Иголка, а не паяльник
В бизнес-центре «Невская ратуша» открылся публичный лекторий. Героями первого события в рамках проекта стали авторы концепции делового квартала – архитекторы Сергей Чобан и Евгений Герасимов.
В ходе лекции авторы рассказали о функциональном назначении композиционных и архитектурных решений, воплощенных в «Невской ратуше», объяснили, почему на площади перед деловым центром не будет деревьев и размышляли о том, в какой мере в современной архитектуре уместен элемент неожиданного.
Архитекторы также рассказали о своем проекте реновации «серого пояса». Ведь недавно объединенный консорциум архитектурных бюро Евгения Герасимова и Сергея Чобана стал победителем конкурса проектов преобразования промышленных зон, представив свое видение новой жизни территории Французского ковша.
Всплеск ансамблевой архитектуры
«Петербург – это город ансамблей, это большая протяженность зданий, созданных в одно и тоже время. Но сегодня создать большой комплекс из разных зданий в одно время – задача чрезвычайно сложная», – считает Сергей Чобан.
Тем не менее, «Невская ратуша» задумывалась архитекторами именно как ансамбль. «Идея, с которой мы победили в конкурсе, была смелой: она входит в разрез с современной тенденцией делать отдельные здания, либо контрастирующие, либо старающиеся походить на свое окружение. Здесь, как и в здании банка «Санкт-Петербург» и в «ЭкспоФоруме», мы старались создать ансамблевый кусок», – рассказывает Сергей Чобан.
«Наша идея была в том, чтобы расчленить весь комплекс на здание администрации, здание офисов и гостиниц. Сейчас каждое здание функционирует независимо друг от друга, у них разные собственники», – добавляет Евгений Герасимов.
«Нам показалось важным, чтобы центральный адрес города, связанный с новым зданием администрации, стал новой осью и новым градостроительным акцентом. Поэтому появилась короткая, но ясная ось на здание «Ратуши» со своей внутренней площадью», – говорит господин Чобан.
«Невская ратуша», по словам Сергея Чобана, – это последний большой всплеск ансамблевой архитектуры, для которой принцип стандартного контраста не уместен: «Если мы выбрали большой жест в градостроительстве, то надо стараться его поддержать. Тема главной оси здесь поддерживается системой колоннады, ясным четким вертикальным рядом пилонов».
Для архитекторов важны детали, позволяющие «поиграть» образом здания, удивить или даже ввести в заблуждение зрителя. Так, восьмиэтажное на первый взгляд строение выглядит как четырехэтажное, за счет парного соединения элементов этажей. Сергей Чобан называет это «благородным упрощением без потери монументализации». А аркады и колоннада по всему периметру – дают посетителю ощущение почти бесконечной протяженности здания.
Доля неожиданного
Одно из свойств современной архитектуры, по мнению Сергея Чобана, – быть гармоничной, сохранять гармонию похожего, но в своих частях также быть и более контрастной, чем 100 лет назад, в смысле присутствия неожиданного.
Необычная форма купола обусловлена как раз поиском такого контраста. «Взгляд современного зрителя пресыщен и быстро скользит по многим вещам, в том числе интересным, – аргументирует господин Чобан. – В современной архитектуре должен быть элемент, который как будто колет зрителя острой иголкой, чтобы взгляд останавливался на каких-то ее частях. Высота колоннады, форма купола – та иголка, которая не позволяет заснуть в том огромном потоке информации, с которым мы сталкиваемся каждый день».
«Именно легкое покалывание иголкой, а не пробуждение раскаленным паяльником, – развивает эту идею Евгений Герасимов. – Нужно доставлять новые ощущения и эмоции, но не за счет разрушения предыдущего. Ощущение, что мы всё в том же городе, должно сохраняться».
По его мнению, новые затейливые здания, возведенные рядом с образцами классической архитектуры, зачастую выигрывают внимание зрителя только за счет резкого контраста с окружающей застройкой. Гораздо сложнее – переосмыслить традицию, добавив в нее элементы нового. Но зато такой путь достойнее и интереснее для архитектора и безопаснее для города.
