Ю.Митюрев: Нашим архитекторам нужно везение
В градостроительной политике Санкт-Петербурга в этом году произошли серьезные изменения, которые играют решающую роль в развитии новой архитектуры города. Главный архитектор Санкт-Петербурга Юрий Митюрев уверен, что именно сейчас, с обновлением законодательной базы, можно прогнозировать конкретный результат работы градостроителей.
- Юрий Константинович, какие события в градостроительной сфере Санкт-Петербурге, произошедшие в этом году, Вы считаете наиболее значимыми?
- Самые значимые события частично уже произошли, а частично еще только произойдут. В первую очередь к ним относятся международные архитектурные конкурсы на создание таких крупных проектов, как застройка квартала «Набережная Европы», Театр танцев Бориса Эйфмана, вторая сцена Мариинского театра. Эти события играют огромную роль в развитии нашей, петербургской, архитектуры. Главное изменение в законодательной сфере - это, конечно, вступление в силу закона Санкт-Петербурга от 16.02.2009 № 29-10 «О правилах землепользования и застройки Санкт-Петербурга», а также закона от 19.01.2009 № 820-7 «О границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга и режимах использования земель в границах указанных зон и о внесении изменений в закон Санкт-Петербурга «О Генеральном плане Санкт-Петербурга и границах зон охраны объектов культурного наследия на территории Санкт-Петербурга». Стоит отметить, что, с одной стороны, закон об охранных зонах упорядочивался, а с другой - выявил все недочеты, которые у нас были в предыдущие годы. Сейчас нам нужно отлаживать этот механизм и работать на основе новой законодательной базы.
- Каковы первые результаты работы по новым Правилам землепользования и застройки?
- Первые результаты нашей работы связаны с теми решениями в градостроительной сфере Санкт-Петербурга, которые принимались до выхода новых правил. Например, правила показали, что некоторые объекты превышают допустимые пределы по высотности. В результате мы понизили почти 80 зданий. То же касается и функционального зонирования. Мы выявили несколько уже строящихся объектов, функциональное назначение которых не соответствует тому, что определено законом. Нам многое сегодня нужно увязывать с новым законодательством.
- Каких изменений вы ожидаете в работе архитекторов по новым Правилам землепользования и застройки?
- Во-первых, некоего упорядочивания не только в головах архитекторов, но и в процессе проектирования, а самое главное - в отношениях заказчиков и архитекторов. Говоря о Правилах землепользования и застройки, отдельно хочу отметить, что этот закон позволяет нам прогнозировать конкретный результат нашей работы.
- Изменились ли за последний год взаимоотношения между архитекторами и заказчиками проектов?
- Безусловно, благодаря выходу новых ПЗЗ взаимоотношения между архитекторами и заказчиками проектов значительно изменились. С момента выхода правил отношения, наконец, вошли в законодательное русло, а требования по застройке стали законодательно обоснованными. Таким образом, недопонимание между архитекторами и заказчиками, которое было до принятия правил, например, желание заказчиков получить больше положенного, сегодня будет пресекаться на основе закона.
- В каких случаях заказчик проекта может получить разрешение на отклонение от предельных параметров ПЗЗ?
- Отклонения от правил недопустимы, если заказчик хочет построить здание, параметры и значение которого по закону не предусмотрены на данной территории. Если строительство объекта предусмотрено в условно разрешенных видах, тогда заказчик имеет возможность пройти через процедуру изменений. Но даже и в этом случае заказчик не сможет добиться полной замены условно разрешенной функции на основную.
- Какие проекты сейчас вошли в число тех, которые уже можно считать исключениями из правил?
- Таких проектов много. Сейчас работает городская комиссия по землепользованию и застройке, которая уже рассмотрела более ста объектов и направила документацию по этим объектам в районные комиссии – для обсуждения на общественных слушаниях. Пока ни один пакет документов еще не вернулся к нам с каким-либо заключением.
- Сколько времени требуется заказчику, чтобы пройти такую процедуру?
- Для того чтобы представить окончательный вариант проекта на рассмотрение в правительстве Санкт-Петербурга – 60 дней.
