Александр Кравцов: «Мы работаем с лучшими архитекторами, дизайнерами и художниками, на вкус и профессионализм которых мы можем положиться»
С сооснователем и управляющим партнером ГК Fizika Development Александром Кравцовым беседуем о проектах и планах компании, а также о состоянии и перспективах развития рынка в сфере девелопмента элитной недвижимости.
— Fizika Development – молодая компания. Какие проекты она сейчас реализует в Петербурге?
— Наша компания была создана в 2021 году, мы специализируемся на девелопменте высокобюджетной недвижимости полного цикла. Первым флагманским проектом ГК Fizika Development стал апарт-отель бизнес-класса VIDI на Синопской набережной, 30. Недавно объект был введен в эксплуатацию. В течение нынешнего года планируем выполнить пуско-наладочные работы и приступить к передаче ключей. Выполним чистовую отделку, установим приборы и технику. Компания реализует проект с опережением графика. Ввод был запланирован на II квартал 2024 г., но мы справились раньше.
— Как шли продажи в VIDI в 2023 году?
— Благодаря быстрому строительству мы получили хороший результат. Продажи шли стабильно практически в течение всего года: выручка составила 1,5 млрд рублей. Это почти на 60% выше, чем в 2022 году.
— А сколько помещений апарт-отеля продано?
— Шестьдесят пять процентов.
— Расскажите о втором объекте.
— Это клубный дом премиум-класса Talento на Заставской улице, 30, в 150 метрах от Московского проспекта. Мы получили разрешение на строительство в январе прошлого года. Продажи открыли летом, и на сегодняшний день продано больше 15% площадей.
— Fizika Development развивает проекты элитной недвижимости в одном из красивейших городов мира. Насколько важна для вас эстетика возводимых объектов?
— Очень важна. Мы уделяем особое внимание внешнему облику зданий. Применяем красивые дорогостоящие материалы, которые будут выглядеть изящно и стильно на протяжении десятилетий. Заботясь об эстетике наших объектов, мы привлекаем к сотрудничеству лучших архитекторов, а также дизайнеров и художников, на вкус и профессионализм которых мы можем положиться.
Апарт-отель VIDI проектировала мастерская Сергея Цыцина, Talento — мастерская Ильи Юсупова. Кроме того, проект входной группы выполнило архитектурное бюро Олега Клодта, потомка знаменитого скульптора Петра Карловича Клодта, а главный фасад дома будет украшен маскаронами авторства Михаила Шемякина.
К проектированию архитектурной части других объектов, которые сейчас в работе, мы также пригласили ведущих петербургских зодчих.
— Расскажите об этих объектах.
— Могу назвать три. На Галерной улице, 20–22 мы реконструируем под апарт-отель комплекс зданий. На мой взгляд, это один из лучших образцов русского необарокко, построенный в середине XIX века. Архитектурную часть реконструкции выполняет мастерская Филиппа Апостола. Проект сейчас проходит экспертизу.
Также на рассмотрении государственной комиссии находится проект строительства нового жилого дома на Заставской улице по соседству с Talento. Архитектуру здания разработала студия Intercolumnium под руководством Евгения Подгорнова. Еще один объект нашей компании, детали которого раскрывать рано, находится в Центральном районе Петербурга, недалеко от станции метро «Чернышевская».
— Как вы оцениваете итоги 2023 года для компании Fizika Development?
— Весьма позитивно. Строительство идет с опережением, площади продаются хорошо, выполнена большая работа по подготовке к запуску трех новых проектов. Более того, мы получили 8 наград от профессионального сообщества, в том числе и международные. Апарт-отель VIDI стал победителем Urban Awards в номинации «Лучший комплекс апартаментов бизнес-класса в Санкт-Петербурге» и конкурса Arendator Awards в номинации «Лучший проект апарт-отеля в Санкт-Петербурге», а также Real Estate Property Awards в номинации «Успешный старт. Гостиничная недвижимость». Клубный дом Talento назван лучшим проектом премиум-элит-класса в Санкт-Петербурге согласно рейтингу строительных компаний, ежегодно проводимому газетой «Деловой Петербург».
