Комитетом совместно с Роспотребнадзором была проведена инвентаризация систем водоснабжения региона и определены приоритетные объекты. Основные работы в этой сфере будет выполнять ГУП «Леноблводоканал».
В этом году в рамках программы «Чистая вода» начнется строительство водоочистных сооружений в деревне Торошковичи Лужского района, в Киришах, в деревне Раздолье Приозерского района. Также «Леноблводоканал» начнет проектирование еще по 5 объектам водоснабжения, с использованием передовых технологий водоподготовки.
Также совместно с Фондом содействия реформированию ЖКХ продолжается реконструкция канализационных очистных сооружений в Подпорожье.
В 2020 году «Леноблводоканал» продолжит реализацию проектов по реконструкции канализационных очистных сооружений поселка Красносельское Выборгского района, села Колчаново Волховского района, деревни Старая Слобода Лодейнопольского района, села Старая Ладога Волховского района.
В этом году начнется проектирование 15 канализационных и водоочистных сооружений, в том числе в Глебычево, поселка Победа Выборгского района, поселка Паша Волховского района, поселков Красава и Шугозеро Тихвинского района, в поселке Вознесенье Подпорожского района и др.
– Сфера ЖКХ считается консервативной и трудно поддающейся внедрению новых технологий. Есть чем опровергнуть эту «аксиому»?
– Примеров достаточно. Так, в июле прошлого года в селе Путилово Кировского района введены в эксплуатацию инновационные канализационные очистные сооружения. В основе технологического цикла очистки, помимо механической и биологической стадий, лежат мембранные реакторы, не позволяющие пропускать даже ничтожно малые по размерам и концентрации загрязнения. Финальная стадия, доочистка, производится с помощью ламп ультрафиолетового обеззараживания.
Ленобласть берет на вооружение новейшие разработки, позволяющие эффективно планировать и осуществлять ремонт коммунальных сетей. Например, роботизированный комплекс для диагностики всех видов коммунальных трубопроводов. Робот, передвигаясь внутри трубы, выявляет с помощью электромагнитно-акустических сенсоров дефекты, в том числе коррозионные отложения и повреждения сварочных соединений.
– Наступивший год пройдет под знаком 75-летия Победы. Как выполняет Ленобласть обязательства по обеспечению жильем и ремонту домов ветеранов?
– В рамках реализации положений президентского указа в этой сфере регион полностью выполняет взятые на себя обязательства по обеспечению жилыми помещениями ветеранов Великой Отечественной войны. Так, в 2019 году жилищные условия улучшили 25 человек. В настоящее время на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях состоят 4 ветерана войны. Они также обязательно получат жилье.
За счет средств областного бюджета в прошлом году был проведен ремонт 86 жилых домов ветеранов. На 2020 год в казне региона на эти цели предусмотрено 26 млн рублей. Это позволит отремонтировать не менее 80 домовладений участников войны. Учитывая особую социальную значимость этого вопроса, работа в данном направлении будет продолжена.
Еще одна наша задача к Дню Победы – организовать месячник благоустройства, который в этом году пройдет с 13 по 30 апреля. Основное внимание будет уделено мемориальным территориям и памятным местам во всех районах. Комитетом уже составлен их реестр. Традиционно к участию в месячнике мы привлекаем сотрудников органов исполнительной власти, подведомственных учреждений, иных организаций, а также приглашаем волонтеров и всех неравнодушных жителей.