- Насколько известно, в ближайшем будущем новой корректировки потребует и Генеральный план города. Изменения коснутся прежде всего функционального зонирования территорий. С чем это связано?
- Пока дорабатывали Генеральный план Санкт-Петербурга, у нас появились такие серьезные проекты, как намыв территории Васильевского острова, «Морской фасад», развитие новых районов Морского порта, стратегические объекты автомобилестроения «Тойота», «Ниссан», «Хендэ Мотор Компани». Внесения изменений в Генплан потребует в первую очередь реализация всех этих проектов. Но стоит отметить, что новые корректировки будут внесены нескоро. Генеральный план -- это главный закон, на основе которого мы живем. В недавнем докладе КГА правительству города о ходе мониторинга Генерального плана было лишь представлено мнение о том, что требуются очередные поправки. Однако никаких конкретных решений правительство еще не принимало.
- Какие из новых проектов, на Ваш взгляд, больше всего отвечают эстетике Санкт-Петербурга?
- Это такой вопрос, на который однозначно, наверное, не ответишь. Потому что архитектура всегда была темой спора «Как лучше?» - особенно для Санкт-Петербурга. Одни абсолютно искренне считают, что можно строить современные здания, и отстаивают эту точку зрения с серьезными аргументами, со ссылками на великих и т.д. Другие же говорят, что этого делать нельзя, что надо делать контекстуальную архитектуру, полностью соответствующую петербургской классике. Эта точка зрения также заслуживает уважения. Я считаю, что в этом ожесточенном споре должна родиться истина. Надеюсь, что все-таки на стыке этих полярных точек зрения возникнет какая-то правда, если она вообще может возникнуть. Мое мнение: в Санкт-Петербурге должна быть и новая, и классическая архитектура.
- В чем, на Ваш взгляд, принципиальная разница между проектами отечественных и зарубежных архитекторов?
- Зарубежные архитекторы, которых приглашают участвовать в российских конкурсах, - это в основном топовые мастера. Они избалованы избытком заказов на создание громких проектов. К западным «звездам» обращаются те заказчики, которые хотят сделать из своего здания некое событие. Новые пути в развитии архитектуры сегодня могут возникнуть только на основе новых технологий, новых материалов, возможностей, теперь уже нанотехнологий. Моя точка зрения: российские архитекторы смотрят на это несколько поверхностно. Мы готовы соревноваться с иностранными мастерами в создании оболочки зданий, потому что художественные качества нашей архитектуры вполне сопоставимы с тем, что делают на западе. Однако внутреннее содержание, которое основано на высоких технологиях, на менталитете западных жителей, которые экономят воду, тепло, электроэнергию и т.д., у нас пока не соответствует мировому уровню. К моему глубокому сожалению, наша архитектура представляет пока только внешнее сходство с европейскими проектами. Без внутреннего содержания.
- Может, нашим архитекторам нужно выходить на зарубежный рынок?
- Думаю, что такие попытки уже есть. Яркий пример – архитектор Сергей Чобан и его компания NPS Tchoban Voss GbR. Он успешно работает и в России, и в Германии. Выход на европейский уровень, конечно, важен. Однако для того чтобы выйти на зарубежный рынок, безусловно, нужен элемент везения. Сейчас без удачи, только работая, очень трудно чего-то достичь. Западный рынок переполнен. Архитекторов за рубежом на душу населения приходится гораздо больше, чем в России.
- Чего сейчас не хватает нашим архитекторам и строителям?
- Сейчас, в условиях экономического кризиса, достаточно остро стоит вопрос о финансировании строительной отрасли. Вместе с отсутствием денежных средств замерло офисное и жилое строительство, что не может не отражаться на рынке проектных работ. Хотя, независимо от кризиса потребность в реализации проектов, конечно же, остается актуальной. Я хочу пожелать нашим архитекторам и строителям заказов, работы. Ее наличие в условиях кризиса -- это очень серьезная проблема. Я знаю о том, что пока количество работы инерционно сохраняется, но вполне вероятно, что оно может резко пойти на спад. В результате могут пострадать профессионалы, целые коллективы, судьбы людей, их семей. Поэтому я от всей души желаю коллегам работы!
