Виктория Гурьянова: «Демонтаж — первый шаг к обновлению»
Работы на площадке по реконструкции или модернизации объекта часто начинаются со сноса зданий и сооружений, выработавших свой ресурс. Следовательно, результат всего проекта во многом зависит от профессионализма и ответственности демонтажной компании. Об особенностях работы в сфере демонтажа беседуем с директором по внешним и внутренним коммуникациям ГК «СносСтройИнвест» Викторией Гурьяновой.
— В каких регионах работает компания, на рынок каких регионов планируете выйти в ближайшее время?
— В первые годы компания «СносСтройИнвест» работала, в основном, на Севере и Северо-Западе страны, в том числе в широтах Крайнего Севера. Со временем расширилась география нашего присутствия на рынке, и сегодня мы трудимся по всей России, даже в таких удаленных уголках, о существовании которых не каждый россиянин может даже предполагать. Для нас нет территориальных ограничений для проведения работ. В последние пару лет мы активно развиваем свое присутствие на Дальнем Востоке. С бурным развитием данного региона, обусловленным усилением взаимодействия с нашими восточными соседями, многие дальневосточные предприятия и организации начали вкладывать средства в реконструкцию и модернизацию основных фондов и инфраструктуры, а первым шагом в обновлении, зачастую, является демонтаж – освобождение от изжившего себя в пользу нового. На Дальнем Востоке у нашей компании много крупных проектов, сейчас в этом регионе мы одновременно реализуем шесть проектов и отчетливо видим дальнейшие перспективы.
— Среди ваших заказчиков много громких названий. Расскажите о крупных партнерах «СносСтройИнвеста» и реализуемых проектах.
— Действительно, в числе наших постоянных партнеров такие, как «Газпром», «ИнтерРАО», «Роснефть», «Росатом» и другие государственные корпорации. Мы также работаем со всеми застройщиками федерального масштаба. Среди множества реализуемых проектов, из недавних, могу, отметить сотрудничество с Российской телевизионной и радиовещательной сетью (РТРС), которая сейчас приводит в порядок огромное количество своих объектов, рассредоточенных по всей стране. Сегодня активно обновляются различные объекты инфраструктуры. Еще месяц назад мы демонтировали Артиллерийский путепровод в Санкт-Петербурге, на месте которого будет возведен новый в рамках реализации проекта строительства Широтной магистрали скоростного движения. Много работы на объектах портовой инфраструктуры. Среди наших партнеров— Морской рыбный порт Санкт-Петербурга, Находкинский морской торговый порт, крупное судоремонтное предприятие «Дальзавод» на Дальнем Востоке, Салехардский речной порт.
— Получается, что в последние годы и сейчас ситуация на рынке демонтажа благоприятная?
— Она не всегда была такая. Например, для многих демонтажных компаний весьма болезненным стал обвал рынка металлолома, произошедший в 2022 году. Это было связано с запретом на вывоз металлолома в страны Европейского Союза. Связанная с этим ситуация длилась около полугода, сейчас компании преодолели кризис: рынок развернулся на Восток, внутреннее потребление лома значительно выросло. Наша компания не ощутила на себе последствия этого обвала.
— В последние пару лет демонтаж существенно изменился с технологической точки зрения. Внедряются такие технические решения, как применение лазера, использование роботов, гидроразмыв бетона, алмазная резка и другие. Расскажите об инновационных решениях, внедренных реализованных Вашей компанией за последние два года.
— Применение того или иного метода демонтажа должно, в первую очередь, иметь как техническое, так и экономическое обоснование. Далеко не каждый, из перечисленных Вами методов, активно применяется на практике. Когда стоит задача снести большое строение речь может идти только о механизированном демонтаже, выполняемом поэлементно или же методом контролируемого обрушения.
— Парк техники Вашей компании составляет более 60 единиц. На какую технику и связанные с ней возможности Вы хотели бы обратить особое внимание читателя?
— По мере необходимости мы постоянно обновляем наши производственные мощности. Только в последние два года мы приобрели 50 новых единиц техники. В первую очередь, конечно, для демонтажа — экскаваторы со специализированным навесным оборудованием, дробильно-сортировочные комплексы для переработки отходов демонтажа. Это очень важно, поскольку сейчас государственная политика ориентирована на более активное использование вторичных ресурсов, с тем чтобы свести к минимуму захоронение строительного мусора. Мы довели уровень переработки отходов демонтажа до 96%.