— Каковы, на Ваш взгляд, основные тренды рынка апарт-отелей в Санкт-Петербурге?
— Если говорить про туристические локации, то я вижу основной тренд в переходе застройщиков от возведения новых зданий к капитальному ремонту и реконструкции существующих построек с перепрофилированием под апартаменты. В центре города практически не осталось земельных участков под новое строительство. Что касается периферии, то там, конечно, будут появляться новые объекты, но с определенной спецификой. Например, апарт-отели недалеко от крупных высокотехнологичных медицинских центров, рассчитанные на гостей из других регионов. Например, человеку с семьей, который проходит лечение в центре им. В.А. Алмазова недалеко от станции «Удельная», логично остановиться в апартаментах именно в этой части Приморского района.
— Есть мнение, что апартаменты как инвест-продукт будут уходить в прошлое. Согласны ли Вы с этим утверждением?
— Не согласен. Статистика свидетельствует, что по темпам ввода в эксплуатацию апартаменты опережают отели. И, скорее всего, апартаменты потеснят отели на рынке. Сегодня стоимость проживания в апартаментах равна или ниже, чем в отеле, а набор функций и качество самого продукта часто бывает выше. В наши дни апартаменты сдаются с дорогостоящей отделкой и мебелью, с центральным кондиционированием и другими функциями, характерными для отелей. При этом, в отличие от отеля у апартаментов множество собственников. Каждый из них, естественно, заинтересован в получении дохода. Конкурируя со своими коллегами, собственник квартиры или номера в апарт-отеле может сдавать свою недвижимость посуточно по высоким ставкам или на длительный срок с существенной скидкой. Второй вариант дешевле, но надежнее.
— Апартаменты могут быть дешевле отеля за счет более гибкой ценовой политики?
— Конечно. У отеля один собственник, он не может сдавать два одинаковых номера по разной цене. Апартаменты — это инвестиция в недвижимость, которая растет в цене. Мы запускали в продажу VIDI в феврале 2022 года по 230 рублей за квадратный метр. Сейчас эта цифра превысила 400. За два года цена выросла на 80%. Апартаменты, на мой взгляд, прекрасная инвестиция.
— Каким Вы видите рынок дорогой недвижимости Санкт-Петербурга в 2024 году?
— За счет сокращения возможностей строительства в престижных локациях он будет сужаться. Спрос останется на том же уровне, цены вырастут, конкуренция ужесточится. Девелоперы, соответственно, продолжат совершенствовать свой продукт, чтобы бороться за покупателя. А значит, строительные проекты в этой области будут только улучшаться.
Народный архитектор, действительный член РААСН, профессор Никита Явейн более 30 лет руководит архитектурным бюро «Студия 44», в котором были созданы проекты таких знаковых для Петербурга зданий, как Академия танца и Детский театр балета Бориса Эйфмана, Ладожский вокзал и еще десятки объектов самого разного назначения. Мэтр архитектуры рассказал о том, что он думает о современном градостроительстве, реставрации исторических зданий и перспективах Северной столицы.
— Никита Игоревич, ваше творчество пришлось на новейшее время в российской истории. Некоторые считают его «золотым», потому что за это время архитекторы получили доступ к большим средствам, возможность проектировать без оглядки на авторитеты, шанс очаровать заказчика своими идеями, использовать новые технологии и материалы. А что вы думаете по этому поводу?
— Это было время пошатнувшихся критериев и появления самозванцев, что свойственно любому переходному периоду. Это было время, когда вкус состоятельного заказчика, если понимать под ним общность людей с разными интересами и возможностями, только начал формироваться. А по-настоящему элитарные объекты создают элитарные заказчики.