Беседовала Марина Голокова
В нынешнее смутное время мало кто из экономистов рискнет публично откровенничать. Говорить начистоту о деньгах и финансовых планах (тем более, если собеседник – журналист) сегодня не принято. Однако есть и те, кто не любит «заговаривать зубы». Один из них - Алексей Ефремов, вице-президент по экономике и финансам холдинга RBI.
- Ваша стратегия - «использование самых современных инструментов финансового менеджмента». Какие из этих инструментов сегодня подходят строительному рынку?
- Я бы хотел начать не с того, что можно применять сегодня, а с того, что нужно было использовать вчера. Для меня лично и для компании в целом современные инструменты финансового менеджмента – это не только возможность работать с банками и с западными акционерами, а, прежде всего, система принятия решений и управление этими решениями. Сегодня мы пожинаем именно ее плоды и говорим, что на текущем рынке мы чувствуем себя не просто нормально, а хорошо. Этой системы мы с успехом придерживаемся уже многие годы.
- Система – ваше ноу-хау или вы строили ее по образу и подобию?
- Не могу сказать, что мы уникальны в этом. Правила игры равны для всех. Просто наша команда делала все последовательно и дисциплинированно. Я, например, знаю крупные строительные компании города, которые до недавнего времени принимали инвестиционные решения о покупке земельного участка или проекта, исходя только из показателей маржи. Для них было достаточно знать, сколько потенциально можно заработать на квадратном метре. Для нас же это лишь один из показателей. У нас построена система регулярного менеджмента, часть которой - принятие решений по финансовым вопросам. Система включает, прежде всего, комплексную оценку рисков, связанных с конкретным проектом, оценку разработки инженерии, градостроительные нормы и их изменения для рассматриваемых проектов, комплексную оценку себестоимости и прогноз ее изменения. Инвестиционные решения у нас в компании принимаются как минимум месяц. Еще недавно это вызывало неудовольствие у потенциальных продавцов земельных участков. Многих раздражало, что мы слишком медленно принимаем решения. Итог этого - компания не купила ни одного проекта, который ставил бы под сомнения ее финансовую устойчивость. У нас нет никаких «дутых» проектов, мы комфортно чувствуем себя даже после принятия ПЗЗ и закона об охранных зонах. В RBI всегда очень взвешено подходили к корреляции источников финансирования и инвестиционных целей. Мы не использовали короткие деньги на реализацию длинных целей инвестпроектов. Мы не занимаем на год, когда средства нам нужны минимум на три.
- Так какие из финансовых инструментов можно рекомендовать девелоперам? Какие вы используете в вашей работе?
- Мы пошли по пути не только классического кредитования, но и привлечения инвесторов в капитал компании. Это - самый дорогой инструмент, ведь приходится делиться прибылью, а не просто платить за единовременный заем, но данный подход дает возможность иметь сбалансированную кредитную нагрузку на бизнес и делить риски проектов с партнером. Сегодня у нас два партнера: фонд недвижимости под управлением Deutsche Bank (RREEF), с которым мы создали совместное предприятие, и фонд недвижимости под управлением Morgan Stanley, который выкупил допэмиссию акций компании. Мы готовы и ведем переговоры о привлечении третьего инвестора, которому так же, как и нам будет интересна покупка недооценных земельных активов.
Чем мы занимаемся сегодня? Мы адаптировали свою адресную программу к реалиям текущего времени и отдаем приоритет объектам, находящимся в высокой степени готовности, а так же объектам, по которым получено разрешение на строительство. Мы оценили источники финансирования проектов, находящихся на начальной стадии и приняли стратегические решения. Так, у нас есть ряд проектов, находящихся на стадии предевелопмента, по которым еще не получено разрешение на строительство, и мы имеем возможность не формировать события, ограничиваясь разработкой строительной документации. Можно считать это неким заделом для будущего «старт-апа» через год-полтора.