Каменный город и зеленые легкие
«Невская ратуша» – воплощение «каменного» Петербурга. Авторы концепции делового квартала осознанно не стали украшать ни внутреннюю площадь, ни периметр комплекса зелеными насаждениями. «Сама улица не предполагает деревьев, – объясняет Сергей Чобан. – Их не было до нас». Посадить деревья там, где их никогда не предполагалось, на взгляд архитектора, означало нарушить существующий профиль улицы.
«Последние два-три года мы живем под сильным давлением картинок с озелененными небоскребами и террасами, при этом центр Петербурга не очень зеленый (кстати, поэтому мы и предложили на конкурс «Серый пояс» – «зеленое легкое» на месте Французского ковша). Мы хотели сделать здесь часть «каменного города», Петербург для нас обоих – это скорее музыка в камне, чем в зелени», – объясняет намерения архитекторов господин Чобан. Деление на «каменный город» и «зеленые легкие» – характерная особенность Петербурга, уверены оба автора «Невской ратуши».
«Когда мы формировали идею проекта, мы держали в голове Пласа-Майор в Мадриде и Сан-Марко в Венеции, внутренние городские площади без деревьев, – продолжает Евгений Герасимов. – Петербург – город ясного и контрастного отношения к пространству. Это или улицы, где по красным линиям поставлены дома, или это парк. Где зелень – это четко зелень, где дома – это четко дома».
Схема жизни
Самый крупный объект ансамбля – здание администрации Петербурга – состоит из трех элементов: общественной зоны в пространстве первых двух этажей, купола со смотровой площадкой и заполненного ячейками офисов пространства между ними.
«Структура первого этажа – лофтового типа, – рассказывает Сергей Чобан. – Это общественная зона, где работники администрации и бизнес-центров перемешиваются друг с другом, и таким образом выполняется общественная функция «Ратуши», это продолжение внутренней площади квартала».
По идее архитекторов, за счет вертикальной «кровеносной системы» здания – лифта, поднимающего посетителей и сотрудников администрации из холла в купольную часть, – здание «проживается» и по вертикали. Его внутренняя жизнь кипит в «барабане» – от третьего этажа и до отметки купола. Чиновников развозят по рабочим местам лифты, расположенные в углах зданиях.
«Это здание управления городом и в первую очередь – общения с горожанами. И это не очень обычный сценарий, доказывать его жизнеспособность приходилось на многих уровнях и подчас в тяжелых дискуссиях», – признается основатель архитектурного бюро Speech.
Предметом спора с заказчиками становились как раз нестандартные решения – такие, как капсула в центре атриума, купол, фасад, внутренний функционал здания администрации. Но позиция архитекторов в диалоге была услышана и принята. Изначальная концепция предполагает смешение чиновников и горожан внутри здания. «Площадь проникает внутрь здания, превращается в плазу внутри здания и завлекает людей в купол, откуда они смотрят на город, а в середине происходит деятельность комитетов, – обрисовывает идеальную схему жизни здания Сергей Чобан. – Мы надеемся, что глобальная режиссура здания повлияет и на последующее поведение людей в нем».
По мнению Евгения Герасимова, деловой квартал – потенциальная точка роста для всего района, в целом депрессивного. «Здесь были заводы, задворки, жилье непрестижного уровня. За последние годы здесь появилась «Невская ратуша», а из заброшенного комбината «Красная нить» сделан Единый центр документов. Еще одной точкой роста может стать станция метро «Смольнинская», которая давно тут планируется, она вдохнет совсем новую жизнь, – резюмирует Евгений Герасимов. – Всегда жизнь района начиналась с чего-то: Большеохтинский мост дал толчок жизни на Охте, Троицкий мост – развитию Петроградской стороны. Мы надеемся, что «Невская ратуша» послужит таким же катализатором для окружающих кварталов».