— Расскажите о наиболее сложных, опасных или интересных объектах компании последних лет. Приведите примеры решения сложных задач, поставленных Вашей компании заказчиком.
- Мы ежегодно осуществляем десятки проектов. За более чем двадцатилетнюю историю объектов, которые можно было бы назвать сложными, опасными или просто интересными сотни. У нас в копилке ликвидация различных объектов ОПО, демонтаж высотных сооружений, от 100 метровых дымовых труб, до вышек связи высотой 255 метров, сотни, если уже не тысячи, километров железнодорожных путей и трубопроводов, целые заводы, такие как «Севкабель», «Петрохолод», резервуарные парки крупнейших нефтеперерабатывающих предприятий, кварталы ветхого расселенного жилого фонда, а так же работы по ликвидация последствий ЧС. Как мне кажется, нас уже невозможно чем-то удивить. Из последних проектов с нестандартной задачей, поставленной заказчиком, мне на ум приходит ликвидация объектов МГЭС Лукашевского на реке Ижора. Кроме большой подготовительной работы, связанной с переносом действующего магистрального газопровода, который проходил в зоне демонтажа, после проведения самих работ по демонтажу дамбы МГЭС, нам необходимо произвести заглубление русла реки, на которой находилась эта дамба, осуществить рекультивацию земель береговой линии и зарыбление реки. Таких работ раньше мы еще не осуществляли.
— Одной из самых актуальных задач последних лет стало импортозамещение. Расскажите, где и как Ваша компания переходит на средства производства, изготовленные в России и дружественных странах?
— Конечно, хотелось бы обновлять свой парк техникой от ведущих мировых производителей, которые годами специализируются на изготовлении именно демонтажных машин и механизмов — грохотов, дробильных установок, экскаваторов-разрушителей — имеют соответствующий опыт и гарантируют высокое качество своей продукции. Но это сейчас в своем большинстве санкционные товары, поэтому мы сотрудничаем с поставщиками из дружественных стран, в частности Китая. Недавно приобрели 11 экскаваторов Sany, закупили ломовозы с гидроманипуляторами на базе белорусских автомобилей МАЗ.
— Насколько серьезными оказались санкции для Вашей компании? Приходилось ли перестраивать технологию выполнения работ или организацию производства в связи с переходом на отечественное оборудование и материалы?
— Из-за санкций подорожала доступная ранее техника. Усложнилась логистика в связи с необходимостью доставлять множество товаров с Дальнего Востока в европейскую часть страны. Тем не менее, мы справляемся с возникшими проблемами. О каком-то критическом влиянии санкций на работу компании сейчас говорить не приходится.
— В последние годы одной из самых серьезных проблем в строительном комплексе, включая демонтажные компании, стала кадровая. Насколько остро «СносСтройИнвест» ощущает нехватку персонала?
— Мы испытываем дефицит квалифицированных кадров всегда, но в последнее время этот вопрос стал особенно острым. К сожалению, если мы говорим о технических специалистах, ни одно учебное заведение не готовит демонтажников.
— Наша образовательная система находится в плену стереотипа под названием «ломать — не строить»? Считается, что разрушению можно научиться без специальной подготовки?
— На самом деле далеко не каждый знает, что всё как раз наоборот. В большинстве случаев демонтируемый объект не находится в чистом поле. Плотная городская застройка, характерная для крупных городов, различные действующие коммуникации, коммунальная инфраструктура, действующие железнодорожные пути, автодороги и пешеходные зоны – это далеко не полный перечень обременений, с которым мы постоянно сталкиваемся при производстве работ. Нередко заказчик ставит задачу частичного демонтажа здания и сооружения, при котором нужно очень аккуратно удалять ненужные конструкции здания и сооружения, оставляя в целости и сохранности всё остальное. В этих случаях работа демонтажной компании на площадке состоит из серий высокоточных технологических операций. С учетом специфики демонтажных работ предъявляются особые требования к безопасности. Для того чтобы сформировать специалиста в нашей сфере деятельности, требуется очень серьезная профессиональная подготовка.
— И как «СносСтройИнвест» выходит из положения в условиях перманентного дефицита кадров на рынке труда?
— Мы принимаем специалистов, как и другие строительные компании. По тем же критериям, плюс один дополнительный — желание работать в сфере демонтажа и освоить необходимые для этого новые знания, умения и навыки. Всех наших сотрудников мы обучаем сразу после трудоустройства с целью адаптации к специфике демонтажной работы, затем регулярно повышаем их квалификацию. Для этого у нас разработаны соответствующие учебные программы и внедрены стандарты работы, нормативы и технические условия, которые прошли процедуру проверки и регистрации в органах государственной сертификации и стандартизации.
