ЖКХ в водовороте проблем
Активному реформированию ЖКХ в России – четыре года. Международная специализированная выставка и конференция «ЖКХ России» прошли в Петербурге тоже в четвертый раз. Четыре года – все равно, что избирательный срок. Самое время проанализировать достигнутое и подвести предварительные итоги. Однако оценки и прогнозы, озвученные на конференции, уверенности в завтрашнем дне не внушают. Самая большая надежда, высказанная от лица реформаторов главой Жилищного комитета Правительства Санкт-Петербурга Ю. Лукмановым, - это надежда на стабильность. Которой, впрочем, не добиться одним только увеличением финансирования и расширением полномочий. На сегодняшний день в системе петербургского ЖКХ, увы, больше стабильных трудностей, нежели стабильных успехов.
Как мы встретим Первомай
1 мая 2008 г., как известно, вступает в действие Постановление Правительства РФ от 6 февраля 2006 г. № 75 о проведении открытых конкурсов по отбору управляющих организаций для управления многоквартирными домами. По данным на II квартал 2007 г., представленным заместителем начальника Управления контроля ЖКХ Федеральной антимонопольной службы РФ С. Кононенко, более трети россиян, обязанных определиться в выборе управляющей организации, еще не успела, не захотела или не смогла этого сделать.
Если учесть, что подавляющее большинство (75%) определившихся в этом выборе москвичей избрало в качестве управляющих компаний государственные предприятия (все те же сменившие вывески и слегка реструктуризированные ЖЭКи), наверное, можно сказать, что никаких кардинальных изменений по части предложения коммунальных услуг в целом по стране за эти 4 года не произошло. Уж вряд ли российская периферия является более смелой по сравнению с Москвой, да и выбор частных управляющих организаций в провинции, дай бог, невелик, если вообще присутствует.
Петербург выглядит лидером на этом фоне – по крайне мере по количеству граждан, доверивших управление своим жилищем товариществам собственников жилья (ТСЖ) либо заключивших договора с коммерческими структурами, представленными на рынке управляющих компаний. Последних, по данным Жилищного комитета Петербурга, в городе насчитывается больше ста, не считая локальных структур, создаваемых строительными фирмами для управления построенных ими домов. Однако за воодушевляющей статистикой скрываются проблемы, обусловленные самой стратегией предпринятой реформы управления жильем.
Искусственное форсирование реформы приводит к массовому недовольству горожан. Вначале они зачастую сталкиваются с тем, что коммерческие управляющие компании, пользующиеся поддержкой чиновников, навязывают заключение договоров всеми правдами и неправдами. Когда с управлением возникают проблемы, те же чиновники предпочитают уходить от ответственности. И Ю. Лукманову приходится признать, что добиться успеха в секторе коммерческого управления жилья непросто.
Мысль эту по-своему продолжил глава Комитета по инженерному обеспечению ЖКХ Ленобласти С. Мяков. Он выразил откровенное недоумение в связи с желанием правительственных реформаторов во что бы то ни стало обеспечить стопроцентную коммерциализацию ЖКХ. Докладчик обратил внимание на то, что федеральный закон «О Фонде содействия реформированию ЖКХ», ставящий именно такую цель, фактически противоречит другим законодательным актам, которые позволяют гражданам право выбирать любую управляющую компанию, в том числе и государственную.
Власти Ленинградской области, где за 2 года (с февраля 2006 по конец 2007 г.) с выбором способа управления многоквартирными домами в Ленобласти определилось не более 40% жителей, уклонились от показательного форс-мажора. Тем самым они обеспечили себе свободу действий: они готовы и к проведению конкурсов в массовом порядке, и к тому варианту, что большинство домов в итоге перейдет в управление к государственным структурам.
Хаус-мастер – это «управдом» по-белорусски
Похоже, что и белорусские власти не испытывают особенных тревог по поводу отсутствия у граждан республики горячего желания нанимать коммерческие организации для управления домами. По словам министра ЖКХ Республики Беларусь В. Белохвостова, лишь 19% белорусов поддерживает реформу, начавшуюся вслед за российской. Тем не менее, белорусы также обязаны в ближайшее время заключить договора на управления многоквартирными домами. Если собственник не определился с управлением, говорит Белохвостов, его определит государство. А со стороны государства управлением временно занимаются уполномоченные лица, своего рода управдомы. Это, по мнению белорусского министра, не только привычно и понятно, но и выгодно, поскольку избавляет от необходимости раздувать штат сотрудников.