Увидеть мечту
Еще одной темой встречи архитекторов и гостей «Невской ратуши» стал «серый пояс» Петербурга. В конце сентября текущего года проект преобразования территории Французского ковша, подготовленный мастерскими Евгения Герасимова и Сергея Чобана, стал одним из победителей конкурса «Серый пояс: Преобразование», организованного администрацией города.
По словам Евгения Герасимова, целью конкурса была не только разработка жизнеспособного реализуемого проекта, но также и обретение неких концепций, с которыми чиновники смогут выходить на диалог с многочисленными собственниками территорий в промышленной зоне.
По мнению архитектора, Французский ковш – слишком красивое место, чтобы отдавать его под парк. «Наоборот, его нужно наполнять разными функциями: и жилыми, и общественными, и местами приложения труда, – считает господин Герасимов. – Имея проект, город может думать, как, не ущемляя экономических интересов собственников, показывая им будущую выгоду от преобразования, предлагать какие-то действия. С другой стороны, понять, какую пользу это может принести городу: что делать с транспортом, с соотношением зеленых и застроенных пространств».
Неэффективность ныне существующей в России системы регулирования строительной отрасли в настоящее время признается на высших уровнях исполнительной и законодательной власти. Сегодня государство настроено на предоставление строительным союзам статусов саморегулируемых организаций. Несмотря на то, что переход к саморегулированию в строительной сфере уже несколько раз откладывался, соответствующий закон уже вступил в действие, и новые принципы управления неизбежно будут внедряться. В этой связи российские строители присматриваются к опыту других государств, где саморегулирование в строительстве является исторически сложившейся традицией.
В Германии, где стройиндустрия создает 9,4% ВВП, а темп инвестиций в строительство составляет 7000 евро в секунду, много десятилетий существуют сильные и разветвленные структуры, построенные по принципу отраслевого саморегулирования – Главный союз немецкой строительной индустрии (HVDB), объединяющий 37 региональных и подотраслевых союзов крупных и средних компаний с 2,7 млн. работников, и Центральный союз немецкого строительного предпринимательства (ZUDB), объединяющий 35 тысяч предприятий малого строительного бизнеса. История обеих ассоциаций уходит корнями в XIX в.
Саморегулируемые организации германского бизнеса возникли по-разному. Если предшественником HVDB был Союз рабочих-строителей, созданный «снизу», то ZUDB входит в состав Союза Союзов германской индустрии (BDI), возникшего еще в 1830-х гг. после того, как по инициативе идеолога экономического протекционизма Фридриха Листа еще не объединившиеся германские государства создали единое таможенное пространство.
В настоящее время в Германии действует еще одна ассоциация малого и среднего строительного бизнеса – Федеральное объединение средних строительных компаний (BVMB), а также ряд профильных ассоциаций, объединяющих тоннелестроителей, асфальтировщиков, строителей подвальных помещений, производителей кровельных материалов и конструкций, производителей готовых деревянных домов и др.
Отечественные чиновники высказывают опасения, что саморегулируемые строительные организации будут оказывать давление на правительство. Между тем германский HVDB официально провозглашает своей целью «оказание влияния на бундестаг и федеральное правительство в процессе выработки рамочных условий налогообложения, конкуренции и предпринимательства», а также «выступает за инвестиционную политику в соответствии с потребностями федерации, земель и округов», «борется за честное и прозрачное распределение общественных строительных контрактов» и, кроме того, «представляет интересы строительных предприятий при разработке законов о строительном подряде и договорах о строительстве на национальном и европейском уровнях, отстаивает улучшение законодательной и экономической базы для германских строительных фирм за рубежом, представляет германскую строительную промышленность в отношениях с органами ЕС и в Европейском строительном союзе». Соответственно, в составе ассоциации, помимо отделов общественной политики, техники, экономического права и социальной политики, создано специальное управление по правительственным и парламентским связям, бюро зарубежной деятельности и имеет официальное представительство при Евросоюзе.
Таким образом, германская строительная отрасль имеет в своем распоряжении мощнейший лоббистский аппарат, действующий как на национальном и международном уровне. Это не означает, что у германских строителей нет проблем в обеспечении своих интересов.