Единственное положительное, что принесло архитекторам это тяжелое время, была возможность относительно быстрых социальных лифтов, какими бы они ни были. Многое решали личные связи, но не всегда мастерство. А ведь хорошая архитектура — это профессионализм архитектора.
— Не грозит ли сегодня российским специалистам изолированность от мировой архитектуры?
— Конечно, грозит! Но изолированность и в каком-то смысле провинциализм присутствовали в девяностые годы и в начале двухтысячных даже в большей степени. Мы не можем соревноваться с западными студиями ни по рекламе, ни по финансовым возможностям, не можем привлекать такой же объем средств. В изолированности есть свои плюсы и минусы. Не секрет, что для многих субподряд от иностранного архитектора стал возможностью улучшить свою репутацию, хотя это было, мягко говоря, необъективно.
— Какие черты несет архитектура Никиты Явейна и зодчих из «Студии 44»?
— Во-первых, я бы не отделял себя от архитекторов студии: в разных проектах у меня разная степень участия, а в некоторых меня нет. Впрочем, это не означает, что меня в проектах нет совсем или я один всем занимаюсь.
Что касается отличительных черт, то наши проекты в целом не похожи на другую архитектуру. Глядя на них, любой специалист, архитектор или критик, который «купается» в теме, сразу скажет, что проекты сделаны в «Студии 44», потому что в них есть что-то необычное, новое, иногда трудно понимаемое и не принимаемое. Возьмите, к примеру, музейный Центр промышленного прогресса в Выксе или жилой комплекс Imperial Club, спроектированный по петровскому генплану Леблона-Трезини, — до сих пор все плечами пожимают. Почему так получается? Наверно, мы думаем по-другому. Или просто думаем.
— Сейчас в Петербурге происходит смена исторического ландшафта: многие объекты, не имеющие охранного статуса, сносятся под жилое строительство. Нам, горожанам, следует относиться к этому как к неизбежности?
— В последнее время появилось подозрительно много спекуляций на тему сохранения разных по исторической значимости объектов. На самом деле нет российского города, в котором так мало зданий сносилось бы в историческом центре, как в Петербурге. В Москве сносов больше на порядок. Единственное, о чем стоит сожалеть всем нам, это утрата СКК. Вот это явное изменение ландшафта не в лучшую сторону.
— Что ждет архитектурные памятники города? Похоже, что они ветшают быстрее, чем до них доходят средства на реставрацию. Тот же Апраксин двор, по вашим словам, требует серьезных инвестиций в инженерию, которых нет.
— Да, увы, они рискуют не дождаться должного финансирования. Но при этом Петербург тратит на поддержание памятников больше, чем может, и даже больше, чем среднестатистический европейский город, но количество заброшенных исторических объектов все равно растет.
Проблема не в недостатке финансирования, а в другом: прежде, чем начинать реставрацию, для этой недвижимости надо найти собственника, иначе получится напрасная трата средств. У нас в свое время были отреставрированы памятники, и здания без владельцев продержались 3–5 лет, а потом все было растащено. Но собственника отпугивают, во-первых, сложнейшие бюрократические процедуры, которые защищают памятник от неправомерных действий и вместе с тем отбивают охоту у будущего владельца заниматься объектом. Во-вторых, огромное количество разных ограничений и, самое главное, нестыковка законодательств. А уж вмешательство Следственного комитета, который теперь контролирует процессы вокруг спорных исторических зданий в Петербурге, окончательно спугнула инвесторов.
Получается, что мы не можем произвести полноценную реконструкцию, которая вернула бы памятник к жизни. Действующие нормативы позволяют сделать только капремонт, хотя даже с ним дом не доживет до давно назревшей корректировки морально устаревших норм. В результате все участники рынка спустились в «серую зону» и что-то делают на исторических объектах под видом капремонта и реконструкции, хотя по-хорошему малоценные постройки следовало бы сносить и заменять новыми. Этот законодательный тупик рано или поздно придется разруливать, потому что он гораздо опаснее для города, чем один-два сноса в год.