Самой острой и самой важной проблемой реформирования ЖКХ Белохвостов считает проблему капитального ремонта жилья: если эту задачу не решить, вопрос о реформе так и будет оставаться открытым. Обязать граждан делать отчисления на капремонт в Белоруссии решили еще в 1999 г. Эти средства составляют 9% в общей сумме коммунальных платежей. Помимо сбора платы за содержание мест общего пользования и придомовых территорий, в обязанности управдомов входит сбор денег на капремонт, которые поступают на специальные счета в муниципальных образованиях. Таким образом в Белоруссии реализуется равнодолевое (со стороны государства и граждан) финансирование услуг по капремонту и реконструкции жилого фонда. «Ежегодно у нас ремонтируется 1,7% жилого фонда. Это мало, хотелось бы ремонтировать по 4% в год», - жалуется белорусский министр ЖКХ.
Для справки: сэкономить на содержании управляющей компании, делегировав из своих рядов управдома, по российским законам имеют право только жильцы домов, где количество собственников не превышает четырех человек. К их числу относятся жители и элитных коттеджных поселков, и ветхих малоэтажек в Петербурге и Ленобласти. Состоятельные бизнесмены и обитатели трущоб оказываются в одном положении: они не вправе нанять управляющую компанию. Но это означает, что следить за жизнеспособностью инженерных систем им придется самостоятельно.
Бизнес, работающий себе в убыток
В квартплате петербуржцев, аккумулирующейся на счетах управляющих компаний, 85% – это транзитные платежи за коммунальные услуги (горячая и холодная вода, газоснабжение, отопление), говорит бывший глава петербургского Жилищного комитета, а ныне генеральный директор ОАО «Сити Сервис» Олег Вихтюк. Из остающихся на ремонт зданий 10-15% квартплаты нужно вычесть стоимость дополнительных коммунальных услуг и услуг специализированных организаций, занимающихся вывозом мусора и т.п. В результате частные управляющие компании недополучают около 20-40% оплаты стоимости работ, которые обязаны выполнять.
«Такая ситуация неминуемо ведет к банкротству. Если ничего не изменится, то через некоторое время на рынке не останется компаний, работающих сегодня», – говорит г-н Вихтюк. До того момента, пока частные управляющие компании не были обязаны аккумулировать квартплату на своих счетах, они имели возможность получать небольшой доход. Ныне, выступая в качестве посредника между гражданами и ресурсоснабжающими организациями (РСО), и будучи коммерческими структурами, они оказались вынуждены приобретать коммунальные услуги по коммерческим же тарифам. По мнению Вихтюка, есть три варианта выхода из этой ситуации: либо РСО согласятся на специальные цены для управляющих организаций, либо граждане получат возможность заключать договора с РСО напрямую, без участия управляющих компаний, либо управляющие организации начнут получать агентское вознаграждение за обслуживание коммунальных платежей в размере 6-10%.
Здесь следует уточнить, что заключать прямые договора с РСО население, согласно Жилищному кодексу РФ, может в двух случаях. На это, как на один из двух возможных вариантов, имеют права ТСЖ, а также жильцы домов, количество собственников в которых не превышает четырех человек, в рамках так называемого непосредственного управления.
Инопланетные монополисты
Согласно данным, представленным на конференции заместителем начальника Управления контроля ЖКХ Федеральной антимонопольной службы (ФАС РФ) С. Кононенко, более половины собственников жилья в Петербурге создали ТСЖ. Однако, по словам Ю. Лукманова, организации-монополисты, такие как ОАО «ТГК-1» и «Ленэнерго», блокируют подписание прямых договоров на поставку своих услуг с ТСЖ. «Они ведут себя, – говорит Лукманов, – как посторонние организации в городе, как с Луны свалившиеся или с Марса. Они вынуждают городское правительство идти к ним на поклон. И, кроме того, монополисты как будто не понимают, что создают в первую очередь проблемы самим себе». Сама по себе ситуация, когда организация-монополист является одновременно и поставщиком услуг, и контролером своих поставок, по мнению главы петербургского Жилищного комитета, не соответствует реалиям рыночной экономики и должна стать предметом разбирательства антимонопольных органов.
