Монтажная пена: сделано в Подмосковье
Строительная отрасль и производство стройматериалов тесно взаимосвязаны. Миллионы квадратных метров жилья, ежегодно вводимые в эксплуатацию, невозможно представить без окон, а каждое окно (и дверь) смонтированы с применением специального строительного материала — монтажной пены.
Пена — незаменимый материал, хотя и не слишком заметный, на взгляд обычного пользователя.
Полиуретановые пены импортного производства всегда стоили дорого. У появлявшихся в начале 2000-х российских аналогов был только один путь: быть дешевле по цене и сопоставимого качества.
Более 16 лет подмосковная компания DeLux развивается, следуя этой концепции. Основатель Вячеслав Маленков — о развитии и планах.
— Вы организовали производство с нуля, и у вас получилось. Что стало движущей силой?
— Как и многие производства современных стройматериалов, мы равнялись на западных лидеров рынка: хотелось делать такие же крутые вещи. Идея выпуска пены захватила, был драйв: вот сейчас еще немного — и запустим, улучшим, увеличим. Налаживали производство, заодно открывая мир полиуретановых продуктов. Это была для меня другая вселенная: яркая и притягательная. И конечно, вызов: я правда смогу разобраться? На этой энергии тогда удалось запустить цех, начать выпуск монтажной пены, заключить контракты.
— Сразу появился KOLT — премиальный бренд, или были какие-то промежуточные варианты?
— Поначалу на собственной линии мы разливали монтажную пену для других компаний со своими брендами и налаженной системой сбыта. Мы оказались внутри «кухни» и, работая на другие бренды, приобрели бесценный опыт, понимание рынка и лидеров. На производстве DeLux наливаем контрактную пену для других компаний и по сей день.
Знаний и опыта становилось больше — росла уверенность в собственных силах. Тогда мы замахнулись на собственные бренды, придумали премиальный KOLT. Потом запустили REFIT — cочетание достойного качества и приемлемой цены.
Третий наш бренд — Super Монтажник — появился позже, он предназначен для самой широкой аудитории и решает задачи от профессиональных до бытовых.
— И тогда вы построили завод?
— После нескольких лет работы на арендованных площадях мы в 2018 году начали строительство в Щелкове. И построили завод — современные цеха и склады с лабораторией, офисом и комфортными бытовыми помещениями. Параллельно росла и шлифовалась наша команда: инженеры, технологи, рабочие. Мы пришли к порядку — никакой стихийности, выстроили и продолжаем совершенствовать процессы на производстве, внедрили систему менеджмента качества.
Мы успешно выдержали аудиты крупных торговых сетей — Леруа Мерлен (сегодня Лемана ПРО), «Ашан». Это были проверки по всем параметрам — оборудование, организация труда, промышленная и экологическая безопасность, отчетность.
Особая забота — контроль качества продукции на всех этапах: начиная с лабораторного контроля входящего сырья, затем промежуточного компонента, который изготавливаем сами, и затем финальные испытания готового продукта.
— Завод работает, пена производится. Можно отдохнуть?
— Теперь мы планируем быть там, где нас еще не было: я имею ввиду полки магазинов по всей стране. Наша монтажная пена поставляется пока не во все регионы. Непорядок, будем менять ситуацию. Наши бренды не слишком известны, это минус, а в качестве наших продуктов мы уверены (и наши клиенты — тоже, это самое главное), это плюс. На нашем сайте https://pena-delux.ru рассказываем, показываем, отвечаем на вопросы, стараемся слышать свою аудиторию. Монтаж окон и дверей — постоянно протекающий процесс на всей территории страны и за ее пределами, и мы стремимся участвовать в нем на полную мощность.
Постоянно меняясь и совершенствуясь, Москва продолжает сохранять собственную идентичность, особенности которой лишь подчеркивают новый кампус мирового уровня для МГТУ имени Баумана, архитектурно выразительные мостовые сооружения, благоустроенные парки, скверы и набережные. О приоритетах в формировании городской среды столицы «Строительному Еженедельнику» рассказал главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.