Новый ряд проблем возник именно в процессе возникновения единого политического и экономического пространства ЕС. Во-первых, германские компании были вынуждены поделиться влиянием при исполнении проектов инфраструктуры и строительства «союзного значения». Тендеры, проводимые в масштабах Евросоюза, создают преимущество для претендентов, предлагающих минимальную стоимость реализации проекта, что часто обеспечивается дешевизной используемой рабочей силы. Естественно, в процессе расширения ЕС эта практика становится все менее выгодной для германского строительного комплекса. В итоге немецкие строительные ассоциации, в свое время внесшие свой вклад в объединение Германии, теперь объективно не заинтересованы в расширение европейского пространства за счет «бедных родственников».
Кроме того, сегодня руководство HVDB всерьез обеспокоено тенденцией к демпингу цен в строительной отрасли. В интервью ежемесячной отраслевой газете Der Bau-Unternehmer исполнительный директор HVDB Михаэль Книппер призвал «перейти от практики ценовой конкуренции к практике конкуренции услуг и качества». «Мы не должны принимать любой заказ за любую цену», - подчеркнул Книппер, обращаясь к отраслевому чувству собственного достоинства (Selbsbewusstsein). Речь идет о практике экономии за счет передачи все большей части заказов в руки субподрядчиков, которые исполняют свою часть работы дешевле, но не обязательно качественнее. Следствием этого, по мнению Книппера, является снижение среднего уровня компетентности как прорабов, так и инженеров-строителей. Такая скороспелая экономия в сиюминутных интересах не оправдывает себя в долговременном масштабе, считает Книппер.
Исполнительный директор HVDB бьет тревогу и в связи с общим снижением качества специального образования. «Я считаю большой ошибкой юридическую заорганизованность строительства, - говорит Книппер. - Нам больше нужны способные прорабы и квалифицированные рабочие, чем юристы».
Руководство ассоциации намерено вместе с заказчиками по публичным контрактам принять практические меры для повышения качества выполнения субподрядных работ. «Для этого можно использовать нашу систему предварительной квалификации», - говорит Михаэль Книппер.
Столь же высокую требовательность ассоциация предъявляет и к подготовке инженерных кадров. «В результате внедрения Болонской системы вместо дипломированных инженеров мы получаем бакалавров и магистров. Но дело не в новых подходах к образованию, а в его содержании», - говорит Книппер. HVDB учредило специальный Союз компаний по аккредитации строительного образования. Цель - выявление тех германских вузов, которые предоставляют наиболее качественное образование. При этом ассоциация больше всего ценит не узких специалистов, а инженеров с фундаментальной подготовкой, способных к решению разнообразных задач в строительной области.
Многие германские строительные фирмы в последние годы преобразовались в конторы по менеджменту. Эту тенденцию Михаэль Книппер считает опасной: молодые специалисты теряют квалификацию в своей основной специальности. С учетом демографического спада, по его мнению, это может привести к серьезным проблемам: если сейчас не вложиться в образовательный потенциал, к 2012-2013 гг. у строительной отрасли не будет нужного числа квалифицированных специалистов.
Одной из самых серьезных проблем Германии руководители HVDB считают равнодушие федерального правительства к инвестициям в строительство транспортной инфраструктуры, в результате чего тормозится не только доставка и транзит грузов, но и развитие экономики в целом. Президент HVDB профессор Ханс-Петер Кайтель напоминает, что расходы на инфраструктуру в федеральном бюджете за текущий год снизились до беспрецедентного минимума в 8,6%. «Инфраструктура Германии может стать тормозом экономического роста, если не сломать эту тенденцию», - настаивает профессор, употребляя энергичный глагол «brechen».