Как известно, ОАО «ТГК-1» принадлежат 8 теплоэлектростанций, магистральные водоводы и часть распределительных сетей в нашем городе. ГУП «ТЭК» отвечает за большинство теплотрасс в северной столице, а также является хозяином 460 городских котельных. В целом две эти организации традиционно делят между собой ответственность за трубы и прочую инфраструктуру. До последнего времени в хозяйстве этом миллиарды рублей ежегодно тратились на латание то там, то здесь фонтанирующих кипятком дыр. Надо было случиться нескольким человеческим жертвам, прежде чем обе монополии заговорили о реконструкции. Однако о каких-либо внятных и долгосрочных программах реконструкции сетей речи не идет: все делается на собственные средства и в рамках «текущих планов».
А. Баженов, заместитель директора Департамента инфраструктуры Внешэкономбанка, уполномоченного Правительством РФ активно участвовать в кредитовании долгосрочных и капиталоемких проектов ЖКХ, напомнил о возникновении конфликта интересов между большой энергетикой и малой. Конфликт возникает из-за того, что после реструктуризации энергетической отрасли, ее региональные и муниципальные предприятия самостоятельно несут ответственность по рискам, связанным с состоянием распределительных сетей, возврат инвестиций здесь ставится под угрозу. При этом Баженов одобрительно высказался о решении белорусских властей передать распределительные сети в ведение снабжающих организаций. По его мнению, для того, чтобы инвестировать в энергетику, вообще необходимо создать единого теплооператора, как в Белоруссии. И это возможно в регионах, где предприятия большой энергетики не присутствуют. Если же нет возможности отрегулировать «весь котел», кредитовать целесообразно только программы по реконструкции отдельно взятой котельной.
Ситуация со сбором и переработкой твердых бытовых отходов (ТБО), по мнению г-на Баженова, еще сложнее, чем с энергетикой. Мусоросортировочные, мусороперерабатывающие заводы, полигоны, спецавтохозяйство – все это разрозненные организации, причем одни убыточные, другие процветающие.
Но все-таки, оказывается, можно контролировать реализацию крупных отраслевых проектов в ЖКХ, а также рассчитывать на их эффективность и, следовательно, окупаемость. Это возможно при условии, что в проектных документах будут обозначены конкретные показатели качества производимых услуг и их количество, а не просто строительство или реконструкция такой-то котельной. Именно такие проекты ЖКХ рассчитывает кредитовать Внешэкономбанк, и готов потратить на эти цели около 150 млрд. рублей. «Мы стимулируем власти к объединению», - резюмировал банкир.
Между «слонами» и «моськами»
Имея в виду опасность всяческих жертв и катастроф, глава петербургского Жилищного комитета не очень-то хотел бы допускать к эксплуатации домового инженерного оборудования и коммерческие управляющие организации. Надо напомнить, что петербургский ЖК еще в начале реформы, при О. Вихтюке, рассчитывал на постепенное вхождение бизнес-структур в курс дела. На первом этапе планировалось допустить частные компании к ремонту кровли зданий, и только после – к обслуживанию ремонту домовых инженерных сетей. Сейчас ЖК, рассчитывая вернуть отчасти утраченное доверие к коммерческим управляющим структурам, настаивает на подписании договоров управления с каждым собственником в индивидуальном порядке. И это еще не все.
Выступая на конференции, Ю. Лукманов настаивал на том, что коммерческих управляющих компаний не должно быть слишком много: достаточно 100, и пусть им достанется не один, а несколько лотов, чтобы рынок размывался. Для городской администрации важно, чтобы они имели лицензии для своей профессиональной деятельности и были обеспечены средствами уставного капитала на случай рисков.
Не выльются ли пожелания главы петербургского ЖК в необоснованные требования чиновников по отношению к бизнесу? Политика комитета в этом вопросе несколько отлична от позиции Управления контроля ЖКХ ФАС. Последнее специально позаботилось о том, чтобы в правила конкурсов по выбору управляющих компаний, которые начнут проводиться с 1 мая 2008 г., не было заложено никаких предквалификационных критериев, дающих основу для субъективного выбора, а также о том, чтобы объекты управления выставлялись на торги небольшими лотами.