— Сергей Олегович, мы видим новости о том, как меняется стратегия пространственного развития страны и подход к развитию миллионников, где основными точками роста становятся объекты транспортной инфраструктуры, благоустройства и социального обслуживания. Расскажите, как на эти вызовы отвечает архитектура столицы? Что претерпевает трансформацию?
— Я не могу сказать, что вызовы изменились, они все те же. Но то, что Москва начала делать с момента прихода Сергея Семеновича Собянина, сейчас становится трендом для всей страны. Со своей позиции я оцениваю происходящее именно так. А мы продолжаем реализовывать идею города для людей, если говорить очень упрощенно. Все должно быть удобно транспортно и разумно спланировано не только с точки зрения эстетики, чтобы выглядеть красивым, но и в части грамотной организации пространства. На эти цели работают благоустройство, развитие инженерных систем, социальной инфраструктуры — каждый компонент, из которых состоит город.
— Если говорить о социальных объектах, то одним из новых веяний становятся университетские кампусы, например комплекс для МГТУ имени Баумана в Москве. Как непосредственный автор проекта расскажите, что представляет собой этот объект мирового уровня? И как удалось его реализовать в таком ограниченном пространстве плотной городской застройки?
— Не знаю, есть ли похожие реализованные примеры, когда кампус в таком объеме развивается на территориях в пределах плотно застроенной городской среды, когда находятся площадки и переформатируются. Думаю, что в стране подобного точно нет, а мире если и есть, то единицы.
Все началось с того, что были подобраны участки, приняты важные решения о передаче земли Московскому государственному техническому университету имени Баумана для развития кампуса. Это было очень важное решение для города со стратегической точки зрения. После этого была принята концепция, которая подразумевала очень важную вещь: кампус не должен быть самостоятельной структурной единицей, огороженной забором. Необходимо было создать квартал со своим функционалом, который будет интегрирован в город. И сейчас, находясь в кампусе, через архитектуру, может быть, концепцию, объекты уличного искусства, навигацию и студентов — повсюду вы понимаете, что находитесь внутри учебного заведения, но у вас абсолютно нет никакого сомнения, что это продолжение городской среды, ведь никакой границы вы не перешагивали. Вся архитектурная концепция построена на этом. Да, здание выполнено в определенном дизайн-коде, он считывается, и вы понимаете, какие из объектов относятся к кампусу. Но, честно скажу, что это не самое главное в проекте. Основное — пространственное решение, в котором есть очень четкая логика создания новых городских кварталов со своим центром композиции и периферией. Здесь есть центральная площадь с парящей кровлей и сквер рядом, которые ведут диалог, есть своя высотная доминанта в виде здания общежития, есть очень важный элемент — пешеходный мост через реку, связующий два берега Яузы. В итоге, на мой взгляд, получился не просто хороший, классный кампус, но и содержательная градостроительная работа.
— Осматривая кампус, вице-премьер Марат Хуснуллин обратил особое внимание на благоустройство прилегающей территории. Сегодня это направление деятельности выходит на первый план? На чем акцентируется внимание специалистов в части архитектуры и планировки городского пространства?
— Есть программы благоустройства, которые каждый год расширяются, но приоритеты всегда одни и те же. Сейчас мы реализуем концепции, позволяющие интересно решать любые небольшие элементы с архитектурной точки зрения, даже малые формы в городе: общественные туалеты, небольшие уличные библиотеки, фонари, канализационные люки, места сбора мусора. Для себя я называю это направление «городом тотального дизайна». Все обладает своей определенной качественной эстетикой, ничего не случайно, продумано, удобно и хорошо выглядит. Звучит немного утопично, но мы решили, что будем к этому стремиться, поэтому стараемся, чтобы проекты смотрелись органично, чтобы не было «прорех», и благоустройство шло встык между коммерческими и городскими застройками. Это кропотливая и постоянная работа, которая сшивает городскую ткань в единое и качественное, привлекательное для человека пространство.