Отечественного наблюдателя такое беспокойство может удивить: ведь современная Германия славится на весь континент своими транспортными магистралями. Но эти магистрали необходимо эффективно содержать, подчеркивает Михаэль Книппер. «Каждому хозяйственному чиновнику должно быть известно, что строительство инфраструктуры требует применения модели жизненных циклов. Мы должны принимать в расчет не только расходы на само строительство, но и сопутствующие расходы, расходы по содержанию, расходы на профилактический ремонт - все то, что входит в жизненный цикл», - настаивает исполнительный директор ассоциации. По его расчетам, ежегодно в поддержание инфраструктуры требуется вкладывать не менее миллиарда, «а нам приходится биться за каждое евро».
По мнению Книппера, в министерстве транспорта и строительства, которое отвечает за состояние инфраструктуры, «не видят реальной проблемы из-за кабинетного стола». В то время как во Франции и Голландии давно построена специальная грузовая железнодорожная сеть, в Германии - как и в России - пассажирские и товарные составы мешают друг другу.
Казалось бы, к чему строительной отрасли ломать копья по поводу железных дорог? Но в представлениях руководства германской строительной ассоциации транспортная сеть - не только источник новых контрактов, но и необходимое условие для оживления экономики в целом: в том числе и источник рабочих мест, а следовательно, и роста индивидуальных доходов населения. Между тем этот показатель в последние годы снижается, что приводит к резкому сокращению заказов на жилищное строительство. Германская статистика последних четырех лет выявляет стабильную тенденцию: в то время как в офисном строительстве наблюдается умеренный, но стабильный рост, строительство жилья с каждым годом падает в абсолютных цифрах.
Фактически проблемы строительной отрасли Германии упираются в два ограничения - рост цен на стройматериалы, обусловленный подорожанием энергоносителей, и базовые условия маастрихтских соглашений, возлагающие основное бремя расходов на содержание общеевропейской экономики на основного донора – Германию. За что неизбежно расплачивается налогоплательщик.
Строительное сообщество, как видно из уже приведенных аргументов, обладает более развитым государственным мышлением, чем национальная бюрократия. В своем интервью Михаэль Книппер поднимает вопрос и о первоочередном развитии германских морских портов, в особенности Бремерсхафена и Гамбурга, а также аэропортов. Именно ГСНСП удалось добиться расширения берлинского аэропорта Шенефельд, которому пыталась противодействовать местная экологическая общественность.
Германские строители помогают и другим отраслям бизнеса в ситуациях, когда им приходится сталкиваться с давлением со стороны экологов - популистов. В январе по Германии прокатилась очередная волна протестов против расширения мощностей по добыче угля, которая предусматривала ликвидацию ряда жилых поселений. Компания Continental AG в этой ситуации совершила нечто немыслимое по нашим представлениям: перевезла на 12-километровое расстояние местный лютеранский храм, погрузив его на специально изготовленную колесную платформу производства Scheulerle Fahrzeugfabrik.
По существу, германское строительное сообщество отстаивает не только отраслевые интересы, а здравый смысл реальной экономики и вместе с ним - сохранный потенциал классического образования. То есть ту традицию, из которой профессиональные объединения возникли в индустриальную эпоху.
Не случайно в современном опыте германских строителей мы сталкиваемся как с впечатляющими отличиями в отраслевой самоорганизации, так и с целым рядом знакомых проблем - от противоборства с экологами до трудностей обеспечения профессиональными кадрами. Нетрудно обнаружить, что эти общие проблемы по существу проистекают из борьбы стратегий экономического развития. Когда инвестиции подменяются биржевой игрой, а выращивание специалистов - тиражированием менеджеров без определенного места применения, происходит стагнация реальной экономики, сокращение доходов населения и соответственно, падение спроса на строительном рынке.
Отечественному строительному бизнесу, конечно, не хватает опыта десятилетий самоорганизации профессиональных ассоциаций, не менее ценного, чем опыт корпораций как таковых. Однако преимущество российского строительного сектора состоит в том, что он все же развивается - во всяком случае, на сегодняшний день - в парадигме индустриального возрождения, при колоссальных масштабах инвестиционного потенциала.