— Вы надеетесь только на собственные образовательные ресурсы для подготовки кадров по демонтажу?
—Хотелось бы, чтобы рабочих и инженеров по демонтажу готовили профессиональные училища и вузы. И сразу отмечу, что это желание постепенно воплощается в жизнь. Пока только в масштабе отдельных лекций по демонтажу и обращению с отходами, которые читают в некоторых университетах в рамках подготовки инженеров-строителей. Кроме того, мы активно работаем с различными учебными заведениями, как высшей школы, так и среднего профессионального образования. Мы активно поддерживаем Всероссийское чемпионатное движение по профессиональному мастерству, выступая экспертами и предоставляя возможность молодым специалистам проходить практику в нашей компании, и это касается не только технических специальностей.
— Специалиста надо не только найти, адаптировать, но и удержать в компании. Расскажите о социальной политике ГК «СносСтройИнвест».
— Мы предоставляем все льготы, полагающиеся при работе, связанной с вредными условиями труда, а именно к таким относится демонтаж зданий и сооружений. Кроме того, компания организовывает дополнительные профилактические медицинские осмотры, оказывает поддержку молодым семьям сотрудников и никогда не оставляет без помощи работника, попавшего в сложную жизненную ситуацию.
Некоторое время назад Главгосэкспертиза своим внутренним приказом установила для себя Временный порядок проведения государственной экспертизы проектной документации и результатов инженерных изысканий (далее — Временный порядок). Часть участников инвестиционно-строительного процесса неверно трактовали эту, как оказалось, полезную инициативу. В интервью «Строительному еженедельнику» начальник Главгосэкспертизы Игорь Манылов разъяснил, какие именно новшества вводятся, как работает Временный порядок и как долго он будет действовать.
— Игорь Евгеньевич, расскажите, что предполагает Временный порядок и в чем его необходимость?
— Для общего понимания сразу уточню: мы издали наш внутренний документ. Мы внутри себя урегулировали некоторые процессы, а некоторые преподнесли это как тему, которая касается всей отрасли. Главгосэкспертиза не принимала решений, которые отменяли бы какие-то нормативные требования или упрощали их. У нас нет на это полномочий.
При этом, учитывая сложившуюся тяжелую экономическую ситуацию по всем фронтам (а это и пандемия, и рост цен на рынке строительных ресурсов, и обстоятельства во внешнеполитической сфере, и множество других факторов, которые оказывают влияние на работу строительной отрасли), мы понимаем, что для облегчения жизни строителей требуются некие действия со стороны экспертных органов.
Сам порядок проведения экспертизы определен постановлением Правительства, и этот документ не меняется: он исполнялся и будет исполняться. Корректируются только алгоритмы работы нашей организации. Происходит это для того, чтобы в рамках действующего правового поля и существующих нормативных требований оптимизировать процедуру государственной строительной экспертизы.
— Что конкретно меняет Временный порядок в работе Главгосэкспертизы?
— Если коротко, то Временный порядок сводится к нескольким идеям. Первая: мы начинаем работать с нашими заказчиками и проектировщиками на более ранней стадии, еще до захода их проектов на экспертизу.
Если до этого мы ждали, пока заказчик соберет проектно-сметную и исходно-разрешительную документацию, чтобы зайти в экспертизу, то теперь мы говорим: приходите раньше, покажите нам основные решения, расскажите об особенностях или трудностях, которые мешают собрать документы. Мы готовы подсказать решение, проконсультировать и помочь взаимодействовать с различными органами государственной власти.
Вторая идея Временного порядка — это мобилизация и усиление команды заказчика и проектировщика.
Мы видим, что трудности в экспертизе (пробуксовка и огромное количество замечаний) возникают в связи с тем, что команды, привлеченные к работе над проектом, недостаточно сильны. Часто заказчик настолько оторван от процесса прохождения экспертизы, что проектировщику приходится ждать неделю для согласования тех или иных изменений в проекте. Часто источником проблем становится недостаточная компетентность проектировщика. Мы предлагаем «усилить» заказчика и проектировщика еще на старте проекта.
Мы обладаем большим объемом информации о том, как проекты тех или иных заказчиков и проектировщиков проходили экспертизу. Мы собираемся оценивать и анализировать эти данные заранее и сразу обсуждать с распорядителями бюджетных средств состав команды, которая будет работать над проектом. Прямо спросим: кто будет работать над этим проектом, назовите фамилии и должности.