По заверению С. Кононенко, управление примет и совместно с прокуратурой рассмотрит все жалобы на нарушения в ходе конкурсов. В поддержку этих слов, в оперативном порядке, хотя и в нарушающей регламент форме реплики, из зала поступила первая жалоба: один из участников конференции попросил представителя ФАС прокомментировать желание Правительства Ленобласти централизовать предприятия ЖКХ и планы по созданию холдинга на основе ОАО «Ленинградские областные коммунальные системы».
Как следует из комментариев С. Мякова, мысли о централизации не свалились в правительство области с Луны: к решению побудила печальная реальность. Сегодняшние проблемы ЖКХ в регионе, как пояснил Мяков, логически вытекают из осуществленного здесь в середине 90-х гг. перевода всей инфраструктуры на баланс муниципальных образований. Котельные были в ужасном состоянии, многие из них работали на угле и мазуте. И прежде чем областные муниципальные власти сумели научиться не только эффективно расходовать бюджетные средства, но и привлекать частные инвестиции, граждане высказывали свое возмущение, СМИ критиковали областное правительство, а вышестоящие чиновники требовали разрешения кризиса. Выйти из положения областным властям удалось, впрочем, только после успешного внедрения программы газификации.
Сугубо политический итог
Судя по общему настроению участников конференции, проблема выбора между «слонами» и «моськами», между «монополистами» и «малым бизнесом», сегодня начинает постепенно уходить на второй план.
«Нам важно, кто будет частным партнером, – говорит А. Баженов, – чтобы не получилось, как с грузинским Водоканалом, который был продан на открытых торгах за бесценок. И для нас не менее важно, чтобы государство выступало осознанным заказчиком, чтобы муниципалитеты отвечали по своим обязательствам. Мы понимаем, что госучреждения должны вложить немалые средства в разработку и регистрацию проектов. И если мы видим, что эта работа завершится проведением эффективного конкурса, тендера, мы считаем, что должны поддержать в этом муниципалитеты».
Наталья Черемных
Уже год Петербург живет по новому Генеральному плану. Этот документ общественного согласия разработан впервые в России в полном соответствии с требованиями Градостроительного кодекса РФ. В условиях рыночной экономики неизбежно возникновение конфликтов интересов по вопросам использования и развития территорий. И все эти противоречия во многом должны быть решены в одном документе – Генеральном плане.
О Генеральном плане Петербурга рассказывает Валентин Назаров, генеральный директор ЗАО «Петербургский НИПИград» – разработчик Генплана. – Валентин Федорович, что такое Генеральный план Санкт-Петербурга?
– Генплан, несмотря на все издержки, все запятые, которые там можно поставить, все-таки документ общественного согласия. Рождался он в спорах, криках, конфликтах. Эти дискуссии и споры происходили на всех уровнях – и власти, и общества, и инвесторов.
Интересно, что Генплан затрагивает такие острые вопросы, которые до этого никто не поднимал. Для его составления нужна масса сведений. Например, такие данные, как прогнозы численности населения города, прогнозы развития производств, соотношение отраслей и многое другое. Когда все эти данные фиксируются в конкретном законодательном документе – все начинают беспокоиться. Не только чиновники и инвесторы, но и население начинает возбуждаться.
В общем, происходит активизация всей общественной деятельности, всех слоев общества, в результате и рождается документ общественного согласия.
– В каком из городов страны принят документ, подобный Генплану Петербурга?
– Санкт-Петербург – первый город в России, который прошел по пути создания Генерального плана по закону, согласно Градостроительному кодексу. Что из этого выйдет, я не знаю. Жизнь покажет. Но мы пошли по этому пути, и теперь нас обвиняют, что мы, мол, все сделали не так. Разработчики Градкодекса говорят, что их не так поняли. А их невозможно понять, потому что они до сих пор спорят между собой.
Сейчас во властных структурах предлагают делать «как надо», а не как записано в Градкодексе, а мы, мол, потом его подправим. Но юристы нам этого не дают. И мы на себе несем не только бремя забот, но и бремя всех ошибок Градостроительного кодекса, которые были допущены.
– Некоторые эксперты говорят, что Генплан Санкт-Петербурга сделан дорого и очень подробно.