— Можно ли сказать, что один из трендов в развитии городского пространства Москвы — благоустройство набережных?
— Я считаю, что да. И здесь вопрос даже не совсем про набережные, а про понимание, роль и отношение к воде в городе. Речь и про водный транспорт, и про застройку берегов, и про очистные сооружения. Когда мы подняли эту тему в 2014 году и начали активно разрабатывать, то увидели, что программа открывает доступ к гигантскому ресурсу развития города. В Москве тема, связанная с водой, является центром основной композиции. Да, Петербург тоже весь пронизывается водой, есть и залив, и море. У нас моря нет, но река пересекает весь город, и для нас это — главная артерия.
— В связи с этим меняется и подход к созданию объектов транспортной инфраструктуры. Например, особо выразительными становятся мостовые сооружения..
— Да, конечно, это часть большой программы по выстраиванию отношений с водой. Сразу скажу, что мы не отказываемся от стандартных конструкций, просто разработали стандарт другого качества. Мы понимаем, что есть знаковые объекты, и их создаем по отдельным проектам как городские события, а есть довольно большой поток базовых объектов: переходов и искусственных сооружений, которые, может быть, и не очень заметны, но всегда играют особое значение при создании качества среды.
— В чем особенность нового стандарта?
— Стандарт состоит из множества компонентов. Мы разложили объекты на элементы и по каждому провели работу, чтобы продумать, как, не усложняя строительный процесс, добиться лучшего качества. По итогам ревизии появились предложения в части того, что можно усовершенствовать при планировании и проектировании искусственных сооружений: по конструктиву, опорным частям, пролетным элементам, ограждениям, системам освещения и так далее. Да, понимаем, что пока каждый мостовой переход мы не можем сделать в виде отдельного архитектурно выразительного проекта, но реализуем то, что можем улучшить даже на базовом уровне.
— Как проходил процесс? Легко ли было найти взаимопонимание у профессионального сообщества мостостроителей?
— Процесс потребовал большого количества усилий, и в отдельных частях возникали дополнительные траты. Да, любое изменение — всегда в чем-то стресс, но город постоянно меняется, и надо понимать, что развитие требует этой энергии. Все знают, что как только мы достигаем определенного уровня, то начинаем осваивать следующий — и так до бесконечности. Идея роста как движения важна сама по себе. Все происходит естественно, так как город постоянно совершенствуется, и было бы странно, если бы мы условно продолжали пользоваться правилами 1960 года. Меняются технологии и подходы, а по мере продвижения мы добавляем требования. Это для всех понятное явление.
— Несмотря на нововведения, Москва сохраняет свою идентичность, и ее всегда можно отличить от других городов. В чем, на ваш взгляд, выражается эта неповторимость столицы?
— Надо понимать, что все города можно отличить один от другого. Конечно, есть молодые города советского периода, застроенные панельными домами, которые очень похожи друг на друга. Но у всех давно сложившихся городов, как у дерева, есть годовые кольца, слои, которые их отличают. Меняются эпохи, люди, их стремления, и каждый период оставляет свой определенный отпечаток, который потом считывается на теле города. Как нет двух одинаковых отпечатков пальца, так нет двух одинаковых городов. И я думаю, что у Москвы этот рисунок — один из самых богатых и причудливых из всех существующих в мире, потому что в пределах каждой эпохи своего развития город успел сделать довольно много, притом что случались такие вещи, как пожар 1812 года, когда многое было утрачено, а затем воссоздано заново; перенос столицы из Москвы в Петербург в 1712 году, а потом обратно в 1918-м и момент активного строительства в послереволюционный период. Весь калейдоскоп исторических событий нашел отражение в архитектуре. Идентичность Москвы для меня как раз в том, что вся история читается очень ярко, мы ее видим в архитектуре и планировке, интересных примерах ампира или конструктивизма, хотя она встречается даже в архитектуре 1990–2000-х годов.