— И если вы увидите, что задействованы недостаточно компетентные специалисты, то предложите их заменить?
— Мы сообщим ответственным лицам, что в работе над проектом задействованы люди, которым будет трудно, которые не справятся, а времени на исправление ошибок нет, деньги задействованы огромные. Это касается и заказчика и проектировщика.
— Означает ли это, что сейчас у вас сформирован некий рейтинг заказчиков и проектировщиков?
— Как я уже говорил, на основании накопленного опыта мы можем судить, в какой организации специалисты сильнее, а в какой — слабее. Мы не просто говорим, что этот человек нам нравится, а тот — нет. Мы делаем такие выводы, основываясь на важных критериях: количестве замечаний к проектной документации, процессу согласования заказчиком и др.
— Существуют ли уже примеры, как Временный порядок работает на практике?
— Пока нет. Но мы уже применяли подобный метод, когда по поручению министра строительства и жилищно-коммунального хозяйства России перед началом работы над особо важным стратегическим объектом (дорогостоящим, сложным, который нужно было реализовать в сжатые сроки) проводили обучающий спецкурс для всей команды, работавшей над проектом: для заказчика, изыскателя, проектировщика и технической дирекции.
В течение нескольких дней мы давали им важные концентрированные знания по нормативной базе и требованиям в зависимости от особенностей конкретного объекта.
— Каким был результат этого обучения?
— Хорошим, эффект оценил сам министр. Заказчики также были очень благодарны, ведь спецкурс помог им сэкономить немало времени на сборе необходимых данных. Кроме того, во время обучения команда сплотилась, ее участники лучше узнали друг друга.
— Игорь Евгеньевич, расскажите о третьей идее Временного порядка, которая предполагает параллельную работу над проектом. Как это будет реализовываться на практике?
— Мы предлагаем осуществлять некоторые процессы параллельно. Например, проводить экологическую экспертизу одновременно с нашей, строительной. У нас есть полное понимание того, что эти процессы можно «запараллелить». Например, брать в работу проект, если заказчик и проектировщик предъявят доказательство того, что проект уже проходит государственную экологическую экспертизу, что есть высокая вероятность получения положительного заключения. Так можно сэкономить время — естественно, при условии, что будут исполнены все требования экологического законодательства.
— Получается, вы уверены, что команда эти требования знает и в проекте учтет?
— Можно и так сказать. Мы видим, что документы на экологическую экспертизу уже сданы, видим копии, сами документы, вместе с заказчиком уточняем положение дел в Росприроднадзоре. И если это соответствует действительности, то начинаем свою экспертизу.
С помощью параллельных процессов мы пытаемся преодолеть бюрократические препоны, а не отказаться от обязательных требованиий законодательства: тут экологи напрасно переживают. И, кстати, это происходит только в исключительных случаях.
— Какие случаи считаются исключительными?
— Если сроки проекта позволяют, то порядок не меняется. Временный порядок вступает в силу, если речь идет об исключительной ситуации, об объекте чрезвычайной важности.
— Сочтете ли вы ситуацию исключительной, если заказчик скажет, что ему надо прямо сейчас закупить материалы для строительства, пока они не выросли в цене?
— Нет, этот случай не считается исключительным.
Если строительство объекта предполагает использование большой доли металла, который дорожает, а экологическая экспертиза этого проекта еще даже не начата, то Временный порядок не поможет. Мы не сможем проводить параллельные процедуры.
— Какие проекты попадают под действие Временного порядка прямо сейчас?
— В целом, такой подход мы хотим использовать везде. Но сейчас, учитывая, что у нас в работе сразу по 2000 объектов, Временный порядок используется только для важных инфраструктурных проектов. Например, для участков автомагистрали «Европа — Западный Китай», для объектов, которые возводятся в рамках нацпроектов. Но есть понимание, что по остальным проектам процессы также надо оптимизировать.
— Если этот порядок временный, то на какое время он введен?
— Мы считаем, что сейчас проходит тестирование возможных решений. Если в процессе обозначатся вещи, которые себя хорошо проявят, то мы предложим регулятору ввести их на постоянной основе.
По нашему мнению, Временный порядок можно сравнить с теорией бережливого производства в бизнесе, когда значительного экономического эффекта можно добиться не за счет дополнительных инвестиций, а благодаря оптимизации бизнес-процессов. Так и мы пытаемся оптимизировать процессы внутри Главгосэкспертизы, чтобы получить устойчивый положительный эффект.