– Хотел бы я этих экспертов спросить, как бы они сделали это дешево? Ведь по генплану надо распределить территорию: это отдать под промышленное строительство, это – под рекреацию, это – под жилье… А скажите, пожалуйста, кто нам и за какие деньги ответит на вопрос: «Какова будет численность населения города?». Ведь пока не рассчитана районная планировка на всю Россию, этой цифры нет. Другой вопрос: «А как нам наращивать отрасли промышленности?». Только сейчас заговорили о том, что в России надо развивать машиностроение, авиапром, судостроение. А существует ли какой-нибудь градостроительный документ, в котором прописано, где будет развиваться это судостроение? Будет ли это на Черном море или на Северном, в Калининграде или в Петербурге? Если нам об этом кто-то скажет, будем благодарны. Пока все молчат. А вопросов море. К примеру, будут ли в Петербурге строиться новые или развиваться существующие судостроительные верфи? Как развивать морской порт? Где пойдет дорога Москва—Хельсинки?..
Перед работой над Генпланом мы написали письмо в правительство, с тем, чтобы узнать, какие федеральные интересы в Петербурге должны быть соблюдены. Ведь прежде чем разрабатывать Генплан, я обязан запросить федеральные органы о том, как они видят развитие внешнего транспорта, оборонного комплекса, промышленности, науки – по всем позициям. Ответа до сих пор нет.
– Получается, что разработчики Градостроительного кодекса поставили в вынужденную непреодолимую ситуацию разработчиков генеральных планов?
– При составлении Генерального плана нами был заложен некий «люфт» в размере 20 процентов практически по всем основным направлениям развития города. Однако меньше чем через год после его принятия пошел поток поправок – их были поданы тысячи, и этот поток не иссякает. Большая часть поправок носит «технический характер» – это небольшие, локальные уточнения границ зон или их функционального назначения. Но другая часть поправок связана с активным экономическим развитием города, приходом в город новых крупных компаний. А им уже в ближайшее время нужны сотни гектар новых территорий. Из-за чего возникают поправки? Не потому, что мы плохо сделали свою работу, а потому, что мы в принципе не могли всего учесть и не могли скоординировать наш Генплан с федеральными задачами.
Кстати, «Петербургский НИПИград» подготовил комплексную поправку по объединению части функциональных зон и соответствующему укрупнению схемы функционального зонирования города. Если такое решение будет принято, то Генеральный план Санкт-Петербурга будет более устойчивым к изменениям конъюнктуры рынка и стабильным на более продолжительный срок, по крайней мере, до 2010 года.
– Валентин Федорович, ведь Вы создали уже три генеральных плана развития нашего города – в 1967 году, 1985-м и последний – в 2005 году. Есть разница между работой над предыдущими и сегодняшним генпланами?
– Конечно. Разница колоссальная. Я ведь не только разрабатывал генпланы, два из них я реализовал. А как реализовывать генпланы – это мало кто знает. Прежние генпланы не были документами общественного согласия. Это была заявка руководства города на выделение средств государственного бюджета на развитие города. Деньги были централизованными, и для их выделения формировалась заявка – под жилищное строительство, под строительство метрополитена, дорог… Эту заявку важно было утвердить в ЦК КПСС и Совете министров. Мнение местных органов власти значения не имело. Если ЦК утвердил, то заявка города на развитие принята, и деньги из бюджета будут отпускаться – иногда не в том объеме, иногда с накладками по срокам. Но если в генплане не было развития метрополитена, не было заявки на строительство больничного комплекса – ничего город не получит. А генплан также делался на 20 лет.
Так что это был документ не общественного согласия, а согласия между городским руководством и руководством страны.
– Генплан Петербурга сделан подробно?
– Я считаю так: чем Генплан подробнее, тем он хуже. Этот документ должен быть достаточно гибким. А если он будет точно отвечать на все вопросы, его надо будет все время корректировать. Нельзя реагировать на все трудности жизни. Может произойти то, что в физике называется «перебор чувствительности прибора».
При работе над генпланом каждый инвестор, каждый человек пытался зафиксировать в нем свои интересы. В процессе общественных обсуждений все требовали жуткой детализации документа. Мы сопротивлялись и предлагали сделать его «вообще», а затем, при работе над Правилами землепользования и застройки, прописать детали. Ничего не получалось. В результате Генплан страдает от излишней детализации. Как с этим сейчас бороться – я не знаю. Единственное, что могу сказать – если менять стратегию города каждые три года, то ничего не построишь. Градостроительные идеи реализуются долго. Для воплощения в жизнь генплана нужно 20-30 лет. Тогда город будет развиваться устойчиво.