Если мы хотим чему-то всерьез научиться на зарубежном опыте, имеет смысл обращать внимание не столько на формы организации, сколько на многостороннее содержание той миссии, которую в европейских странах выполняют отраслевые ассоциации. Самоорганизация в отрасли сильна не только самостоятельностью, которая сама по себе не избавляет от всех проблем, но – как видно на германском примере – еще и высочайшей ответственностью, которая проистекает из ее духовной составляющей. Термин «чувство собственного достоинства» в применении к отраслевым интересам звучит сильнее стереотипных жалоб и претензий. Прежде чем завидовать опыту европейских соседей, полезно обогатить аналогичными понятиями собственный отраслевой язык.
Константин Черемных
Каменноостровский дворец 117 лет простоял без капитального ремонта. Как пояснила 30 января на брифинге в Смольном председатель Комитета по государственному контролю использования и охраны памятников (КГИОП) Вера Дементьева, Санкт-Петербург получил право расходовать бюджетные средства на содержание федеральных памятников в январе
Тайны и легенды Каменностровского дворца
До сих пор дворец был закрыт для экскурсий, за исключением единственной, состоявшейся в
А между тем памятник действительно имеет большое историческое и художественное значение. Согласно некоторым источникам, дворец - это одна из первых построек Джакомо Кваренги в Северной столице. По этой версии, сроки строительства датируются 1776-1782 гг. В свою очередь председатель петербургского КГИОПа очень надеется, что по ходу реставрации удастся отстоять версию об авторстве проекта Василия Баженова. В одном из источников сведения, подтверждающие тот факт, что Баженов занимался «новыми чертежами для Его Императорского Высочества к Каменному острову» имеются. Если бы эти сведения подтвердились, у Петербурга бы появился по крайне мере один баженовский памятник.
Однако спор между историками и искусствоведами еще не решен. Доподлинно известно лишь, что в
Дворец вошел в историю в основном как любимая резиденция Александра I. Во времена этого императора на втором этаже Каменностровского дворца располагался Тайный кабинет М. Сперанского, в котором готовились проекты преобразования России в парламентскую монархию. Легендарный кабинет не виден по фасаду дворца, ученые пока лишь надеются обнаружить его в ходе расчисток. 6 августа
Дворец неоднократно перестраивался, в том числе при участии таких именитых архитекторов, как В.Бренна, Л.Руска, В.Стасов. Значительным изменениям в конце XIX в. подверглась часть его интерьеров. Однако, в некоторых залах на первом, парадном этаже дворца сохранились фрагменты художественной отделки конца XVIII - начала XIX вв., в том числе четыре панно с видами Древнего Рима, исполненные темперой по штукатурке. Росписи двух кабинетов, трех «покоев» и одного зала принадлежат кисти известного живописца Федора Щербакова.
«Вы знаете, с каким сомнением мы относимся к реконструкции 60-х, - говорит Дементьева. - Слава Богу, дворец не подвергался реконструкции в эти годы. Нас долгое время беспокоило, что первый этаж использовался под процедурные мероприятия, связанные, в том числе, с водой. В здании были бесконечные протечки. Одну из стен с росписью военные закрасили маслом».
Мечта исследователей и реставраторов
В декабре
«Реставрация исторических зданий накладывает на нас огромную ответственность, - говорит, генеральный директор компании Алексей Лапин. - Для того чтобы воссоздать первоначальную красоту архитектуры одного из красивейших городов мира, мы используем самые современные технологии реставрации. Работе всегда предшествует обследование. По его результатам составляется технологическая программа производства реставрационных работ с учетом климатических особенностей Петербурга».
На сегодняшний день имеется только научная документация по проекту. Так получилось, что долгое время до и после революции дворец был обделен вниманием исследователей. Основная масса работы в этом направлении была проведена сотрудниками КГИОП в последние годы. В результате интерьеры дворца хорошо изучили художники, интерес которых привлекают старинная иконография и подлинная скульптура.
Теперь же, по словам председателя Союза реставраторов Санкт-Петербурга Нины Шангиной, речь пойдет не только о реставрации исторических зданий в их нынешнем виде, но и о восстановлении многих утраченных элементов архитектуры.