- Но сегодня идеальное время для инвестиций! Цена на недостроенные объекты и землю упала в разы. Многие компании имеют запас земельных участков, но не могут завершить проекты за счет собственных средств или кредитов. Есть ли у вас планы о создании альянсов с такими игроками рынка?
- Есть золотое правило – никогда не стоит двигаться в тренде, нужно двигаться против него. В последние годы участники рынка активно скупали земельные участки, невзирая на их стоимость и не учитывая корреляцию источников финансирования с покупками. Сегодня процессы на этом рынке встали - никто ничего не покупает. Для нас, как для охотников, наступило время возможностей, но это не значит, что мы начнем массово скупать землю. Мы нацелены на развитие и активно смотрим земельные участки, сотрудничаем с компаниями, которые готовы делиться своими проектами с целью их дальнейшей реализации. Но мы, согласно нашей стратегии, делаем это взвешенно и аккуратно. Как только мы поймем, что есть выгодная возможность – мы ее реализуем.
- Значит ли это, что вы рекомендуете вытаскивать деньги из «подушки безопасности»?
- Мой ответ – да, надо, но очень и очень осторожно. На западе говорят «кэш – это король». Нужно соотносить завтрашние риски компании и безопасность использования финансового задела на развитие, инвестиционные цели.
- Можно ли говорить сегодня о каких-то конкретных проектах?
- До закрытия сделок мы не афишируем такую информацию. Конечно, работа идет. На сегодняшний день мы ведем переговоры с четырьмя компаниями (информация на 17 марта).
- Есть ли надежные способы инвестирования, когда мир вокруг неопределенен и ненадежен? Как спрогнозировать поведение потенциального инвестора?
- Компании, которые находятся сегодня в сложной экономической ситуации и в поиске денег на стороне, рады любому инвестору и не имеют возможности выбирать. Если же компания ищет долгосрочного партнера, то деньги не должны стать единственным основополагающим фактором выбора. Прежде всего, нужно учитывать долгосрочность перспектив: комфортно и удобно ли сотрудничать двум компаниям в реалиях нашего рынка, насколько схожи корпоративные культуры. Это те требования, которые мы предъявляем к своим инвесторам. Например, фонд Morgan Stanley предложил за наш пакет акций не самую высокую цену, однако нас привлекли потенциал, знания и мировой опыт на рынке недвижимости, которые эта компания может нам дать.
- А есть ли сегодня в России и в Петербурге инвесторы, отвечающие столь высоким требованиям?
- На мой взгляд, есть. Мы не единственная компания, которая хочет использовать предоставленные кризисом возможности. Активы в скором времени подешевеют, и появится новая категория инвесторов. Скорее всего, это будут именно российские игроки. У западных инвесторов деньги есть, но они находятся в ситуации неопределенности. Конечно, вкладывать деньги в Западной Европе безопаснее, но возможности там ограничены, их точно не хватит на всех, у кого есть средства. Через какое-то время волей-неволей опять придется обратить внимание на рынки развивающихся стран.
- А что конкретно может привлечь западного инвестора на рынке строительства Петербурга?
- Прежде всего, это второй по объему рынок строительства в России, после Москвы, но наш рынок, в отличие от столичного, меньше перегрет. Стоимость московской недвижимости намного выше ее себестоимости. В Москве было запущено намного больше проектов, чем в Питере. Баланс потенциального спроса и предложения в наших городах очень разный. И Петербург по всем пунктам более привлекателен.
- По мнению Кудрина, рассчитывать на высокие цены на нефть не стоит, не будет и бума на рынке недвижимости. В ближайшие 5-10 лет цены на жилье к докризисному уровню не вернутся. Министр финансов считает, что цены были «взбиты, перегреты». Насколько мне известно, топ-менеджмент RBI рассчитывает на другой сценарий развития событий. Можете прокомментировать?