Тема перехода строительной отрасли от государственного регулирования в форме лицензирования к саморегулированию в последние месяцы широко обсуждается, поскольку 1 июля истекает срок окончания выдачи государственных лицензий в этой сфере. А процесс создания саморегулируемых организаций (СРО), как один из способов заполнить правовой вакуум и перейти на качественно новый уровень управления строительными процессами в стране, пока не запущен.О проблемах переходного периода и собственной концепции законопроекта по СРО «Строительному Еженедельнику» рассказал председатель комитета Госдумы РФ по собственности Виктор Плескачевский:
– Виктор Семенович, почему отменяется лицензирование в строительной отрасли?
– На сегодняшний день Федеральный лицензионный центр при Росстрое выдал более 240 тысяч лицензий на осуществление строительной деятельности. Кто выдал лицензию, тот, по логике, и должен отвечать за тех, кому выдал. Однако нынешняя форма регулирования в виде государственного лицензирования, не в состоянии обеспечить ответственность строительных компаний за многочисленные нарушения в данной сфере.
Сегодня строительную деятельность регулируют порядка 15 различных ведомств и 13 надзоров, а также все уровни публичной власти: федеральный, региональный и муниципальный. И в этом многообразии регулирования можно констатировать только одно – «у семи нянек дитя без глазу». Иначе как объяснить, что большая часть строящихся объектов возводится сегодня лицензированными компаниями с уставным капиталом в 10 тысяч рублей. Как правило, по завершении строительства эти компании ликвидируются. Получается, что вся система регулирования строительной деятельности, как со стороны государства, так и со стороны самих строительных фирм, построена только на добросовестности участников рынка.
– Почему проблема саморегулирования в строительной отрасли так остра?
– Потому что она затрагивает вопросы национальной безопасности. Дело в том, что за 15 лет рыночной экономики в строительстве накопилось большое количество проблем, которые, в итоге, привели к серьезным техногенным катастрофам. Можно вспомнить трагедию в «Трансвааль-парке», на Басманном рынке, в бассейне «Дельфин»… Внимательный анализ показывает, что все произошедшее – не случайность. А значит, есть высокая вероятность того, что катастрофы могут продолжиться.
– Но в советский период техногенные катастрофы тоже были…
– В Советском Союзе существовал порядок. Были партийная и уголовная ответственность. Действовал фактический запрет на совмещение строительной и проектировочной деятельности. Сейчас, скажем, проектировщик может запроектировать по сговору со строительной компанией тот или иной элемент конструкции в четыре раза толще нормы. Потребитель в итоге в четыре раза больше за это заплатит. А как это отразится на безопасности здания – открытый вопрос. В советский период существовали отдельно – проектировщики, отдельно – строительные компании, отдельно – заказчики. Вот, собственно, из какой конструкции вырастает необходимость поискать более надежные, чем лицензирование, способы регулирования строительной деятельности. В частности, обратиться к саморегулированию.
– Вы считаете, что через создание СРО можно установить более эффективный механизм регулирования строительной сферы, чем контроль чиновников?
– Безусловно. Как я уже говорил, чиновники выдали порядка 240 тысяч строительных лицензий и отозвали из них порядка 100. Но при этом дома в Москве, Питере и других городах застраивают компании-однодневки. Если с их объектами в течение десяти лет возникают неприятности и здания, не дай Бог, рушатся, то в 80 процентах случаев невозможно найти концов и привлечь к ответственности конкретных людей. Какая уж тут эффективность?
– Как появление СРО сможет изменить ситуацию?
– Саморегулирование позволит развивать механизмы гражданской правовой ответственности. Помимо того, что есть уголовная и административная ответственность, возникнет материальная ответственность, которая будет действовать непрерывно и окажется хорошим дисциплинирующим фактором. Процесс создания нового вида ответственности начался год назад на коллегии Лицензионной палаты по строительству. В марте прошлого года началась работа над концепцией нового закона. Комитет Государственной думы по собственности подготовил текст законопроекта, но он не является окончательным. Это не более чем рабочий вариант концепции. Я уверен, что доработанный законопроект в самое ближайшее время будет внесен в Госдуму.
– В чем особенность вашей концепции?