— Какие проекты, на ваш взгляд, были бы необходимы городу, чтобы создавать полноценное городское пространство и пойти ему на пользу?
— Сегодня практически прекращено строительство общественных зданий. Понятно, что город растет, надо развивать транспортную инфраструктуру, чтобы он не задохнулся. Однако и девелоперы не стремятся развивать общественные пространства даже в виде торгово-развлекательных центров. Кроме жилья, мало что строится, и это создает ощущение какого-то безвременья.
— В вашей проектной практике есть объекты самого разного назначения: культурного, научно-образовательного, спортивного, жилого. Какие из них хотелось бы отметить и почему?
— Наверное, Академию танца Бориса Эйфмана, реконструкцию Восточного крыла Главного штаба под экспозицию Эрмитажа, Ладожский вокзал. Вокзал считаю одной из сильнейших работ в архитектурном и технологическом плане. В проекте Академии особенно выделил бы первую очередь — это один из лучших наших проектов, который принес России первую победу на международном конкурсе архитектуры WAF.
Из реставрационных работ отмечу Александровский дворец — для нас это была сложная, мучительная работа, где решены не только многие реставрационные задачи, в том числе по воссозданию отделки и убранства помещений «из ничего», но также применены инженерные, конструктивные решения, авангардные не только для Петербурга или страны, но и для мировой архитектуры. Университетский кампус «Михайловская дача» — тоже во многом прорывная работа.
Из музейных проектов очень люблю томский Музей науки и техники — жаль, что его не построили.
Из жилья, безусловно, Imperial Club на Васильевском острове, жилые комплексы на ул. Типанова и на Московском проспекте на месте комбината «Петмол». В последние годы архитекторы часто обсуждают, каким должно быть жилье в центре города, чтобы оно было и рентабельным, и масштабным, и отвечало бы петербургскому стилю. Вот эти три объекта показывают, что такое для меня на сегодня петербургская архитектура, как мы ее понимаем и какой бы она могла быть.
— Среди музейных объектов комплекс в Выксе выглядит очень необычно. Почему было предложено именно такое решение?
— Это музей металла, который строится на территории Верхневыксунского металлургического завода — одного из старейших в России. В проекте мы возвращаемся к первоистокам железа как архитектурного элемента. Получились три, как мы их называем, храма-периптера разной величины. Металл здесь работает на растяжение. Меня на этот образ вдохновил снесенный СКК, это своего рода дань памяти легендарному зданию.
В проекте предусмотрено применение легированной стали с добавками фосфора, меди и т. д. — аналога кортеновской стали. Такая сталь понемногу меняется, покрываясь окисной пленкой с бархатистой фактурой. Эта плотная пленка, препятствуя дальнейшему проникновению воды к металлу, делает сталь «вечной»: однажды покрывшись патиной, она навсегда сохраняет свой рыжеватый цвет и уже не нуждается в окраске или других видах коррозионной защиты. Пусть те, кто приедет на открытие музея, через пять лет увидят совсем другой образ, пусть это будет инсталляция во времени, которая станет продолжением истории местного металлургического производства.
— Ваши специалисты работают в Петербурге, Калининграде и в других городах. В чем разница в проектировании объектов в разных городах? Как культурный и архитектурный контекст каждого города влияет на проекты?
— Все города совершенно не похожи: в них различный архитектурный ландшафт и культурный контекст, решения принимают разные люди. Поэтому взаимоотношения с каждым городом тоже складываются по-разному. В Нижнем Новгороде нам комфортно, в Москве сложно, в Калининграде очень своеобразная атмосфера. Допускаю, что для кого-то из коллег все будет наоборот. Зависит ли диалог с городом от конкретного архитектора? Наверное, зависит.