По сути дела, ученые и реставраторы будут действовать параллельно. Так, очевидно, появится необходимость производства материалов, идентичных по составу тем, что использовались при постройке исторического здания. Большие ожидания специалистов связаны с работами по расчистке интерьеров от чужеродных, поздних наслоений.
По итогам научных изысканий, к ноябрю
Концепция второго рождения
«Нас полностью устраивает планировка дворца. Перестраиваться он ни в коем случае не будет», - говорит Вера Дементьева. Один или два зала дворца будут отведены под зал заседаний и протокольных мероприятий. Один из залов будет использован для презентации градостроительных проектов и выставок. Остальные помещения в парадной части дворца и на втором этаже, включая кабинет Александра I, будут превращены в музейные экспозиции. Впрочем, пока на втором этаже работа по выявлению и переписи предметов охраны будет вестись параллельно расчистке интерьеров.
Центральным помещением дворца останется Двусветный или Овальный зал. Среди его убранства - барельефы с изображением женских фигур, олицетворяющих «Правосудие и Надежду», «Истину и Справедливость», изящные кариатиды в египетском стиле с бронзовыми светильниками в поднятых руках, а также лепные грифоны над боковыми дверьми и печи с большими зеркалами и скульптурным изображением орлов. К Овальному залу примыкает аванзал, где в простенках окон, выходящих в сад, установлены зеркала, в них отражаются древние архитектурные пейзажи, с которыми гармонирует зелень сада. Еще один не менее интересный объект реставрации - Музыкальная комната, расположенная в левом крыле Северного флигеля дворца, в которой установлены бюсты известных композиторов. Впрочем, всех объектов на территории дворца не перечислить.
Перепланировка затронет Кухонный корпус, который будет использован под создание гостиницы для размещения иностранных делегаций, возможно, Трубный (Котельный) корпус, которые не имеют художественной ценности. На территории комплекса имеются хозяйственные постройки (гаражи, конюшни), а также здание бывшей оранжереи, участь которых пока не определена.
Предполагается сохранить существующий подъезд к дворцу по набережной Малой Невки и отреставрировать ворота, построенные в XVIII в. одновременно с дворцом. Кроме того, в планах КГИОПа - обустройство подъезда к комплексу с воды. Прилегающий к дворцу сад, первоначально регулярный, был перепланирован в 1810-х гг. архитектором Тома де Томоном и получил пейзажную планировку, в основных чертах сохранившуюся до нашего времени. Томону приписываются ворота в дворцовом саду, решенные в виде арки. После прокладки в XIX в. Каменноостровского пр. сад был отделен от него чугунной оградой. Деревья на большей части сада очень старые, некоторые, по все потребуется заменить. А маленький Угольный садик перед дворцом реставрировался совсем недавно и очень качественно, его лишь нужно слегка обновить.
Наибольших усилий потребует комплексный реставрационный ремонт фасадов зданий и оград, а также реставрация декоративно-художественной отделки исторических интерьеров. В помещениях, не имеющих исторической отделки, нужно будет выполнить отделочные работы по проекту декоративно-художественного оформления интерьеров.
По окончании I этапа, после разработки окончательного варианта проекта и составления проектно-сметной документации, КГИОП проведет несколько тендеров. На вопрос, будут ли привлекаться иностранные фирмы к участию в этих тендерах, председатель комитета отвечает неопределенно. «Хотелось бы все сделать собственными силами. Но в Петербурге на сегодняшний день имеется большой дефицит проектных мощностей», - говорит Вера Дементьева. По ее словам, интерес к такому объекту, как Каменностровский дворец должен быть очень велик, в том числе и за рубежом, его очень хорошо знают, например, итальянцы.
Впрочем, у петербургских проектировщиков в запасе 11 месяцев. Предварительные расчеты, сделанные КГИОП показывают, что в целом реставрация займет не менее 2,5 лет и на нее будет потрачено порядка 300-400 млн. рублей, не считая 112 млн., запланированных городским бюджетом на I этап работ.