– Перед нами стояла задача – построить объективный механизм, который бы работал автоматически. Он должен быть доступен для контроля общественности, не должен быть слишком громоздким в плане издержек для строительных фирм и должен создать предпосылки для закрепления цивилизованной практики работы на рынке и ее обобщения. Этот механизм и есть «саморегулирование». Главный элемент такой тактики – некоммерческая организация, куда входят добросовестные строительные компании. Но это не просто некоммерческая организация, а специальный институт регулирования. Строится он не сверху, постановлением Правительства или указом Президента, а снизу. Таким образом, мы получаем государственное регулирование отрасли, но через организации, отвечающие определенным требованиям. В этой некоммерческой организации будет действовать механизм круговой поруки – это механизм материальной ответственности, который ложится на плечи членов партнерства. Включается он двумя способами: через страхование гражданской ответственности строительных компаний перед третьими лицами и через создание компенсационного фонда. Фонд, в свою очередь, чем-то похож на систему гарантирования банковских вкладов (когда банки скидываются на случай, если кто-то из них нарушит обязательства перед вкладчиками, чтобы у сообщества был денежный резерв для расчета с людьми).
– Какие еще функции, кроме «круговой поруки», будут у некоммерческой организации?
– Она сможет заниматься разработкой профессиональных строительных стандартов, то, что в России называется СНИПами. Система, которая существует сегодня, несовершенна. Хоть и говорится, что стандарты разрабатываются с помощью профессионалов, но нигде не написано, как чиновники учитывают пожелания участников рынка. А ведь право только тогда становится правом, когда оно для кого-то становится обязанностью. А сегодня ни в одном законе не написано, что правительство обязано учитывать требования или хотя бы пожелания строителей. (Хотя во всем мире требования учитываются). Так что преимущества саморегулирования очевидны. Можно спорить об отдельных деталях этого процесса, но главное – оно объективно.
– Саморегулирование будет одинаковым для всех строительных специальностей?
– В нашей модели есть четыре группы ответственных лиц. Первая группа – это производители инженерно-технического продукта. В него входят изыскатели, проектировщики, архитекторы. Это группа лиц, которая подписывает документ, над которым, может быть, работал большой авторский коллектив. Здесь нужно говорить о персональной ответственности каждого. Хотя никто не запрещает специалистам объединяться в партнерства между собой или работать по найму в юридическом лице.
Второй блок ответственности – это строительные компании, третий – производители конструкционных материалов и четвертый – собственники здания. Здесь ответственность может быть коллективной.
– Схему саморегулирования вы заимствовали у западных коллег?
– Отчасти, но мы категорически против примитивного копирования норм европейского права. Да и невозможен прямой перенос западных образцов на нашу, российскую почву. Хотя во многих развитых странах институт саморегулирования хорошо себя проявил, и не только в строительстве. Мы просто несколько усовершенствовали процедуру, обобщив мировую практику – практически все, что есть в Северной Америке, в Европе, в Израиле. Там строительные компании сами осуществляют фактический допуск на рынок своих соратников под свою же ответственность. Но в зарубежных стандартах действует механизм репутационной ответственности. Например, никому в голову не придет поручить только что созданной строительной компании возводить здание в центре Парижа. А в Москве и Петербурге – запросто. Потому что нет механизма, который мог бы заставить всех действовать в интересах общества.
– Как члены строительного сообщества относятся к перспективе саморегулирования?
– Сейчас эта идея шумно обсуждается. Но ни на одних прениях я не слышал ни одного принципиального возражения. Никто не сказал: «Это глупость! Не будет работать!» Строительные компании со своей стороны говорят так: «Хорошо. Вы на нас налагаете дополнительную ответственность. Но создайте хоть какую-то выгоду!». Мы пока отвечаем, что выгодой будет более объективное отношение в обществе к сфере строительства. Кроме того, будет запущен механизм очищения рядов от недобросовестных фирм, например, от тех, кто нечистоплотно работает по долевым схемам. На сегодняшний день, и я это всячески подчеркиваю, круговая порука – единственный способ борьбы с грязной «долевкой». Победить в системе, которая построена на добросовестности участников, она не сможет. Все остальное абсолютно неэффективно. Что касается страховщиков, то они инициативу поддерживают, но предстоит большая работа по описанию того, что такое строительные риски, так как нельзя страховать абстрактно. Эта работа ведется параллельно с написанием законопроекта.
Так что переход от безответственного лицензирования к ответственному саморегулированию – очень важный и нужный шаг.
Наталья Ковтун