- Министр финансов, работая в Москве, ориентируется скорее на столичные реалии. Если брать за основу рынок Москвы, да еще и посчитать в долларах, то я с Кудриным согласен. Однако утверждение, что цены не вернутся на докризисный уровень, не имеет никакого отношения к России в целом и к Санкт-Петербургу в частности. Если даже принять посыл об удешевлении квадратного метра, то возникает вопрос, что будет с ценами на материалы, зарплатами и так далее… За счет чего будет дешеветь недвижимость? Невозможно, чтобы все в экономике осталось, как есть, а недвижимость при этом подешевела. То есть основополагающим является не просто стоимость жилья, а соотношение его стоимости с реальными доходами населения и если цены на квартиры упали, но в той же или большей пропорции снизились реальные доходы людей и ипотечные программы банков стали менее доступными, то от снижения цен, жилье доступнее не стало.
- Вы ощутили на себе последствия данного заявления?
- У нас всегда была категория людей, которые верили государству и готовы были играть с ним в игры, но таких людей не абсолютное большинство. Возможно, кто-то хотел купить квартиру, уже занес над договором ручку и отказался от сделки из-за телевизионного репортажа… На мой взгляд, нужно объективно посмотреть на ситуацию. Цены на материалы росли все последние годы, зарплаты на рынке труда в последние два года росли на 20-25% в год, стоимость земли также прогрессировала, себестоимость не может рухнуть в один момент. Можно, конечно, рассматривать сценарий противоположный сегодняшнему: страна вернется в нищие 90-е годы, зарплаты будет хватать только на еду и одежду. В этом случае недвижимость подешевеет, но упадет и покупательская способность. А доступность жилья будет еще меньше, чем сегодня. Есть две полярные точки, и в каком месте между ними мы находимся сейчас, - неизвестно.
Возвращаясь к нашему сценарию развития событий, мы комментируем только два показателя - спрос, предложение и соотношение между ними. Согласно нашему исследованию, сегодня в Петербурге на первичном рынке массового жилья в продаже находится 1637 тыс. кв.м. в 230 домах, из которых объекты в высокой степени готовности, пользующиеся повышенным спросом у покупателей составляют 236 тыс.кв.м. Это объем, который рынок при текущем уровне спроса «съест» уже к маю. Около 700 тыс. кв м. – это стадия «забор» и «нулевой цикл», которые являются зоной повышенного риска для покупателей, поскольку непонятно, насколько гарантированно завершение строительства этих объектов. В прошлые годы спрос на первичном рынке держался на уровне 1,3-1,7 млн. кв.м. в год. Чтобы сохранялся баланс спроса и предложения, объем предложения должен быть вдвое выше, чем спрос, то есть составлять около 3,4 млн. кв. м в продаже. Да, спрос сейчас сократился, но согласитесь, сложно представить, что в 10 раз. Эта нехитрая логика доказывает неоспоримость предпосылок к дефициту жилья.
- Возможно ли оздоровление российского рынка строительства собственными силами или мы зависимы от того, как США будут решать свои проблемы?
- Рынок недвижимости находится не в вакууме, это часть экономики страны.
А поскольку страна наша сырьевая, то все мы привязаны к этим ресурсам и зависим от глобального рынка. Я бы не стал увязывать все беды именно с Соединенными Штатами, но жить нам приходится с оглядкой на мировой рынок.
- А как вы оцениваете работу нашей банковской системы? Смогут ли строители реструктуризировать свои долги?
- Получить сегодня заемные денежные средства в банках на запуск новых проектов практически невозможно. Что касается текущей задолженности, то банки стараются индивидуально подходить к каждому конкретному заемщику. Здесь нет общего рецепта, общей схемы. Если проблемы заемщика связаны исключительно с дефицитом ликвидности, то у банков не возникает сложностей с договоренностями. У таких должников, как правило, есть ряд незавершенных проектов и квалифицированный менеджмент, способный довести дело до конца. Когда банк уверен, что заемщик изыщет возможность погасить кредит, то ему идут навстречу и договоренности могут быть достигнуты. Тем же, кто инвестировал крупные заемные средства в неоправданно дорогие земельные участки и дутые проекты, повезло меньше. Их предметы залога сегодня подешевели, а долги отдавать нечем. Таким заемщикам банки вряд ли станут помогать, отодвигая их банкротство.
Беседовала Наталья Бурковская